Обещай помнить

2

АРТУР

Кофе пробуждает меня, наполняя тело теплом и горьким ароматом. Сделав ещё несколько глотков, я ставлю горячую чашку на комод и поворачиваюсь к зеркалу в шкафу, ощущая себя почти как дома. Что заставляет меня всегда выбирать отель «Four Seasons», так это близость этих мест. В детстве я проводил много времени в подобных комнатах, и сейчас я уже не могу сосчитать, сколько раз.

Я беру галстук, который выбрал для сегодняшнего дня, и процесс одевания становится для меня чем-то механическим. Во время этого занятия я освобождаю свой разум от всех запланированных на сегодня дел: от видеоконференций в самолёте до личных встреч, когда я наконец приземлюсь в Бразилии.

Пока я завязываю узел и надеваю жилет, я мысленно отмечаю, что мне нужно подтвердить своё присутствие на показе Тома Форда.

Я надеваю куртку и беру чашку, прежде чем вернуться в комнату. На несколько секунд я останавливаюсь в дверях и любуюсь не захватывающим видом Бостона, который всё ещё окутан характерным для раннего утра туманом, а кроватью, которая была моей последние несколько дней. Простыни были смяты, что говорило о напряжённой ночи, а на кровати лежали два обнажённых тела, как ни странно, бразильские.

Брюнетка была великолепна, но чёрная, чёрт возьми! Какая удивительная женщина! Её тело, хотя и маленькое и без особых изгибов, было мускулистым и гибким. На её лице выделялись полные губы и высокие скулы, а волосы, как облако, кудрявились вокруг головы.

Как будто моё молчаливое исследование привлекло её внимание, её глаза медленно открылись. Как только она заметила меня, на её пухлых губах появилась ленивая улыбка.

— Привет, — произнесла он хриплым со сна голосом. Она сексуально надула губки, когда по мне, полностью одетому, пробежала взглядом по моему телу. — Без завтрака? — Спросила она, а затем раздвинула ноги на кровати, намекая, что речь идёт не о еде. Её интимная зона всё ещё была красной от событий прошлой ночи.

У меня слюнки потекли от желания провести языком между её стройных ног. Я поднял запястье, чтобы подтвердить то, что и так знал — у меня нет времени.

— К сожалению, нет. Но остальное зависит от тебя до конца дня. — Сказал я, подмигнув ей. Она улыбнулась и поднесла палец ко рту, смочила его слюной и пососала. Я наблюдал за её движениями, когда она с громким хлопком вытащила свой мокрый палец и провела им прямо у себя между ног.

— Ты уверен? — Вопрос прозвучал как тихий стон. Она действительно не собиралась облегчать мне задачу. Как же её зовут?

Мой член набухает, и я чувствую разочарование из-за того, что не могу присоединиться к только что начавшейся вечеринке. Движение в постели будит брюнетку, и ей не нужно много времени, чтобы понять, что происходит. Она смотрит на свою подругу, которая мастурбирует рядом с ней, а затем на меня, одевающегося под её неторопливым взглядом.

— Мы будем завтракать? — Спрашивает она.

— Он сказал, что у него нет времени, — тихо отвечает чернокожая с озорной улыбкой в уголках рта. Её подруга, имени которой я тоже не помню, высовывает язык и делает вид, что разочарована, прежде чем пожать плечами.

— Хорошо, что у нас его достаточно — говорит она, прежде чем сесть на кровать и, не сводя с меня глаз, ползёт, пока не заберётся на живот той, которая проснулась первой. Её лицо оказывается на уровне её киски, идеальная позиция 69.

И она действительно имела в виду именно это, что подтвердила мне несколько секунд спустя, когда сделала то, что я хотел: она склонила голову между ног чернокожей женщины, которая тут же перестала ласкать себя. Обе руки брюнетки медленно опустились на её бёдра, словно приглашая к справедливому возмездию.

Они громко застонали, погружаясь в наслаждение, и этот звук смешивался с влажным звуком их языков, выполняющих свою работу. Моё тело трепетало от предвкушения. Невозможно было не улыбаться, наблюдая за этим маленьким шоу почти целую минуту, пока я наслаждался своим кофе.

Внезапно мой мобильный телефон завибрировал в кармане брюк, и я понял, что мне пора идти.

— Дамы, я прощаюсь, — произнёс я, но ни одна из них не прервала своих занятий, чтобы ответить на вежливость.

Я покинул комнату с улыбкой на губах, убеждённый, что день, который начинается таким образом, не может быть плохим.

Когда я слышу, как самолёт плавно приземляется на взлётно-посадочной полосе, я не могу сдержать вздох удовлетворения. Я возвращаюсь на родную землю в рекордно короткие сроки. Всего два дня, и я решил проблему, которую ни один из руководителей Braga не смог преодолеть почти за два месяца.

