Очистительный Огонь

Глава двадцатая

Чандра оставалась в одиночестве в своей темной камере дольше, чем она ожидала. Ничто в жизни пиромантки не могло сравниться со скорбью о том, что случилось с ее семьей и родной деревней по ее вине, но были и другие вещи, о которых она сожалела. Другие поступки, лежавшие грузом на ее душе.

На самом деле, воспоминаний, занимавших ее мысли, c избытком хватило до того времени, пока кто-то не открыл дверь камеры и не приказал Чандре выйти. Тогда пиромантка задумалась, все ли она вспомнила, и за все ли несет теперь ответственность.

Она заморгала, когда вышла в коридор, ярко освещенный свечами, закрепленными по стенам на равном расстоянии друг от друга. Четверо солдат сопроводили пиромантку из коридора на верхнем ярусе храма вниз по нескольким лестничным пролетам, и она поняла, что находится ниже уровня земли. В этом проходе не было окон, а потолок нависал так низко, что самому высокому солдату из сопровождения пришлось в нескольких местах пригибать голову.

Когда они дошли до конца коридора, Чандра увидела Гидеона, ждавшего ее. Стоя в открытом дверном проеме, он держал факел. Иеромант коротко кивнул солдатам. Они препоручили Чандру ему, а сами заняли место на страже у входа.

Чандра остановилась, глядя вниз.

– Опять лестницы? – без особого воодушевления спросила она.

– Мы идем в пещеры под дворцом. Под Зинарой, – пояснил Гидеон.

Самир говорил ей, что, по рассказам, Очистительный Огонь горел в древних пещерах под городом, вырываясь из мощного источника белой маны, струившейся глубоко под равнинами.

– Нас ждут, – тихо добавил иеромант.

Чандра кивнула.

Бок о бок с Гидеоном она спускалась по крутой мраморной лестнице, которая вела в самое нутро Регаты, под суетливые улицы Зинары и под внушительные колонны храма Гелиуда.

Проход был узким, едва позволявшим Гидеону идти рядом, поддерживая Чандру под локоть, чтобы она не упала. Лестница была древней, неровной, и мерцание факела в другой руке Гидеона порождало обманчивые тени. Легко было оступиться, а со связанными руками Чандра вряд ли убереглась бы от падения кувырком вниз. Потолок в некоторых местах снова был настолько низким, что Гидеон опускал факел, держа его перед собой, а они с Чандрой задевали камень головами. Пиромантка сосредоточилась на своих шагах и пыталась дышать ровно, чувствуя себя угнетенной и подавленной, как в ловушке.

После, кажется, двух сотен ступеней, они вышли к широкому, грубо вырубленному спуску. Он был сделан из такого же мрамора, что и лестница, но поверхность была неровной и неотполированной. Здесь был уже не низкий потолок, а просторные своды пещеры. Чандра глубоко вздохнула, радуясь тому, что выбралась из мрачной западни. Гидеон отпустил ее локоть и отвернулся, вставляя факел в нишу в каменной стене. Здесь горели и другие факелы, без сомнения, зажженные теми, кто ожидал прибытия Чандры.

Со спуска можно было оглядеть весь зал Очистительного Огня. Просторная пещера с потолком-куполом была огромной, возможно, такой же, как и храм над ней.

Сотни белых сталактитов, из которых выступали прозрачные кристаллы, свисали с потолка. Некоторые были тонкими, как прутья, другие толщиной со стволы молодых деревьев. Отдельные наросты своей длиной почти достигали неровного мраморного пола пещеры. С него поднимались сталагмиты, похожие на витые башни сказочного города. В нескольких местах они сливались с каменными сосульками, росшими сверху вниз, переплетаясь как любовники или как враги, застывшие в агонии смертельного боя. Все эти фигуры смутно казались угрожающими, таинственно сияя изнутри и подсвечивая пещеру так ярко, что Чандра прищурилась.

В самой середине этого странного подземного мира горел костер чистого белого пламени, вздымавшегося из глубокой котловины в иззубренной белой скале, усыпанной тысячами сверкающих осколков кристалла. Вокруг встали люди Ордена, по меньшей мере сорок человек, одетые в простые рубахи и штаны. Они стояли лицом к Огню, подняв руки и развернув к себе ладони. Люди оставались неподвижными и молчаливыми. Сообщались ли они с Огнем? Брали ли они силу из него? Чандра решила, что и то, и другое.

