Хитрости

Глава III

Первого из мужей Алисии они нашли в сальса-клубе (сальса это общее название современных латино-американских танцев, объединяющих различные стили, которые танцуют парно или в группах, возник в 1970-х годах в Нью-Йорке – примечание переводчика) под названием «Безумные тапасы и варгасы» на Верглас-стрит, в центре города, на окраине Гармент-стрит. Рики Монтеро играл на трубе в одном из двух «известных биг-бэнд оркестров» клуба; ни Паркер, ни Дженеро никогда не слышали ни об одном из них.

Группа Монтеро как раз репетировала, когда они пришли в десять тридцать утра во вторник, двадцать второго июня. Он объяснил, что обе группы играют мамбо (музыкальный стиль и танец Кубы, получивший также широкое распространение в латиноамериканских странах Карибского бассейна, а также в тех из латиноамериканских общин США, где преобладают выходцы из этих стран – примечание переводчика), ча-ча-ча (музыкальный стиль и танец Кубы, получивший также широкое распространение в латиноамериканских странах Карибского бассейна, а также в тех из латиноамериканских общин США, где преобладают выходцы из этих стран – примечание переводчика), румбу (светский жанр кубинской музыки, включающий танец, пение и игру на ударных инструментах, возник в северных регионах Кубы в конце XIXвека, основан на африканских музыкальных и танцевальных традициях – примечание переводчика), сона (танец, появившийся на Кубе и получивший известность в мире в начале 1930-х годов, танцуют в паре, но в зависимости от стиля танец имеет различный темп, стилей сона было довольно много, однако большая часть из таковых сов ременем потерялась – примечание переводчика), меренге (музыкальный стиль и танец Доминиканской Республики, получивший также широкое распространение в латиноамериканских странах Карибского бассейна, а также в тех из латиноамериканских общин США, где преобладают выходцы из этих стран – примечание переводчика), гуарачу (жанрмузыки, появившийсянаКубе, с быстрым темпом и комическими или пикарескными текстами, играли и пели в музыкальных театрах и танцевальных салонах рабочего класса с конца XVIIIвека – примечание переводчика), тимбу (жанр кубинской музыки с сильным влиянием афро-кубинской фольклорной музыки, акцент делается на бас-барабан, который не используется в сальса-группах – примечание переводчика) и сонго (жанр кубинской музыки, созданный группой Los Van Van в начале 1970-х годов – примечание переводчика). Он сказал им, что каждая из групп играет музыку как «на два», так и «на один»...

««На два»» - это стиль мамбо, в котором брейк-шаг...»

«Какой шаг?»

«Первый длинный шаг, брейк-шаг, наступает на втором такте. Без пауз.»

«Угу.»

«В «на один» брейк наступает на первом такте...»

«Угу.»

«...и танцоры делают паузу на четвёртом и восьмом тактах.»

Паркер кивнул.

Как и Дженеро.

Оба не понимали, о чём говорит Монтеро.

Многие танцоры предпочитают стиль «на один».

«Понятно, почему», - сказал Паркер.

«Стиль «на два» основан на перкуссии (с латинского «percussio», дословно «нанесение ударов», «постукивание», здесь в значении «ударные музыкальные инструменты» – примечание переводчика), - объяснил Монтеро. Не так, как «на один».

«На чём же основан стиль «на один»?»

«На мелодии.»

«Верно», - сказал Дженеро.

Паркеру захотелось заказать пива. Дженеро тоже.

«Расскажите нам о своей бывшей жене», - сказал Паркер.

«Кто-то убил её, да?» - сказал Монтеро. «Я читал об этом в газетах. Какой-то серийный убийца, да?»

«Мы ещё не знаем этого.»

«Всё, что мы знаем на данный момент, - это то, что она вела беспорядочную половую жизнь с раннего возраста.»

«Ну, я бы так не сказал.»

«У вас не было причин убедиться в этом?»

«Ну, у неё был здоровый аппетит, скажем так.»

«Для секса, да?»

«Ну, да, для секса.»

«Это значит, что она была сексуально распущенной, верно?»

«Зависит от того, как вы определяете распущенность.»

«Как вы это определяете, мистер Монтеро?»

«Ну, да, она была сексуально распущенной, я бы сказал, да.»

«Как насчёт наркотиков? Она употребляла наркотики?»

«Ну...»

«Потому что мы понимаем, что вы и сами не против...»

«Нет, нет.»

«...попробовать немного дури.»

«Нет, это неправда. Давным-давно, может быть. Но не более того.»

«Насколько давно?»

«Десять лет? Когда мы были вместе, да, мы немного экспериментировали, можно сказать.»

«Чем? Может, крэком (наркотическая смесь кокаина и пищевой соды, предназначенная для курения, не обжигающая слизистую горла – примечание переводчика)?»

«Нет, нет, крэк появился гораздо раньше, крэк-лихорадка. Мы с Алисией расстались десять лет назад. К тому времени вернулся героин (полусинтетический тяжёлый опиоидный наркотик, быстро вызывающий привыкание и зависимость – примечание переводчика). Но всё, что мы делали, - это время от времени подсаживались на марихуану (психоактивное средство, получаемое из конопли, психоделического типа, воздействие на организм человека связано с содержащимися в конопле психоактивными веществами, каннабиноидами – примечание переводчика).»

«Просто побаловаться, вы бы сказали?»

«О, да, ничего серьёзного.»

«Даже в привычку не вошло?»

«Никаких привычек. Ничего. Как вы и сказали, мы просто баловались.»

«Кто помогал вам доставать новые дозы?»

«Только давайте без этого. Да ладно. Это было просто время от времени. Рекреация, можно сказать. Рекреационное использование. Эй, я ведь музыкант.»

«Алисия не была музыкантом.»

«Ну, мы же поженились. Слушайте, это было не так уж и важно. Не пытайтесь сделать из этого большую проблему.»

