Очарованная тьмой

Глава 19.2 Сейчас. После купальни

Рада не помнила, на какой день открыла глаза. Был ли то день или ночь? Сколько прошло с того момента, как её вытащили из ванны: часы, дни, недели? Время смешалось. Девушка почти всё время проводила без сознания, иногда просыпалась, но быстро уходила обратно в сон. Она была настолько истощена, что не могла жить. Мысли тоже не пробивались на поверхность, она руководствовалась лишь ощущениями. Голод — её кормят, жажда — поят, бессилие — укрывают одеялом.

Но всё же юное тело, испорченное шрамом и повторной раной, поправлялось, и когда Рада в очередной раз очнулась, она смогла разлепить глаза. После длительного сна, после бесконечной тьмы тяжело было осмотреться — всё казалось слишком ярким, потому девушка щурилась и быстро моргала. Она лежала на кровати в своей опочивальне, а рядом на стуле виднелся женский силуэт с длинными тёмными волосами. Рада раскрыла сухие губы, но из них вместо слов вырвался стон. Девушка на стуле оживилась. Она подошла вплотную и наклонилась, позволяя рассмотреть своё лицо, пока сама она рассматривала Раду.

— Пелагея, — прохрипела девушка.

— Проснулась? — радостно отозвалась русалка.

Её прохладные руки коснулись лба Рады. Поправили волосы, отодвинули одеяло. Русалка села на кровать, и ложе продавилось под её тяжестью.

— Как ты себя чувствуешь?

— Тяжело… Тяжело дышать.

Рада прикрыла глаза, с шумом втягивая воздух. Грудь словно придавило камнем, она поднималась высоко, но воздуха не хватало.

— Это из-за раны, — объяснила русалка. — Потерпи, скоро заживёт.

Рада едва кивнула и прикрыла глаза. Казалось, что всё лишь сон. Пелагея не должна быть здесь, ведь она не могла пересечь озеро на границе усадьбы — значит, точно сон. Но голос и прикосновения русалки были настоящими, они не могли привидеться девушке. Рада открыла глаза, гадая, уйдёт ли видение или обернётся реальностью. Она не смогла сдержать слабой улыбки, когда поняла, что Пелагея действительно здесь. Она откашлялась, чтобы голос не портился хрипотцой, и спросила у русалки:

— Почему ты здесь? Ты же не можешь заходить в поместье.

— Оказывается, могу. Просто не через озеро.

— Поч…

Звук открывающейся двери оборвал Раду на полуслове. Девушка подняла взгляд. Через порог переступила Ягиня. Она не сразу обратила внимание на девушку, предупредила сначала русалку:

— Скоро рассвет, тебе пора. — А после повернулась к кровати, и в ушах прогремел её вмиг оживший радостный голос: — Очнулась?!

Ягиня кинулась к воспитаннице. Села рядом, согнав русалку с места, и принялась осматривать девушку и заваливать её вопросами:

— Давно проснулась? Как ты? Где болит? Что болит?

— Что ж, — подала голос Пелагея. — Вам о многом предстоит поговорить. Я вернусь после заката.

Раде не было нужды спрашивать, почему другиня уходит. Днём русалки спят на дне реки, яркий свет приносит им боль и смерть. Пелагея двинулась к выходу, на пороге обернувшись к Раде и кивнув ей на прощанье, а после ушла. За раскрывшейся дверью мелькнул Володя. Рада отметила, что он обнял русалку. Жаль, продолжения она не увидела, потому как дверь захлопнулась.

— Как ты себя чувствуешь? — Ягиня нарушила тишину расспросами.

— Сносно.

— Прекрасно!

— Я думала, что умру. Было так больно… Что произошло? Почему Пелагея здесь?

Рада не заметила, как поменялась местами с тёткой. Теперь она сыпала вопросами, но благодаря разговору она снова чувствовала себя живой.

— Начну с конца? — предложила Ягиня. — Мы с Пелагеей присматриваем за тобой. Я днём, она ночью. Другие русалки тоже хотели видеть тебя, но боятся прийти в усадьбу, слишком многолюдно здесь. А Пелагея не боится. Как выяснилось, русалки и другая нечисть могут попасть сюда, только не через озеро, а через ворота. Вода в озере убивает колдовство, как ты могла догадаться.

— В купальне была вода из озера? Почему? Что в ней такого? Руслан… — Рада запнулась, гадая, как лучше спросить про него.

Ягиня и без того готова была рассказать всё:

— Руслан приехал к нам после смерти отца. Он сразу понял, что тобой овладела Тьма, потому призвал меня на помощь. Тогда он и открыл тайну. После неудачного ограбления он был под твоими чарами, а когда они рассеялись, искал способ оградиться от них, чтобы больше не поддаваться колдовству. Тогда-то один жрец и рассказал Руслану про живую воду.

— Живая вода? Она разве не только в Нави бывает?

— Да, почти вся она в Нави. Но по подземным истокам попадает и в Явь. А распознать, где в наши реки и озёра примешивается живая вода, можно одним способом. Благодаря белым лебедям. Они чувствуют живую воду, потому селятся близ неё.