Очистительный Огонь был вдвое выше человеческого роста, и столь велик в обхвате, что, как прикинула Чандра, его можно было бы окружить лишь ввосьмером, широко расставив руки. Белые языки пламени трепетали и мерцали, как обычный огонь, но не было слышно ни дыма, ни треска. Он оставался совершенно безмолвным.

И даже отсюда, с половины расстояния до него, пиромантка ощущала, как от Очистительного Огня волнами расходится по пещере холодная сила. Сейчас она колебалась, словно распознав присутствие Чандры в пещере, и, кажется, тянулась к ней. Девушка была уверена, что эта зыбкая белая прохлада отвечала на алый жар внутри нее самой, сдерживаемый мерцающим облачением, которое до сих пор укрывало ее, как вторая кожа.

— Очистительный Огонь, — подтвердил Гидеон.

— Впечатляет, — согласилась Чандра.

— Идем, — он вновь взял ее под локоть и повел к левому краю спуска.

— И снова лестницы, — проворчала пиромантка. Грубо высеченные в скальном основании, эти ступени были бугристыми и опасно перекошенными. — Ваши люди выдолбили их ложками, что ли?

— Они старые, — примирительно ответил Гидеон.

Крепко придерживая Чандру, он помог ей сойти по неровной лестнице на пол пещеры. Их тела соприкоснулись, и Чандра ощутила его напряжение. Она поняла, что иеромант переживал о том, что произойдет здесь этой ночью.

Чандра внезапно для себя осознала, что сама она не переживает.

Этого больше нет.

Сегодня она уже взглянула на то, чего боялась больше всего. После всех этих лет бегства, тошнотворных ночных кошмаров, жара и холода в темноте, отказа думать об этом, отговорок и отрицаний... Сегодня она встретилась лицом к лицу с той единственной сущностью в Мультивселенной, про которую она думала, что никогда не сможет этого сделать. Она наконец перестала убегать от призраков, обернулась и приняла их. Она прямо взглянула на то, что сотворила с теми, кого любила, и признала это – перед собой и перед другим человеком.

Этого противостояния Чандра боялась больше, чем сейчас – Очистительного Огня.

Если она смогла пережить обнажение своей души, то сегодняшней ночью переживет и это. Что бы ни случилось в Очистительном Огне, Чандра была к этому готова.

Когда они с Гидеоном подошли к кругу белых магов, священников и хранителей, стоявших вокруг безмолвного пламени с закрытыми глазами, иеромант остановился и терпеливо ждал, пока они закончат... Молитву? Медитацию? Что бы то ни было.

Чандра не видела причины подстраиваться под его хорошие манеры. – Мы уже можем начинать? – громко спросила она. – Это был долгий день.

Гидеон закрыл глаза и на мгновение скривил губы. Сложно было сказать, злится ли он или усмехается.

Валберт вздрогнул, посмотрел через плечо на Чандру, но расслабился и одарил ее улыбкой.

Самир был прав. Холодно.

– Конечно же, Чандра, – произнес верховный священник Ордена Гелиуда. – Я долго этого ждал. Предлагаю не ждать больше.

По сигналу Валберта, круг почитателей Очистительного Огня расступился, создавая для Чандры проход к колеблющемуся белому пламени. Вперед вышли шестеро людей, глядя прямо на нее. Пиромантка заметила, что все они были отлично вооружены.

Валберт проговорил:

– Я предпочту провести церемонию, не роняя твоего достоинства, так же как и своего. Но, в случае необходимости, я прикажу бросить тебя в Огонь силой.

Краем глаза Чандра заметила, как грудь Гидеона от дыхания стала вздыматься и опадать чаще.

– Нет, – твердо возразила пиромантка. – Необходимости не будет. У меня нет желания терять мое достоинство, так же как и... Что там я еще могу потерять.

Валберт вновь улыбнулся. – Я рад слышать это, Чандра. Не хочу, чтобы это было без нужды столь неприятным. Ни для кого из нас.

– Если ты и вправду хочешь приятной ночи для меня, – не выдержала Чандра, – тогда отпусти меня. Сейчас.

Улыбка главы Ордена стала еще шире, и он покачал головой. — Увы, боюсь, я не смогу этого сделать.

– О, да, – сказала Чандра. – Судьба.

– Да, – серьезно подтвердил он.

– Ладно, не важно.

– Мы можем начинать? – спросил у нее Валберт.

– Само собой.

Чандра шагнула вперед и почувствовала руку на своем плече. – Подожди, – сдавленно произнес Гидеон.

