Офис

Глава 22 Почти фирмач

— Шеф, а получается вы не послали этих? — Уже на следующий день эхом отозвалась вчерашняя встреча в ресторане. Устами Димы, что забавно.

— Нет, Дмитрий, не послал. Решил, что правильно будет в общих чертах рассказать, как что устроено. А то сунутся, не зная броду, взбаламутят речку… Опять же они нам не конкуренты, другой сектор перевозок окучивать собираются. Да и не пустит их никто ни к углю, ни к алюминию. А у тебя что, обратная связь с товарищем оттуда налажена?

— Ну дак! Ему в плюс, что помог на вас выйти.

— Ну и хорошо, знакомства в современном мире рулят почти также, как родственные связи. С той разницей, что нужных родственников заиметь гораздо сложнее, чем полезных знакомых. Глядишь, вы с Алексеем через десяток лет будете важными людьми, полезными знакомыми.

— Практично живёте, шеф. Надо тоже начинать мыслить такими категориями.

Фролов и впрямь почувствовал себя наставником и где-то Учителем. А еще не просто ценным кадром, а полезным для кого-то знакомством. Притом, что сеть его знакомых, пусть и заочных, ширилась месяц от месяца. Чуть ли не с половиной начальников вагонных депо России успел пообщаться по телефону, причем в позитивном ключе. Понятно, что иногда хотелось наехать танком, раздавить гусеницами за то непотребство, что вагонники порой творили с его вагонами. Но Пётр сказал сам себе — это непродуктивно. Человек за тыщу километров сидит и в потолок плюёт, ему твои наезды и угрозы до одного места. Даже если он это вслух не скажет, то подумает.

Из рычагов давления на них — только жалобы в Дорогу. Но для этого надо сначала закорешиться с начальниками вагонных Служб, а тут уже нужны личные знакомства, встречи за чашкой коньяка в саунах, позитив, конструктив и продуктив. Короче, рано давить, так что только дружеские беседы и декларация понимания роли начальника депо в функционировании всей дороги. А конструктив подразумевает личную заинтересованность персонажа в тебе и твоей фирме. Не вопрос — поехать и скоррумпировать пару-другую начальников Служб можно. Но как это сделать так, чтоб была реальная отдача? Что на самом деле будет для тебя делать какая-нибудь шишка в далекой Сибири за твои деньги? Скорее всего, просто положит в карман конвертик, а потом посмеется над очередным лошариком.

«Фролов даже не замечал, как меняется его самоощущение» — если бы мы написали такое, то это была бы наглая ложь. Он очень даже ощущал, что мыслит теперь несколько иными категориями, считает равными себе уже других людей, а общение с сотрудниками МПС средней руки переводит на подчиненных. Это было нормально, это было правильно. Он так считал. Наверное, в этом был смысл, правильное позиционирование как грамотная расстановка подразделений на поле боя. Большой босс охотнее будет общаться с лощеным господином, знающим себе цену, чем с рядовым исполнителем. Даже не так, с исполнителем он общаться не станет, просто выплюнет через губу то, что сочтет нужным. Тем более важны понты при общении с представителями МПС. Они не знают, что означает название твоей должности в твоей фирме: то ли ты почти босс, то ли куриная булдыжка. Скажем, ты начальник техотдела, и что? Где твоё место в иерархии?

Кстати, примерно такой вопрос задал ему товарищ Широков, когда Пётр пришел проталкивать тему регистрации вагонов фирмы «Орион». Да-да, той самой, директор департамента которой его недавно кормил ужином на мельнице. То есть в ресторане «На мельнице», если быть совсем точным. Пришел Фролов не с пустыми руками, а с пакетом документов на подпись, конвертом и рассказом про компанию-партнер, за которой он лично «присматривает», чтобы это не означало в действительности.

— То есть, у вашей фирмы «Транзит Группас» и «Ориона» один акционер? — Пытался понять схему начальник Службы.

— Нет, просто акционеры хорошие знакомые, вот мы и оказываем им посильную помощь. На слегка возмездных условиях. Так что ваш интерес учитывается в полной мере, — конверт мягко лёг на стол.

— А вы, Пётр Семенович…

— Можно просто Пётр, я еще слишком молод.

— Да, Пётр, вы во всём этом какую роль играете?

— Начальник технического отдела, звучит скромно, но. Я подчинен напрямую техническому директору, а через него генеральному. Вышестоящих руководителей всего двое, так что свобода действий весьма большая, уровень доверия и принятия решений тоже соответствующий.

«Ну да, — подумал представитель МПС, — сидишь такой весь из себя крутой фирмач, никто тебе не указ. Повертелся бы как мы, когда над тобой целый сонм начальников, и каждый считает, что лучше тебя знает, как работать и что делать! Ах да, ты ж у нас и трудился, только сбежал вовремя»

Этих мыслей Фролов не слышал, но предполагал их наличие. Ему уже даже представить было страшно, что он вернется на железную дорогу, в этот цирк уродов, курятник, где каждый вышесидящий гадит на головы тех, кто ниже. А параллельно стряхивает с головы дерьмецо своих начальников. И каждый на этой лестнице ни во что не ставит тех, кто ниже. А заодно ненавидит тех, кто выше, мечтая занять их место. «В крупных компаниях тоже так скоро будет, — в свою очередь думал Пётр, — но пока фирмы компактные, пока все силы брошены на зарабатывание бабла и захват рынков. Аппаратные игры начнутся позже, когда в руководящие кабинеты начнут сажать не профессионалов, а своих деток. Чтоб опыта набирались или были хоть чем-то заняты. А не дурели от безделья и несчитанных денег»

В кабинете начальника Службы повисла тишина, подчеркнутая шуршанием пересчитываемых купюр. Наконец Широков досчитал, остался удовлетворен конкретной суммой и ходом сотрудничества в целом:

— Отлично, Пётр, с вами приятно работать.