«Она работала, когда вы поженились?»

«Да.»

«Чем зарабатывала?»

«Маникюром.»

«Не могли бы вы вспомнить, где?»

«Нет. Это было до того, как она занялась продажей косметики.»

«Почему вы с ней развелись, Рики?»

«Я не делал этого.»

Детективы безучастно смотрели на него.

«Это она захотела развестись.»

«Почему?»

«Разные стили жизни, - так она сказала.»

«Дурь?» - сказал Дженеро.

«Нет, мы оба экспериментировали в этом направлении.»

«Секс?»

«Я не возражал против этого.»

«Что же тогда?»

«Понятия не имею. Она просто сказала, что у нас слишком разные стили жизни.»

«Насчёт экспериментов...»

«Совсем немного, иногда бывало.»

«Просто время от времени немного шалили, верно?»

«Точно.»

«Кто вас снабжал?»

«Слушайте, мужики, в этом городе можно забить косяк на любом углу, разве вы этого не знаете? Вы же копы, неужели вы этого не знаете?»

«Никого конкретного? Не было любимого дилера?»

«Никого не помню.»

«Вы бы знали, если бы она продолжала употреблять? После того, как вы расстались?»

«Я не видел её десять лет.»

«Значит, вы не знаете, продолжала ли она «баловаться»?»

«Экспериментировать?»

«Откуда мне знать?»

«Но если она продолжала...»

«Я не знаю, что она...»

«...то вы не знаете, кто мог поставлять ей в настоящее время.»

«Я ничего о ней не знаю. Я только что сказал вам, что не видел её десять лет.»

«Не знаете, не задолжала ли она, например, какому-нибудь дилеру?»

«У вас здесь проблемы со слухом? Что вы не понимаете? Я не видел эту женщину десять лет. Я не знаю, ширялась ли она дурью в руки, в глаза или даже в задницу.»

«Откуда вы знаете, что она продавала косметику?»

«А?»

«Если вы не видели её десять лет, откуда вы это знаете?»

«Я слышал.»

«От кого?»

«Я забыл, кто мне сказал. Она продавала лак для ногтей и всякое такое. Так я слышал. Она была вроде торгового представителя, так это называется. Слушайте, если у вас есть ещё вопросы, то быстрее их задавайте, хорошо? Мне пора возвращаться на сцену.»

«Где вы были в прошлую пятницу в восемь часов вечера?»

«Прямо здесь. По пятницам я играю здесь с восьми вечера до двух часов ночи.»

Он смотрел Паркеру прямо в глаза.

«Что-нибудь ещё?»

Паркер понял, что это означает «до свидания».

Два детектива из отдела по борьбе с наркотиками считали, что наркотики - это то, что заставляет мир крутиться. Они были убеждены, что 11 сентября (серия из четырёх координированных террористических актов, совершённых в этот день в 2001 году в США – примечание переводчика) - это всё из-за наркотиков. Как и война в Ираке (затяжной вооружённый конфликт в Ираке, начавшийся в 2003 году со вторжения в Ирак возглавляемой США коалиции – примечание переводчика). Всё было связано с наркотиками. Если мы действительно хотели покончить с терроризмом, если мы вообще хотим навсегда покончить со всеми войнами, то всё, что нам нужно было сделать, - это выиграть войну с наркотиками. Дурь была злом. Торговцы наркотиками были злом. Даже люди, употребляющие наркотики, были злом. Вот почему они не сочувствовали шестнадцатилетней девочке, которая умерла от передозировки «Ангельской пыли» в переулке возле «Ниночки».

«У неё все получилось», - сказал Бранкузи.

Он был большим из двух сотрудников нарко-отдела. Мало кто захотел бы бороться с этим человеком из-за десятидолларового пакетика с дерьмом.

«Вы знаете, что такое «Ангельская пыль»?» - сказал его напарник.

Такой же высокий, как Бранкузи, но не такой широкий в плечах и не такой толстый в туловище. Ирландец по имени Микки Коннорс. Мейер и Карелла почувствовали некоторую снисходительность: они оба знали, что такое «Ангельская пыль».

««Ангельская пыль» - это фенциклидин (наркотическое вещество, синтетический фармакологический препарат для внутривенного наркоза, создан в 1950-х годах в США и применялся в медицинских целях до 1965 года, затем применение было прекращено из-за чрезмерной нейротоксичности, хотя ещё некоторое время применялся в ветеринарии, пока в 1979 году не был запрещён к использованию и производству – примечание переводчика)», - объяснил Коннорс.

«РСР», - пояснил Бранкузи.

«Также называют «кристалл», «хог» или «тик».»

«Вы забыли про «зут»», - сказал Мейер.

«Мы зря тратим время на этих парней?» - спросил Коннорс у своего напарника.

«Нет, давайте, просветите нас», - сказал Мейер.

«Идите к чёрту», - сказал Коннорс. «Пойдём, Бенни.»

«Оставайтесь здесь», - посоветовал Карелла. «Речь идёт о паре убийств.»

«Что это значит, слово «убийство»?» - спросил Бранкузи. «Это заставит нас намочить штаны? Вы знаете, сколько убийств, связанных с наркотиками, мы видим каждый день недели?»

«Именно поэтому мы здесь», - сказал Карелла.

«Да, а почему вы здесь?» - спросил Коннорс.

«Потому что это связано с наркотиками. Двое наших жертв, возможно, были наркоманами. И один из них был убит возле клуба, где вы, ребята, обнаружили шестнадцатилетнего подростка, у которой случилась передозировка от «таблетки мира».»

«Ей не повезло самостоятельно», - сказал Коннорс.

«Кроме того, менеджер «Ниночки» десять лет назад попался на торговле наркотиками. Так что у нас есть мёртвая наркоманка и ещё одна жертва возле того же клуба, который мог употреблять, а может и нет, и менеджер когда-то торговал дурью, так что, возможно, есть связь, хм? Так что мы хотим знать всё об этой девушке.»

