Обещай помнить

11

ДЖУЛИЯ

— Значит, всё, что нам нужно будет сделать, это продать отдел, отвечающий за колонки спортивной рыбалки? — Спрашивает Артур, положив руки на стол и наклонившись к нему.

Рукава его рубашки закатаны до локтей, и я должна получить награду за то, что всё ещё могу мыслить здраво, несмотря на эти выступающие вены и мышцы, которые так и бросаются в глаза. Этот мужчина знает, как быть привлекательным.

— Это будет значительная потеря, но с точки зрения общей картины, это всё равно что вырвать ноготь, чтобы спасти всю руку. — Его бровь приподнимается, когда он улыбается.

— Кровавая, да?

— Я же говорила тебе, я родилась готовой. — Он кивает головой в знак согласия, прежде чем снова сосредоточиться на бумагах, разбросанных на его столе.

После нескольких часов изучения документов и электронных таблиц, после пяти встреч с представителями различных отделов, наконец-то забрезжил свет в конце туннеля, ведущий к решению проблемы, возникшей в связи со смертью Мариано Камаро. Как оказалось, у этого человека не было наследников, а его жена была одного возраста с ним.

Приобретение его медиа-компании стало настоящей гонкой. Кто бы ни победил, он станет крупнейшим медиа-конгломератом в Латинской, Центральной и Северной Америке. Именно поэтому мы должны быть первыми. Но, конечно, всё не так просто. Существуют законы, которые препятствуют подобным вещам. Законы, которые мы пытались обойти весь день.

Артур нажимает кнопку вызова на настольном телефоне и набирает 9. Я наблюдаю за ним с дивана в центре его кабинета.

— Флавио, мне нужно, чтобы юридический отдел был здесь через пять минут, — говорит он своему ассистенту.

— Что-нибудь ещё? — Спрашивает ассистент.

— Нет, на этом пока всё. — Он кладёт трубку и медленно подходит ко мне, держа в руках бумаги. Артур садится на диван напротив меня, и между нами остаётся лишь маленький круглый кофейный столик чёрного цвета.

— Как ты думаешь, сколько времени пройдёт, прежде чем вдова получит первый звонок? Готова поспорить, что похороны ещё даже не успеют закончиться. — Спрашиваю я, чтобы заполнить тишину и не дать никому из нас слишком много времени задуматься о нашей близости.

Последние несколько часов я пыталась подавить боль, вызванную осознанием того, что буду работать с Артуром, а не с его отцом. И поскольку у меня ещё не было времени переварить эту информацию и обдумать все её возможные последствия, я действительно не знаю, какой из двух вариантов хуже.

С одной стороны, Артур, с которым я встречалась на вечеринках, и тот Артур, который делил со мной комнату более половины дня, — это два разных человека. С профессиональной точки зрения, он гораздо лучше, чем Эурико Брага. С другой стороны, этот короткий период вынужденного сосуществования показал мне, что, возможно, моё тело не так решительно настроено забыть о ночи, проведённой с Артуром, как мой разум.

Если кто-нибудь спросит меня, я скажу, что это был один из недостатков. Мне потребовалось гораздо больше самообладания, чем хотелось бы, чтобы не думать о его теле или запахе при каждой неформальной возможности, которую он мне предоставлял. Раньше, когда он был просто собакой без поводка, я находила его сексуальным. Но теперь, когда я увидела в нём всемогущего альфу в его естественной среде обитания, влечение, которое я всегда к нему испытывала, перешло на другой уровень. Уровень, совершенно неуместный в нынешних обстоятельствах.

Я уже сбилась со счёта, сколько раз мои трусики намокали. И сколько раз мне приходилось уговаривать себя держать себя в руках. Как говорится, не стоит смешивать работу и удовольствие, особенно если ты не хочешь, чтобы твой босс вспомнил, как он уже пробовал тебя на вкус.

Артур приподнимает бровь, вероятно, удивлённый тем, что я задала этот вопрос. Хотя сам по себе вопрос не мог его удивить. Деловой мир — это огромное небо, полное стервятников, которые только и ждут, когда их накормят. В тот момент, когда сердце Мариано Камаро перестало биться, «Медуза Медиа» превратилась в свежее и сочное блюдо.

