Обман и желание

Глава 5

Мэгги проснулась на заре, хотя накануне вечером долго не могла уснуть — ее «биологические часы» еще не адаптировались к британскому времени.

Мгновение она соображала, где находится, но затем, взглянув на розовато-лиловые занавески, которые она позабыла задвинуть, на окошко, через которое проникали лучи раннего солнца, на незнакомые бледно-зеленого цвета стены, вспомнила все.

Она лежала в кровати Розы, в комнате Розы. Постель была не разобрана, но Мэгги так устала вчера, что не стала искать чистое постельное белье. Она чувствовала себя виноватой за ту бесцеремонность, с которой расположилась в доме сестры. «Кто спал в моей кроватке?» — припомнились ей слова рассерженной медведицы из спектакля, который она видела в далеком детстве. Забавное воспоминание положило конец ночному кошмару.

Она подняла голову с мягких пуховых подушек и подумала, что делает Ари в этот момент. На Корфу сейчас половина седьмого, значит, он завтракает на патио, а может, уже собирается ехать в офис в Керкиру. А был ли он дома этой ночью? Может быть, и нет. Возможно, он остался в городской квартире. А если так, не было ли с ним Мелины? Когда знакомое чувство беспомощной ревности охватило ее, Мэгги резко откинула покрывало и встала с кровати.

«Не стоит тратить время и силы, беспокоясь об Ари. Будет достаточно времени разобраться со своими личными проблемами после того, как найдется Роза», — решила Мэгги.

Она подошла к окну и полностью раздвинула занавески. Сад благоухал свежей зеленью после недавнего дождя и купался в золотых лучах раннего утреннего солнца. Он выглядел диким, первозданным — маленький уголок Англии, по которой она так соскучилась.

Корфу был зеленым островом. Если бы там было так же сухо и пыльно, как на Крите или других островах Греции, Мэгги не вынесла бы этого. Но зеленые оливковые рощи и высокие кипарисы под небом цвета голубого сапфира, мерцающее сквозь листву сияние солнца — все это выгодно отличало природу ее острова.

А здесь и птицы были другие. Мэгги свыклась с шумными полетами стрижей и скромных ласточек, которые иногда вили гнезда в верхнем углу балкона их с Ари квартиры в Кассиопи. Привыкла к визитам трясогузок, которые после осеннего дождя плескались в лужицах на патио. Ей говорили, что зимой можно встретить даже малиновку, черного или певчего дрозда, но Мэгги никогда их не видела. Теперь, стоя у окна, она наблюдала, как пара черных дроздов ищет червяков в густой траве на лужайке. Их головы были высоко подняты, птицы были постоянно настороже — легонько пощелкивали клювами и прислушивались к звукам, неразличимым для человеческого уха, но для них означающим приближение завтрака.

Здесь было так красиво, так мирно, что трудно было вообразить что-то, серьезно нарушающее идиллию этого типично английского уголка. На мгновение Мэгги показалось, что она спит, и вся эта история, связанная с исчезновением Розы, ей пригрезилась. Но Мэгги находилась в комнате сестры, и это вернуло ее к реальности.

Она обнаружила махровый халат Розы на двери в ванной и накинула его поверх большой футболки, в которой спала. Ари ненавидел, когда она ложилась в постель в майке, ему намного больше нравились возбуждающие кружевные и шелковые ночные рубашки. Но здешние ночи гораздо холоднее, и, кроме того, футболка намного удобнее всех этих узеньких, подобных спагетти, обтягивающих и длинных ночных одеяний. Если не позволить себе сейчас в одиночестве ощутить этот комфорт, то когда же еще? Это было маленькое, несколько эгоистичное удовольствие. Мэгги внезапно пришла мысль, что, возможно, в самом ближайшем будущем в связи с некоторыми обстоятельствами у нее будет очень много возможностей получать подобные удовольствия. Мэгги отбросила эту мысль.

Она провела гребнем по волосам, побрызгала в лицо холодной водой из тазика, стоявшего в ванной, и спустилась вниз, вытащив, проходя мимо, пачку писем и газет из почтового ящика. На кухне просмотрела почту, пока грелась вода в чайнике. Среди кипы бумаг оказалась пара рекламных буклетов, предлагавших таймшер, реклама двух почтовых отделений и клуба коллекционеров аудиокассет, конвертик от фирмы, обещавшей бесплатную проявку пленки. Мэгги бросала листки один за другим в мусорное ведро и злилась, что множество деревьев перевели на бумагу для такой ерунды. Лишь два письма заинтересовали ее.