«Наоми Мейнс», - сказал Бранкузи.

«Она вышла из клуба, расположенного на соседней улице, и у неё был диссонанс, это точно, а может, и галлюцинации...»

«Тогда Ла Палья рассказал нам всё начистоту.»

«Кто такой Ла Палья?» - спросил Бранкузи.

«Менеджер «Ниночки». Бывший зэк.»

«О да, он», - сказал Бранкузи, вспомнив. «Подонок.»

«Нам сказали, что девушка просто забрела в «Ниночку». Мы думаем, что она могла прийти из другого клуба», - сказал Мейер.

«Да, это подтверждается», - сказал Коннорс. «Её сестра и подруга сказали нам, что она высыпала в себя две таблетки пыли.»

«Этого более чем достаточно», - сказал Бранкузи.

«Должно быть, у неё начались конвульсии, когда она поднималась по аллее, и она упала замертво возле «Ниночки», у мусорных баков.»

«Просто перестала дышать», - сказал Бранкузи.

«Как называется этот клуб?» - спросил Мейер.

««Бабушкины блумеры (также называемые турецким платьем, американским платьем или просто реформаторским платьем, раздельные женские предметы одежды для нижней части тела, были разработаны в XIXвеке как здоровая и удобная альтернатива тяжёлым, тесным платьям, которые тогда носили американские женщины, получили название от известной защитницы прав женщин Амелии Блумер, при этом название «блумеры» было уничижительным и не использовалось женщинами, которые их носили, называя свою одежду «реформаторским костюмом» или «американским платьем» – примечание переводчика).»

«Мило.»

«Чистое место. Наоми не там покупала эти вещи, это точно.»

Не так давно - пять лет? десять лет? - когда на этом участке газона располагались рейв-клубы (организованная танцевальная вечеринка с привлечением диджеев, обеспечивающих бесшовное воспроизведение электронной танцевальной музыки – примечание переводчика). Эти ночные танцевальные клубы отличались пульсирующей, оглушительной музыкой в стиле техно (жанр электронной танцевальной музыки, появившийся в Германии и впоследствии подхваченный американскими продюсерами, термин «техно» иногда ошибочно используется для обозначения всей электронной музыки в целом – примечание переводчика) (или так называемый «хаус»), мигающими стробоскопами, ослепительными лазерными огнями и... о да... клубными наркотиками вроде экстази (МДМА, полусинтетическое психоактивное соединение амфетаминового ряда, относящееся к группе фенилэтиламинов, широко известное под сленговым названием таблетированной формы экстази – примечание переводчика), эфедрина (психоактивный и ядовитый алкалоид-адреномиметик, стимулятор центральной нервной системы – примечание переводчика), кетамина (диссоциативное вещество, нарушающие восприятие внешнего мира и приводящие к нарушению нормальной работы сознания – примечание переводчика), ГОМК (гамма-оксимасляная кислота, депрессант и психоактивное вещество – примечание переводчика), меткатинона (эфедрон, стимулятор короткого действия, вызывающий паталогическое влечение, обычно приготавливается кустарным, впервые синтезирован в 1915 год – примечание переводчика), ЛСД (полусинтетическое психоактивное вещество психоделического типа – примечание переводчика), волшебных грибов (сленговое название видов грибов, плодовые тела которых содержат галлюциногенные, психоделические вещества – примечание переводчика), метамфетамина (производное амфетамина, белое кристаллическое вещество, является психостимулятором, формирующим зависимость, в связи с чем отнесён к наркотическим веществам – примечание переводчика) и - ну, всё что пожелаете, у нас и это есть. Мэр-крестоносец позакрывал эти рейвы по всему городу, и сегодня тусовочная сцена стала намного мягче, чем тогда: новый мэр, новое определение того, что вредно для здоровья, как, например, курение.

Сегодня на Остин-стрит осталось только два клуба: «Ниночка», посвящённый пожилым любителям скрипичной музыки, и «Бабушкины блумеры», помещение площадью 30 000 квадратных футов, которое раньше называлось «Чёрная яма», когда оно привлекало тринадцати-двадцатилетних рейверов, много лет назад. Управляющим клуба «Б-б», как его все называли, был человек по имени Алекс Кумбс. Произносилась фамилия как «расчёски» (combs – примечание переводчика), как то, чем вы расчёсываете волосы. Ему было около сорока, он выглядел как отец, которого вы хотели бы видеть, если собираетесь попросить использовать семейный автомобиль. Нежные карие глаза. Приятные черты лица. Приятная улыбка. В общем, хороший парень. Но полгода назад шестнадцатилетний подросток подбросил ему в клуб две таблетки «ангельской пыли».

«Я даже не знаю, как она сюда попала», - сказал Кумбс. «У нас строгая политика - не пускать, если вам не исполнился двадцать один год. На входе мы регистрируем личность, обыскиваем сумки и одежду. Никаких наркотиков. Ни тогда, ни сейчас.»

Было одиннадцать пятнадцать утра двадцать второго июня. Коннорс и Бранкузи дали им номер домашнего телефона Кумбса, и он согласился встретиться с ними в клубе.

«Такова была ваша политика полгода назад?» - спросил Мейер. «Вход только для двадцать одного года и старше?»