— Держу пари, она даже не успеет выйти из больницы, — отвечает он, и моя очередь улыбаться. — На что ставим? — Спрашивает он, сидя, скрестив ноги, и не сводя глаз с моего тела. Благодарю бога за бюстгальтер с подкладкой, который скрывает немедленную реакцию моих сосков на это неуместное исследование. — Как насчёт ужина?

— Я бы сказала, что это твой счастливый день, Артур. Не то чтобы это был лучший день в твоей жизни.

Он запрокидывает голову и заливается смехом. Через несколько секунд раздаётся стук в дверь, и его ассистент, просунув голову в щель, объявляет, что прибыли сотрудники юридического отдела. Всё ещё улыбаясь, Артур просит их войти. Я провожу языком по губам и выпрямляю спину, слегка качая головой и ругая себя за то, что так высоко оценила его намёк. Будь осторожна, Джулия. Будь осторожна.

Японская еда на вкус как пластик, но я не сомневаюсь, что дело не в ресторане. Просто, когда я волнуюсь, мои вкусовые рецепторы, кажется, отказываются выполнять свою работу.

— Что-то не так?

— Нет, — быстро качаю головой. — Я просто думаю, что ты наконец-то получил свой ужин. — На моих губах появляется улыбка, когда я нагло лгу о направлении своих мыслей.

Встреча с юристами затянулась на несколько часов. Это был самый длинный день в моей жизни, но команда подготовила прекрасный проект того, что нужно сделать. Однако это означало, что у нас отобрали весь контроль над ситуацией, а я ненавижу терять контроль над тем, на что возлагаю столько надежд.

Артур, сидя на диване, слегка откинулся назад, и палочки для еды застыли в воздухе, когда он сделал движение.

— Когда мы отправимся с тобой на ужин, Джулия, поверь мне, там не будет места для раздумий, — сказал он.

— Когда? А что мы сейчас делаем? — Спрашиваю я, и он пожимает плечами. — Ты что, действительно флиртуешь со мной в первый день моей работы?

— Ты превратила эту компанию в конгломерат в первый же день, и я думаю, ты сможешь смириться с тем, что я прямолинеен. И, честно говоря, я решил это ещё до того, как узнал, что ты работаешь в «Браге», — с улыбкой отвечает он.

Я не смогла сдержать смех, и на его губах появилась улыбка, которая, должно быть, была причиной многих его завоеваний.

— Ты уже принял решение, не так ли? — Спрашиваю я, хотя знаю, что это так. И правильно сейчас, встать и сказать, что мы заканчиваем на этом, и уйти.

— В тот момент, когда ты вышла из машины.

— Почему?

— Прежде всего, потому что от тебя невозможно оторвать глаз. Но после того, как я провёл большую часть дня, наблюдая за тем, насколько великолепен твой корпоративный дух, это, несомненно, тоже стало одной из причин. Ты умна, настойчива, знаешь, чего хочешь и о чём думаешь, и не позволяешь убедить себя в обратном, если только ты действительно не ошибаешься, а когда это так, тебе не стыдно в этом признаться.

— И ты узнал всё это обо мне чуть больше чем за двенадцать часов, которые даже не были посвящены знакомству со мной?

— Можешь себе представить, что я мог бы сделать на званом ужине? — Предлагает он, вызывая у меня смех.

Я наклоняю голову и на мгновение прикусываю губу, прежде чем сделать ещё один шаг к тому, что кажется мне запретным. Отрываясь от спинки дивана, я кладу коробку с продуктами на журнальный столик.

— Думаю, мы бы разговаривали гораздо меньше, чем сегодня. — Улыбка Артура становится невообразимо широкой. Это мой сигнал. — У меня был напряженный день. Спокойной ночи, босс. Я произношу последнее слово как вызов, который он прекрасно понимает.

— Спокойной ночи, Джулия, — отвечает он, и его голос звучит иначе, чем в течение дня. — И учитывая, что уже почти десять часов вечера, не стесняйся взять утренний выходной. У тебя был потрясающий первый день.

Я не отвечаю, лишь слегка улыбаюсь и встаю.

Забрав свои вещи, и телефон, я покидаю кабинет Артура. Каждый шаг по направлению к моему собственному кабинету, это ещё одна секунда, чтобы упрекнуть себя за то, что, как мне кажется, я делаю.