Первое, в официальном конверте банка, услугами которого пользовалась Роза, разочаровало: в нем содержалась все та же реклама, хотя и более утонченная, о новых финансовых услугах. Разорвав письмо на две половинки и выбросив его в корзину, Мэгги подумала, что банк мог бы сообщить информацию другого плана — не снимала ли Роза деньги со счета в течение последней недели.

Второй конверт был надписан от руки, и Мэгги засомневалась, стоит ли его открывать. В конверте лежала записка от зубного врача Розы, который назначил ей визит для обычной систематической проверки на девятнадцатое июля. Доктор интересовался, сможет ли Роза прийти. Мэгги пожала плечами.

Итак, среди почты не оказалось абсолютно ничего заслуживающего внимания. А как насчет автоответчика? Может, он принесет пользу? Всего было девять звонков — свидетельствовал дисплей. Мэгги перемотала кассету и нажала кнопку прослушивания.

Вновь разочарование постигло ее. Три звонка от Майка, два от матери, один — от мастера, который сообщал, что кресло уже обтянули заново и его можно забрать, один — непонятно от кого. Один звонок от подруги из Скарборо, которая просила Розу перезвонить ей. «Значит, у нее Розы нет», — машинально отметила Мэгги. И последний звонок скорее всего от кого-то из «Вандины»: «Роза, это Лиза. Я просто интересуюсь, не вернулась ли ты. Есть дела, с которыми можешь справиться только ты, но Дине приходится улаживать их самой. И у меня есть еще одна новость, которая тебя, несомненно, заинтересует. Пожалуйста, позвони мне, как только вернешься. Чао».

Мэгги перемотала кассету и прослушала последний звонок еще раз. Ясно, что у «Вандины» в отсутствие Розы появились проблемы; ясно, что ее отъезд был неожиданным и незапланированным; ясно, что они не знают, когда она вернется. Однако упоминание о какой-то интересной новости заинтриговало Мэгги. Ей вспомнились слова Майка о подозрениях Розы, что нечто странное происходит в «Вандине». Есть ли здесь связь? Рядом с автоответчиком лежали листы бумаги и ручка. Мэгги большими буквами записала: «ЛИЗА — «ВАНДИНА». Теперь ей было известно имя еще одного человека в «Вандине», с кем можно связаться, помимо малообщительной Дины Маршалл. Придя в офис, Мэгги побеседует с Лизой и выяснит, что скрывалось за ее словами.

Чайник уже закипел и автоматически отключился. Ощутив прилив энергии, Мэгги приготовила тосты и кофе. Но даже после завтрака было еще слишком рано кому-нибудь звонить. Поэтому Мэгги решила поискать разгадку в доме. Конечно, это было все равно, что подглядывать, но разве не за этим она сюда приехала?

Мэгги методично приступила к делу. Сначала просмотрела почту, которую Майк доставал из ящика в течение недели и аккуратно складывал на полочке в кухне. Затем перешла к изучению деталей быта. Конечно, о них мог рассказать и Майк, но это не одно и то же. Ведь Мэгги пыталась взглянуть на все глазами Розы, да к тому же были вещи, о которых Майку наверняка не было известно. Он был мужчиной Розы, но Мэгги подозревала, что после ужасного брака с Бренданом Розе было очень трудно довериться кому-либо полностью, а потом, она всегда любила секреты. Совершенно ясно, что она хранила некоторые тайны от Майка, и случай с Бренданом тому очевидное доказательство.

Переходя из комнаты в комнату в поисках чего-то значительного, Мэгги постепенно утрачивала свой вновь обретенный оптимизм. Хотя Майк и выкинул испортившиеся продукты, от его глаз ускользнули многие другие вещи: вакуумная упаковка филе сельди с перцем, срок хранения которой истек в конце прошлой недели, кусок запеченного цыпленка в фольге — Мэгги пришлось заткнуть нос, когда она развернула упаковку. В маленькой комнате-прачечной лежала куча неглаженного белья, а в корзинке в ванной — грязная одежда. Все это было очень плохо, плохо, плохо. Любая мелочь говорила о том, что Роза не собиралась отсутствовать долго. Но все эти детали не несли, увы, ни малейшего намека на то, где она может быть или что с ней произошло.

Обход дома был завершен. Мэгги вернулась на кухню и посмотрела на часы. Начало девятого. «Пожалуй, лучше позвонить матери, прежде чем браться за дела», — подумала Мэгги, хотя ей не особенно хотелось звонить сейчас. У нее не было никакого желания рассказывать об исчезновении Розы. Ведь придется говорить более откровенно, чем это сделал Майк, не желавший тревожить мать. Еще меньше ей хотелось отвечать на вопросы о своей личной жизни на Корфу, объяснять, почему она прилетела без Ари и вообще — зачем прибыла в Англию. Однако разговор был неизбежен. Мэгги вздохнула, подняла трубку и набрала номер.