«Мы всегда придерживались такой политики. На самом деле, сейчас средний возраст даже старше. Поздние двадцатилетние, ранние тридцатилетние, отличная эклектическая смесь натуралов, геев и тех, кого можно назвать таковыми. Два-три месяца назад наши диджеи крутили техно, регги (направление современной музыки, сформировавшееся на Ямайке в конце 1960-х годов и получившее широкое распространение с начала 1970-х годов – примечание переводчика) и хип-хоп (стиль, известный как рэп-музыка или диско-рэп, музыкальный жанр популярной музыки, развитый в США в 1970-х годах афроамериканцами, латиноамериканцами и американцами стран Карибского бассейна, живущими в бедных районах Бронкса в Нью-Йорке – примечание переводчика), но сейчас они больше склоняются к более весёлым вещам, таким как «Rolling Stones» (британская рок-группа, образовавшаяся в 1962 году – примечание переводчика), «T. Rex» (британская рок-группа, основанная в 1967 году в Лондоне под названием «Tyrannosaurus Rex» – примечание переводчика), «MC5» («Motor City Five», американская рок-группа, появившаяся в 1964 году – примечание переводчика), «Iggy and the Stooges» (американская рок-группа, основанная в 1967 году – примечание переводчика), и всё такое. Мы продаём алкогольные напитки, да, в основном экзотические, милые напитки, которые предпочитает эта возрастная группа. Но наркотики? Нет, сэр. Никогда. Я могу абсолютно гарантировать, что Наоми Мейнс не покупала эту пыль здесь, в «Б-б». Нет, сэр.»

«Мы полагаем, что эти две таблетки она проглотила здесь.»

«Вы полагаете неправильно. Я только что сказал вам. Здесь не продают.»

«Вы видели её той ночью?»

«Я не знаю.»

«Что это значит?»

«Значит, если она была здесь, если она каким-то образом прошла через дверь с поддельным удостоверением личности, я о ней не знал.»

«Могла ли она покинуть клуб в тот вечер?» - спросил Мейер.

«Может, и так», - сказал Кумбс. «Я не знаю.»

«Кто бы мог знать?»

«Эл. Вышибала у задней двери. Альдо Манчино. Он бы припечатал её руку.»

«Он сейчас здесь?»

«Это ночной клуб», - сказал Кумбс, - «он не придёт до девяти вечера. Если вы хотите вернуться, тогда...»

«Нет, нам нужен его домашний адрес», - сказал Карелла.

Домохозяйка Альдо Манчино сказала им, что в это время он обычно ходит в «клуб». Этим клубом был Итальянский американский клуб на Дорси-стрит, в самом центре города. Сейчас был час дня. Манчино и ещё несколько мужчин сидели на улице за круглыми столиками, наслаждаясь мягким днём и попивая эспрессо из соседнего кофейного бара. Внутри клуба Карелла заметил телевизор и несколько мужчин, играющих в бильярд.

Манчино подходил под описание, которое дала им домохозяйка. Крупный и грузный, лет тридцати или около того, с тёмными вьющимися волосами, кустистыми бровями и карими глазами, он сидел в майке и синих джинсах, мускулы бугрились, и он ухмылялся, как будто произносил анекдот. Двое мужчин рядом с ним разразились хохотом, но потом резко остановились, увидев приближающихся Кареллу и Мейера.

«Мистер Манчино?» - сказал Карелла.

Манчино поднял на него глаза.

«Детектив Карелла», - сказал он и показал свой полицейский щитом. «Мой напарник, детектив Мейер. Мы хотели бы задать несколько вопросов, если вы можете уделить нам время.»

«Что ты натворил, Альдо?» - спросил один из мужчин.

«Похоже, сейчас я это узнаю», - сказал Манчино и усмехнулся. У него была очаровательная ухмылка. В общем, симпатичный мужчина. Он мог быть не кем иным, как грузчиком мебели или вышибалой. Он знал, что у него нет никаких проблем, его манера поведения была спокойной и располагающей.

«Джентльмены?» - сказал Мейер.

«Наверное, он хочет сказать, что это личное», - сказал тот же мужчина.

«Мы ненадолго», - сказал Карелла.

Оба мужчины поднялись. Один из них похлопал Манчино по плечу: «Сообщи нам, где можно взять сигареты», - сказал он.

«Да, да», - сказал Манчино.

Они вошли в клуб. Карелла и Мейер заняли свои пустые стулья.

«Бабушкины блумеры», - сказал Карелла. «Шесть месяцев назад.»

«Опять это, да?» - сказал Манчино.

«Извините, но кое-что случилось.»

«Наоми Мейнс, верно? А то, знаете, они меня уже заговорили до глухоты, немоты и слепоты. Два копа из отдела по борьбе с наркотиками.»

«Это новое дело.»

«Какое отношение это имеет ко мне? Я скажу вам то же, что и тем копам. Бобби проверяет всех на входе, даже если они выглядят достаточно взрослыми. Он бы и её проверил.»

«Кто такой Бобби?»

«Бобби Нарделло. Он проверяет всех входящих. Вход бесплатный, но нужно предъявить удостоверение личности. Он проверяет сумки и досматривает всех. Есть девушка, которая занимается барышнями. Её зовут Трейси.»

«Мы понимаем, что вы на задней двери.»

«Верно. Мы не любим, когда курильщики слоняются у входа в клуб. Внутри курить запрещено, знаете ли. Поэтому мы просим их выйти на задний двор, в переулок. Я ставлю печать на их руки, когда они уходят, и проверяю их, когда они возвращаются.»

«Уходила ли Наоми Мейнс из клуба до своей смерти?»

«Это вопрос с подвохом или как?»

Детективы посмотрели на него.

«Конечно, она ушла из клуба. Они нашли её мертвой на улице, так что она должна была покинуть клуб, я прав?»

«До этого времени, мы имеем в виду.»

«Думаю, да. Я не уверен. Знаете, сколько людей выходят из этого клуба покурить? Завсегдатаи выходят каждые десять минут или около того, им просто необходима сигарета, понимаете? Я, наверное, штампую сотню рук каждый вечер. А может, и больше.»

«Вы думаете, что могли поставить печать на руке Наоми?»

«Думаю, да. Они показали мне её фотографию, эти копы из нарко-отдела. Привлекательная блондинка, очень зрелая на вид. С большими сиськами. Никогда бы не подумал, что ей всего шестнадцать. Платье обрезано до колен. Без лифчика.»

«Значит, вы её помните.»