Она повернула голову и встретилась с ним взглядом. То, что пиромантка увидела в его глазах, почти ослабило ее решимость. Она внезапно сказала:

– Не оставайся здесь.

Гидеон еле заметно нахмурился. – Чандра...

– Пожалуйста, Гидеон, не надо смотреть на это, – упорствовала девушка. – Пожалуйста. Уходи.

Он принял решение и кивнул. Его рука сжала ее плечо крепче, а потом он ушел. Чандра смотрела, как иеромант поднимается по грубым ступеням, забирает факел, который оставил в нише наверху, и исчезает в проходе, ведущем вверх, во дворец.

Она вновь повернулась к Валберту, и поняла, что тот глядит на нее с созерцательным интересом, но не стала задумываться об этом и лишь сказала: – Я готова.

Он кивнул и обернулся к сборищу вокруг.

– Начнем же.

Все присутствующие, кроме Валберта и Чандры, затянули песнопение, звучавшее так, словно они нарочно упражнялись для этого случая. Напев был мелодичным, и чистые голоса сливались в унисон. Но звух эхом отражался от стен и высокого свода, и был таким громким, что Чандре пришлось кричать Валберту, иначе он не слышал.

– Что дальше?

Это было странно. Пожилой глава Ордена взял Чандру за плечи и поцеловал ее в лоб. Он сделал это так быстро, что Чандра не успела отшатнуться от прикосновения его тонких сухих губ, которое ощутила даже через покрывавшую ее магическую преграду.

Валберт не стал повышать голос в ответ. Он просто сказал, четко выговаривая слова.

– Войди в Огонь.

– И все?

Этот вопрос девушка не прокричала, и была уверена, что он не услышит ее голос за головокружительным эхом песнопения. Но верховный священник очевидно понял, о чем она говорила. Он кивнул пиромантке и жестом указал ей на пламя.

Чандра повернулась к Огню и пошла вперед. Пение стало еще громче, словно ее приближение к чистому белому пламени придало силы голосам тех, кто смотрел на нее.

Когда девушка подошла так близко, что могла коснуться Огня, она внезапно задрожала, объятая пронизывающим холодом. Чандра не была уверена, случилось ли это только от белого пламени, или в этом повинен ее собственный страх.

Она протянула руки и дотронулась до Огня. Конечно же, он не обжигал – ни жаром, ни даже холодом. Языки пламени были прохладными на ощупь, но терпимыми. Они бережно обвились вокруг ее запястий, и осторожно тянули за них, как бы приглашая войти в мерцающее безмолвие и проверить себя.

Чандра вступила в Огонь.

Она почувствовала, как магическая энергия, связывающая ее руки, тает и стекает прочь. Сияющая защита тоже отпала с тела пиромантки, освободив ее. Она не знала, то ли Валберт развеял заклинание, будучи уверенным, что Очистительный Огонь оставит ее бессильной, то ли сам Огонь начал свою работу по изничтожению магии, что попала в него.

Чандра подняла руки и медленно повернулась кругом себя в отрезвляющей прохладе белого сияния, понимая, что происходит совсем не то, чего она ожидала.

Пиромантка чувствовала не испуг, а вседозволенность.

Не поражение, а возбуждение.

Она запрокинула голову, глядя вверх сквозь волны полупрозрачного света, объявшего ее, и сдалась – на милость своих деяний, своего прошлого, своей вины, своей печали. Чандра осознала тяжесть всего того, что совершила, и того, что ей не удалось совершить. Она приняла эту ношу...

... И отпустила ее.

Чандра сбросила тяжкое бремя з в огонь, принимая заранее все, что он сотворит с ее раскаянием и с призраками, которых она принесла с собой в очищающий холод.

Сияющая прохлада, окружавшая пиромантку, засветилась еще ярче, овевая ее и окутывая. Огонь стал плотным и непрозрачным, скрывая от Чандры Валберта и прочих магов. Языки пламени гладили ее плоть и пробирались внутрь тела, исследуя ее изнутри и снаружи, выискивая секреты, вину, пятна на ее душе, открывая все то, что она могла попытаться скрыть – то, что когда-то пыталась скрыть от себя.

Огонь так настойчиво проникал в нее, что Чандра не могла ни дышать, ни думать, ни даже бояться. Она не могла уклониться от столь сокровенного проникновения, да и не пыталась. Чандра вытянулась всем телом в безжалостных объятиях Огня, как в прохладных белых руках, и отдалась ему, не сдерживаясь и ничего себе не запрещая.

