Новый гость из созвездия Лиры

ГЛАВА ПЯТАЯ

В понедельник была прекрасная погода, и, покидая свой дом, чтобы отправиться в МПИ, я снова вспомнил, почему вышел на пенсию. Но на время я выкинул погоду из головы — впереди ждали дела поважнее.

Войдя в здание, я встретил Лауру Чанг. Это выглядело, как будто она меня поджидала. Она пришла к нам сразу после окончания ординатуры. В свои тридцать с лишним она уже была опытным врачом и одним из лучших психиатров в госпитале. Не только из-за своего интеллекта и проницательности, но и по причине полной невозмутимости, как у Вирджинии. Я думаю, что через несколько лет она сможет стать директором госпиталя. Однако сейчас она показалась мне взволнованной. Но иногда Лаура медлит, прежде чем перейти к сути.

«Как ты ладишь с новой пациенткой, Джин?»

«Ну, она не относится к пациентам. На самом деле не очень хорошо. Думаю, на этот раз Вирджиния оторвала мне кусок, который я не смогу прожевать. А у тебя как дела? Все пациенты ведут себя хорошо?»

«Трудно сказать. Они так сфокусированы на флед, что это влияет на их состояние».

«Правда? Я думал, они всеми силами стараются её игнорировать».

«Они стараются, но не могут. Когда она здесь, то, кажется, занимает всё место».

«Ты об этом хотела поговорить?»

«А что навело тебя на мысль, что я хотела о чём-то поговорить?»

«Ты как будто ждала меня в засаде, когда я вошёл».

«Ты не утратил хватку, доктор. Это Клэр».

«Что с ней?»

«Она заинтересовалась личностью флед. Хочет её изучить и проанализировать».

«Имеешь в виду…»

«Вот именно. Клэр хочет раз в неделю беседовать с ней, как и ты. Кажется, она уверена, что наша инопланетная гостья бредит».

«И что ты ей сказала?»

«Что у флед уже есть лечащий врач».

«Как она отреагировала?»

Кажется, я уловил слабый намёк на улыбку.

«Она хочет заменить тебя. Думает, что твоё время прошло и ты не должен больше вести пациентов».

«Возможно, Клэр и права. Но и она давно не девочка. Ты ей говорила, что флед на самом деле не мой пациент? Поэтому я не смогу причинить ей большого вреда».

«Это да. Но смысл не в этом, ведь так? Не хочу, чтобы Клэр думала, что может соперничать с кем-то из сотрудников. Она уже убедила большинство пациентов, что является настоящим доктором».

«Даже я иногда забываю, что она пациент. Она очень чувствительна в этом вопросе. Проблема в том, что Клэр может сильно обидеться, если у неё отнимут возможность „попрактиковаться“».

«Вот именно. Она уже обиделась. Угрожает, что „уволится“ и уйдёт работать в другой госпиталь».

Мимо прошёл Клифф Робертс.

«Возможно, нам стоит подтолкнуть её к увольнению…» — предложил он, поднимаясь по лестнице.

Как часто говорит мне Карен, с каждым днём жизнь становится всё глупее. Но затем я понял, что Клифф мог быть и прав. Возможно, сообщение об увольнении вытащит её из бредового состояния. А может он просто пошутил.

«Так что мне, по-твоему, делать?»

«Даже не знаю. Думала, у тебя есть решение».

Я попытался найти решение, но единственное, что пришло в голову, было: «К чёрту статусы. Почему бы нам не предложить Клэр поговорить с флед на неофициальной основе? Вряд ли это нанесёт им вред, а Клэр может принести пользу. Возможно, флед подметит в её поведении то, чего мы не замечали».

«Я тоже об этом думала. Но мне кажется, что ты должен заранее предупредить флед, чего ей ожидать… Спасибо, доктор Брюэр! Мне надо бежать на регулярное совещание. Пойдёшь со мной?»

«Не пойду, пока не получу приглашения. Я здесь тоже на неофициальной основе, пока не услышу обратного».

«Ты, должно быть, шутишь!»

На этот раз флед оставила дверь открытой. Хоть какое-то уважение к человеческим представлениям о вежливости — подумал я, поворачивая ручку. Эта мысль разлетелась к чертям, когда я зашёл и увидел её «сюрприз», ожидающий меня внутри. Флед привела с собой гостя.