«Думаю, да. Если она та самая. Но она не стала сразу же тянуться за пачкой сигарет, как это делает большинство из них. Она просто как бы прогуливалась по аллее. Ну, многие из них тоже так делают. Курильщики. Прикуривают, прогуливаются, пыхтят, а потом снова возвращаются в заведение.»

«Вверх по улице в сторону «Ниночки»?» - спросил Карелла.

«Да. Ну, да, в этом направлении.»

«Наоми, я имею в виду. Она направилась к «Ниночке»?»

«Да. Если она та самая.»

«Как долго её не было?»

«Вы имеете в виду, до того, как она вернулась?»

«Да.»

«Десять, пятнадцать минут.»

«Вы могли видеть её всё это время?»

«Я не смотрел.»

Со своего мобильного телефона Карелла позвонил в отдел по борьбе с наркотиками и спросил у Бранкузи, как зовут сестру.

«И её, и её подругу», - сказал он.

«Я не знаю, о ком вы говорите», - сказал Бранкузи.

«Наоми Мейнс. Её сестра и её подруга. Как нам их найти?»

«Зачем они вам?» - сказал Бранкузи. «Это холодное дело.»

«Больше нет, не будет», - сказал Карелла.

Обе девушки работали контролёрами в супермаркете под названием «Садовая корзина». Наоми Мейнс тоже там работала. Сейчас у них был перерыв, и они курили на заднем дворе. Мейер задумался, знает ли кто-нибудь из них, что курение вызывает рак.

Сестру звали Фиона Мейнс. Другую девушку звали Эбби Голдман. Им обеим было больше двадцати одного года. Они обе знали, что юная Наоми нарушила закон, когда воспользовалась поддельными водительскими правами, чтобы попасть в клуб. Они также знали, что было противозаконно посылать её на поиски «стимуляторов», как они их называли. Но они решили, что её молодость и невинность привлекут меньше внимания, чем если бы кто-нибудь из девушек постарше пронёс эту дрянь контрабандой.

Они знали, что здесь, в «Бабушкиных блумерах», можно оторваться. Они разговаривали с людьми, которые здесь бывали, и знали, что это место открыто насквозь. Вся прелесть заключалась в том, что на входе вас прощупывали, проверяли сумочки, обыскивали, проводили все процедуры, как будто вы террорист, проходящий контроль в аэропорту. Фиона удивилась, что их не попросили снять обувь.

«Но, знаете, это всё показуха», - сказала она. «Когда это место ещё было «Чёрной ямой», на них часто устраивали облавы. Так что теперь они не рискуют с законом. Два или три раза копы видели все меры предосторожности - чёрт, там даже курить запрещено, - они решили, что место чистое, и больше не беспокоились.»

«А ещё, возможно, здесь есть небольшая выгода, а?» - предположила Эбби и подмигнула Карелле. «Вы, ребята, знаете всё о вознаграждениях, не так ли?»

«Конечно», - сказал Карелла и подмигнул в ответ. «На самом деле мы прямо сейчас опаздываем на деловую встречу.»

«Я вам верю», - сказала Эбби.

«Не надо», - сказал Карелла.

«Я хочу сказать», - сказала Фиона, - «что, оказавшись внутри, достаточно спросить любого из официантов, где можно достать что-нибудь покрепче «Девичьей тётки» - так называется один из напитков с джином, розовый с апельсинами и вишнями, - и он скажет: «Спросите Эла». Так вот, Эл - это такой здоровяк Альдо у чёрного хода, он ставит печать на твоей руке, когда ты выходишь покурить, и ты намекаешь ему, что тебя может заинтересовать какой-нибудь порошок или таблетки, и он говорит тебе: «Спроси у Дома, на той улице.»

«Доминик Ла Палья», - сказал Мейер.

«Вы угадали», - сказала Фиона.

«Управляющий этого заведения для старых пердунов», - сказала Эбби.

««Ниночки»», - сказал Карелла.

«Так называется это место», - сказала Эбби и затянулась сигаретой. «Вы, ребята, проделали отличную работу. Кто бы мог заподозрить, что там продаются наркотики? Наоми поднимается вверх по улице, разговаривает с парнем у чёрного хода и говорит ему, что Эл попросил её позвать Дома. Появляется Дом и ведет её внутрь, в маленькую комнатку, где у него целый склад продуктов. Она возвращается с двумя таблетками пыли для себя и по колпачку «икс» для меня и Эбби.»

«Хорошая штука», - сказала Фиона. «Иногда к нему подмешивают кучу всякой дряни, которая может убить. Но чистый экстази ещё никому не вредил.»

«Чистая «ангельская пыль» убила твою сестру», - сказал Карелла.

«Да, но никто ничего не сделал, не так ли? Вы видите Альдо в тюрьме? Вы видите Дома в тюрьме? Вы видите, что их клубы заперты? Мы рассказали обо всём этом двум копам из нарко-отдела полгода назад. Вы заметили, чтобы они что-нибудь сделали?»

«Небольшой куш», - сказала Эбби и снова подмигнула.

На этот раз они ей поверили.

«Допустим, у нас есть место, где раньше был рейв-клуб», - говорит Карелла.

«Допустим», - сказал Мейер.

«Там много наркотиков.»

«Без вопросов.»

««Чёрная яма». И, допустим, бывший мэр закроет это место в своём крестовом походе...»

«Точно...»

«...и место снова открывается как «Бабушкины блумеры».»

«Чистое до блеска.»

«Никому не разрешается входить, если ему не исполнился двадцать один год.»

«Коктейли для милых пупсов.»

«Никакой дури.»

«Особенно без наркотиков. Но, допустим, время от времени покупатели всё же могут захотеть попробовать.»

«Очень жаль. У нас нет официальных показаний подростков.»

«А, но, может быть, и есть.»

«Что же, может, и так», - сказал Мейер.

