Обман и желание

Глава 16

Майк пришел домой в седьмом часу. Он сварил кастрюлю макарон с соусом, отнес еду в гостиную и включил телевизор. Свой стул он поставил так, чтобы можно было одновременно есть и смотреть телевизор.

Новости начались в 18.35, но Майк был не очень внимателен, думая вновь о Мэгги и не переставая удивляться, что же, черт возьми, с ним произошло. Он вспоминал о ней весь день. Она буквально проникла в его сердце и была с ним постоянно, неважно, думал он о ней или нет.

«Когда все это началось?» — спрашивал он себя и не мог найти ответа. Все случилось так незаметно. Вначале она была для него лишь сестрой Розы, но как-то постепенно в их отношениях произошли изменения.

Он признался себе, что поначалу подвергал сомнению свои чувства к Розе. Ему казалось, что он не может полностью ей доверять, и он отказывался брать на себя серьезные обязательства, обманываясь подозрением, что она может унизить его, как это сделала жена. Он уже начал воображать, что теперь это как раз и произошло. Если бы он был влюблен в нее, доверие последовало бы за влюбленностью автоматически. И даже, пожалуй, он не боялся бы быть униженным, если бы очень хотел ее. Более очевидное предостережение зародилось инстинктивно, подсказывая ему, что Роза не для него. Он опасался, как бы не пришлось убедиться в обоснованности своих сомнений.

Но с тех пор как выяснилось, что она ушла, он не скучал по ней так, как скучает мужчина по женщине, которую он действительно любит. Да, он был озабочен. Но Роза становилась все менее и менее важной для него. Более того, ее исчезновение не стало для него концом света, а, наоборот, подарило ему возможность видеть Мэгги.

Он понял, когда пробудились его чувства к ней, но до прошлой ночи не признавался себе в них. И вот однажды его осенило, и он был шокирован тем, насколько сильно хотел ее.

Майк с жадностью глотал спагетти, как будто утолял не просто голод, но и голод, который возбудила в нем Мэгги. Но утолить его было вряд ли возможно, он знал об этом очень хорошо. У Мэгги был муж на Корфу, и она была предана ему, несмотря на то что брак их счастливым не назовешь. Для нее это было в порядке вещей. Когда все это окончится, она возвратится домой на Корфу к своему мужу, к их небезупречному браку.

Новости закончились, передавали прогноз погоды. Холодный фронт двигался к юго-западу. «К юго-западу и ко мне», — думал Майк.

На экране вновь появилось лицо диктора. Майк по-прежнему слушал вполуха, но заметил, как дрогнул голос ведущего новостей:

— Человек, упавший с висячего моста предыдущей ночью, был опознан как местный диктор и музыкант Брендан Ньюман.

Майк застыл, не донеся до рта вилку, с которой свисали спагетти. На мгновение он подумал, что, должно быть, ослышался, но нет, на экране появилась фотография Брендана. Майк тупо уставился на нее, все еще не в состоянии осознать услышанное. Фотография исчезла, диктор перешел к следующей теме, заговорив снова бесстрастно. Но у Майка в голове эхом отдавалось прозвучавшее минуту назад.

Брендан мертв. Брендан — человек, который упал с висячего моста. Нет, не упал — спрыгнул. Никто не падал с моста случайно, по крайней мере, он не слышал такого никогда, если не иметь в виду несчастные случаи на производстве. Если Брендан сам переступил черту… это неспроста. Но почему, черт возьми, он поступил так? Если только…

Роза, подумал Майк. Но не знал, как ему вести себя после исчезновения Розы.

Таким образом, он выбрал самый малодушный путь и покончил жизнь самоубийством.

Майк положил вилку, обвитую спагетти. Аппетит пропал.

Знает ли Мэгги, подумал он, слушала ли она новости?

Он подошел к телефону, снял трубку и положил ее обратно. Если бы она знала, то, конечно, позвонила бы ему; а если не знала, то не стоит сообщать ей это по телефону. Она наверняка ужасно расстроится, лучше, если он будет с ней рядом.

Майк отнес остатки ужина на кухню, выбросил их в мусорный бачок, а блюдо и кастрюли сложил в раковину. Взяв куртку и ключи от машины, он вышел, хлопнув дверью.

Мэгги новости не смотрела. Когда в коттедже уже не осталось уголка, где можно было бы навести порядок, она отправилась на длительную прогулку, а вернувшись, включила радио, заполняя пустоту музыкой и несвязной болтовней, сделала себе сандвич и съела его.