«Матерь Божья!» — воскликнул я невольно.

«Нее. Его зовут „окимо́н“, ударение на „о“. Он — бонобо́»[73].

Я начал было повторять «Бонобо?», но вовремя одумался и сказал: «О, привет, Окимон».

«Их также называют „карликовые шимпанзе“ или „шимпанзе-хиппи“. Они стараются улаживать конфликты через секс, не проявляя жестокости. В этом они не похожи на людей, правда?»

Я раздумывал, стоит ли протянуть руку для пожатия, но флед конечно же меня опередила:

«Просто подойди поближе и позволь ему обнюхать тебя».

Я замешкался.

«Давай, джино, доверься мне. Он тебя не укусит. Если, конечно, я не попрошу».

Неохотно я подошёл к окимону.

«Ну же, давай ещё!».

Я подошёл ещё ближе. Глаза бонобо медленно осматривали моё тело, а ноздри немного шевелились. Я попытался вспомнить, видел ли я карликовых шимпанзе в зоопарке. Но я точно не подходил к ним так близко, как и к другим животным в клетках. Я начал потеть. Но прежде чем успел произнести хоть слово, он крепко схватил меня за яйца. Мне удалось пропищать фальцетом: «Что? Что здесь происходит?!»

Окимон ослабил хватку и отошёл назад. Я снова начал дышать. Флед широко улыбнулась.

«Подумала, ты захочешь с ним поговорить».

«Он разговаривает?»

«Не по-английски, док. Он говорит на языке своей стаи. Я переведу».

«И о чём нам с ним говорить?»

Флед кинула на меня взгляд, полный отвращения.

«Ты же человек, док. Разве ты не хочешь ничего узнать об окимоне и представителях его вида?»

«А, понял, что ты имеешь в виду. Ну хорошо, Окимон. Не хочешь присесть?»

Пробубнив ему что-то неразборчивое, флед ответила: «Нет». Она явно могла сэкономить нам время, читая мысли обоих собеседников.

Однако мне нужно было отдохнуть, и я сел в кресло за столом.

«Откуда ты, Окимон?»

После нескольких гортанных звуков флед проговорила: «Из леса. Из тропических лесов Конго».

«У тебя есть семья?» — флед закатила глаза. Я перефразировал вопрос — «Сколько у тебя детей?»

«Двенадцать» — глаза Окимона выражали явную грусть.

«Они живут с тобой … в лесу?»

«Нет. Некоторые уже мертвы, а других забрали».

«Куда забрали?»

Флед снова нахмурила брови.

«Кого-то — в зоопарки, кого-то — в лаборатории, а других — в рестораны» — сухо ответила она явно от своего имени — «Давай, спроси его о жизни в лесу».

Я решил сотрудничать. Просто хотелось поскорее закончить беседу.

«Расскажи о своей жизни в тропических лесах?»

«Она прекрасна. Там я дышу полной грудью».

Флед добавила: «Это означает, что он очень счастлив там жить».

Она снова пробормотала что-то для окимона, а потом добавила: «Был счастлив, пока не пришли люди».

«И что они сделали?»

«Уничтожили нас. Забрали детей».

«Понял… Интересно…»

Было трудно сконцентрироваться при таких обстоятельствах.

«Флед, я правда не понимаю, каких вопросов ты от меня ожидаешь».

«Ну хорошо, мой тупоголовый друг, постараюсь сэкономить твои силы. Окимон — буквально твой ближайший родственник. Я имею в виду генетически. Посмотри на него хорошенько — у тебя не будет другой возможности так близко рассмотреть бонобо. Или кого-то ещё. На свободе их осталось всего около пяти тысяч. Ты смотришь на существо, чьи нити ДНК на девяносто девять процентов совпадают с твоими. Даже по твоим шовинистическим меркам его интеллект находится на уровне пятилетнего ребёнка. Ты смотришь на самого себя! Или на того, каким ты мог бы быть — или должен был быть, если бы не эволюционная случайность, из-за которой ты стал монстром. Взгляни на него!»