«Просто посмотри на клуб, расположенный на соседней улице», - сказал Карелла. «Там управляющий получил взыскание за хранение с умыслом.»

Мейер благоразумно кивнул.

«Ты думаешь, судья выдаст ордер на обыск?» - спросил Карелла.

«Возможно», - сказал Мейер.

«У нас есть веские основания?»

«Может быть.»

«Может, попробуем?»

«Терять нечего», - сказал Мейер.

Ну вот, чёрт возьми, кто бы мог подумать, что они собираются задерживать наркоторговцев в притоне для стариков? Но если подумать, что может быть логичнее, чем прогуляться по аллее до милого чистого заведения, где пожилые люди сидели, держась за руки, за столиками в темноте под звуки скрипки, а в это время у задней двери человек, осуждённый за хранение наркотиков с умыслом, снова взялся за старое и открыл конфетный киоск?

Ла Палья сказал, что они сошли с ума.

Но они заявились туда с ордером на обыск, так ведь?

Есть вероятная причина.

Шестнадцатилетняя девушка посещает клуб «Бабушкины блумеры», в котором тщательно проверяют личность каждого, кто хочет зайти, а затем она прогуливается по аллее до «Ниночки», и чуть позже её видят проглотившей две таблетки «пыли», а потом её же находят мёртвой возле «Ниночки», разве это не удивительное совпадение, ваша честь?

«Разве это не веская причина для ордера на обыск, ваша честь?»

Ходатайство удовлетворено.

«Так что вы скажете, мистер Ла Палья?»

«Поговорите со своими приятелями из отдела по борьбе с наркотиками. Они уже были здесь. Они знают всё на этот счёт. Поговорите с ними.»

«Вы позволите нам обыскать помещение?» - спросил Мейер. «Или вы собираетесь доставить нам неприятности?»

Ла Палья решил доставить им неприятности.

Он был крупным мужчиной, не таким высоким, как Мейер или Карелла, но толще и массивнее их, и он не собирался возвращаться в тюрьму, особенно по обвинению в смерти шестнадцатилетней девчонки, куда его собрались посадить вместе со всеми этими трахателями задниц, заглатывателями членов и подсматривателями в душевых. Достаточно было взглянуть на тюремный сленг, чтобы через минуту понять, что отбывать срок здесь, в Америке, ничуть не лучше, чем там, в Ираке. Никто не посмеет снова отправлять Доминика Ла Палью, на этот раз трёхкратного неудачника, ни за что на свете!

Он набросился на них, как вырвавшийся из желоба бык, желая растерзать любого, кто окажется на ринге. Они не привыкли к подобным действиям. Вообще патрульные, которые приезжали на место преступления, вступали в рукопашные схватки чаще, чем детективы, которые обычно приезжали уже после совершения преступления. Ни Карелла, ни Мейер не могли вспомнить, когда они в последний раз занимались в полицейском спортзале. И вот оказался такой мужик, который весил двести десять фунтов и всё ещё был в хорошей форме от поднятия тяжестей, когда был на свободе, тот, который откупался от полицейских из отдела по борьбе с наркотиками, а может, и от уличных преступников, и который чувствовал себя вправе рассчитывать здесь на небольшую защиту, вместо того чтобы двое мудаков размахивали перед ним ордером на обыск. Он чувствовал себя преданным, чувствовал, что ему угрожает опасность, и, кроме того, ему было нечего терять, если он не сумеет выбраться отсюда, минуя этих двух королей ринга, поэтому он ударил кулаком в лицо Мейера, выбив его из равновесия и отбросив к Карелле, который потянулся за своим «глоком» в кобуре, когда тоже потерял равновесие.

Ла Палья ударил Мейера по яйцам, повалив его со стонами на колени. Он уже собирался сделать то же самое с Кареллой, когда в поле его зрения появился «глок». Он ударил Мейера ногой под подбородок, надеясь, что это отвлечет другого полицейского, но пистолет в руке Кареллы был уже направлен прямо в голову Ла Пальи, и его глаза заговорили раньше, чем рот, его глаза сказали: «я собираюсь застрелить тебя».»

«Замри!» - крикнул он.

Ла Палья колебался ещё мгновение. Мейер лежал на полу. Ла Палья занёс ногу, чтобы ещё раз ударить его по голове, но передумал, услышав крик Кареллы: «Сейчас же!»

Он замер.

Он ожидал, что номер, который она ему дала, окажется поддельным, но в трубке раздался её голос.

«Реджи?»

«Кто это, скажите пожалуйста?»

«Чарльз.»

«Чарльз?»

«Помнишь вечер прошлого четверга? Ты и Триш?»

«О, да, конечно. Привет, Чарльз.»

Ему всё ещё казалось, что она его не помнит.

«Ты дала мне свой номер телефона, помнишь?»

«Конечно. Как дела, Чарльз?»

«Хорошо, спасибо. А твои как?»

«Отлично. Вы тот мужчина с бритой головой, верно?»

«Точно.»

«Конечно, я помню. Так что вы хотели сказать, Чарльз?»

«Я купил новую машину», - сказал он.

«Без шуток?»

«Я завтра утром принимаю доставку.»

«Вау», - сказала она, но в её голосе не было ни капли энтузиазма.

«Вот что я подумал...»

«Да, Чарльз?»

«Если бы ты была свободна завтра...»

«Да?»

«Мы могли бы прокатиться за город, пообедать в каком-нибудь милом местечке по дороге, вернуться в отель на ужин, а потом провести ночь вместе. Если тебе это кажется интересным, Реджи.»

«Да, это так», - сказала она.

«Ну что ж, хорошо», - сказал он с облегчением. «Куда мне за тобой заехать?»

«Вы теперь живёте в отеле?»

«Да», - сказал он.

«Почему бы мне не встретиться с вами там?»

«Отлично. Завтра в одиннадцать утра?»

«Это будет долгий день», - сказала она.

«Я знаю.»

«И ночь», - сказала она.

