Офис

Глава 12 Восставший из ада

Неурочная побывка закончилась так же, как и плановый выезд в Москву — то есть через вокзал и посадку пассажиров. Но в голове Фролов себе заметочку сделал насчет точки отбора дохода у перевозчиков. Кто их знает, насколько обидчивые ребята в этом бизнесе. Решат однажды, что пижон на «Мерседесе» отнимает их хлеб, и того — встанут на пути как Трус, Балбес и Бывалый. Так что в следующий раз он будет брать клиентов от автовокзала с площади Трех Штыков (официально, площадь Победы).

Отчет был сдан, деньги тоже, поездка и сам опыт конвертации лома в деньги были признаны рабочей схемой. Десять тонн превратились в две с половиной тысячи долларов в рублевом эквиваленте. А всех расходов — Фролову на бензин. Ну и зарплата его тоже расходы, про этот момент не надо забывать. Но тут похоже начальство успокоилось — гражданин отрабатывает свою зарплату в полный рост. А если учесть предотвращенный риск вляпаться в молдавский парк вагонов, то и вовсе хорошее приобретение — новый начальник техотдела. Нырять из одной мутной схемы в другую — на данном историческом этапе не прихоть, а стратегия. Так что будут еще непонятки, будет и дело для специалиста. Примерно так думал Карасюк, а генеральный не думал о ерунде вовсе. У него была в голове совсем другая перспектива, да и мелко это — кадровый подбор для генерального.

Фролов тем временем опять мучил компьютер. Уже не отдела, а свой персональный, который ему установили, имея в виду тот факт, что человек на нем работает. И так интересно совпало по времени: в газете «Черным по белому» он наткнулся на одну интересную статью. Понятно, что газета жёлтая, а кто сейчас не пожелтел? Возьми ту же «Комсомольску правду» — вот где голимый желток! За короткое время она перекрасилась, как клён по осени, идя в фарватере новых веяний. До чего дошли — словарь пацанских терок напечатали. Это значит, чтоб базарил народ по понятиям на стрелках, а не лепил горбатого, не смешил криминальное общество сверх всякой меры.

Но это всё лирика, а что нарыл Пётр в «Чёрным по белому»? Он наткнулся на описание сети-не-сети, а международного информационного форума — Фидонет. Про него ложная память ничего не подсказывала, она всё про Интернет бубнила. Но до Интернета еще поди доживи, а тут вот вам! Подключай комп через модем к точке связи, устанавливай программулину обмена данными — привет! Любительская бесплатная информационная сеть была открыта практически всем и каждому. Она работала, как понял Фролов через узлы связи, оборудованные по всему миру и… И он не стал залезать глубоко, достаточно было понимания, что куча людей по всей России и за её пределами имеет возможность обмениваться информацией. Тексты, таблицы, чуть-чуть «лёгких» картинок влезало в зашифрованные пакеты, которыми обменивались пользователи сети. Держалось всё на энтузиастах и рыцарях бесплатного распространения информации по миру. У нас — это точно, а что происходило на Западе, Фролов не задумывался. Кто модерирует всё это счастье, он тоже мог только предположить. Но уж точно, без этого обойтись не могло.

Наличие сети, пусть слабой и несовершенной, помогло организовать базу данных имеющихся у поставщиков запчастей, пусть и на примитивном уровне. Высшее руководство в эти дела сильно не влезало, но видело, что результат имеется. Простой вагонов в ожидании деталей уменьшился. Он был бы еще меньше, если бы получилось разорваться на «тысячу маленьких Фроловых» и успеть лично скататься во все места сразу, но так не получалось. Зато он наткнулся на интересный вариант обеспечения своих вагонов запчастями. Оказывается, теперь можно отправлять узлы и агрегаты в отдаленные депо по факсу! Никто из коллег сначала не поверил, а потом народ вкурил и закричал: «А что, так можно было⁈»

Теперь стало можно. Собственник вагонов теперь мог создать в гипотетическим депо Хреноватовка системы МПС свой склад дорогостоящих запчастей. А если в каком-нибудь отдаленном депо Старые Лапти под его вагон нужно было подкатить, скажем, надрессорную балку, то собственник посылал факс в Хреноватовку: мол, примите в свою собственность от меня такую-то балку с передачей в порядке обмена на территории депо Ст. Лапти аналогичной детали с установкой под мой вагон! Ну чего вам, жалко что ли? Начальник Хреноватовки вздыхал и слал факс в депо Старые Лапти про то, что да, он забрал в собственность МПС вот такую деталь, подтверждаю. Ставьте под приватный что-то своё.