Она удивилась и немного встревожилась, когда услышала стук в дверь. Трудно было вообразить, кому она могла понадобиться, если только не полиции. С опаской она открыла дверь и увидела Майка.

Ее первой реакцией было облегчение. Потом она заметила, какое хмурое у него лицо, говорившее без слов, что произошло что-то серьезное, и страх вернулся к ней.

— Майк! В чем дело? Что случилось?

— Давай войдем в дом. — Он повел ее на кухню. — Сядь, Мэгги.

Она продолжала стоять.

— В чем дело?

Он понял, что она ничего не знает.

— Пожалуйста, Мэгги, сядь. Я должен тебе сказать одну вещь… тебя это может встревожить.

Она побледнела:

— Роза?

— Нет, не Роза. — Он пододвинул один из кухонных стульев и усадил ее. — Брендан.

— Брендан? Что с ним?

— Трудно говорить об этом. Что-то ужасное произошло с ним.

— Что?

— Он мертв.

— Брендан?

— Да, я услышал об этом из местных новостей. Он упал с висячего моста ночью.

— О мой Бог! — Она в ужасе смотрела на него. — Ты не думаешь?..

— Что он совершил самоубийство? Ну это очевидно.

— Черт! — Она помолчала. — Брендан! Я не могу в это поверить. Я знаю, у него был непредсказуемый характер, но… самоубийство! Я бы никогда не подумала… Ты не предполагаешь, что он был пьян?

— Вполне возможно.

— Он, должно быть, напился. Иначе он бы этого не сделал. Не думаю, чтобы у него хватило воли. — Она дрожала. — О, Господи, ужасно даже думать об этом! Ты уверен?

— Я слышал сегодня утром о несчастном случае на мосту, происшедшем прошлой ночью, но труп не был опознан. Но только что, в восемнадцать тридцать, сообщили, что это Брендан. Не сомневайся, Мэгги!

— О бедный Брендан!

Майк с беспокойством посмотрел на нее. Она была в шоке.

— Я дам тебе выпить.

— Чай в чайнике.

— Тебе стоит выпить чего-нибудь покрепче чая, да и мне тоже.

Он пошел в гостиную и вернулся с бутылкой виски и двумя бокалами. Мэгги продолжала сидеть за столом и машинально грызла ноготь. Майк налил виски и бросил в бокалы кубики льда.

— Вот, выпей.

Она жадно глотнула виски, оно обожгло ей горло, и она закашлялась.

— Майк, ты думаешь, возможно, что Брендан… сделал что-то ужасное с Розой и не смог жить дальше с этим грузом? — спросила она погодя.

Значит, это все-таки не обошло ее.

— Мне такое приходило в голову, — сказал он угрюмо.

— О Боже! — ее голос звучал громче. — А если он… мы можем никогда не узнать, что же с ней случилось на самом деле!

Он взял ее руку в свои, желая успокоить.

— Это ничего не значит, может быть, эти события и не связаны друг с другом.

— Может быть, и так. Только мне все это не нравится Майк. Ты не представляешь, как жесток он мог быть. А я видела своими глазами. Но я видела и его раскаяние. Он очень любил ее, понимаешь, очень. Но он иногда совсем не мог себя контролировать. Вот в чем беда.

Майк проглотил свое виски и вновь наполнил стаканы. Бутылка как облегчение — удел Брендана. Вот ведь ирония судьбы!

— Что будет дальше? — спросила Мэгги.

— Что дальше?

— Ну, что нам делать?

— Бог свидетель, я не знаю. Честно говоря, думаю, мы сделали все возможное. Дальше — забота полиции. После этого происшествия с Бренданом они должны взяться за дело более серьезно.

— Они просто слабаки! С каждым днем все приобретает еще более зловещий характер. Они, может быть, обыщут квартиру Брендана и… найдут что-нибудь. — Ее все заметнее била дрожь. Темнота вползала в комнату, тени сгущались.

— Тебе холодно, накинь джемпер или еще что-нибудь.

Она поднялась, послушная, как ребенок, и пошла наверх за свитером.

— На самом деле совсем не холодно, — сказала она, вернувшись. — Трясет меня все больше от этого кошмара. Я просто не могу очнуться.

Он взглянул на нее любящими глазами, полными желания защитить ее. Он вспомнил, как она отдалась его объятиям, с какой готовностью ответила на его поцелуй. А что, если он сейчас подойдет и обнимет ее? Нет, в такой ситуации это может показаться ей неуместным и только испортит их отношения.