«Я это понимаю.»

«Нам не нужно обсуждать деньги, не так ли, Чарльз?»

«Нет, если ты не хочешь.»

«Просто... это будет весь день, а потом вся ночь.»

«Да.»

«Пять тысяч - это много?»

«Звучит прекрасно, Реджи.»

«Какую машину вы купили?» - спросила она.

Он не беспокоился о том, что деньги закончатся. Их было достаточно, чтобы продержаться до тех пор, пока он не сделает то, что ему ещё предстояло сделать. Кредит под залог дома был достаточно велик, чтобы продержаться до конца. С трудом, но он тратил деньги, но ведь именно в этом всё и заключалось, не так ли? Исправления? Корректировки? Создать для себя ту жизнь, которой он должен был наслаждаться всё это время? Прокатиться по сельской местности с девятнадцатилетней рыжей девчонкой в арендованном кабриолете «Ягуар»? Вот в чём всё дело, не так ли?

Выражение лица Алисии, когда он сказал: «Помнишь меня?» - «Чак?».

О, Господи, это почти стоило того, что он был готов бросить всё прямо здесь и сейчас! Этот бесценный взгляд узнавания за мгновение до того, как он выстрелил в неё. Узнавание, а потом боль. Пули впились в тело. Боль более глубокая, чем его собственная, предположил он. Он надеялся на это. И она знала.

Они все будут знать, потому что он позаботится о том, чтобы они знали. Привет, помнишь меня? Давно не виделись, да? Плохой день, да? Давно не виделись, было приятно познакомиться!

И бам!

Прекрасно.

Ввиду завтрашнего учебного дня вечеринка-сюрприз по случаю дня рождения близнецов состоялась после обеда, и во вторник вечером они оба были дома к восьми. Когда Карелла вошёл в девять тридцать, Эйприл была в гостиной с Тедди, всё ещё болтая, её руки двигались в воздухе, чтобы мать могла читать. Губная помада. Высокие каблуки. Мини-юбка. Теперь это его тринадцатилетняя дочь. Он крикнул «Всем привет», подошёл к ним, где они сидели под лампой, имитирующей лампу Тиффани (абажуры которых состоят из разноцветных фрагментов стекла, выложенных мозаикой – примечание переводчика), обозначил «Привет, милая», поцеловал Тедди, а потом поцеловал дочь и спросил: «Как прошла вечеринка?».

«Круто», - сказала Эйприл, - «я как раз говорила маме.»

«Где Марк?» - спросил он.

«В своей комнате», - сказала Эйприл.

«Всё в порядке?»

Тедди незаметно закатила глаза.

Их глаза встретились. Пообщались.

«Пойду поздороваюсь», - сказал он. «Когда ужин?»

«Мы с Марком ели на вечеринке», - сказала Эйприл.

«Марк и я», - обозначила Тедди.

«Ты тоже ела на вечеринке?» Эйприл сказала это вслух, а потом обозначила, на случай, если мама не заметила её потрясающего остроумия. Тедди обозначила: «Ха-ха». Карелла уже направлялся по коридору в комнату сына.

Марк лежал на кровати, закинув руки за голову, и смотрел в потолок. Музыка не играла. Телевизор не включён. Он освободил место для отца и сел, когда отец занял предложенное место.

«В чём дело?» - спросил Карелла.

Марк пожал плечами.

«Тяжело быть подростком?» - сказал Карелла и обнял сына за плечи.

«Папа...» - сказал Марк и заколебался.

«Расскажи мне.»

«Знаешь, кого я всегда считал своим лучшим другом?»

«Кого, сынок?»

«Эйприл. Папа, она мой близнец! То есть, она была моей подругой по утробе, прости, это шутка двенадцатилетних, мне уже тринадцать, я должен перестать вести себя как чёртов Манчкин!»

И вдруг он разрыдался.

Он зарылся лицом в плечо Кареллы.

«Что случилось, Марк?»

«Она назвала меня и моих друзей манчкинами (название одного из сказочных народов, персонажей сказки «Волшебник из страны Оз» – примечание переводчика)!»

«Кто?»

«Лоррейн Пирс. Девушка, которая устроила для нас вечеринку. Это потому, что многие из нас всё ещё ниже ростом, чем девочки, и наши голоса начинают меняться, но это не повод дразнить нас. Нам тоже тринадцать, папа. Мы тоже имеем право взрослеть!»

«Какое отношение это имеет к твоей сестре?»

«Эйприл позволила ей! Она просто рассмеялась вместе со всеми остальными девочками и старшими мальчиками. Моя родная сестра! Мы близнецы!»

«Я поговорю с ней.»

«Нет, оставь это, пожалуйста. Они просто выпендривались.»

Марк вытер глаза. Карелла продолжал смотреть на него.

«Что ещё, сынок?»

«Ничего.»

«Скажи мне, что ещё.»

«Папа... Я думаю, она плохо на меня влияет.»

«Кто, сынок?»

«Лоррейн Пирс. Лучшая подруга Эйприл.»

«Потому что она назвала тебя и твоих друзей манчкинами?»

«Нет, потому что...» Он покачал головой. «Неважно. Я не хочу быть ябедой.»

«Нет ничего плохого в ябедничестве, сынок. Каким образом она оказывает дурное влияние, эта Лоррейн?»

«Начнём с того, что я знаю, что она - магазинная воровка.»

Карелла вдруг обратился в слух.

«Откуда ты это знаешь?»

«Эйприл сказала мне.»

«Откуда она знает?»

«Она была в аптеке с Лоррейн, когда та стащила флакон лака для ногтей.»

«Когда это было?»

«Две-три недели назад.»

«Расскажи мне об этом», - сказал Карелла и встал, чтобы закрыть дверь.

Когда Карелла вернулся в гостиную, Эйприл уже ушла в свою комнату. Тедди всё ещё сидела под имитацией лампы Тиффани и читала, сложив руки на коленях, её черные волосы блестели от света. Она сразу же закрыла книгу.

