Обещай помнить

4

АРТУР

Танцпол «Малины» — это настоящий вихрь красок, музыки и горячих тел. Офис и VIP-зона находятся в верхней части второго этажа, образуя круг и возвышаясь над нижним уровнем, словно стеклянная корона. Сквозь огромные зеркальные окна я наблюдаю за тем, как внизу царит безудержное веселье: ди-джей задаёт ритм, а стробоскопические огни отражаются от каждой поверхности.

Это словно немое кино: звукоизоляция офиса не пропускает ни звука ни внутрь, ни наружу. Эффективная система погружения, установленная во всех помещениях ночного клуба, где необходима тишина, обеспечивает полное погружение.

На верхнем этаже, который делится на четырнадцать основных помещений, расположены один из административных офисов и тринадцать комнат. Все они оборудованы звукоизоляцией и зеркальными стеклянными стенами, которые открывают великолепный вид на нижний этаж, позволяя людям снаружи наслаждаться пейзажем, не находясь внутри. Вы можете увидеть всё, почувствовать атмосферу и стать её частью, даже не будучи там.

Я не могу сдержать улыбку, ощущая себя как дома.

— Хороший сын вернулся домой, — слышу я, когда дверь открывается, и в комнату врывается какофония звуков. Тишина нарушается лишь на мгновение, пока в помещение не заходит Гектор. Мой друг уже спешит ко мне с распростёртыми объятиями, и, как только он оказывается рядом, мы заключаем друг друга в крепкие объятия. — Как Бостон? — Спрашивает он, отступая назад.

Он расстёгивает свою чёрную кожаную куртку и падает в одно из кресел в офисе, оставляя свои длинные ноги, обтянутые тёмными джинсами, болтаться посреди дороги. Немного небрежный, но такой родной.

— Всё было, как всегда, просто!

— Высокомерно, — говорит он, и его голубые глаза сужаются, словно он знает, что я только что молча критиковал его, и я пожимаю плечами.

Его большая рука скользит от квадратного подбородка, покрытого аккуратно подстриженной бородой, к тёмным волосам, которые на макушке длиннее, чем по бокам, и всегда растрёпаны из-за его старой привычки постоянно проводить руками по волосам.

— Ты видел Бруно и Милену? — Спрашиваю я, не меняя своего местоположения, и переглядываюсь с танцпола на Гектора. Он слегка качает головой, отрицая это.

— Они уже приехали?

— Примерно минут двадцать назад. Они уже спустились вниз. — Я полностью поворачиваюсь к своему другу, не желая пропустить его следующую реакцию. Первое, что я замечаю — это его незаметный, лёгкий подъём туловища, отрывающий его от спинки стула.

— Они спустились вниз?

— Эм, — говорю я, но остальную часть информации оставляю при себе, потому что знаю, что он спросит.

— На какой этаж?

Двое бородатых мужчин сплетничают? Да, это мы.

— На второй.

— Чёрт, я бы всё отдал, чтобы увидеть это, — говорит он, вновь откидываясь на спинку кресла. Я же, напротив, делаю шаг вперёд, чтобы взять стакан виски, который оставил на столе.

Хотя мы впятером владеем равными долями в «Малине», и электронный замок на двери офиса распознаёт отпечатки пальцев каждого из нас, Педро и я — единственные, кто действительно работает в администрации клуба. Бруно, Гектор и Конрад — скорее молчаливые партнёры и клиенты, чем что-либо иное.

— Я тоже, — говорю я непринуждённо, выдерживая долгую паузу, чтобы мой друг поверил, что мы в одинаковом положении. Это лишь для того, чтобы через минуту отнять у него эту идею. — Я рад, что меня пригласили посмотреть из раздевалки. — Я пропускаю информацию мимо ушей, как будто она не важна, хотя знаю, что она имеет огромное значение. Настолько, что следующие слова Гектора звучат как возмущённые вопросы.

— Что? Ты будешь там? Почему ты? — Я не спешу с ответом, поднося виски к губам и наслаждаясь янтарным напитком.

— Потому что я самый красивый, — пожимаю плечами, когда устаю держать его в напряжении.

— Да пошёл ты, Артур! — Слышу в ответ.

— Вообще-то, может быть, я так и сделаю... — предлагаю я. — Пока я смотрю, понимаешь?

— Кто собирается отвалить? — Спрашивает Конрад, входя в комнату и прерывая наш разговор. Его высокая фигура, самая высокая из нас пятерых, как всегда, облачена в идеально сшитый костюм-тройку.

Конрад, как никто другой, стремится к самообладанию, будь то одежда, которую он носит, всегда идеально подобранная, или женщины, с которыми он спит. Его зелёные глаза под нахмуренными бровями кажутся очень живыми на фоне густых волос и очень темной бороды.

— Бруно пригласил Артура посмотреть «Первый раз Милены в стеклянной комнате», — ворчит Гектор, совсем как в детстве, и я смеюсь.

— Интересно, — шепчет Конрад, и я приподнимаю бровь.