Двадцать минут спустя, сидя в машине и проезжая по улицам Сан-Паулу, я всё ещё не могу найти ответ на этот вопрос. Однако я уже решила, что, что бы я ни начала сегодня, я обязательно закончу это завтра.

Мягкая кровать слегка прогибается, когда я вытягиваю своё тело, облачённое в уютную пижаму. Хотя ещё рано, я знаю, что скоро зазвонит мой телефон. Это будут мои подруги, которые захотят узнать, как прошёл мой первый день. Нас ждёт долгий разговор.

Как прошёл мой первый день? Я смеюсь в одиночестве, переворачиваясь с боку на бок в постели, пока не начинает болеть живот и на глаза не наворачиваются слёзы. Затем я успокаиваюсь и смотрю на белый потолок своей комнаты. Всё происходящее по-прежнему кажется мне невероятным сном, одним из тех самых безумных, которые иногда снятся нам.

Например, тот, в котором ты просыпаешься обнажённой на столе в переполненной аудитории университета. Или тот, в котором ты ведёшь машину, и вдруг тормоза перестают работать. Ты крутишь руль во все стороны, объезжаешь одни препятствия, врезаешься в другие и несколько раз выбираешься из этой ситуации, пока неизбежно не просыпаешься в страхе, так и не узнав, выжил бы ты или нет.

Я делаю глубокие вдохи, стараясь обрести спокойствие, которое, как я знаю, необходимо мне в моей текущей ситуации. Я начинаю с того, что мысленно перечисляю все чувства, которые, как мне кажется, я испытывала сегодня. Это эффективный способ справляться с важными событиями, основываясь не на них самих, а на ощущениях, которые они вызывают у меня.

По дороге в «Брагу» я испытывала удивление, а когда припарковалась, меня охватило беспокойство. Затем я вышла из машины, чтобы встретиться с Артуром лицом к лицу, и меня охватило волнение. Однако его внешний вид, непринуждённые улыбки и игривое поведение быстро сменили моё беспокойство на странное возбуждение. Я вошла в лифт, чувствуя, как в животе порхают бабочки, и начала работать, ощущая себя в безопасности. Но я запнулась, когда узнала, что моя встреча с Эурико Брагой пройдёт в неформальной обстановке.

Затем последовал шок. Когда я узнала, что Артур — генеральный директор, у меня пробежал холодок по спине, а в животе зашевелился комок. Я даже подумала, что моя уверенность, с которой я всегда действовала в жизни, покинула меня.

Пока я ждала лифта в вестибюле на верхнем этаже, моё сердце бешено колотилось в груди, и я бы предпочла пробежать десять марафонов, чем объяснять свои чувства. Но тут появился он, и, услышав, что, по его мнению, у меня есть пенис, я ответила на вопрос, который Артур задал своему ассистенту.

Это не было запланировано. Я не собиралась проявлять духовность или что-то подобное. Слова просто вырвались у меня изо рта, и когда его взгляд снова остановился на мне, как и в начале утра, всё моё тело отреагировало. После этого всё стало ещё более запутанным, потому что, несмотря на влечение, которое невозможно было отрицать, и тревогу, которая безжалостно терзала мой желудок, с ним по-прежнему было легко. Разговоры, работа, шутки и даже флирт… всё это оставалось таким же, как раньше.

Я не должна была сдаваться, я не должна была влюбляться, но вот я здесь, полностью осознавая, что сделала и то, и другое, но не могу понять почему. Я провожу руками по волосам, откидываю их назад и царапаю кожу головы ногтями. Мой телефон, лежащий рядом на простыне, вибрирует, и я прикусываю губу, одновременно желая ответить и проигнорировать звонок.

Я выбираю первый вариант, потому что не похоже, что они просто сдадутся. Я беру устройство и отвечаю на звонок. Через несколько секунд на экране появляются четыре лица, выражающие разную степень волнения. Селина даже держит в руках ведёрко с попкорном, и в конце концов я начинаю смеяться, потому что она понятия не имеет, насколько уместен этот перекус для моего дня, который, оказался, прямо как в голливудском фильме.

— Ну и что! Как прошёл твой день? — Спрашивает Пенни, и я даже не утруждаю себя присесть на кровать, чтобы поддержать этот разговор, я просто лежу.

— Ну, если кто-то из вас стоит, поверьте мне, вам захочется сесть.