Обмануть красиво, или Когда слетает чешуя

Поцелуй Хата

Мэйск встретил нас людским гомоном. Я снова почувствовала, будто попала в свою Москву: та же суета, крики, ароматы выпечки… Эх, я даже на Земле не позволяла себе заходить в пекарни, что уж теперь… Вряд ли тут озаботились санитарными нормами.

– Значит, Ви не должна узнать, что ты здесь? – посмотрел на меня Хат, пока мы неторопливо шествовали на конях по многолюдным улицам.

– Не должна, – подтвердила и даже кивнула для усиления эффекта. – Наш план в силе? Завтра встречаемся, и ты расскажешь, что тебе жена поведает?

– Да, – нахмурился Хат и поторопил коня. Мы в молчании подъехали к тому же зданию местной администрации, которое уже посещали ранее. На меня напала жуткая ностальгия, но законник не дал времени предаться меланхолии.

– Возможно, Мик догадается, что ты свяжешься со мной и приедешь в столицу, – зашептал он, когда слуга забрал лошадей и оставил нас перед широким крыльцом. – Не удивлюсь, если у нас найдется информатор или соглядатай…

– Что ты предлагаешь? – тревожно бросила я, оглядывая улицу.

– Зайди вон в ту лавку и жди меня, – приказал Хат, подбородком указывая направление. – Я быстро.

– Хорошо, – дернула головой и, в легкой панике пробежав через площадь, заскочила в лавку.

В нос бросился запах затхлости и древесины. Повсюду, загромождая каждый метр пространства, стояли стеллажи и висели полки со всевозможными древностями. Я попала в местный магазин антиквариата?

Продавца нигде не было видно, и слава богу. Не привлекая внимания, я осторожно двинулась вдоль стен, рассматривая диковинки. Тут были и статуэтки, и часы, и даже украшения.

Вдруг что-то кольнуло меня в сердце. Черт, надеюсь, это не инфаркт миокарда?! После попадания в этот чокнутый мир мое здоровье просто-таки вопит об отдыхе на берегу моря и о расслабляющем массаже!

– Вам чем-то помочь? – заставил подпрыгнуть меня дребезжащий голос позади. Я медленно развернулась и увидела тощего бородатого старичка с доброжелательной улыбкой. Мельком отметила: одежда обычная – простые темные кафтан да сапоги. Значит, небогатый, не владелец.

– Да… Нет, – выбрала я вариант ответа и улыбнулась в ответ. Если старикан испугается – значит, мою рожу перекосило. А это симптом инсульта, между прочим!

– Что-то уже выбрали? – продолжал расспрашивать продавец, не теряя приветливости. От сердца отлегло: фух, это не инсульт. Да вроде больше и не колет. Но что послужило причиной боли?..

Я снова повернулась к стеллажу с ожерельями. Тут, на деревянных подставках, отдаленно напоминающих шеи, висели разнообразные бусы, кулоны, колье…

Стоп.

– Могу я посмотреть на вот это? – ткнула я пальцем в дальнюю подставку, почти спрятанную за другими и потому не сразу заметную.

Пока старичок возился у шкафа, я старательно убеждала себя, что мне показалось.

– Хороший выбор, – с неизменной улыбкой Лучшего продавца года протянул мне старичок подвеску.

Во рту пересохло. Да, черт возьми, ни сердце, ни мои глаза не подвели меня – это действительно был тот самый кулон, который я нашла тогда на поляне!

Но… как он оказался здесь, если я… Так, погодите. Штаны я оставила в доме Хата. Потом ушла, и, логично, мои вещи стали ненужными. Их наверняка порезали на тряпки, а побрякушку отдали сюда. Все логично.

У меня только один вопрос. Почему я оставила такие классные штаны – Хату?!

Нет, оправдание в виде «Мик уже видел меня в этой одежде, меняем прикид» – не работает!

В любом случае, судьба снова посылает мне этот кулон. Значит, я просто обязана узнать, как он оказался на месте нашей стоянки! Кто его выронил? Или он лежал там еще до нас? Тогда, наверное, Хат вспомнит его?

– Кулону более ста лет, – вдруг разорвал тишину старичок, горделиво выпячивая тщедушную грудь. – Видели бы вы, в каком состоянии доставили его ко мне в лавку! Реставраторы чуть с ума не сошли от сложности работы…

Дальнейшее слышалось мною словно через толстый слой ваты. Первая ошибка – старикан, оказывается, владелец магазинчика! – оказалась ерундовой по сравнению со второй.

Кулон не могли принести от Хата в таком плачевном состоянии... Можно, конечно, надеяться, что неизвестный почему-то решил раздолбать ювелирное украшение, но…

Что-то мне подсказывает, решение тут иное, и от догадки аж сводит желудок.

Как, скажите мне, как кулон, который я сейчас обязательно приобрету, окажется на полянке, где я нашла это самое украшение?