Он поднялся:

— Знаешь, что я думаю? Нам нужно куда-нибудь съездить.

— Куда?

— Не знаю, куда угодно. Просто для того, чтобы развеяться, выпить. Уверен, нам обоим нужен глоток свежего воздуха.

— Хорошо. Дай мне минуту, подкрашу губы.

— Ты и так прекрасно выглядишь.

— Ну что ты. Если мы остановимся у ресторана…

Он поднял руки, сдаваясь.

— Хорошо-хорошо.

Она взбежала наверх, а он оставался в кухне, дожидаясь ее. Кухня Розы. Владения Розы. Хотя что-то здесь уже изменилось, Мэгги внесла свою изюминку в привычный облик этого дома.

Несколько минут спустя она вернулась, переодевшись. Теперь на ней были брюки, кремовый свитер, она подняла волосы и немного подкрасилась. Он весь напрягся, увидев ее, но остановил себя: не будь глупцом, не делай ничего такого, о чем потом будешь сожалеть.

— Теперь готова?

— Готова.

Она обошла дом, закрывая окна и запирая заднюю дверь. Ей потребовалось немного больше времени, чем обычно. Наверное, обеспечивая безопасность дома, она таким образом успокаивала себе нервы. Когда он открывал перед ней дверцу автомобиля, то уловил легкий запах духов. Этот еле уловимый цветочный аромат заставил все его чувства обостриться вновь.

— Поехали. — Его голос прозвучал грубовато.

Они выехали на главную улицу и свернули к озерам. Всего несколько машин стояли вдоль дороги, среди деревьев можно было заметить счастливые пары, выбравшиеся на пикник, наслаждавшиеся прекрасным вечером. Майк припарковал машину, и они прошли к озеру, к самой кромке воды, и уселись там на большом круглом камне. Солнце садилось, оно тонуло в озере, отражаясь в его глади розовым светом. По этой солнечной дороге лениво плавали утки. Мир готовился ко сну, и Майк почувствовал, что Мэгги начинает понемногу успокаиваться. Они сидели очень долго, не разговаривая, наблюдая за солнцем, пока оно не исчезло в низком облаке на горизонте. Ветер начал шептаться с затихшей водой. Майк встал:

— Выпьем чего-нибудь?

— Пожалуй!

Они вернулись к машине.

— Бедный Брендан, — сказала Мэгги. — Наверное, он был очень несчастен, если решился на такой ужасный шаг.

Должно быть, она забыла свои предположения, что смерть Розы послужила причиной трагедии, и Майк предпочел не напоминать ей об этом.

Они нашли загородный паб. Атмосфера там была очень мирной, уютной, расслабляющей, помогала забыть обо всех ужасах, о коттедже, обо всем на свете. Мэгги заглянула в меню:

— Я возьму вот это. А ты?

— Лимонад и лимон. Я уже получил свою дозу виски недавно, не хочу переходить границ.

Она улыбнулась:

— Я не за рулем, мне все равно. Я закажу бокал вина.

Получив напитки, они заняли столик в углу.

— Как ты провел день? — спросила Мэгги, потягивая вино. Майк понял, что она не хочет касаться неприятной для них обоих темы.

— Ну… как тебе сказать… — Он рассказал ей несколько эпизодов, и тени отступили, пока она смеялась над его историями, а тепло вина согревало ее.

Но скоро хозяин объявил, что паб закрывается, и лицо Мэгги помрачнело вновь. Этот вечер и временное освобождение от забот, которое он принес, подходили к концу. Неприглядная реальность подбиралась все ближе.

Опустилась ночь. Глубокая, вязкая темнота подчеркивала сияние звезд. Фары выхватывали участки дороги из этой тьмы, пока они ехали к коттеджу.

— Зайдешь? — спросила Мэгги, когда они остановились у дома.

Майк колебался. Оказаться с ней наедине в пустом коттедже значит подвергнуть себя искушению. Он ведь решил ничего не предпринимать, но, если они будут вдвоем в доме, он вряд ли сможет сдержаться.

— Не думаю, — проговорил он. — Кое-кому из нас завтра с утра на работу.

— Конечно, — просто сказала она, но он уловил легкое разочарование в ее голосе. — О, я вспомнила! Сегодня Розе звонил какой-то мужчина.

Майка слегка передернуло.

— Мужчина? Розе?

— Да. Я совсем об этом забыла. Он представился как Дез Тейлор, просил Розу перезвонить ему и оставил свой номер. Если бы он звонил раньше, она бы знала его номер, не так ли?