Я посмотрел. Окимон неотрывно меня разглядывал. Когда наши взгляды встретились, я могу поклясться, что он подумал о том же, о чём и я: не так уж мы и различаемся, никаких кардинальных различий.

Флед прервала наше молчание.

«Так почему же вы хотите его уничтожить?»

«Я не хочу этого!»

Она холодно смотрела мне в глаза.

«Тебе что-нибудь говорит слово „наивный“, доктор брюэр? Давай будем честны — вы каждый день выходите на войну и убиваете друг друга! И всех остальных, если уж на то пошло» — она плюнула на пол — «Одну вещь я точно знаю про homo sapiens, док. Вы все ответственны за деятельность каждого представителя вашего вида. Вы все голосуете за лидеров, которые выбирают политический курс правительств. Каждый из вас действует наиболее выгодным для себя способом и ради бо́льшего обогащения тех, кто уже богат. Вы реально можете предотвратить убийства своих ближайших родственников на ЗЕМЛЕ. Вы можете, если захотите. Просто вас это должно реально зацепить».

Я посмотрел на неё.

«Чёрт возьми, флед, мне есть до этого дело!»

«Правда, джино? Когда ты в последний раз пытался повлиять на своего конгрессмена или президента, или кого-то ещё, чтобы остановить торговлю мясом?»

«Тор… — А, ты имеешь в виду мясо обезьян… Ну хорошо! Я этого пока вообще не делал. На самом деле даже не знал, что кто-то им торгует».

«Мало кто из людей об этом догадывается. Да и не хотят знать. Вы слишком заняты „более важными“ вещами. Например, что сегодня идёт по телеку».

«Ну ладно, ладно! Я напишу своему конгрессмену. Довольна?»

«У меня есть идея получше: выбирайте конгрессменов, которые реально хотят остановить торговлю мясом бонобо!».

«Именно по этой причине ты сегодня привела Окимона? Пролоббировать его интересы к следующим выборам?»

«Не совсем. Можешь называть это уроком социологии».

«А как же наша сессия? Мы должны продолжить гипноз…»

«Мы продолжим её в среду».

«Окимон тоже будет присутствовать?»

«Сомневаюсь. Он недолюбливает города. Говорит, вибрации здесь нехорошие. Очень жаль, что ты не можешь их чувствовать».

«Так ты перенесёшь его домой?»

«В любую минуту. Хочешь отправиться с нами? Увидеть, почему он так любит леса».

«Мм… Возможно, в следующий раз».

Она что-то пробубнила своему другу, который оскалил зубы и выглядел довольно грозно. Он подошёл ко мне. Я вздрогнул. Окимон протянул руку, и я подумал, что сейчас он снова сожмёт мои гениталии. Вместо этого он поискал насекомых на моём лице, рубашке и в волосах. Я услышал, как он пахнет: запах не был противным.

«Продолжай» — сказала флед — «Он хочет, чтобы ты тоже его узнал».

Я осторожно положил руку ему на плечо. Его волосы казались очень жёсткими. Я скользнул рукой по изгибу плеч. Он наклонился.

«Продолжай. Он хочет, чтобы ты почесал ему спину. Возможно, это твой единственный шанс почесать спину бонобо!»

Он медленно придвинулся ближе. Я подумал: больше никаких грибов, никаких! Но подчинился. Кажется, ему нравилось: он шевелил мускулами то здесь, то там, хотя не издавал звуков. Просто расслабился, опустив голову.

Флед что-то ему сказала, и он отошёл на прежнее место. Она обняла его своей волосатой рукой.

«Увидимся, док» — прощебетала она. Не успел я ответить, как флед достала зеркало, подошла к окну с Окимоном и через несколько секунд они исчезли.

«Подожди! — позвал я — Нам нужно поговорить о…»

Я сел в кресло и оставался неподвижным ещё минут двадцать, пытаясь переварить произошедшее. Я не спросил её, не будет ли она против видеозаписи нашего сеанса, чтобы затем посмотреть на своё альтер-эго со стороны. К тому же на среду было назначено интервью с журналом. Впрочем, она могла уже быть в курсе, прочитав мои мысли.