Рада раскрыла рот от удивления:

— Получается, в озере в усадьбе — живая вода?

— Именно так, — подтвердила тётка. — Если постоянно мыться в ней да пить, то можно оградиться от колдовства. Потому-то твои чары не действовали на Руслана. Но стоило ему на пару дней забыть о живой воде, как Тьма смогла его коснуться. Твоему мужу пришлось отказаться от защиты, чтобы Тьма подпустила его к себе и чтобы он смог уничтожить её. Кощей подсказал способ. Не был уверен, что сработает, но иного выхода у нас не было. Ты либо умерла бы, либо осталась во власти Тьмы — что тоже сродни смерти. Но всё получилось. Ты свободна.

Рада прикусила губы. Не верилось. После стольких лет сожительства с Тьмой освобождение казалось ей невозможным, однако кровь её действительно очистилась от зла.

— Значит, я больше не нужна Мороку? — скованно уточнила девушка.

Ягиня помотала головой:

— Нет. Более того, теперь мы знаем, как справиться с тёмным колдовством. И этим же способом Кощей намерен остановить Морока, — тётка задорно подмигнула. — А теперь хватит разговаривать. Тебе надо рану перевязать, а после поешь и отдохнёшь.

Рада послушно кивнула. Вопросов на самом деле было больше, но сейчас сил хватало, чтобы лишь пройтись по вершкам. Остальные подробности она узнает позже. Тётка была права: надо отдыхать. Девушку всё ещё мутило, и каждое движение давалось ей с трудом. Ягиня помогла ей приподняться, усадила, подставив под спину подушки. Есть Раде не хотелось, но тётка и не настаивала, главное, что воспитанница соглашалась вливать в себя травяные настои, притупляющие боль и способствующие выздоровлению. Девушка проглотила пару пузырьков с зелёной жидкостью, а после Ягиня перевязала ей раны. Из-за тугой повязки и было трудно дышать. Она быстро пропитывалась кровью, и Рада старалась не смотреть на порез, который напоминал ей о двух самых ужасных событиях в жизни: о собственной смерти и о почти смертельном избавлении от Тьмы.

Вскоре она вновь задремала. Сон был глубокий и спокойный, наверняка благодаря настойкам тётки. Очнулась Рада ближе к вечеру. Ягиня всё время сидела подле неё, мешала отвары и рукодельничала. Девушка подавила в себе желание спросить, заглядывает ли сюда кто-то ещё, кроме тётки и русалки. И хотелось знать ответ, и боязно было бы услышать, что Руслан не приходит к ней.

На стуке в дверь сердце замерло. После отбило громкий удар, и дверь отворилась, но надежды Рады рухнули: на пороге появилась русалка, чтобы сменить тётку. Пелагея кивнула Ягине, давая понять, что пора отдыхать, и осталась ждать за дверью, а тётка принялась сматывать пряжу и расставлять отвары в правильной последовательности, чтобы Рада не перепутала, когда какой пить. Вскоре тётка вышла. Опочивальня опустела, а русалка не торопилась возвращаться. Девушка уже начала волноваться, но несколько минут спустя в коридоре возле опочивальни послышались шаги, и Пелагея заглянула внутрь.

— Кое-кто тоже хочет тебя видеть, — объявила она. — Можно?

Рада растерялась. Кивнула, а после озвучила:

— Да, конечно. Кто?

— Володя, — одними губами произнесла русалка.

Что ж, хоть один из братьев решил навестить Раду. Это лучше, чем ничего. Володя был добрым и отходчивым, и девушка полагала, что легко наладит с ним отношения после того, что все они пережили. Называть это «убийством» она не хотела ни вслух, ни даже в мыслях. Рада потянула на себя одеяло, прикрывая исхудавшее тело, и махнула рукой, давая разрешения заходить. Русалка поманила своего спутника в опочивальню.

Володя зашёл, колеблясь. Взгляд его долго был устремлён в пол и избегал Раду, но юноша всё же нашёл в себе силы посмотреть на неё. Он, кусая щёки изнутри, долго рассматривал бледное лицо девушки с синяками под глазами, худые руки и край повязки, которая прикрывала рану. Он молчал. Но он всё же пришёл, — Раде было достаточно и этой мысли, чтобы радоваться. Она тем временем разглядывала Володю в ответ, и одна деталь не могла не ускользнуть от её внимания. Его руки по-хозяйски обвивали талию Пелагеи, а на шее у русалки красовались следы поцелуев. Рада не сдержала улыбку. Теперь понятно, почему её другиня не боится расхаживать по многолюдной усадьбе: потому что ей принадлежало сердце одного из хозяев усадьбы. Да и не только сердце. Они наверняка проводили ночи вместе, русалка не сидела всё время подле больной другини.

Эта мысль вернула девушку к воспоминаниям о Руслане, об их немногочисленных совместных ночах. Познает ли она вновь его объятия и поцелуи? Сможет ли вымолить прощение?