И, когда Огонь возгнаградил ее за смелость, принимая ее, она это поняла.

Она это почувствовала.

Жадные объятия языков пламени обратились нежным одобряющим потоком. Пронзительный холод стал успокаивающей прохладой.

Когда пламя вновь стало прозрачным, Чандра поняла, что свободна.

Золотой жар тек в ее крови, насыщенный знакомой уверенностью.

Пиромантка повернулась к Валберту.

Ее печаль всегда останется с ней, но больше не будет навязчивых ночных кошмаров. Никаких криков и едкого дыма, преследовавших ее во сне.

Чандра вышла из Очистительного Огня, из таинственного источника белой маны, который принял в себя столько душ. Теперь она знала, что Валберт неправильно понял то, что видел в мерцающих белых вспышках.

И, если у нее и правда была своя судьба в Регате, если действительно имелась причина, по которой она пришла в этом мир...

Теперь она знала, что это.

Жестокий отблеск победы мерцал в бледно-голубых глазах Валберта, когда он смотрел на пиромантку, вставшую перед ним.

– Так должно было произойти, Чандра, – доверительно проговорил он. – Это к лучшему.

Она задумалась.

– Вероятно.

Больше не было смысла готовиться. Чандра обрела такую сосредоточенность, такую силу, такую твердость намерений в Очистительном Огне, что сейчас ей нужно было всего лишь глубоко вдохнуть, раскинуть руки и своей волей потянуться к насыщенной красной мане Регаты.

Валберт понял это на мгновение раньше, чем все началось.

– Нет!

Чандра дала волю заклинанию, взорвавшемуся золотым огнем и яростью по всей пещере.

– Ты был прав, – обратилась она к Валберту, повышая голос так, чтобы ее было слышно за грохочущим ревом магии. – Я думаю, моя судьба – изменить все здесь, после того, что произошло. Я и есть катаклизм, который ты предвидел.

– Нет! – Валберт отшатнулся. Его лицо исказилось ужасом.

Купол пещеры над ними начал проваливаться внутрь, а заклинание Чандры рвалось вверх с ничем не ограничиваемой силой.

Маги Ордена с криками мчались наперегонки к круто ведущему вверх проходу, ко дворцу и к возможности выжить. Некоторым из них удастся оказаться в безопасности. Другим, конечно же, нет. Слишком много их спустилось сюда, чтобы увидеть, как Чандра лишится своей силы, и их Орден начнет эпоху неоспоримого верховенства в Регате.

– Неудачное решение, – сказала она в спину беглецам, когда они промчались мимо.

– Ты не можешь! – кричал Валберт, потрясенный тем, что его мечты рухнули, а путь к спасению был отрезан.

– Могу, – ответила Чандра. – И более того, я уверена, что это мое предназначение!

Валберт зашел слишком далеко. Он пытался использовать Очистительный Огонь, чтобы разрушить равновесие в Регате, растоптать искусство других магов и другие способы жить. Он презирал ценности иной маны, кроме той, что давала силу ему. Но теперь поток белой маны, разлившийся глубоко под равнинами Регаты, принял в объятия и освободил мироходца-огненного мага, которого Валберт приказал доставить в эту пещеру как ключ к своей победе.

Теперь все действительно изменится.

Безумие внезапной, непредвиденной потери скривило лицо Валберта агонией, и он бросился на Чандру, застав ее врасплох, пока она следила за бегством священников. Он был на самом деле сильнее, чем выглядел, и Чандра отшатнулась, когда он в ярости столкнулся с ней.

Над их головами купол пещеры раскололся с ужасным треском, и целый кусок здания храма, стоявшего над ними, рухнул вниз в дальнем конце зала. В разрастающуюся дыру с неровными краями проникал лунный свет. Пыль, камни и обломки разлетелись по пещере с убийственной скоростью. Стены и пол тряслись, а истерические вопли, доносившиеся сверху, едва слышались за грохотом рушащейся скалы.

По пещере катилась яростная вспышка красно-рыжего пламени. Она накрыла Чандру, смешиваясь с огнем, сиявшем на ее коже и безумствовавшим в волосах.

Валберт закричал, когда огонь, окутавший их двоих, набросился на него. Он пытался сбить его своей силой, но Чандра видела, что к нему не приходила его магия, хотя он к ней взывал. Белая мана, пощадившая ее, кажется, покинула верховного священника храма.

Пиромантка спокойно наблюдала, как Валберт умирает, словно любой другой обычный человек.

– Чандра? Чандра!