Я проходил мимо игровой комнаты, когда услышал, что кто-то позвал меня по имени. Пыхтя, ко мне подошёл Говард и спросил, нет ли у меня свободной минутки. Я ответил, что тороплюсь.

«Я полечу на КА-ПЭКС!» — радостно заявил он. Никогда не видел его таким счастливым.

Не хотелось разрушать его мыльный пузырь, но нужно было оградить Говарда от разочарований.

«Кто тебе сказал, что ты полетишь?»

«Кейси. Разве это не прекрасно? Там никому нет дела до моей внешности».

«Это так. Но помни, что Кассандра может ошибаться в своих предсказаниях».

«Она никогда не ошибается, доктор Брюэр, и вы это знаете».

«Просто не хочу, чтобы у тебя были завышенные ожидания. Кейси может быть абсолютно уверенной в своём прогнозе, но что-то всё равно может пойти не так. Возможно, флед в последний момент решит взять кого-то другого, или возникнут технические проблемы, и она вообще никого не сможет забрать».

Я не стал говорить о своих опасениях, что правительство может найти и остановить её.

«Я спокоен» — ответил Говард.

«А Кассандра говорила, кто ещё полетит?»

«Говорила, что многие полетят».

«Из пациентов или вообще?»

«Да, из пациентов. И кто-то из персонала».

«Из сотрудников? Имеешь в виду медсестёр?»

«Она не уточнила».

Я сделал пометку прояснить этот вопрос с Кассандрой или флед. Но кое-что ещё пришло в голову: предсказания Кейси были точны только на ближайшие две недели. Означало ли это, что инопланетная гостья покинет нас так скоро?

«А Джерри не полетит».

«Что?»

«Джерри останется на Земле».

«Но почему?»

«Флед собирается его вылечить» — прошептал Говард — «Ему незачем улетать».

«У кого ты это узнал?»

«Флед так сказала».

«Понял. И когда состоится чудесное исцеление?»

«Как только она вернётся».

«Ну хорошо, Говард. Спасибо за информацию. Искренне надеюсь, что твоё желание исполнится».

«Хуже, чем здесь, уже не будет» — он, конечно, имел в виду Землю, а не госпиталь. Говард отвернулся и пошёл прочь — «Хочу поскорее всем рассказать!»

«Одну секунду, Говард. Кажется, ты хорошо осведомлён о том, что здесь происходит» — я осмотрелся, чтобы убедится, что нас никто не слышит — «Не знаешь, кто-нибудь из пациентов имел ммм… интимные отношения с флед?»

«Знаю только одного».

«Кого?»

«Себя».

«Хочешь сказать… она тебя соблазнила?»

«Это было не трудно. У меня никогда не было секса. Думал, уже и не будет» — он радостно усмехнулся — «Теперь я знаю, из-за чего столько шума».

Не смотря на лёгкое отвращение к услышанному, я не удивился.

«Спасибо, Говард. Поговорим позже».

Он ушел, а я поднялся наверх поговорить с Джерри. Он как обычно работал. Спичечные палочки летали в его руках. Но когда я заговорил, он не ответил. Он улыбался, и я услышал несколько неразборчивых звуков: вздохи и бормотание, но не слова. Интересно, флед уже рассказала ему о неизбежном «исцелении»? Движения его рук напоминали Стиви Уандера[74] за пианино. Казалось, он был вне себя от счастья. Я надеялся только, что его радость не будет испорчена ложными обещаниями от определённых инопланетных гостей.

На ланч я пошёл в столовую второго отделения. За столом сидела Шарлотта и я спросил, могу ли к ней присоединиться. Несмотря на обилие седативных препаратов[75], её лечение шло эффективнее, чем несколько месяцев назад (обычно подбор препаратов и их дозировки требует много времени). В результате санитары ослабили контроль за ней по сравнению с тем периодом, когда её только перевели из третьего отделения, — теперь за ней следили только с камер наблюдения, как и за остальными. И всё же она вряд ли когда-нибудь покинет госпиталь. Трудность с психически больными пациентами в том, что их «исцеление» может быть временным, даже если они вовремя принимают лекарства (а это бывает не часто). В случае Шарлотты мы не могли рисковать, отпуская её на свободу — во всяком случае до тех пор, пока она не проявит длительные устойчивые признаки выздоровления.

