НУС

1 Корабль. Авария

Вадима разбудила тряска сопровождаемая непрекращающимся воем сирен. Он открыл глаза и в панике застучал по стеклу криокапсулы.

— Эй! Что происходит! Выпустите меня!

Свет моргал, не переставая, а вместо горизонтального положения капсула лежала на боку, что в космосе было в принципе невозможно.

— Центральный, доложить обстановку! — крикнул он, с трудом нажимая на кнопку аварийного открытия.

Ответа не последовало, и, встав на четвереньки, Вадим кое-как поднялся. Вокруг не отсек криосна, каким-то образом капсула оказалась в медицинском модуле. Осознав это, парень добрался до двери и заглянул в иллюминатор. Его глаза расширились от ужаса. Коридор, каюты, всё исчезло, вокруг летали многочисленные обломки, а метрах в ста дрейфовали куски носа корабля.

— Что?! — закричал он.

Пол начал постепенно выравниваться, видимо, перезапустилась система искусственной гравитации. И Вадим бросился к противоположной двери. Справа оказалась закрытая переборка, а слева длинный коридор, ведущий в реакторный отсек. Он побежал по нему, пока не оказался в комнате управления.

— Компьютер, доложить обстановку!

— Все системы работают в штатном режиме. Потребление энергии восемьдесят процентов от нормы. Отключились капитанский мостик, каюты экипажа, системы криосна, оранжерея, зал собраний…

— Я это сам знаю! Весь нос корабля уничтожен! Как это произошло?

— Информация отсутствует. Нет доступа к центральному компьютеру, подключены только реактор и системы жизнеобеспечения. Ещё вопросы лейтенант Вадим Дарин?

— Да чтоб тебя! Хорошо, что с кислородом?

— Система регенерации исправна, из-за резкого снижения количества потребителей её мощность уменьшена на девяносто процентов.

Вадим устало опустился в кресло, обдумывая произошедшее. Явно произошёл взрыв, и его капсулу забросило в медицинский модуль, прежде чем закрылась переборка. Мостик, центральный компьютер, система управления, оказались уничтожены, а гигантский корабль продолжал лететь по заданной программе. Вот только без коррекции он легко мог сбиться с курса и не начать тормозить, обрекая миллионы пассажиров на смерть.

«Что с людьми?» — мелькнула страшная мысль, и Вадим побежал в пассажирский отсек.

На полпути дорогу перекрывала закрытая переборка, а в иллюминатор было видно, что отсутствовало как минимум пятьдесят метров коридора.

Отсеки корабля разорвало на части, и теперь он представлял собой отдельные куски, соединённые трубами, скрывающими коммуникации. Грузовой отсек, пассажирский модуль и двигатели с основным реактором оказались отрезаны от передней части. А в распоряжении лейтенанта остался лишь медицинский модуль, малый реактор, система жизнеобеспечения экипажа и несколько коридоров.

— Это полный аут, — сказал он вслух. — Я, конечно, смогу выжить, но какой в этом смысл?

Вадим сел на пол и стал разглядывать потолок. Как его вообще угораздило оказаться здесь? Лучшие из лучших — элита космонавтики и он, лейтенант технической службы, которого взяли в последний момент из-за болезни назначенного сюда офицера. Провести двести лет в полёте — незавидная участь, но добровольцев хватало, а вот из знающих реактор — только он. Разумеется, большую часть времени экипаж спал в криокапсулах, как и все пассажиры. Лишь каждые пять лет наступали посменные вахты. По расчётам, они должны провести, бодрствуя, по десять лет, что позволяло избежать чрезмерной нагрузки.

Он посмотрел на календарь, лететь ещё шестьдесят лет. Сейчас ему двадцать шесть, а будет восемьдесят шесть. Вадим криво улыбнулся.

«Если повезёт и корабль вообще сумеет добраться до Эды».

Планета-рай, как её называли по телевидению, новый дом. Разведывательный корабль Гермес прислал о ней все данные почти триста лет назад. Полная копия Земли — гравитация, климат, растительный и животный мир. Всё идеально подходило для человечества. Колонизационный корабль построили в кратчайшие сроки, и миллионы будущих поселенцев навсегда покинули Землю. Люди не смогли преодолеть скорость света, а перелёты длительностью в столетия считались довольно опасными. И это была первая попытка человечества основать колонию в глубинах космоса.

— Вставай, тряпка! — громко прокричал Вадим. — Ты единственный выживший член экипажа, и на тебе лежит ответственность за жизни всех пассажиров! Твоя обязанность, как офицера Звёздного флота, обеспечить безопасность полёта, так выполни её!

