Обретение стаи

Глава 30. Двойной обмен

Август 2000 года, Город, 35 лет

…Через час бурных обсуждений Вика поинтересовалась:

— Вы не устали? Предлагаю попить чайку.

— Пожалуй, поддержу, — отозвалась Инга. — Я, конечно, воробей стреляный в дискуссиях, но у вас тут градус физики зашкаливает, а мы все никак не подберемся к сути. Пойдем, дружочек, я тебе помогу.

Зоя посмотрела на них с удивлением: «устали», «градус физики»? Они только и успели, что немного рассказать об истории Мнемоскана, которую все и так знали. Проводя исследования, она легко увлекалась и могла заниматься много часов без перерыва.

Судя по всему, Торик тоже относился к этому типу. Насчет Стручка судить было сложнее — он человек семейный и вряд ли может засиживаться за чем угодно. Она украдкой взглянула на него — глаза горят, щеки слегка раскраснелись — ему пока интересно. С ним ситуация нетипичная — сам погружаться не может, но охотно отслеживает их успехи, развитие проекта, всерьез обдумывает, дает советы. У него настоящий системный подход, и это очень полезно для дела.

Про Ингу она пока мало что могла сказать — они же только сегодня познакомились. Дама приятная и харизматичная, но… пока непонятно, для чего Торик решил посвятить ее в проект. Ладно… чай, так чай.

* * *

— Вика, а скажи мне, дружочек, как называется это чудо? — Инга приподнялась на стуле, изящно вытянув узкую ладонь в сторону опустевшей тарелки. — Я, хоть и на диетах сижу, но не отказалась бы еще парочку таких откушать. Можно это устроить?

— Ой, конечно! Сейчас принесу. Это фирменный рецепт моей подруги, называется творожные рогалики. Кстати, они совсем не калорийные.

— Прелесть, просто прелесть! Прямо душа разворачивается!

— Ты знаешь, — пробормотал Стручок, словно не замечавший всей этой светской суеты, — у меня мысль одна почти дозрела, но никак не могу ухватить ее.

— «Надежда экспоненциально убывает»? — не смог удержаться от сарказма Торик. Друзья недоуменно взглянули на него. Пришлось пояснить: — это мы в Универе стишками баловались. Тематическими.

— Математическими? — прыснула Зоя. — А у вас там случайно не было поэмы про тензорное поле?

— Ох… — вздохнула Инга, все меньше понимая разговор.

И Торик решил срочно сменить тему:

— Инга, а где, по-вашему, у человека находится душа?

— Ну как? Она ведь все время при нас, разве нет?

— «При нас» — в смысле, внутри нас или снаружи?

— Мне кажется, ей это безразлично… Она нематериальна и может перемещаться.

— А для чего она нам вообще? Думаем мы точно не с помощью души, этим занимается мозг. Дышать, биться сердцу и делать многое другое нам помогает вегетативная система. А душа для чего нужна?

— Чтобы болела, когда мы неправильно поступаем? — сказала Вика и смутилась.

— «Когда» или «если»? — спросил вдруг Стручок, в котором проснулся программист. — Получается, мы с этой душой вроде как советуемся?

— Конечно! Спрашиваем у нее совета в трудных ситуациях. Не зря же говорят «сердце подскажет», «загляни себе в душу»… — Вика удивлялась, что приходится объяснять такие очевидные вещи.

— «Спрашиваем», «отвечает» — это ведь термины обмена информацией, — заметил Стручок.

— Олежек, это же просто фигуры речи! — улыбнулась Инга.

— А если нет? — вдруг на полном серьезе заметил Торик. — Задавать вопросы у человека способен только мозг.

— Кому задавать? — уточнила Зоя.

— Раньше я считал, что только сам себе, мозгу. Или другому человеку — напрямую или через средства связи.

— А теперь внезапно поверил, что еще бывает неведомая сущность под названием «душа»? — скептически осведомился Стручок.

— Слушайте! — У Торика внезапно по спине пробежал холодок предчувствия. Пересохло горло, голос подсел, но он откашлялся и продолжил. — А давайте пойдем от противного?

— В чем конкретно состоит базовая гипотеза? — тут же подключилась Зоя. Глаза ее сверкнули.

— Предположим, мозг человека ведет обмен информацией с чем-то неизвестным, что мы условно назовем «душа».

— И как будем проверять гипотезу?

— Предположим, что мы этому верим. Попробуем добавлять уже известные нам факты, пока не уткнемся в противоречия.

— А если так и не уткнетесь? — уточнила Вика.

— Тогда условно будем считать гипотезу правдоподобной, — тут же ответила Зоя. — До первого опровержения.