Нет, технически все понятно: путешествие во времени. Но, черт побери, зачем мне его туда переносить? Зачем?!

– Трина? – раздался звук захлопывающейся двери. Я моргнула и вернулась в реальность. На краю сознания мелькнуло довольное: как я мастерски приучила друзей называть мое имя правильно, без этих икающих пауз!

…Вторая мысль, которую я постаралась задавить в зародыше, хорошенько уязвила мое самолюбие: а Мик-то сразу без местного акцента произносил мое имя. Могла бы раньше догадаться о том, что он не здешний!.. Но моя самонадеянность сыграла дурную шутку.

– Я тут, – хрипло ответила, сжимая в руке злополучный кулон. Мы со старичком вышли к Хату, и я без прелюдий попросила, протягивая раскрытую ладонь:

– Купи, пожалуйста.

Законник выгнул бровь и перевел взгляд с украшения на владельца лавки:

– Сколько стоит?

Из магазинчика мы вышли в молчании. Хат злился на меня за дорогую покупку, я злилась из-за того, что мужчина не помнил на стоянке никаких украшений.

Вывод напрашивался один: я – или кто-то другой – подкинул кулон специально для… меня.

Зачем? Что в нем такого особенного? Ну, камень красивый, бесспорно. Однако это не единственная причина, верно?

– Трина, за нами следят, – вдруг наклонился ко мне Хат, когда мы пересекали оживленную площадь. Я тут же завертела головой, пытаясь определить шпиона. – Не крутись! Нам надо тихо скрыться. За лошадьми вернемся потом.

И внезапно взял меня за руку. Я от неожиданности остолбенела, а законник прошипел:

– Двигай-двигай! Нам нужно оторваться, а в этой толпе мы можем потерять друг друга. Держись крепко.

Я кивнула, чувствуя себя маленькой девочкой, которую защищает большой и добрый папа. Во мне бабочкой билось чувство благодарности, почти сразу, увы, раздавленное беспощадной рукой паники. Нет, я еще не готова делать выбор! Я не готова возвращаться ни к маме, ни в Наролос!

И нет, Соло-ран я даже не рассматриваю. Непрестижный райончик, знаете ли!

Мы ускорили темп. Хат, незаметно оглядывающийся, вдруг выругался и сорвался на бег. Меня дернуло и понесло следом.

– Сюда, – больше для себя бросил Хат и завернул в какую-то подворотню. Тут было грязно, пахло чем-то кислым, на земле валялись объедки.

– Что, оторвались? – задыхаясь, выдавила я. Вытерла с лица пот и посмотрела на хмурого законника. – Порадуешь новостями?

– Не оторвались, – скупо обрисовал мужчина ситуацию и совершенно неожиданно подошел ко мне вплотную. О Боже! Он же не?..

Я в изумлении расширила глаза и машинально отступила. Спиной почувствовала стену из холодного камня и, подняв голову, судорожно сглотнула.

– Ч-что ты делаешь? – растерянность убила во мне способность размышлять. Я, не отрываясь, смотрела в тигриные глаза и чувствовала, как сердце готово вырваться из груди. Что творит этот загадочный мужчина?..

– Доверься мне и ни о чем не думай, – сократил разделяющее нас расстояние Хат, резко выдохнув, наклонился ко мне.

Я почувствовала его теплое дыхание на своем лице, его ладони на своем теле. Он обнял меня так властно, что внутри все вспыхнуло и заискрило.

– Т-ты уверен? – пискнула я, льдинкой тая в его горячих руках. Остатки разума от жарких прикосновений совершенно покинули меня. До дрожи сильно хотелось восхитительного продолжения.

– Абсолютно уверен, – шепнул Хат и, прижав к себе, как самый страстный любовник, впился в мои губы головокружительным поцелуем.

О Боже, как же хорошо!.. Это не сон?.. Я правда не сплю?.. Тогда почему меня охватывает бесконечная эйфория, которой я доселе никогда не испытывала?.. Хат… Это все он. Только с ним могу я чувствовать себя такой сексуальной, такой чувственной, такой… цельной.

Его губы стали вдруг нежными, а руки ласково погладили мою спину. Я захныкала, прижимаясь теснее. Хочу еще!.. Дальше!.. Ну же!

Но он, злодей, уже завершал поцелуй. Я пыталась включить все способы влияния: потерлась грудью, бедрами, запустила руки в – черт, завязанные! – волосы…

– Ну здравствуйте, друзья-товарищи, – произнес до боли знакомый голос совсем рядом. На меня словно ушат воды вылили. Хат тоже распахнул глаза и несолидно отскочил от меня, хотя ему-то чего переживать?

А на нас невозмутимо – слишком невозмутимо! – смотрел тот, кого бы я предпочла больше никогда не видеть.

Мик.