Эта взбучка явно пошла ему на пользу, а заряд адреналина помог подняться. И уже через минуту он вернулся в медицинский модуль. Основной коридор оказался разрушен, а боковой, который раньше вёл к камерам криосна, перегораживала опустившаяся переборка. Компьютер показал, что за ней есть давление, и, взяв инструменты, Вадим приступил к взлому. Для главного техника это плёвое дело. Через минуту он уже спокойно шёл вперёд, вот только коридор закончился очередной перегородкой. А за стеклом иллюминатора находилась лишь чернота космоса.

Внимание лейтенанта привлекли следы крови, они шли от стены, а затем уходили в боковую комнату. Вадим осторожно заглянул в неё и обомлел. Там лежал окровавленный человек.

Он подбежал к нему, но только перевернув, понял, что это капитан. Похоже, когда произошла разгерметизация, сработала автоматика, и закрывшаяся переборка отрезала ему ноги.

Внезапно рука капитана метнулась вверх и схватила лейтенанта за китель. Он пытался что-то сказать, но не смог проронить ни слова.

— Не напрягайтесь, — Вадим попытался его успокоить. — Вы потеряли много крови, я отнесу вас в медицинский отсек.

Тот замотал головой и одной рукой попытался расстегнуть китель, а другой протянул свои часы. Лейтенант взял их — современная модель с записью, сделанной буквально час назад.

Вадим запустил её, было очень плохо слышно, в основном хрипы и кашель, прорывающиеся сквозь звуки сирены. Только со второй попытки ему удалось разобрать несколько слов.

— Нюс? Надежда? Включить? — спросил он, глядя на капитана, но тот уже не шевелился.

Вадим склонил голову и, закрыв ему глаза, попытался оттащить тело в сторону. Его левая рука за что-то держалась под кителем, и, расстегнув пуговицы, лейтенант увидел сжатую в кулаке титановую ключ-карту. С трудом разогнув в миг окоченевшие пальцы, он прочитал единственную надпись.

— НУС. И что это значит? — вслух спросил Вадим. — Что ещё за Нус?

Задумавшись, он подошёл к иллюминатору, сопоставляя всё, что узнал.

— Включить НУС — наша надежда. Осталось только понять, что это и где его искать.

Вернувшись в медицинский модуль, Вадим запустил компьютер, пытаясь получить хоть какую-то информацию. Поисковая строка выдала всего одно предложение.

«По прибытии на Эду, для восстановления памяти пассажиров необходимо использовать НУС. Ответственные за процедуру пробуждения обязаны содействовать её работе.»

В памяти всплыли знания из учебного курса. Хотя люди и разработали системы криосна, позволяющие полностью останавливать жизнедеятельность и, таким образом, путешествовать в течение столетий, но последствия для организма никто не отменял. Сон продолжительностью дольше сорока лет приводил к потере памяти и фактически полной амнезии. Чтобы этого избежать, требовалось хотя бы иногда просыпаться, что и делали экипажи всех кораблей. Вот только организовать такое для миллионов пассажиров оказалось невозможно, и учёные разработали процедуру восстановления памяти. Проснувшемуся человеку загружали в мозг его прошлую жизнь, это не было перезаписью личности, а скорее напоминанием. Процедура занимала много времени, её должен проводить опытный психолог с использованием системы проникновения в сознание пациента. На реабилитацию уходило несколько лет, но опыты показали полную безопасность процедуры.

Раньше Вадим не задумывался, но теперь осознал, что для такого количества пассажиров необходимо около ста тысяч психологов, а это в принципе невозможно.

— Значит, для этого они разработали какой-то Нус, — вслух сказал он. — А я о нём не знаю, так как зачислен в штат перед самым вылетом. Судя по словам капитана, эта штука способна не только вправлять мозги, нужно её найти и узнать, в чём дело.

Лейтенант посмотрел на ключ-карту, такие использовались для контейнеров грузового отсека, а значит, ему нужно туда. В помещении с реактором распологался технический шлюз, и, облачившись в скафандр, парень выбрался наружу.

Осторожно маневрируя, Вадим полетел между обломков. Большие и маленькие, они кружили в невесомости, постепенно улетая в пустоту. Впереди показался кусок комнаты криосна, разбитые капсулы с мёртвыми членами экипажа создавали гнетущую атмосферу безысходности.

«По крайней мере, они не мучились, — подумал он. — Нужно лететь дальше».

Обогнув остатки разбитого коридора, Вадим влетел внутрь. Там отсутствовало давление, груз в атмосфере не нуждался, и тратить ресурсы на его закачку никто не стал, да и стены с потолком фактически отсутствовали. Просто платформа, заполненная гигантскими контейнерами со всем необходимым для строительства колонии. Панель управления всё ещё работала, и, пробежавшись по списку, Вадим направился к нужному.