— Он не сказал, чего хочет?

— Нет. Мы разговаривали всего пару минут. Это лондонский номер.

— Ты записала?

— Да.

— Хорошо. Я позвоню мистеру Тейлору и выясню, в чем дело.

Он уже выходил из машины, неожиданно разозлившись. Этот звонок незнакомого мужчины задел его за живое. Мэгги схватила его за рукав:

— Не сейчас, Майк.

— Сейчас самое подходящее время.

— Пожалуйста! Давай не сегодня! Я больше не могу это выносить… — В ее голосе слышались слезы, и его гнев улетучился, уступая место нежности. Достаточно на сегодня происшествия с Бренданом, которое, конечно, потрясло ее. Он не огорчит ее больше ни за что. Звонок незнакомцу может подождать до завтра.

Он обнял ее за плечи, чувствуя, как она дрожит.

— Все нормально, дорогая. Не беспокойся. Проводить тебя до двери?

Она кивнула, уткнувшись ему в плечо.

— Мэгги? — произнес он.

— Я не хочу оставаться одна, Майк, — сказала она почти неслышно.

— О Мэгги…

— Я знаю, это глупо, но я не хочу оставаться в этом коттедже одна. Только не сегодня.

О Господи! Ну как такое можно выдержать?

— Это не глупо, Мэгги, — сказал он мягко. — Я понимаю, что ты чувствуешь. Но я не могу остаться с тобой. Ты должна понять меня.

Она подняла голову. Ее глаза были полны желания. Ее губы, слегка обведенные, выглядели соблазнительно, как никогда.

Последние сомнения улетучились. Пропади все пропадом! Он наклонился и поцеловал ее.

Прошло какое-то время, прежде чем они покинули машину и отправились в коттедж, и к этому моменту они оба знали, что произойдет. Казалось, это неотвратимо и столь желанно, что тени уходящего дня и чувство вины отодвинулись на второй план, они уже ничего больше не значили. Ари и Корфу были на расстоянии вселенной, а напряжение и стрессы переместились в самые далекие уголки сознания. Все казалось призрачным, нереальным, совершенно неважным. Сейчас Мэгги отдалась чувствам, которые обострились до предела. Ее охватило опьянение, которому невозможно было противиться. Едва успев отворить дверь и включить свет, она сразу прильнула к Майку, не желая отпускать его ни на секунду.

Майк. Его имя нежным эхом отдавалось в ее душе. Она так любила его, что, казалось, готова была объявить его имя всему свету с крыши небоскреба. Но его губы были крепко прижаты к ее рту, поэтому она пыталась говорить каждой своей частичкой, обхватывая руками его шею, прижимаясь всем телом к нему, чувствуя, как он отвечает ей.

Его губы опустились ниже, покрывая поцелуями ее подбородок и шею. Ее кожа будто загоралась под его поцелуями, столь чувственны они были. Легким движением он поднял ее, как ребенка, и понес в гостиную. Майк опустился на колени и положил ее на мягкий диван. Они опять начали целоваться со страстью людей, которые желали друг друга с первого момента встречи.

На какое-то время они полностью отдались опьянению от поцелуев. Но это длилось недолго. Его руки скользнули под ее свитер и уже прикоснулись к груди, она немного отодвинулась, но только для того, чтобы помочь ему раздеть себя.

О это прикосновение его рук к ее разгоряченному телу! Как приятно самой прикасаться пальцами к его гладкой, мускулистой спине. У Мэгги голова шла кругом. Она не думала сейчас ни о чем, она только чувствовала, она была переполнена им.

На всю жизнь запомнила она и свое чисто эстетическое наслаждение красотой его тренированного тела, привыкшего к нагрузкам, свежему воздуху и солнцу. Она никогда не забудет прикосновение кожи к коже, слияние двух людей, так долго желавших друг друга. Это она будет помнить всегда. Она ощущала тяжесть его тела, чувствуя себя беззащитной и одновременно свободной, боясь сделать лишнее движение, чтобы не спугнуть предвосхищение того, что должно случиться. И потом, когда они занимались любовью, все произошло неожиданно быстро. Реальность опять вернулась к ней, но все так же ничего не значила. Ари, Роза, Брендан оставались призрачными тенями, в то время как Майк был здесь, рядом, держал ее в своих объятиях.

— Мэгги, — сказал он нежно.

— Ты не уйдешь, Майк, правда? Не оставишь меня?

Его голос был твердым и от этого еще более проникновенным:

— Нет, Мэгги. Никогда.