Я медленно киваю, вспоминая о своём отце. Я понимаю, что единственной причиной, по которой я не пытался разрешить ситуацию с самого начала, было его высокомерие.

Как только гаснут индикаторы, предупреждающие о пристёгнутом ремне, я отстёгиваюсь. Эффектная блондинка-стюардесса приближается ко мне, двигая бёдрами с большей грацией, чем кто-либо мог бы счесть необходимым. Но я не из тех мужчин, кто жалуется на подарки. Я просто беру их, разрываю упаковку и наслаждаюсь ими.

Женщина смотрит на меня так, словно хочет, чтобы я сделал именно то, что собираюсь. Я почти поддаюсь искушению снять одежду, и насладиться соблазнительным телом. Однако я понимаю, что решение проблем, с которыми мы сталкивались в бостонском филиале в течение нескольких месяцев, не будет заметено моему уважаемому основателю, если я не появлюсь там лично.

— Таяна, — читаю я имя на маленькой металлической табличке, прикреплённой к её сине-красной униформе, вставая и застёгивая пиджак.

— Могу ли я что-нибудь сделать для вас? — Спрашивает она.

— Ты можешь научить меня, Таяна, — говорю я нарочито тихим голосом, наблюдая, как её волосы встают дыбом. Я кажусь себе слишком самоуверенным? Возможно, но у меня есть на это причина. — Научи меня искусству ставить женщин на колени, как в прямом, так и в переносном смысле, — обращаюсь я к ней с непоколебимым взглядом, прежде чем отвернуться и посмотреть на часы на своём запястье, поскольку, возможно, у меня есть на это время.

Тонкие губы, покрытые красной помадой, манят меня, хотя проклятые иголки говорят, что у меня нет времени, по крайней мере, не сейчас. Уже второй раз за этот день этот жестокий объект откладывает мой триумф.

— Как вам будет угодно, Артур, — я слегка наклоняю голову, а затем и корпус. Протягиваю руку, намеренно касаясь обнажённой, взъерошенной кожи хозяйки, и усаживаю её на сиденье позади неё, преграждая путь к выходу. Не то чтобы она этого хотела, конечно.

— Ты собираешься провести ночь в городе, Тай? Могу я называть тебя Тай?

— Конечно, можешь. — Она улыбается, как настоящая соблазнительница. — Я уже собираюсь уходить. Мой следующий рейс только завтра днём.

Я киваю в знак согласия. Порывшись в кармане, я достаю бумажник и достаю из него карту VIP-доступа для «Малины».

Десять лет назад, когда мы с друзьями решили открыть первый клуб в Сан-Паулу, у нас были большие планы. Легче всего было создать незаметное заведение, которое предлагало бы нам всё, что мы любим в весёлых играх. Но самым сложным было сделать так, чтобы он стал международным эталоном в этих самых играх.

Теперь, десять лет спустя, наши первоначальные планы осуществились, и мы воплотили в жизнь множество других идей, которые последовали за ними. И хотя клуб составляет значительную часть моего состояния, накопленного за последние годы, я не могу сказать, что деньги, это лучшее, что даёт мне статус владельца эксклюзивного развлекательного заведения для взрослых.

— Как насчёт того, чтобы провести развлекательный вечер в лучшем клубе города? — Глаза девушки заискрились при этом предложении, и этого было достаточно, чтобы понять: моё миловидное лицо и привлекательная фигура не были единственной причиной её не совсем застенчивых взглядов, смелых и как будто случайных прикосновений или дополнительных движений бёдрами каждый раз, когда она подходила, чтобы предложить мне что-нибудь во время ужина. Мы провели в полёте почти двенадцать часов практически в одиночестве.

Я понимаю, что она нравится мне ещё больше, и моя улыбка становится шире. Я всегда восхищаюсь женщинами, которые знают, чего хотят, и не боятся использовать любые методы для достижения своих целей. Даже если предметом её вожделения является ночь в моём клубе.

Я протягиваю ей карточку. Она берёт тонкую чёрную пластиковую карточку, на которой нет ничего, кроме символа пик, оттиснутого карминно-красным. Если бы случайный прохожий нашёл одну из этих карточек на улице, он бы подумал, что это не более чем мусор. Однако те, кому интересно, знают истинную ценность пропуска, который открывает двери «Малины». И я говорю не только о первом этаже, где обычный взгляд не увидит ничего особенного, кроме роскошного, несравненного и эксклюзивного ночного клуба.

Настоящее волшебство происходит на подземных этажах. Всего их пять: по одному для каждого направления и по одному для каждого фетиша. Вот почему то, что для обычных людей, кажется, просто хорошо обработанным куском пластика, для тех, кто интересуется, имеет такую же ценность, как золото, и так же редко встречается. Хотя карточка, которую я только что передал девушке, не даёт доступа ни на какие другие этажи, кроме первого, она всё равно гарантирует билет, который будет стоить целое состояние, когда он поступит в продажу.