«Он что-нибудь сказал?» - обозначила она.

«Много чего», - сказал Карелла.

Как Марк рассказывал ему об этом...

Где-то в начале месяца Эйприл пошла в субботу днём в кино со своей хорошей подругой Лоррейн Пирс. По дороге домой они зашли в аптеку, и Эйприл листала экземпляр журнала «People» (ранее «People Weekly», американский еженедельный журнал о знаменитостях, издаваемый с 1974 года – примечание переводчика), когда увидела, что Лоррейн сунула себе в сумочку флакончик лака для ногтей. Сначала она не могла поверить в то, что видит: Лоррейн бросает быстрый взгляд на кассира, а затем стремительно опускает флакон в сумку...

«Лоррейн!» - прошептала она.

Лоррейн повернулась к ней. Голубые глаза стали широкими и невинными.

«Положи это на место», - прошептала Эйприл.

«Что положить на место?»

Эйприл посмотрела в сторону, где кассир обслуживал толстую женщину в цветистом платье. Переместившись так, чтобы заслонить Лоррейн от взгляда кассира, она прошептала: «Положи это на место. Сейчас же.»

«Не смеши меня», - сказала Лоррейн и вышла из магазина.

На тротуаре Эйприл поймала её за руку и потянула к остановке.

«Мой отец - полицейский!» - сказала она.

«Это просто дурацкий флакончик лака для ногтей», - сказала Лоррейн.

«Но ты же украла его!»

«Я покупаю много вещей в этом магазине.»

«При чём здесь это?»

«Я заплачу им, когда получу своё пособие.»

«Лоррейн, ты украла этот лак для ногтей.»

«Не будь такой занудой», - резко сказала Лоррейн.

Они быстро шли по проспекту, удаляясь от аптеки. Эйприл чувствовала себя так, словно они только что ограбили банк. Люди спешили в обе стороны, июньская жара была густой, как жёлтый туман. Украденный лак для ногтей лежал на дне сумочки Лоррейн.

«Отдай этот флакон лака мне, и я отнесу его обратно», - сказала Эйприл.

«Нет!»

«Лоррейн...»

«Ты - сообщница», - сказала Лоррейн.

Тедди следила за ртом Кареллы, за его летающими пальцами. Наконец она кивнула.

Они оба могли попасть в серьёзные неприятности, обозначила она.

«Марк сказал ей тоже самое.»

«Что она на это ответила?»

«Ты не захочешь это услышать.»

«Наверное.»

«Она повторила за Лоррейн. Вот что она ответила: «Не будь таким занудой.»»

«Эйприл так сказала?»

«Прости, милая.»

«Эйприл?»

Тедди на мгновение застыла в неподвижности.

Когда она снова подняла руки, то обозначила: «я с ней поговорю.»

Когда зазвонил телефон на столе лейтенанта Бирнса, он подумал, что это его жена, Харриет, хочет узнать, почему он ещё не дома. Вместо этого это был начальник отдела детективов.

«Я хотел узнать, как, по твоему мнению, департамент должен вести это дело», - сказал он Бирнсу. «С этого момента, то есть. В средствах массовой информации слепому парню устроили настоящие почести, знаешь ли. Герой войны, и всё такое.»

«Мы не против», - сказал Бирнс. «На самом деле мы только что задержали наркоторговцев. Поэтому ты и застал меня здесь.»

«Какое отношение к двум убийствам имеет наркоторговля?»

«Долгая история», - сказал Бирнс.

«Лучше бы она была хорошей», - сказал шеф. «Потому что, признаться, мне кажется, что твой отдел сейчас слишком перегружен...»

«Мы без проблем с этим справимся», - сказал Бирнс.

«Комиссар считает, что нам нужно проявить особое внимание, - это его слова. Погибший герой войны. Слепой, причём.»

«Восемьдесят седьмой участок готов уделить этому делу всё необходимое внимание», - сказал Бирнс.

Двое мужчин вели переговоры.

Если бы дело ушло из Восемьдесят седьмого полицейского участка, таблоиды выставили бы детективный отдел этого участка неспособным расследовать нечто столь масштабное. С другой стороны, если бы шеф оставил это дело в небольшом участке в одном из городских захолустий, таблоиды следили бы за этим как ястребы, ожидая первого казуса.

«Командир хочет, чтобы в деле постоянно находился назначенный человек», - наконец сказал шеф.

«В каком качестве?»

«Консультативном и надзорном.»

«И сопровождающем моих сотрудников?»

«В любое время.»

«Нет. Они будут обсуждать дело вместе с ним, но им не нужна третья нога.»

«Он будет ездить с ними.»

«Я же сказал тебе «нет».»

«Мы назовём это совместной оперативной группой, как угодно. Ваши люди и человек из центра.»

«И кто же это может быть?» - спросил Бирнс, голос которого неожиданно зазвучал очень по-ирландски и очень упрямо.

«Джорджи Фитцсиммонс», - сказал шеф.

«Этот урод?» - сказал Бирнс. «Я ни за что не позволю ему ехать с кем-то из моих сотрудников.»

«Пит...»

«Не надо здесь «Пит», Лу. Мы не будем заключать такие сделки. Называй это как хочешь - совместная оперативная группа, специальная оперативная группа, но всё, что мы делаем, - это докладываем Фитцу в конце дня, и всё.»

«Как давно я тебя знаю, Пит?»

«Слишком долго, Лу.»

«Окажи мне эту услугу.»

«Нет. Этим занимаемся мы. Всё под контролем. Мы подадим документы Фитцу в конце дня. Вот таков уговор.»

«Им лучше что-нибудь придумать, Пит...»

«Мы работаем над этим, Лу. Мы только что задержали чёртовых наркодельцов!»

«...и побыстрее», - предупредил шеф.

«Мы работаем над этим», - повторил Бирнс.