Звук своего имени привел пиромантку в чувство. Она открыла глаза и удивилась, почему она лежит на жестком каменном полу.

Ответом на вопрос стала кровь, которая потекла по ее лицу, когда она села, и острый окровавленный камень, валявшийся рядом. Теперь она вспомнила, как что-то упало ей на голову – что-то тяжелое, –— спустя мгновение после того, как она лицезрела смерть Валберта.

Чандра заметила Гидеона. Он шел к ней, перешагивая через обломки здания и камни. Дальний конец пещеры был освещен луной, но вокруг Чандры все еще мерцали сияющие каменные пики, хотя, оглядевшись, она заметила, что многие из них были разрушены.

Однако Очистительный Огонь горел, белый и мощный, переживший все, как и всегда.

– Что произошло? — хрипло спросил Гидеон.

Чандра потрогала свой окровавленный лоб.

– Сверху падали камни. Меня вырубило.

– Нет, я не о том... – Иеромант нагнулся, схватил девушку за плечи, грубо вздернул на ноги и с силой встряхнул. Ее голова откинулась назад и заболела, словно протестуя, а Гидеон кричал ей в лицо:

– Что ты натворила?

Когда Чандра ничего не ответила ему, он снова затряс ее. – Чандра! Что ты натворила здесь?

– Ты же сам видишь, что, – проговорила она, чувствуя себя совершенно вымотанной. – Бум-заклинание.

Иеромант оттолкнул ее от себя с такой силой, что Чандра ударилась о стену и чуть не упала.

– Я давал тебе советы, как спасти себя, не для того, чтобы ты сделала все это!

Лицо Гидеона побелело от гнева. Оно выглядело суровым и застывшим под его угольно-черными волосами.

Чандра осмотрелась, глядя на разрушения, причиненные ею. Огонь был настолько жарким, что превратил тела в пепел, поэтому было сложно сказать, сколько людей из Ордена здесь погибло. Пиромантка думала, что по меньшей мере десяток. Возможно, больше. Наверное, в той части храма, которая провалилась сюда, когда рухнул потолок пещеры, тоже были люди.

– Храм разрушен, – подумала вслух Чандра. – А Орден... – Она глубоко вздохнула и продолжила: – Ну, в нем наверняка беспорядок. Он уничтожен?

Пиромантка развела руками. – Поток маны здесь все еще силен. Они со временем соберутся вновь. Но, скорее всего, они запомнят, что случилось тут, когда они потянули свои руки куда не следует...

Гидеон вновь схватил Чандру, и он выглядел таким разъяренным, что она решила – он сейчас ее ударит. Девушка не сопротивлялась и не пыталась его остановить. Она знал, что иеромант чувствует себя пережившим предательство. На его месте она бы тоже обезумела.

Но он отпустил ее и отвернулся, тяжело дыша. – Как ты могла? – тихо спросил он.

– Кое в чем Валберт оказался прав, – ответила Чандра. – Мне было предназначено прийти сюда.

Гидеон недоверчиво на нее посмотрел. Когда он понял, что пиромантка говорит серьезно, он ответил:

– Ты же не веришь в судьбу. И я не верю.

– Я и в видения не верю, но у Валберта они были, и в них появлялась я, – Чандра пожала плечами. – И даже если ничто из этого не является правдой, то все равно правда то, что кто-то должен был его остановить. И этим кем-то стала я.

– Я не должен был тебе помогать, – иеромант не смотрел на нее, и казалось, что он говорит сам с собой.

– Почему же ты помог?

На мгновение Чандра решила, что он не ответит. Но он устало сказал:

– Потому что я понял в Дирадене, что значит остаться без своей силы, и думать, что ты застрял в одном мире до конца жизни, – Гидеон посмотрел Чандре в глаза. – И потому что там я увидел, что это значит для тебя.

Он снова отвел взгляд.

– Я не мог бы видеть тебя такой всегда. Не мог бы...

– То что собирался сделать Валберт, было неправильным, Гидеон, – сказала девушка.

– Нет, – он покачал головой. – Неправильным было то, что сделала ты. А я... – он вздохнул и закрыл глаза. – Я помог тебе.Ты задумала это заранее, – с трудом произнес он. — Вот почему ты попросила меня уйти.

Это был не вопрос.

– Я знала, что я сделаю, если выйду из Огня с нетронутой силой. И я не хотела убивать тебя.

Гидеон надолго замолчал, но потом сказал:

– Лучше бы хотела.