— Я увижу тебя там?

— Это вполне возможно, поскольку я хозяин этого заведения, — с улыбкой говорю я, подтверждая свои подозрения, что она всё это время знала.

— Могу я привести с собой подругу? — Спрашивает она.

— Чем больше, тем лучше, Тай, — отвечаю я и осторожно опускаю руку, разрушая небольшой барьер, который я возвёл вокруг её стройного тела. — Чем больше, тем лучше, — повторяю я, подмигивая и ухожу, оставив позади очень довольную девушку.

Я спускаюсь по трапу самолёта, не беспокоясь о багаже, что является одним из главных преимуществ владения собственным самолётом. В тот момент, когда я выключаю режим полёта на своём телефоне, устройство начинает вибрировать у меня в руке.

— Ты не собираешься пригласить меня в клуб вместе с моей невестой? — Бруно стал первым из нас, кого поразил проклятый Купидон своими обычно меткими стрелами. Или вторым, если то, что произошло много лет назад, имеет значение. Мой предательский разум напоминает мне об этом, но я просто игнорирую его.

— Подожди, — я делаю паузу, притворяясь, что размышляю. — Она всё ещё твоя девушка, не так ли? Ты забыл, что она всё ещё отказывается выходить за тебя замуж?

Два месяца назад Бруно впервые сделал предложение своей девушке, но она отказала ему. В прошлом месяце он предпринял вторую попытку, но снова потерпел неудачу. Эта бедная женщина абсолютно права: я достаточно хорошо знаю своего друга, чтобы понять, что сам бы я за него не никогда вышел. Однако я также осознаю, что чем больше она будет отказывать ему, тем более настойчиво он будет добиваться её согласия. И неважно, сколько времени это займёт.

Для меня и моих четырёх друзей это общее — сталкиваться с невозможностями. Как в бизнесе, так и в личной жизни. Возможно, именно поэтому в школе-интернате, где мы познакомились в детстве, нас уже называли четырьмя всадниками апокалипсиса. Бруно цокает языком, и даже не видя его, я уверен, что он закатывает глаза.

— Нет, — отвечает он, даже не удосужившись прокомментировать остальное. — Но мне нужна твоя помощь, чтобы снова попросить её руки. — Из всех четырёх идиотов, на самом деле, по его тону я понимаю, что он не уделяет работе должного внимания. Я думаю, что он в офисе, и мне даже кажется, что я слышу, как шуршат бумаги.

— Как сегодня обстоят дела на фондовом рынке?

— Хаос, как всегда, — отвечает он не с жалобой, а с явным удовлетворением.

— И почему ты так взволнован?

— Чем больше хаос, тем выше отдача, — говорит он с убеждённостью, заставляя меня смеяться.

Хотя состояние Бруно было солидным, никто не может отрицать, что под его руководством брокерская компания его семьи практически удвоилась в размерах в рекордно короткие сроки. Как же мне повезло, что именно он управляет моими инвестициями!

— Ты же не собираешься заставлять нас наряжаться в нелепые вещи, правда?

— Насколько смешными ты находишь мариачи? — Спрашивает он, когда я сажусь в машину, ожидающую меня на взлётно-посадочной полосе. Но что я откидываю голову назад и заливаюсь смехом.

— Невероятно забавным! Я бы не упустил возможность увидеть Конрада в костюме мариачи, даже если бы он был на другом конце света! Это было бы главным событием года. — Теперь Бруно не может сдержать смех, представив эту картину, и я присоединяюсь к нему.

— Да, это было бы интересно, — говорит он.

— Почему именно мариачи?

— Мы обсудим это при личной встрече. Ты придёшь завтра в «Малину»?

— Конечно, да, и сегодня тоже. Я вернулся, и без меня это место просто разваливается.

— С этим я тоже вынужден согласиться.

— Сначала мне нужно добраться до Браги, но я не должен оставаться там больше, чем на несколько часов. К десяти часам я должен быть уже в «Малине».

Бруно вздыхает, и теперь я уверен, что его внимание полностью сосредоточено на мне.

— Я не понимаю, почему ты продолжаешь это делать.

Мне не нужно спрашивать, о чём он говорит.

— Потому что эта компания принадлежит и мне тоже, Бруно. Эурико Брага, возможно, и генеральный директор, но это не отменяет моего права быть её частью, — даю я свой обычный ответ.