От её волчьих серых глаз невозможно было отвести взгляд. Подозреваю, что её семеро жертв в 1996–1997 годах тоже не смогли устоять, хотя с тех пор её глаза стали более тусклыми. Но несмотря на её заболевание, я всё ещё считал Шарлотту самой красивой пациенткой в институте. Я спросил, как она себя чувствует.

«Очень утомительно, когда тебя никто не любит».

Я был буквально ошеломлён. Никогда не думал, что кому-то, относящемуся к мужскому аппарату с таким отвращением, будет не хватать любви. Или новые таблетки разблокировали её врождённый инстинкт любить кого-то. Или она искала лесбийских отношений? Это снова напомнило мне, что люди намного сложнее, чем кажутся: наши потребности и желания иногда противоречивы, наше целое значительно больше суммы своих частей.

Не успел я поделиться этими мыслями, как Шарлотта призналась, что «действительно хочет оставить это место».

Совершенно нормальное желание для человека, который почти десять лет провёл взаперти. Но даже если она уже не представляла угрозы для общества, суд будет очень тщательно рассматривать её дело, и этот процесс займёт много месяцев или даже годы. Если к делу привлекут родственников её жертв (а это неизбежно), то Шарлотта останется в госпитале навсегда, независимо от своего психического состояния. К тому же она может просто имитировать своё выздоровление, что нередко случается в психиатрических клиниках. Мне пришла в голову мысль, что флед может читать мысли Шарлотты и рассказать, каково её реальное состояние. Но есть ещё кое-что, в чём она может помочь. Если ей открыты мысли каждого, то она может рассказать, о чём думают все пациенты МПИ. Это будет большая удача и для пациентов, и для персонала!

Но захочет ли она это делать? И успеет ли за несколько недель «проанализировать» всех наших подопечных, параллельно собирая сто тысяч человек для отправки на Ка-Пэкс?

Я упрекнул себя, что не додумался до этого раньше. Мог бы поднять этот вопрос в прошлый понедельник на совещании, и у нас осталось бы больше времени. С другой стороны, не помешает узнать, как отреагирует на предложение флед, прежде чем выносить его на всеобщее обсуждение. Да и сама идея могла оказаться глупой. Карен иногда напоминает, что мой мозг уже не тот, что раньше.

Я оставил Уиллу напоминание установить видеооборудование в 520 кабинете к среде. Прошло только полторы недели, а уже испытывал знакомое чувство истощения и усталости, возникающее всякий раз, когда нужно было развлекать посетителей с других планет.

Когда вечером я вышел из машины, то услышал странный шипящий звук. Я осмотрел машину в поисках спущенной шины, но только услышав, что шепчут моё имя, понял, в чём дело. В лесной зоне за парковкой, спрятавшись за дубом, меня поджидали Дартмут и Ван.

«Будем признательны, сэр, если вы не будете смотреть в нашу сторону» — предупредил Ван, когда я подходил к ним. Я остановился и посмотрел в небо, как будто увидел там что-то любопытное. Два блестящих значка с именами агентов высунулись по обе стороны дуба.

«Мы не отнимем у вас много времени» — просящим голосом произнёс Дартмут.

«Мы только хотели узнать, в какое время нам присылать нейробиолога в среду».

«Простите» — ответил я — «но сегодня произошло кое-что неожиданное и у меня не было времени обсудить это с флед. Я даже не уверен, что она придёт на встречу в среду».

Ван вытащил голову из-за ствола, подобно черепахе с древесным панцирем.

«Вы не могли бы за ней проследить?» — прошипел он вежливо — «Возможно, у нас мало времени».

Я не поинтересовался, зачем так спешить, потому что боялся услышать ответ.

«Нам с флед нужно кое-что обсудить в среду, и, если она появится, я обязательно договорюсь с ней о присутствии нейробиолога утром в пятницу, если конечно она не будет против. Согласны?»

Дартмут снова зашипел. Ван просто смотрел на меня. Он напомнил мне злую соседскую собаку. А Дартмут, напротив, Гуфи[76].

«Не ска́жите имя нейробиолога? Я предупрежу о нём охрану института».