— Как интересно! Только можно я пересяду на диван? — спросила Инга.

— Я тоже! — присоединилась Вика.

— И я, — откликнулась Зоя. — Давайте попробуем.

* * *

Мужчины остались за столом — так было удобней рассуждать. Стручок машинально вертел в руке чайную ложку.

— Итак, у нас есть мозг, и есть душа, пока не важно, что это такое физически, и где она. Они обмениваются информацией, — начал Торик.

— При работе прибора? — уточнил Стручок.

— Пока нет. Просто по жизни. Без всяких расширений… сознания. Я постараюсь опираться на здравый смысл с точки зрения эволюции.

— Ога, — кивнула Зоя.

— Предположим, что воспоминания хранятся именно в этой «душе», а не в мозге.

— Мм… Предположение спорное, — сразу откликнулась Инга, — но допустим. Подсознание причудливо. Любит устраивать сюрпризы. Выдает всякую чушь. Но иногда все же наталкивает на интересные мысли. Продолжайте, мальчики.

— Тогда мозг обменивается информацией двумя путями. Первое — оперативно, например, когда мы не спим и хотим вспомнить какой-то момент из своей жизни. Он вполне может отправить душе запрос, она возвращает ему сжатый конспект случившегося. Воспоминания — скорее, факты, сюжеты, а не фильмы. Этот процесс хорошо управляется сознательными усилиями. И здесь в природе все продумано и налажено: древнему человеку для выживания было важно помнить, где в прошлый раз поймали мамонта, а где нас чуть не съели волки или злые соседи.

Все улыбнулись, представив себе эти ситуации. А Торик продолжал:

— Второе — неконтролируемый обмен при доступе во сне. Здесь эволюция не требовала никакой точности, а просто озаботилась обездвижить спящего человека, чтобы он не ходил во сне и не махал руками. Оставила лишь необходимый минимум движений: повернуться на другой бок, прокашляться, если надо.

— В этом механизме бывают сбои, — подключился Стручок. — Лунатики встают и ходят во сне. Как в машине — мозг выжимает ручной тормоз, чтобы обездвижить тело, но диски сточились, поэтому хоть тормоз и зафиксирован, машина все равно съезжает с горки. А спящий человек поднимается и лезет на крышу, причем его сознание так и не просыпается.

— И что же получается у нас? — уточнила Инга. — Прибор делает из нас лунатиков?

— Нет, прибор дает некий гибридный метод доступа. У нас остается тот механизм доступа, что бывает во сне: тело отключается, мы обездвижены, мы спим. Но есть и отличия.

— Давай считать. — Зоя загнула большой палец. — Первое?

— Мы попадаем в конкретную, заданную точку своей жизни, в нужный элемент своей души, который помнит информацию об этой точке.

— Так и есть, — улыбнулась Зоя. — Мне дважды выпадала лошадка. Второе?

— Внутри своего сна мы не спим. Мы осознаем реальность, по которой сейчас перемещаемся. Поэтому погружения получаются такими яркими!

— Подождите, я что-то не поняла, — изящно помотала рукой Инга, — вот это место про «спим, но не спим».

— Он хочет сказать, что формально организм спит, — пояснил Стручок. — Тело не движется, ровно дышит. Но мозг в это время как бы бодрствует. Мы осознаем себя и воспринимаем информацию как наяву.

— Именно так! — продолжил Торик. — Мы заставляем мозг общаться с душой на самой высокой скорости передачи данных. Поэтому кроме картинок получаем практически все записанные ощущения: звук, температуру, шероховатость, запахи, положение в пространстве. Почти все, кроме вкуса. Обычный сон мы редко помним. Здесь же мы отлично помним все детали, словно только что реально там побывали.

— И как ты это объясняешь? — поинтересовался Стручок.

— Похоже, мы наткнулись на противоположный способ обмена. В норме мозг по ночам сбрасывает информацию из ОЗУ мозга в душу, и дальше она там хранится. А мы научились переключать направление. И теперь записанная в душу информация снова попадает в наше ОЗУ. Поэтому впечатления очень свежие, мы все помним так, будто испытали все полчаса назад.

Он обвел взглядом собравшихся, словно давая возможность собраться с мыслями и почувствовать важность момента, а потом улыбнулся и нарочито беспечно спросил:

— Ну что, рассказывайте, где я неправ?

Все потрясенно молчали, стараясь переварить услышанное.

Стручок, все еще задумчиво помахивая в воздухе чайной ложкой, крякнул и сказал:

— А знаешь… Звучит на редкость убедительно. Я не вижу явных дыр в рассуждениях. Зоя, что скажешь?