Признаюсь, я часто задумывался о том, не лучше ли просто смириться с желаниями моего отца и уступить ему. Я давно осознал, что никогда не смогу стать таким, как он хочет, потому что это просто невозможно: я слишком сильный и гордый для этого. В последний раз я боялся быть собой из-за страха перед его осуждением, и это стоило мне гораздо больше, чем я мог себе представить. Но больше этого не повторится.

Однако Braga Participações S.A. — это не просто компания, которой управляет мой отец. Это бизнес моей семьи, который создавался на протяжении многих поколений моими предками. Она также является единственной ниточкой, связывающей меня с моей матерью с тех пор, как она умерла, когда мне было всего пять лет. До того, как моя мама вышла замуж за моего отца, компания «Брага» была лишь частью того, чем она является сегодня. Однако, Далила Барселуш принесла с собой Barcelos Participações S.A., словно подарок на свадьбу, и превратила семейную коммуникационную и медиа-компанию в настоящую многонациональную империю.

Я не очень много помню о своей матери, кроме того, что она была замечательной матерью. Я редко задумываюсь о её браке с моим отцом, но, зная, каким человеком является Эурико Брага сегодня, я часто спрашиваю себя, было ли в их отношениях искреннее чувство и была ли моя мать счастлива до того, как её жизнь оборвала коварная болезнь.

Эти сомнения становятся ещё сильнее, когда я думаю о том, что моему отцу не потребовалось и двух лет, чтобы снова жениться, а через два дня после её смерти он отправил меня в школу-интернат, где я вырос и где действительно узнал, что такое семья.

Несмотря на то, что мой отец постоянно унижает меня, когда речь заходит о бизнесе, а это единственная часть моей жизни, где он всё ещё имеет влияние, я продолжаю думать, что делать то, что он хочет, не лучший вариант. Эурико Брага уже многое отнял у меня, и я не позволю ему сделать это с последним, что связывает меня с памятью о единственном из моих родителей, который действительно любил меня. Рано или поздно, как бы он ни сопротивлялся, ему придётся уйти.

— Если ты так говоришь… — он недовольно прищёлкивает языком.

Ни он, ни Педро, ни Гектор, ни Конрад не понимают моей потребности в доме. Но я и не жду от них понимания. У всех четверых есть живые и любящие родители. Им не нужно объяснять, почему кто-то может быть привязан к чему-то очень плохому только ради небольшого кусочка хорошего.

— Я так и сказал.

— Кстати, как идут поиски нового главного операционного директора в «Браге»? — Вопрос звучит безобидно, но почти сразу же портит мне настроение.

Это новая стратегия унижения, которую использует Эурико: нанимать внешнего операционного менеджера вместо того, чтобы просто повысить меня в должности. На практике я уже работаю как исполнительный директор, но, конечно, он не упустит возможности публично заявить, что считает меня некомпетентным и не подходящим для такой важной должности в его компании.

— В последний раз, когда я слышал, его почти наверняка примут на работу. Кажется, его зовут Джу. — Бруно снова недовольно вздыхает. — Не принимай это близко к сердцу. Скорее всего, это будет просто ещё один лакей Эурико.

— Именно это у меня на уме. У Гитлера тоже было много лакеев, — комментирует он, и я смеюсь.

— Гитлер был психопатом, негодяем и больным человеком, но он также был умён. У меня могут быть сомнения относительно первых трёх его качеств, но я уверен, что у Эурико нет четвёртого. Его высокомерие всегда будет мешать.

— И, как ни странно, ты снова прав. Это уже третий раз за один и тот же разговор. Думаю, нам лучше повесить трубку, я начинаю беспокоиться о том, что может произойти, если ты окажешься прав в четвёртый раз.

— Пошёл ты, Бруно.

— Это больше похоже на тебя, — шутит он. — Увидимся завтра в «Малине».

— Ты придёшь один или Мили будет тебя сопровождает?

— Она пойдёт со мной.

— Прошло много времени с тех пор, как она приходила в последний раз, не так ли?

— Да. Это так.

— Хорошо, дай мне знать, когда приедешь, я приготовлю что-нибудь приятное, чтобы удивить её.

— Договорились.

— Увидимся позже. — Я уже собираюсь повесить трубку, когда меня останавливает Бруно.

— А Артур?

— Да?

— Возможно, ты захочешь заглянуть в стеклянный салон вскоре после моего приезда туда. — Я удивлённо приподнимаю брови, хотя мне и не нужно было ничего спрашивать, хоть сюрприз и застал меня врасплох.

— Ты уверен в этом?

— Ей это понравится.

— Ты действительно сумасшедший. — Комментирую я со смешком.

— Да, это так. — Я киваю, хотя Бруно меня не видит.

— Что ж, я надеюсь, вы воспользуетесь комнатой, потому что я обязательно воспользуюсь ею! — Я даже не пытаюсь скрыть своё волнение.

— Увидимся завтра.

— Жду с нетерпением.