– Нет, – возразила Чандра. – Я... не могу.

Иеромант медленно, прерывисто вздохнул. – Лучше уходи. Никто не захочет спуститься сюда прямо сейчас, после... после такого. Но скоро они придут. Они атакуют тебя, если ты все еще будешь здесь. А я не хочу больше смертей этой ночью.

Чандра посмотрела в сторону прохода с лестницей, ведущей наверх, понимая, что на том конце ее, скорее всего, ждут солдаты. – Туда я пойти не смогу.

И это был единственный выход отсюда. Разве что отрастить крылья и вылететь в дыру, зиявшую в потолке в дальнем конце пещеры...

– Ты собираешь остаться в Регате? – недоверчиво спросил Гидеон. – После этого?

– Нет, – наконец поняла Чандра. – Думаю, нет. Если остатки Ордена решат, что я жива и нахожусь в монастыре, то будет еще больше неприятностей.

Лучше всего, если здесь в Регате будут думать, что она погибла в испепеляющей вспышке, которая прокатилась по пещере.

– Тебе надо уходить сейчас.

– В другой мир?

– Начинай готовиться, – уточнил иеромант. – После того, как ты уйдешь, я смогу убедить их, что ты погибла здесь, а твое тело стало пеплом.

Чандра даже не успела еще подумать, куда можно отправиться. Но неожиданно она вспомнила, какой именно мир ей больше всего хотелось разыскать. И несмотря на то, что она устала, у нее текла кровь и кружилась голова, и она страдала от жажды, ей внезапно очень захотелось отправиться в путь.

– Гидеон...

– Я знаю, куда ты собралась. Знаю, чего ты хочешь, – он покачал головой. – Ты этого не найдешь. Но это не остановит тебя от попытки, не правда ли? – Иеромант посмотрел на нее без всякого тепла во взгляде. – Ты дура.

Чандру накрыла волна ярости. Это было приятно – простой, знакомый жар.

– Есть кое-что, о чем я не сказала тебе про ту ночь, когда моя семья сгорела заживо на моих глазах.

– Мне это не интересно, – Гидеон отвернулся.

Девушка схватила его за руку.

– Солдаты, погубившие их, относились к ордену магов, который поклялся нести гармонию, защиту и закон в наши земли.

Гидеон застыл на месте.

– Знакомо звучит, да, Гидеон? – ядовито спросила она.

Он повернул голову, глядя на пиромантку. На его лице отразилась смесь подозрения, ужаса и внезапного осознания.

– Я встретилась лицом к лицу со всем, что сделала, и упокоила своих призраков. Но я никогда не прощу тех людей за то, что они сделали той ночью. И любой, кто верит в то же, что и они – мой враг. Отныне и навсегда.

Его дыхание участилось, пока он стоял, уставившись на девушку, и сознавая то, что она ему сказала.

– Я действовала во имя этого здесь, и буду действовать во имя этого, куда бы я ни пошла. Ты понимаешь меня? – произнесла Чандра сквозь стиснутые зубы.

– Я понимаю, о чем ты мне говоришь, – сказал он наконец.

– Тогда не стой у меня на пути.

Она выпустила руку Гидеона и отошла, стремясь скорее покинуть это место. Скорее покинуть его.

– Чандра...

– Что? – бросила она ему через плечо, опасаясь, что проявит слабость, если вновь посмотрит на иероманта.

– Мы еще встретимся.

Она не могла сказать, было ли это угрозой или обещанием.

Но, как бы то ни было, эти слова против ее воли запали ей в сердце.

Чандра слышала шаги Гидеона за своей спиной, отдающиеся негромких эхом в разрушенной, сгоревшей пещере. Он ушел. Девушка не оборачивалась и не оглядывалась. И, когда они затихли на лестнице, ведущей наверх в разрушенный храм, Чандра стала готовиться к переходу в другой мир.

Угроза правления Ордена в Регате миновала, и равновесие восстановилось. Все еще будут существовать трения между городскими иеромантами, огненными магами гор и магами лесной зелени. Но опасность превосходства одних над другими исчезла.

Не в ближайший срок человеческой жизни.

Теперь, когда Чандра сидела на обугленном каменном полу в зале Очистительного Огня, она обратилась мыслями в будущее.

Пиромантка закрыла глаза и сосредоточилась на дыхании, готовясь к переходу, и представила себе богатый и таинственный мир Зендикара – о котором, если откровенно, она в глубине души точно знала, что он существует где-то в бескрайней и чудесной Мультивселенной.