Охренительно удобная схема, чего уж там! Теперь можно не раскладывать запасы везде, где крутятся твои вагоны, а создать склад в одной точке и караулить его от чужих жадных лапок. Как это всё соотносится с налоговой политикой молодой республики? Спросите что-то полегче, Фролов не сильно шарит в вопросах макроэкономики. А еще схема ему показалась очень удачной в плане различных махинаций и злоупотреблений. С другой стороны, он сейчас играет за ту команду, у которой в приоритете не шашечки, а ехать. Ехать и везти, везти любой ценой до тех пор, пока ты в прибыли. Бардак, увиденный глазами Фролова в двух депо, как бы намекал — вся сеть бардак, а люди в ней актеры. Хотя кто-то потихоньку пытается перебраться в другой статус. Статус гешефтмахера и где-то даже подозреваемого.

А ведь его уже ждало депо Ег… просто одно депо Свердловской железной дороги. На его территорию уже заполз на последнем издыхании вагон, купленный у МПС и восстановленный им же, получивший новую жизнь, впрочем, такую же скучную и унылую. С другой стороны, может для вагона это самое то? Катаешься себе без забот и хлопот, тебе вагонники пузико чешут, ухаживают, локомотивщики по стране за автосцепку как за ручку тянут, всякие разности дают посмотреть. Если бы не движенцы, регулярно кидающие с горок, было бы совсем здорово! Я не утверждаю, что у вагонов крутятся именно такие мысли, но вдруг?

Фролов прилетел в Свердловск второй раз в своей жизни и не поразился, как за год изменился город. Нифига он не изменился, чуть больше грязи стало, машин прибавилось на улицах — в основном старых иномарок, особенно японских. Всё правильно, чем дальше на восток, тем больше японок. Стареньких, неказистых, зато безотказных в плане эксплуатации. Ломаются? Нет, они не ломаются, они помирают! Кто-то постепенно, кто-то резко. Тогда японку вопреки их традиционным верованиям поднимают из мертвых и едут дальше уже на трупе.

Мдя… а с вагоном нашим, похоже, сделали тоже самое. Пётр ходил вокруг скособоченного облезлого унылого вагона и понимал — здесь постарался некромант, причём неумелый. Выданный на фирме японский фотоаппарат-мыльница бесстрастно фиксировал все те нарушения, которые были допущены при восстановлении вагона. Основные узлы несущей конструкции были обварены стальными заплатками как штаны нищего. Сварка имелась даже в местах соединения продольной и поперечных балок. Оттого вагон перестал держать свою геометрию и начал заваливаться набок. Чтоб он не развалился окончательно, какие-то сердобольные вагонники в пути следования стянули борта стальными прутьями и приварили их наглухо к верхним краям.

Начальник депо, самолично сопровождающий посланца далёкой Москвы, ходил сбоку и тыкал пальцем в те зияющие просчёты на теле полувагона, которые пропустил Фролов. Судя по интонации, ему было приятно. Данный железнодорожник, казалось, упивался тем ужасом, который лег умирать на пороге его предприятия. Поправочка — лег умирать по второму разу.

— Я одного не пойму, вас-то что радует в этой ситуации? — Не удержался от вопроса Пётр. — Ваши же коллеги накосячили.

— Молодой человек! — Фролов после такого обращения снова почувствовал себя молодым и энергичным, а не тридцатилетней развалиной. — Что меня радует, не понимаете? А я скажу, думаете побоюсь?

— Не представляю, чего вам бояться. Скажите уж, не тяните.

— Не побоюсь я тех, кто вас сюда послал. — До Фролова дошло, кого собирается не побояться смелый начальник депо — крыши «Транзин Группас», целого министра путей сообщения.

— Да чего уж, жги глаголом!

— Я рад, что не буду снова восстанавливать конкретно этот вагон! Я рад, что все прочие вагоны из той партии продляли на в нашем депо. Делайте что хотите, а я составлю акт осмотра, в котором честно напишу — вагон не подлежит ремонту и требует списания по техническому состоянию. Вот!