Рада вздохнула и, зажмуриваясь от страха и волнения, обратилась к Володе. Голос её звучал кротко и жалобно, она говорила не то, что Володя хотел услышать, а то, что шло у неё из искалеченного сердца.

— Прости. Я виновата. Очень виновата. — Девушка склонила голову. — Я не хотела, чтобы так вышло. Я ненавидела твоего отца и желала ему смерти, но не хотела, чтобы всё закончилось именно так. Я не удержала Тьму. Мне жаль.

На последних словах её голос стих, она говорила шёпотом, будто боялась своих признаний. Считала постыдным то, что отказалась от мести и жалела о том, к чему стремилась всю жизнь. Для убедительности стоило бы пустить слезу, но Рада не играла на публику. Плакать не хотелось. Она могла разжалобить Володю лишь искренностью, а не напускной мольбой. Юноша молчал. Челюсть его слабо двигалась, видно, он скрежетал зубами, выслушивая девушку и раздумывая над её признанием.

Рада вновь зажмурилась, прикусила губы почти до крови. Молчание могло стать самым страшным ответом, и она должна была вытянуть из Володи хоть слово.

— Я пойму, если ты не простишь меня. Но всё же если есть хоть шанс, что ты примешь мои извинения… Прости меня.

Капельки слёз, подобно росе, всё же набухли на ресницах. Рада быстрым движением смахнула их и, затаив дыхание, взглянула на Володю. Он покачал головой. Отвернулся, набирая воздух, и приблизился к девушке.

— Я совру, если скажу, что не злюсь. Я очень злюсь. Я знал, что ты меня обманываешь, и всё равно до последнего поддерживал тебя. Мне грустно, обидно, я разочарован, — слова летели из него отравленными лезвиями.

— Я понимаю.

Володя слишком долго и бескорыстно был добрым, но всему приходит конец. Его хорошее отношение иссякло. Рада ждала, что после такого он уйдёт, но он всё стоял посреди опочивальни, уткнув взгляд в пол. Пелагея погладила его по плечам, успокаивая. Юноша обернулся к русалке и встретился с её поддерживающим взглядом.

— Но я предпочитаю свет, а не тьму, — поднял взгляд Володя. — Ненависть мешает жить, я не хочу, чтобы она поглотила меня. Я злюсь, это так, но я тебя прощаю. — Он сделал шаг ближе к Раде и повторил: — Прощаю.

— Спасибо, — прошептала она.

Володя сдержанно улыбнулся. Он действительно был светом, а таких людей мало. Мало тех, кто умеет искренне прощать и не держит в себе злости, не упивается ненавистью и чувством мести. В этом Рада даже завидовала ему. Она бы так не смогла, но хотела бы научиться.

— Я же обещал быть твоим другом. А друзей не судят.

— Ты слишком хороший, — улыбнулась Рада.

— Иногда я об этом жалею. Но всё же жизнь платит мне добром на добро, и я знаю, что всё делаю правильно.

От девушки не ускользнуло то, как при этих словах Володя сжал руку русалки. После отошёл от кровати и добавил:

— Ладно, отдыхай, поправляйся. Тебе ведь не только у меня прощение просить надо.

Раде не нужны были пояснения, что он имел в виду. Володя чутко распознал желание девушки, чтобы рядом был не только он, а и его брат. Прежде всего брат. На миг она задержала дыхание, чувствуя, как волнение бурей поднимается в ней, но быстро подавила его. Руслан. Она ждала его. И когда Володя, обозначив завершение разговора, направился к выходу, девушка не могла не окликнуть его:

— Как Руслан?

Она много вложила в этот вопрос, даже сама толком не могла выделить, что ей важнее. Как он себя чувствует после похорон? Злится, опустошён? Ненавидит её или готов простить? Почему не заходит? Как решился расправиться с Тьмой? Что с ним сейчас?

— Ему тяжело, — коротко ответил Володя.

— Он не зайдёт ко мне?

— Я не знаю. Но он спас тебя, значит, с тобой ему может стать легче.

Рада не нашлась, что сказать. Слова будто были заперты в клетке, потому она молча проводила взглядом Володю. Дверь опочивальни закрылась с щелчком, и девушка всхлипнула. Она вспомнила вопрос Руслана, заданный после того, как он вытащил её из ванны на стол: «Она выживет?»

Было ли то искреннее волнение, вызванное чувствами, или холодное любопытство? Рада верила в первое. Руслан рисковал собой, чтобы изгнать Тьму, и решиться на это он мог лишь из-за одного: из-за любви. Девушка приподнялась в кровати. Её движения оказались столь резкими, что голова тут же закружилась, она осела на перину, а русалка тут же подбежала к ней, причитая:

— Ты что делаешь? Куда собралась?

Рада переборола тошноту и выдавила:

— К Руслану, поговорить.

— С ума сошла? Ты даже с постели встать не можешь. Поправишься — тогда и поговорите. И не только, — Пелагея многозначительно хмыкнула, а после её лицо вновь стало нарочито строгим. — Но сначала наберись сил.