— Что тут интересного? — Спрашиваю я.

— Да, что интересного? — Повторяет Гектор.

— Что интересного? — Настаёт очередь Педро спрашивать, входя в офис, и это мой предел в этой странной игре с беспроводным телефоном.

— Вы хотите знать? Для меня это не имеет значения, потому что у меня действительно есть кое-что интересное, — говорю я, одним глотком допивая свой напиток и сразу же ставя стакан на стол. — Увидимся позже.

Я направляюсь к двери, и Гектор вздыхает, в то время как Конрад подходит к буфету с напитками, расположенному сбоку от стола. Педро смотрит на меня в замешательстве, не понимая, о чём идёт речь и почему я выхожу из комнаты. Он потирает шрам в форме молнии на лбу, а затем засовывает руку в карман своих тёмных джинсов.

Его тёмно-русые волосы были подстрижены с тех пор, как я видел его в последний раз, а тонкие губы плотно сжаты, что придаёт ему подозрительный вид. Я не хочу ничего объяснять, потому что знаю, что это сделает один из двух других.

Я сжимаю его острый подбородок и демонстративно целую в гладкую щёку, как в знак приветствия, так и прощания. Затем подмигиваю ему и выхожу за дверь, смеясь и осознавая, что продолжаю кивать в знак согласия с тем, что происходило несколько секунд назад. Это действительно будет интересно.

Для наблюдения нет преград. Прикоснуться? Нет. Только те, кто находится внутри, могут участвовать в происходящих там сценах, но каждый может видеть всё, что происходит, насколько хватает глаз. Стеклянная комната — это сердце «Малины», где сходятся различные вкусы и фетиши.

Хотя изначально считалось, что это место для вуайеристов и эксгибиционистов, со временем мы поняли, что все наши партнёры в какой-то момент проходят через это. Будь то во время уникального исследования, из простого любопытства или потому, что они отождествляют себя со свободой, которую предлагает полная прозрачность.

Многие люди не до конца понимают, что такое вуайеризм. Они считают это лишь сексуальным отклонением, а вуайериста — человеком, который возбуждается, наблюдая за сексом других. Однако это описание подходит для любого, иначе порноиндустрия не зарабатывала бы миллионы на протяжении десятилетий. Фетишизм — это нечто гораздо большее. Достижение удовольствия выходит за рамки простого возбуждения.

В этом зале расположено сорок пять стеклянных комнат, и сегодня вечером большинство из них заняты. Я не могу контролировать естественную реакцию своего тела. Мой член становится твёрдым и пульсирует в штанах, возмущённый сопротивлением джинсов, которые на мне надеты.

Сцена мгновенно привлекает моё внимание. Обнажённая женщина, её тело обмотано бинтами, лежит на кожаном столе. Её колени согнуты и разведены в стороны, оставляя её интимную зону полностью открытой. По коже её раздвинутых бёдер струится возбуждение, в то время как пятеро мужчин, также обнажённых, наблюдают за ней и медленно, но с явным вызовом прикасаются к её телу. Это групповое занятие.

Приоткрытые губы рыжеволосой девушки выражают ожидание, которое не могут передать её глаза, скрытые чёрной тканевой повязкой на голове. Я прикусываю губу, осознавая, что прошло много времени с тех пор, как я участвовал в подобных сценах. Мне нужно что-то изменить в своей жизни.

Когда первый мужчина вводит свой член в рот женщины, я продолжаю свой путь, чтобы не стать свидетелем того, чего не ожидал увидеть. Я внимательно рассматриваю комнаты, где находятся по двое, и вскоре нахожу своих друзей в конце коридора, всего в нескольких метрах от себя.

Милена, опираясь руками на стеклянную стену и приподняв ягодицы, замечает меня первой. Я мог бы упасть на колени и поблагодарить её за то, что она не близорука и даже на таком расстоянии я могу разглядеть все чувства, которые отражаются на её лице в тот момент, когда она узнаёт меня: удивление, лёгкий и временный дискомфорт, затем волнение. Всё это кажется таким искренним, живым и чистым.

Сначала её глаза расширяются от удивления, но вскоре удивление сменяется наслаждением, когда Бруно крепко прижимает её к своим бёдрам. Она открывает рот, и я почти слышу её крики, несмотря на акустическую изоляцию комнаты, в которой они находятся. Её взгляд устремлён на меня, и даже когда её тело начинает терять свою форму, она не закрывает глаза.

Мои шаги в её сторону размеренны. Я хочу, чтобы она наслаждалась ощущением моего приближения. Я хочу, чтобы она чувствовала, как мой взгляд исследует каждый дюйм её обнажённого тела, в то время как Бруно безжалостно проникает в неё, так же сильно, как это делаю я.

Когда я останавливаюсь перед стеклом, менее чем в метре от неё, я медленно осматриваю её маленькое, стройное тело с мягкими изгибами. Несколько секунд я любуюсь её большими голубыми глазами на нежном лице, прежде чем перейти к тонкой и изящной шее.