— Ну и хорошо. А я как представитель собственника этот акт подпишу со своей стороны. Чего огород-то городить. Не убоюсь зла, следуя дорогой теней… Вы так выражаетесь, словно по вашу душу киллера прислали.

Фролов только сейчас вспомнил про свой обычный аксессуар, висящий под мышкой. Ну да, неудобно получается, зря он про киллера вспомнил. Население уже поголовно выучило еще одно иностранное слово. Хотя, честно признаться — «киллер» звучит коротко ёмко, лучше «наёмного убийцы». Сразу понятно, что речь не о любителе-надомнике, а про профессионала своего дела, обученного и соответствующе экипированного. Русский язык, он такой. Живой и жадный: как слово интересное где-то встретил, тотчас же его всосёт и включит в словарный запас, словно оно тут всегда и было.

А насчет киллера идея интересная, на некоторые предприятия стопудово правильнее слать не члена комиссии или проверяющего, а сразу киллера. И командировочной удостоверение выписать соответствующее. Приедет такой дядька в депо или на завод, представится: «Здравствуйте, я киллер из такой-то фирмы, приехал по такому-то вопросу». Тихо, по-деловому обозначится — и всё! Сразу куча вопросов снимется, в следующий раз никаких непоняток к этому депо, к соседним тоже. Надо думать.

Но не сейчас, сейчас перед ним другой вопрос стоит. Вернее, стоит перед ним мёртвый вагон и живой начальник депо. И начальника этого очень важно сейчас не испугать до смерти.

— А чего мы тут стоим, давайте к вам в кабинет пройдем и всё обсудим.

— Нет.

— Что «нет»?

— Я не буду подписывать вашу бумажку.

— Блин, так подписывайте свою! Я что, не понимаю, что такое безопасность движения на транспорте?

— А вы понимаете?

— Представьте себе — да! Почти семь лет отработал на сортировочной станции.

— То есть вы…

— То есть я. Я же сказал — вместе с вами подпишу акт о выводе вагона из инвентарного парка по техсостоянию.

— Правда? Тогда пойдемте, чего мы стоим?

И правда, чего они стояли? И они пошли мимо самоходной артиллерийской установки, поражающей своим калибром. И нет, сейчас это была не метафора и даже не гипербола. Калибр у стоящей на железнодорожной платформе установки «ИСУ-152» был соответствующий — честные сто пятьдесят два миллиметра. Зачем на территории депо такое устройство? Именно этот вопрос Фролов и задал начальнику депо.

— Да так вышло. Пригнали самоходку, чтоб из неё сделать тягач для восстановительного поезда. А пока суть да дело, Союз и развалился. Из плана её вычеркнули, вроде как забыли. Потом приехал какой-то хрен с бугра, говорит: делайте из танка памятник героическим защитникам Родины, пятьдесят лет победы скоро!

— А вы чего?

— Ну мы и сделали. Подкрасили и табличку к платформе прикрутили. Вон она висит!

— Действительно, табличка. Тогда да, тогда мемориал у вас налицо. А вот еще вопрос: оно на ходу?

— Конечно. Двигатель мы перебрали чутка, привели в божеский вид. Ездит машина как молодая.

— А пушка?

— Что пушка? По пушкам у нас в депо специалистов нет, пушку мы не трогали.

И у Фролова кончились вопросы к памятнику. Чего ж непонятного, двигло и ходовую отремонтировали, орудие демилитаризировать никто даже не думал. Вот он результат — на территории депо стоит готовая к применению самоходка без боекомплекта. Хотя с этим тоже вопрос, могли на полу лежать загруженные туда снаряды? Прикрытые ветошью. Этот свой вопрос он не стал озвучивать начальнику депо, незачем человека от производственных тем отвлекать. А для себя сделал заметочку на память — у него на примете есть крупнокалиберная арта, если что, он знает, к кому обратиться. По нынешним временам за скромные деньги и не такие вопросы решаются. Тем более, что по документам это тягач с нулевой остаточной стоимостью.