— Получается, — Зоя посмотрела на Торика, — что моя гиперповерхность в программе — это проекция пространства души?

— Слушайте, а красиво все складывается! — воскликнула Инга. — От взаимодействия души с мозгом открываются доступ к воспоминаниям, там же наполнение снов, интуиция. Мозг там хранит воспоминания, но сам по себе не может их доставать и рассматривать.

— Ну да. А душа может путешествовать где угодно. В том числе извлекать воспоминания, точнее, помогать человеку попадать в них.

— У меня осталась одна лукавая непонятка. — Инга посмотрела на Торика. — Ты сказал две взаимоисключающие вещи, дружочек. С одной стороны, душа у тебя, вроде как, летает где-то недалеко от тела. А с другой — она нематериальна. Еще раз: не материальна, то есть вне материи. Вне нашей реальности. В каком-то другом измерении, недоступном нашим органам чуйств, скажем. И как с этим быть? Давай уже выберем что-то одно?

— Чисто физически, — начал Торик, — душу никто и никогда не видел, несмотря на многократные попытки ее как-то обнаружить, взвесить, просветить рентгеном и т. д. В этом смысле она нематериальна. Индейцы верили, что…

— Ой, да ладно, с индейцами все понятно, — отмахнулся Стручок. — Солнце вращается вокруг земли, а главный из богов — Инчу-Чун.

— Не скажи. Именно общение с настоящим индейцем привело меня к мысли, что душа — это нечто отдельное от нас. Она находится не внутри нашего тела, а снаружи. Более того, скорость ее перемещения ограничена, поэтому…

— Стоп-стоп-стоп! — захлопал в ладоши Стручок. — Мне кажется, зря мы лезем в эти дебри. Главное — в другом! Если все обстоит так, как сказал Торик, то где бы душа ни находилась, мы научились к ней обращаться и получать запрашиваемые данные. У нас прямо какой-то сервер получается: вводишь адрес — а в ответ получаешь запрошенный файл?

Зоя улыбнулась: ей нравилась его прагматичность. Она помахала рукой, привлекая внимание:

— Допустим, все так и происходит. Вопрос: какую именно часть данных от этого обмена прибор ловит, а я анализирую?

Торик со Стручком переглянулись.

— Приемная часть у нас — практически, энцефаллограф, — медленно начал Торик. — Мы фиксируем только информацию, излучаемую мозгом.

— Но что это — запросы или ответы? — уточнил Стручок.

— Теоретически, мы фиксируем реакцию мозга на ответы, получаемые от души, — размышлял вслух Торик.

— Если эта реакция есть, — веско поднял ложку Стручок.

— Она должна быть, — вдруг сказала Зоя. — Я хорошо вижу различия в сигналах в зависимости от того, погружение идет или это обычный сон. При погружении активность сигналов гораздо больше, плюс задействованы другие полосы частот.

Вика, до сих пор молча переводившая взгляд с одного собеседника на другого, прокашлялась и неуверенно начала:

— Я, наверное, не все поняла…

— Ну, это совершенно нормально. — Инга ободряюще похлопала ее по плечу. — Я с трудом понимаю даже треть того, о чем они говорят. А в чем сам вопрос-то?

— Нам на биологии рассказывали про опыты какого-то профессора. Он подключал электрический ток к определенным участкам мозга, а в ответ на это у человека возникали разные ощущения, иногда приходили воспоминания.

— А, ты про электростимуляцию мозга? — подключился Стручок и тут же повернулся к Торику, направив на него указательный палец. — Хороший вопрос, кстати! Прямое воздействие: сигнал — ответ, и никакой души не нужно, воспоминания хранятся прямо в сером веществе. Что скажешь?

Торик задумался, но потом лицо его просияло:

— Может быть, и так. Но рассмотри другую цепочку: мы подаем импульс на участок мозга, как бы просим его вспомнить что-то. Он поступает как обычно: надо вспомнить? Хорошо, отправляем запрос душе и получаем ответ. Мозгу все равно — сам человек захотел этого или его заставил внешний импульс.

— Ишь ты, вывернулся! — хихикнула Зоя. — Но формально ты прав, все может быть и так. И пока мы не опровергли твою теорию.

— А вот! — Торик сложил руки на груди, как Наполеон, и принял гордый вид.

Слегка покрасневшая от смущения Вика спросила у Зои:

— И еще мне вот что интересно. Если вся эта цепочка: прибор — мозг — душа — мозг — прибор — это математическая функция, то она же, как любая функция, должна иметь свою область определения и область значений?