Её светлая кожа, словно освещённая изнутри, приобретает румянец от учащённого дыхания, выгодно оттеняя маленькие груди и акцентируя внимание на розовых и заострённых, напряжённых сосках. Волосы на руках, вытянутых перед собой, встают дыбом, ладони скользят в поту по стеклу, на которое опираются, а губы приоткрыты, словно стремясь выразить каждый миллиметр удовольствия, испытываемого её телом.

Длинные тёмные волосы собраны в руку Бруно, который крепко сжимает их при каждом движении взад-вперёд, что, без сомнения, выглядит восхитительно. Я сосредоточиваю своё внимание на нём, даже если моё положение не позволяет мне увидеть всё в деталях. Когда я заставляю свои глаза вернуться к её раскрасневшемуся лицу, мой взгляд, должно быть, достаточно напряжён, чтобы зажечь ад, но Милена ничего не замечает.

Я приближаюсь к ней, и всё её внимание сосредоточено на моём члене, который пульсирует, почти пронзая мои штаны, словно стремясь вырваться из плотной ткани, окружающей его. Она облизывает губы, и это единственное приглашение, которое мне было нужно.

Я достаю из кармана заранее подготовленный презерватив и, не мешкая, подхожу к ширинке. Зрачки брюнетки расширяются до предела, и даже когда она откидывает голову назад, наслаждаясь сильными толчками своего партнёра, её глаза неотрывно следят за моими движениями. Мои руки уверенно расстёгивают молнию, и вот я уже освобождаю свой член.

Я держу его снизу, позволяя Милене в полной мере насладиться видом. У женщины буквально текут слюнки от вожделения. Любой, кто увидел бы её сейчас обнажённую, потную, с членом, погруженным в её влагалище, и с желанием взять в рот другой член, не смог бы остаться равнодушным к той страсти, которую она вызывает. Я надеваю презерватив, и моё первое движение медленное и ритмичное, взад-вперёд, сопровождается глухим рычанием.

Милена издаёт стоны, и я задаюсь вопросом, каково это — ощущать такое же наслаждение. Она двигает бёдрами, словно открываясь мне, и я наслаждаюсь прекрасным зрелищем, которое разворачивается у меня на глазах.

Бруно, не прерывая своих движений, наклоняется к уху Милены и шепчет что-то, чего я не слышу. Его движения становятся всё более быстрыми и глубокими, сотрясая её хрупкое тело, которое словно распадается на части с каждым прикосновением. Он останавливается, и она жалуется, прося его продолжать.

Бруно начинает двигаться медленнее, и Милена на несколько секунд закрывает глаза, прежде чем снова сосредоточиться на моих руках, обхватывающих член. Я ускоряю темп своей мастурбации, ощущая, как мои яйца ноют от желания. При виде неприкрытого удовольствия, отразившегося на её лице, у меня по спине пробегают мурашки, и на мгновение оно почти лишает меня способности мыслить.

Я раздвигаю пальцы и сжимаю свою эрекцию, стараясь сдержать стон наслаждения. Милена наконец-то отвечает на ласки Бруно, и её голос заглушается оргазмом, который сотрясает её хрупкое тело неконтролируемой дрожью.

Вид извивающегося женского тела в объятиях Бруно, который продолжает двигаться с ещё большей силой, чем раньше, достигает моего предела. Я кончаю с сухим стоном, почти одновременно с тем, как мой друг наполняет спермой киску своей подруги. Если бы я ещё не кончил, то вид спермы, стекающей по ногам Милены, несомненно, заставил бы меня достичь разрядки.

За этим следует напряжённый момент. Мы трое, находясь в состоянии физического опустошения после оргазма, прекрасно осознаём, что только что произошло. Бруно требуется несколько минут, чтобы прийти в себя и, выйдя из Милены, обнять её за талию. Он кладёт подбородок на плечо своей девушки и мягко кивает. Этот жест одновременно выражает благодарность за то, что я разделил с ним её первый опыт секса втроём, и своего рода прощание.

Я насмешливо кланяюсь ей и подмигиваю, но теперь, освободившись от гнёта неконтролируемого возбуждения, она не проявляет ни малейшего смущения. Это служит мне сигналом.

Под пристальным взглядом Милены, которая, кажется, всегда начеку, я снимаю презерватив. В конце концов, я начинаю смеяться, потому что она покраснела от моей попытки флирта, но не стесняется продолжать разглядывать мою «половую принадлежность», пока я прячу её обратно в трусы. Бруно шепчет ей что-то на ухо, и она прикусывает губу, прежде чем снова посмотреть мне в глаза.

Я с подозрением смотрю на неё, но решаю отложить этот разговор на потом. Мы сможем пообщаться более открыто, когда между нами не будет этого непроницаемого барьера. Ещё раз поклонившись, я разворачиваюсь, готовый вернуться в офис с широкой улыбкой на лице. И уже предвкушаю, как буду рассказывать ожидающим меня друзьям о том, что только что произошло.