Удачно вышло наткнуться на самоходку еще и потому, что у Фролова получилось изрядно забить мозг начальника депо достаточно хорошо. Настолько, что ему не пришла в голову мысль — этим своим актом о необходимости списания он как бы пошёл против всей системы. Одни его коллеги вагон типа довели до ума, другие осмотрели и продлили ему срок службы, третьи продали вагон коммерческой фирме. И только четвертый осмелел настолько, что включил ему красный свет. Ну и ладно, Фролову не улыбалось иметь в будущем перспективу разборок с министерством и прокуратурой по поводу крушения поезда по вине частного вагона. Тем более, что он сейчас начальник техотдела в фирме-владельце. А если и другие вагоны в том же состоянии? Блин, надо устраивать тотальный осмотр всей этой тысяче вагонов. И пусть выкручивается собственник фирмы или его настоящий хозяин. Да хоть министр, у министра голова большая и куча помощников. Лишь бы самому в жернова не попасть!

Так что по прилёту Фролова в Москву, его шеф Карасюк даже и не знал, к добру ли он посылал такого подкованного и энергичного исполнителя своей воли. Всякий начальник знает — опаснее любого злоумышленника инициативный и решительный дурак. Дурак технически подкованный — тем пуще! На совещании было решено тихонечко организовать осмотр какой-то части из тез пятисот двадцати восьми вагонов, а потом делать вывод о судьбе всей партии. Не той, которая бывший «наш рулевой», и не новообразованных партий, которых как грязи под каждым кустом. А партии вагонов, подсунутых министерством в собственность фирмы «Транзит Группас», каким-то боком связанной с товарищем министром. Понятное дело, всех раскладов Карасюк прилюдно не озвучил, но все и так понимали — конфликт интересов каких-то больших людей случился. Тех, которые одной рукой изо всех сил радеют за нужды железной дороги, а другой в это же самое время наяривают себе любимым. В смысле, наяривают доходность личного бизнеса, а не то, что можно подумать из неточной формулировки.

И еще один нюанс Карасюк для себя вынес — этот Фролов немножко безбашенный в плане авторитетов. Такому дай волю — пойдет по мозолям, головам и интересам сильных мира сего. Может, это и хорошо в каких-то моментах, удобно иметь безбашенного волкодава. Но не всегда. А то так скажешь ему: «Ату!», в шутку скажешь, или чисто попугать зверем партнеров по бизнесу, а он поверит команде и кровь пустит. А потом на чистом глазу скажет, что не уловил шутку. Это что, ему открытым текстом надо всё говорить? Вот к чему Карасюк не был приучен, так это к чётким формулировкам. На заре юности в сапогах, еще мог, а как подрос звездами, а пуще положением, так всё. Пропало это безоглядное стремление говорить ясно и без обиняков. Эдак, тебе же потом твои слова и припомнят. Процитируют, подошьют свидетельские показания и заставят отвечать за сказанное. Самое неприятное в судьбе руководителя именно это.

Ответственность. За слова, за действия. Причём даже не за свои, а твоих подчиненных и компании в целом. Если бы начальником, да с большим окладом, да с бонусами, но чтоб ни за что не отвечать! Но это надо правильно родиться, не у каждого так получается. Короче, ясен курс: Фролова держать на цепи, формулировать задачи аккуратно, зарплату… Зарплату ему что ли прибавить? Чтоб не ждать от него нытья, просьб и намеков, а словно по доброй воле как ценному сотруднику. Оно как выходит: дай тогда, когда еще не просят, и благодарности в ответку будет раза в полтора-два больше. А благодарный сотрудник — это два сотрудника.

— Алло, Фролов! Зайди ко мне, дело есть.

— Так точно, Владимир Иванович. — Вот умеет же красиво сказать шельма! Точно надо на соточку ему прибавку сделать. И так планировал через месяц, но сейчас даже лучше выйдет.

Вышло и впрямь лучше — Фролов уверился в том, что он пришёлся ко двору и решил еще плотнее врасти в данную компанию. А то были сомнения, особенно в плане перспектив. То есть у самой фирмы перспективы с такой крышей бесспорны, а вот его личные под вопросом. Куда тут расти, если выше него только технический директор, который тут по всем признакам на пожизненном чалится? То-то и оно. А если структуру будут раздувать, то и радость от работы в такой понятной команде снизится. Пока Фролов прямо ловил кайф от того, как ему сформулирована задача. Делай что хочешь, а фирме это должно быть на пользу! Не отступай ни перед какими преградами, если это сулит прибыль. Обход, подкоп, подкуп — в ведении бизнеса все средства хороши. Забавно же!