Все стряхнули оцепенение и заулыбались. Но Зоя заметила:

— Знаешь, а в этом что-то есть. Надо посмотреть. Я исключила из своей модели часть мнимых решений, которые в нее не вписывались. Возможно, в них все-таки был некий физический смысл?

— Как мнимые корни уравнения, — добавил Торик.

— Или комплексная реакция электрической цепи, — вставил Стручок.

— Ой, а вот сейчас я чуйствую, мы бродим где-то на тонкой грани между правдой и ложью, ребяты, — недоверчиво помахала указательным пальцем Инга.

Вика поморщилась и замотала головой:

— Я даже не в этом смысле, в более простом. Если есть функция, то будут и границы ее применимости, так?

— Ну-ка, ну-ка, — подхватил Торик. — Это будет зона, в которой существует это пространство души. Интересно, а что там, на самой границе?

— И, кстати, что за ней? — Стручок наконец-то положил ложку. — Что, если попытаться туда попасть? Как это будет? Системная ошибка? Или…

— Или симметричный ответ Мироздания, если нам не положено это знать. — Торик сделал зверское лицо. — Помнишь у Стругацких…

— …«За миллиард лет до конца света»? Помню! Печатали с тобой и по ночам читали.

— Да? — рассеянно пробормотала Зоя. — А я ее просто в магазине купила, сильная книга. Так вы думаете, будет как у Стругацких?..

— Вряд ли. Я просто мрачно пошутил, — пояснил Торик. — Но к границам нам с тобой надо будет отправиться. У тебя уже достаточно данных, чтобы делать обратный пересчет? Зная точку на поверхности души, получать параметры входа, чтобы попадать именно туда?

— По твоим погружениям, возможно, достаточно. А по моим… — Зоя вздохнула. — У меня их пока слишком мало. Я попробую рассчитать несколько точек вблизи границ. Посмотрим, куда мы попадем.

Инга с чувством вздохнула и заговорила:

— Ох, смотрю я на вас, ребяты, и, честно сказать, шалею. Вы прямо вот так, запросто, по-деловому, говорите о проникновении в мир души? Как будто это обычная вещь, вроде «куда в комнате шкаф поставим»! Вы хоть понимаете, что до вас по этой дороге еще никто не ходил? Ну, может, какие-нибудь буддийские монахи продвинутые. — Она снова вздохнула. — И я тут сижу с вами и слушаю. Нет, я так не могу.

Она встала и продолжила:

— Я хочу сказать вот что: позвольте вами вос-хиш-чать-ся! Вы молодцы. И я очень надеюсь, что там, на границе, вас не постреляют какие-нибудь пограничники, и вы вернетесь и нам расскажете, что там у них творится в неземных пределах.

— Да, я тоже совсем не этого ожидал, — кивнул Стручок. — Но, знаешь, эта идея по поводу обмена информацией с… э… душой звучит довольно правдоподобно и убедительно.

— И даже я тут случайно мимо проходила, — улыбнулась Вика.

— Как это «мимо»? — ободрил ее Торик. — Если бы не Семен, всего этого не было бы.

— Ну, скажешь тоже! Где Семик, а где я! Но я очень рада, что вы меня тоже пустили в свой круг. Жаль только, что у меня самой не получается с этими погружениями. Вы так интересно рассказываете.

— Я тоже рада, что здесь оказалась. — Зоя встала. — Но сегодня уже поздно. Пожалуй, мне пора домой.

— Зоя, а ты где живешь? — спросила Инга. — Может, вместе домой отправимся, если нам по пути?

— Она сейчас будет не слишком общительной, — покачал головой Торик. — Насколько я понимаю, Зоя начинает мысленно прикидывать формулы обратных преобразований.

— Не формулы, а алгоритм! — не удержалась Зоя и улыбнулась. — А ты меня хорошо изучил, я смотрю! Всем пока!

— Да успеешь ты еще в свои формулы наиграться, — примирительно сказала Инга, уже выходя за дверь. — Я просто хотела спросить…

Дверь за ними закрылась.

— Похоже, она умеет разговорить человека! Интересная тетка, — заметил Стручок.

— Она много чего может, — кивнул Торик. — Насчет формул — не знаю, но насчет людей — она профессионал, каких мало.

Стручок на секунду замер, потом улыбнулся и похлопал Торика по плечу:

— А неплохая команда у нас тут в итоге собралась!

Торик и сам уже понял: он не ошибся, приведя Ингу в их компанию. Он с удивлением почувствовал легкое покалывание, почти как от электричества, и осознал: вся стая в сборе, теперь дела пойдут!