К телефону на другом конце линии долго никто не подходил, и Мэгги уже собиралась положить трубку, когда услышала мужской голос:

— Алло. Полковник Эшби слушает.

Сердце у Мэгги упало. Единственный человек, с кем ей хотелось говорить еще меньше, чем с матерью, был полковник. «Странный человек, — подумала Мэгги. — Почему он по-прежнему представляется не иначе как полковник? Ведь уже двадцать лет, как он оставил службу».

— Гарри, это Мэгги. Могу я поговорить с мамой?

— Не знаю, где она.

«Я сойду с ума!» — решила Мэгги.

— Вы имеете в виду, что ее нет дома? — громко спросила она.

— Ну, она где-то здесь — в саду, наверное. Она что-то говорила о розах.

— А вы не могли бы ее позвать? Пожалуйста!

— Храбро сказано, храбро, отчеканил он.

«Он возмущается и обижается по любому поводу, — заметила как-то Роза. — Ему нужны подчиненные, внимающие каждому его слову, не прекословящие. Вместо них — наша мать!»

Мэгги ждала, мысленно проговаривая то, что намеревалась сказать. Но когда задыхающийся голос матери раздался в трубке, все тщательно продуманные фразы вылетели из головы.

— Маргарет, это ты?

— Да, мамочка.

— Боже мой, что за сюрприз! И как хорошо тебя слышно! Как будто ты в соседней комнате, а не на Корфу!

— А я и так звоню не с Корфу, — сказала Мэгги.

— Но откуда?

— Не с Корфу. Я на Стоук-саб-Мэндип.

— Стоук… с Розали, ты имеешь в виду?

— Я, ну не совсем с Розой…

— Маргарет! — было что-то актерское в голосе Дульсии Эшби — наигранное удивление. — Маргарет, ты ведь не бросила Ари, не так ли?

Мэгги начала заводиться. Как это возможно — разговаривать с матерью и не испытывать успокоения и не рассчитывать на утешение? Но всегда, во всяком случае, с давних пор, беседы с Дульсией лишь вызывали раздражение настолько сильное, что порой Мэгги казалась себе сжатой пружиной, готовой в любой момент резко распрямиться.

— Нет, мама, я не бросила Ари.

— Тогда что же ты делаешь в Англии? Я не знала, что ты собиралась приехать. Почему ты ничего не сообщила мне? Когда ты приехала?

— Вчера. Прошлой ночью. Я и сама до последнего момента не знала, что отправлюсь в Англию.

— Ты решила сделать себе подарок и поехать отдохнуть?

— Мама, — Мэгги пыталась выбирать слова. — Я знаю, что Майк звонил тебе несколько дней тому назад…

— Майк? Ты говоришь о Майке? Приятеле Розы?

— Ну конечно!

— Да, он звонил. Хотел узнать, не видела ли я Розу. Будто такое возможно. Мне кажется, я вижу Розу даже реже, чем тебя.

— Слушай, Майк не хотел тебя беспокоить, но никто не знает, где Роза. Он и мне позвонил, спрашивал, нет ли ее у меня. Конечно, у меня ее не было, поэтому-то я и приехала — узнать, где она и что с ней случилось.

— Что с ней может случиться?

— Похоже, она исчезла, мама.

— О Боже мой, не начинай снова! Что можно взять с человека, впадающего в панику? Ко мне вчера приходили из полиции. Он сделал заявление в полицию! Ну не смешно?

— Полиция была у тебя?

— Ну да. Констебль в форме явился в самый неподходящий момент, когда мы с Гарри обедали. Я сказала ему, что ни малейшего представления не имею, где находится Роза. Да и с какой стати я обязана знать? Вы, мои девочки, никогда не имели привычки сообщать мне о своих действиях, да к тому же — я всего лишь ваша мать! Я также сказала, что они делают много шума из ничего. Роза — взрослая женщина и живет собственной жизнью. Конечно, я не всегда согласна с тем, как она живет, но это не имеет значения. Сегодня все разводятся. Нет никакой силы, способной удержать кого-то. Может, из-за бестолковых браков?

Это замечание самым непосредственным образом относилось и к Мэгги. Но сейчас ей не хотелось развивать эту тему.

— Так, значит, ты не видела Розу и ничего о ней не слышала?

— Ничего. Но, как я уже сказала, для меня это не новость. А что касается Майка Томпсона, то почему он считает, что Роза должна ему обо всем докладывать? Он ведь еще не стал ее мужем, не так ли?