Контейнер отличался от остальных и скорее напоминал маленький космический корабль, даже со встроенным шлюзом. Вставив ключ, он вошёл в внутрь. Модуль встретил его холодом и непрекращающимся сигналом тревоги.

— Нарушена целостность корпуса, потеря давления, недопустимое понижение температуры, критическое состояние капсулы жизни, — без перерыва раздавалось из динамиков.

Датчики скафандра показали крайне низкую плотность воздуха — где-то явно пробоина. Вадим побежал вперёд, пока не оказался в зале, к которому вели ещё два коридора. Один из них оказался закрыт чуть помятой переборкой. Похоже, снаружи что-то пробило обшивку, ударив по ней. Металл выдержал, но она явно потеряла герметичность, и воздух постепенно уходил в пустоту. На такой случай в каждом отсеке корабля находились контейнеры с нанопастой. Быстро найдя такой, Вадим стал обрабатывать ею швы, пока утечка не прекратилась.

— Полное восстановление давления и температуры через двадцать минут, капсула жизни в критическом состоянии, — сказал голос.

— Что ещё за капсула? — спросил лейтенант, но ответа не последовало.

Выругавшись, Вадим побежал по коридору, пока не оказался в просторной комнате. Таких не делали нигде на корабле, это была точная копия обычной спальни. Стояла кровать, шкаф, несколько тумбочек, на стенах розовые обои и фотографии. Много фотографий. Улыбающаяся девочка всех возрастов от года до девятнадцати. Чем старше она становилась, тем сильнее изменялись фотографии, на последних появилось инвалидное кресло, а в конце, она просто лежала в кровати. В одной раме висел портрет мужчины в форме, и Вадим узнал капитана корабля, а внизу была надпись: «Любимый дедушка вернулся с Плутона».

В дальнем краю комнаты стоял какой-то большой ящик, а возле него медленно растекалась сиреневая жидкость. Лейтенант подбежал и осмотрел его, сверху узкая прорезь для ключ-карты и надпись: «Нейро управляющая система: 3261263».

«НУС», — догадался Вадим, вставляя карту.

Щёлкнул замок, верхняя панель ушла в сторону, и появился экран с надписью.

— Активация невозможна, критическая потеря питательной жидкости, вероятность сбоя памяти — семьдесят процентов, до гибели мозга девяносто восемь минут.

Парень сразу наклонился и осмотрел ящик. С левого края из него торчал кусок железа. Похоже, этот осколок успел пролететь по коридору до закрытия переборки и повредил что-то внутри.

Вадим быстро вскрыл боковую панель, так и оказалось. Одна трубка лопнула, и из неё сочилась сиреневая жидкость. Её требовалось срочно заменить, но найти здесь нечто подобное было маловероятно. Вадим завертелся в поисках хоть чего-нибудь, и ему на глаза попалась валяющаяся книга, в которой в качестве закладки использовалась ручка. Раскрутив её, он использовал корпус как соединитель и быстро обработал швы нанопастой.

На секунду экран погас, а когда засветился вновь, появилась надпись.

«Питание восстановлено, пробуждение через пятьдесят минут».

Вадим сел на кровать, во всей этой суете он даже не заметил, как сильно устал. Сами собой глаза закрылись, погружая его в сон.

Лейтенант проснулся от чувства чьего-то присутствия, он открыл глаза и увидел перед собой красивое девичье лицо.

— Здрасте, — машинально ляпнул Вадим.

— Привет, — сказала она приятным голосом. — Почитаешь мне сказку?

Девушка села рядом, и он увидел, что у неё металлическое тело, а из человеческого только лицо. Роботы давно перестали быть редкостью, но настолько совершенного Вадим никогда не встречал. Все движения и мимика — максимально человеческими. Если закрыть металлические детали одеждой, то отличить её от обычной девушки просто невозможно.

Он растерянно поднял валяющуюся книгу, та пропиталась сиреневой жидкостью, и все буквы слились в большое пятно.

— Прости, она испорчена, я не смогу её прочитать.

Девушка улыбнулась и приблизилась к парню, глядя прямо в глаза. Этот взгляд прожёг его насквозь, разбудив чувства, которые Вадим не испытывал уже больше десяти лет. Он машинально потянулся к ней, но затем отстранился, помотав головой.

Девушка улыбнулась ещё шире и пододвинулась к нему.

— Не можешь прочитать, тогда придумай, — сказала она, забирая книгу и отбрасывая её в сторону.