Они подпрыгнули ко мне, как будто кто-то шлёпнул их по заду.

«У него нет имени» — прошептал Ван.

«Это как?»

«Оно засекречено» — прошипел он — «Но не беспокойтесь: мы позаботимся об охране. И у него есть значок с фото».

Я на секунду забылся и повернулся в их сторону.

«Без имени?»

«Вы правы, сэр. И позвольте заметить, что наши военные крайне заинтересованы тем, что наши люди узнали про флед. А теперь, доктор, отвернитесь, пожалуйста».

Я подумал, что они удалятся бесшумно, но вместо этого услышал, как федералы ползли на корточках по последним опавшим листьям. Дартмут, кряхтя, снова упал, затем поднялся и продолжил идти вприсядку. Наконец, через пару шумных минут, они исчезли.

Странно, но никто из них не упомянул о грядущем интервью для журнала и участии флед в телешоу. Интересно, их источники про это знали?

Я планировал провести остаток вечера за чтением электронной почты, но, открыв почтовый ящик, обнаружил более ста сообщений с вопросами о флед: что привело её на Землю, когда она вернётся на Ка-Пэкс и есть ли у неё места для парочки пассажиров. Это цена, которую ты платишь за создание собственного сайта — напомнил я себе.

Я ответил только на несколько писем, которые содержали интересные для нас с флед вопросы. Например, автор одного из и-мейлов, представившийся сорокалетним мужчиной, желавшим стать дрессировщиком животных, спросил, может ли он забрать к себе флед в качестве домашнего питомца. Девушка-подросток спрашивала, куда она может прислать платье, которое сшила специально для инопланетянки. Парень постарше пригласил флед потанцевать, а аноним предложил ей дружбу, поскольку у него было мало друзей. Но больше всех меня зацепили два письма́ от палестинского юноши и израильской девушки: оба просили флед научить их нации ладить между собой[77]. Её письмо я отправил юноше, а его письмо перенаправил девушке. Может, ничего из этого не выйдет, но терять было нечего.

В следующем письме американец просил флед остановить глобальное потепление. Я уже знал, что она ответит: смените членов правительства на тех, кому есть дело до глобального потепления.

Поздно вечером мы с Карен смотрели первую половину новой версии Кинг Конга[78], а досматривали уже ночью. Я подумал, что фильм можно было сделать на час короче, но съёмки были шикарные, актёры великолепны (особенно Кинг Конг), а спецэффекты поражали воображение. Однако великим этот фильм делала убедительная передача эмоциональной жизни гориллы, которая, если быть точным, не сильно отличается от нашей собственной. Похоже, даже Флауэр получила удовольствие, издавая звуки, похожие на рычание Дартмута, когда Конга схватили жадные воришки, как они делают это с человеческими детьми для продажи на рынке рабов. Интересно, кто-то из федералов тоже смотрел с нами фильм?

Я остановил кино на середине, чтобы принять звонок от Уилла. Он сообщил, что видеокамера установлена, и всё, что мне нужно будет сделать, это включить её перед сеансом. Он даже рассказал, где находится кнопка «hold»[79].

«Я бы помог тебе провести сессию, пап, но у меня завтра утром групповые занятия»[80].

Я поблагодарил Уилла и сказал, что не начну сессию, пока не буду уверен, что запись началась.

«Кроме того, я попрошу флед помочь, если возникнут проблемы».

«Кстати, флед вернулась. И с ней никаких бонобо».

Я был подозрителен.

«А кто-то другой?»

«Нет, больше никого, насколько я знаю».

Когда я передал трубку Карен, мне в голову пришла нелепая мысль: могло ли быть альтер-эго флед карликовым шимпанзе Окимоном? Но я, конечно, понимал, что это невозможно. Хотя бы потому, что они оба присутствовали в моём офисе в одно и то же время, чего никогда не случалось с протом и Робертом (или другими пациентами с множественным расстройством личности). Хотя там, где замешаны инопланетяне…

Мне не очень понравился последний поворот сюжета в Кинг Конге: когда его застрелили военные, я подумал, не намекала ли подобная расправа на события, которые произойдут перед возвращением флед на Ка-Пэкс.