— Мама…

— Слушай, Маргарет, у меня нет времени. У нас назначена встреча за чашечкой кофе в клубе «Помощь пожилым» и еще сотня других дел. Я хотела срезать несколько роз, когда ты позвонила, но бедняжки сильно пострадали от ливня. К тому же было так холодно! Бутончики не раскрываются, как положено, а на лепестках точки от дождя. Когда ты собираешься уезжать? Надеюсь, я увижу тебя, пока ты в Англии?

— Конечно же увидишь, — раздраженно ответила Мэгги. — Я перезвоню, когда ты не будешь так занята.

— Сделай это, пожалуйста. Сегодня после обеда меня вполне устроит. Будут показывать передачу «Би-Би-Си-2», которую Гарри очень любит смотреть, что-то там о текущих событиях, между нами, очень скучное. Мы тогда придумаем что-нибудь. И ради всего святого, дорогая, перестань беспокоиться за Розу! Я абсолютно уверена — с ней все в порядке.

— Да, мама. Пока.

Мэгги положила на место трубку и почувствовала себя выжатой половой тряпкой. Ее мать не волнуется о Розе. Как только могла Мэгги подумать иначе!

«У нее мозги с горошину, — раздраженно думала Мэгги. — Как бедный папочка жил с ней? Не удивительно, что он так скоро сошел в могилу, лишь только сделал открытие, что прекрасная женщина, в которую он влюбился, абсолютная пустышка с красивой внешностью и очаровательными манерами завоевательницы мужских сердец».

«Она напоминает мне Аляску, сказала однажды Роза. — Такая изумительная и притягивающая издали. Но когда ступаешь на нее — ничего, кроме тающего льда».

Мэгги, которая всегда восхищалась острым умом сестры, рассмеялась, поскольку сравнение было действительно смешным, хотя она не была уверена, что дети имеют право говорить такие вещи о родителях. Но сегодня ей стало абсолютно ясно, что Роза была права.

«Слава Богу, мы пошли в отца!» — в другой раз заметила Роза, и Мэгги чистосердечно согласилась с этим сентиментальным замечанием. Они обе пошли характером и умом в отца, которого всегда обожали…

«Из разговора с матерью все же прояснилось одно, — размышляла Мэгги, направляясь в кухню, чтобы сварить еще чашечку кофе. — Как бы плохо ни отзывался о полиции Майк, она все-таки занялась расследованием. По крайней мере, беседовали с Дульсией. Хотя будут ли они продолжать расследование после всего, что она наговорила им?»

Глотнув кофе, Мэгги потянулась за сигаретой. Не следовало бы этого делать, еще совсем рано, но обстоятельства исключительные… «Я действительно брошу курить, когда вернусь домой», — уговаривала себя Мэгги. Успокоив совесть, она достала сигарету и зажгла ее.

Было действительно слишком рано. От табака свело язык, но она продолжала курить, размышляя, что делать дальше. Без колес мало что можно сделать. Тут же она вспомнила, что машина Розы исчезла — единственная обнадеживающая деталь. Интересно, установила ли полиция номерной знак, будут ли искать машину? Едва ли «гольф» привлечет их внимание. Если бы Роза придирчивее выбирала марку машины, то все обстояло бы проще. Но не тут-то было. Ей нравились быстрые, надежные и мобильные машины. Функциональность, как и во всем остальном, прежде всего.

Мэгги вздохнула. Пожалуй, следует взять листок бумаги и составить четкий план действий. Она взяла один из конвертов, отыскала карандаш и принялась записывать:

1. Нанять машину.

2. Заказать такси, если необходимо поехать за машиной.

3. Увидеться с Бренданом.

4. Съездить в «Вандину».

5. Сообщить всю информацию полицейским и попытаться встряхнуть их.

6. Обменяться сведениями с Майком.

7. Перезвонить маме.

Она затянулась сигаретой, внезапно поразившись обилию дел. На Корфу у нее не было никаких обязанностей, кроме непременной чистки ковра вместе с матерью Ари. Весь день она нежилась в лучах солнца, плавала, читала или еще как-то развлекалась.

«Я сделала правильно, что организовала день, как Роза, — думала Мэгги. — А то я стала такой ленивой, что, не составь списка, не выполню ни одного дела».

Ирония ситуации дошла до ее сознания. Роза была более организованной, но именно она исчезла, тогда как Мэгги, любопытная, лишенная амбиций, мечтавшая только выйти замуж по любви, была здесь, и именно ей предстояло одолеть непредвиденные трудности, а возможно, и опасности.