— Да, вам формат купюр удобен? Или будет лучше в долларах заносить? — Вопрос явно озадачил начальника, он был из разряда «А что, так можно?»

— Знаете, да никакой разницы нет. Деньги и есть деньги. В нашей благословенной стране что рублю, что доллару, что марке народ радуется одинаково. Образно выражаясь. Хлеб пока у нас за рубли продается, да и бензин на заправках тоже. Так что несите, что удобно вам. Главное… — И железнодорожник сам себя остановил. Так что Фролов понял, что продолжения не будет. И он не узнает, что главное: не прекращать подкармливать этого хорошего человека.

— Всё понятно, можете не продолжать. Главное, чтоб наша с вами отрасль бесперебойно функционировала, выпускались новые вагоны, без задержек ходили поезда, а зарплата тружеников стальных магистралей вовремя индексировалась.

«Вот это я выдал!» — подумал Фролов. «По сути верно сказал» — подумал Широков. Обычный регламент оформления бумаг, когда интересант сам ходит с подписанной бумажкой ставить печать, был нарушен. По звонку начальника Службы прибежала специально обученная тётенька, реально прибежала. Пётр слышал, как по коридору за дверью стучат её каблуки. А потом тем же аллюром она метнулась поставить печать на документах. Так сказать, принцип того самого «одного окна» в действии, но только для самых дорогих клиентов. Пожалуй, сегодня Фролов получил ВИП-статус в Службе перевозок.

— Еще такой момент: у вас потихоньку с пропускным режимом гайки закручивают. Сегодня просто удостоверения не хватило, начали спрашивать, зачем, куда…

— Ха, а пропуска у вас нет?

— Нету, по старому удостоверению, еще с Сортировки оставшемуся прохожу.

— Этот момент мы поправим. Иди к главному инженеру Службы, я ему сейчас звякну вдогон, он тебе скажет, что нужно, поможет выписать постоянный пропуск. А то да, мы ж на систему разовых пропусков переходим для приезжающих с линии. Чтоб кто попало не ходил тут.

Угу, мысленно скривился Пётр, для вас работяги со станций уже «кто попало», а вы соль земли. Он в очередной раз похвалил себя за то, что ушел с «железки». Мысль, что он не совсем ушел, что его долго и целенаправленно «уходили» в голову не пришла. И верно, нечего шляться дурацким мыслям в умной голове, мысли должны помогать в работе, а не отбивать охоту жить и радоваться. А ведь радоваться было чему, так что вперед, выписывать пропуск! Пора входить в здание Управления Московской дороги как к себе домой… Стоп! Как домой не надо, лучше подобрать что-то более… или менее. И Фролов пошёл оформлять пропуск, так и не придумав красивое и верное сравнение.

Не будучи литератором, Пётр тем не менее старался мыслить, говорить и писать логично, лаконично, ясно. Почему? А чтоб потом его не ловили за руку, перевирая его слова. И тем важнее было это правило при составлении деловых писем и договоров. Кто-то скажет, составлять договоры — святая обязанность юристов. Фролов тоже так думал поначалу. А потом столкнулся с ними и понял, что эти люди ничего не знают про специфику железнодорожного транспорта. Кстати, неудивительный факт, откуда им в ней разбираться? А еще главным правилом юристов оказался принцип «Чем меньше рисков, тем чище руки». Договор, составленный их усилиями, не грозил вообще никакими рисками, вот только работать по нему было невозможно. Составленный из красивых и невозможно громоздких речевых конструкций текст описывал сферического коня в вакууме, запрячь которого в телегу было практически нереально. В самый первый раз он психанул и потащил юриста на разборки к Карасюку. Компромиссом стала подпись в листе согласования, к которой юрист сделал приписку, что не отвечает за риски. Да и хрен с тобой, ты и так ни за что не отвечаешь, ты тут по знакомству сидишь!

— Ба! Вот так встреча! Николай! Николаев, ты ли это?

— Привет, Петь. Погоди, сейчас человечка одного встречу, потом нормально поговорить сможем. Есть время? — Молодой да ранний главный инженер Службы был не просто старым знакомым Фролова, они одно время даже вместе работали на Сортировке. Там он тоже был главным инженером. Парня, имевшего светлую голову и мохнатую руку, подталкивали весьма шустро по карьерной лестнице его родственники. Не сильно близкие, зато правильные, подставляющие ему плечо, прочим подножку.

— Коль, тебе Широков велел обслужить клиента, так обслуживай. Чего там надо от меня для оформления пропуска?

— Не понял. Фролов, это тебе пропуск велели сделать в Управление?

— Ну да. А то мне неудобно каждый раз придумывать что-нибудь, чтоб к вам проходить.

— Ого, ты что, большим человеком стал? Ты ж это, на Чермете работал.

— Ну как видишь, уже не работаю. В Москву забрали. Кстати, возьми визиточку, а то понадобится номер мой, а ты и не знаешь.

— О как, уже визитками обзавёлся — растёшь над собой! Прямо как настоящий фирмач.

— И не только над собой. А вообще, по жизни. — Было приятно не просто понтоваться, а перед старым знакомым, с которым бывало всякое, и не только хорошее. Производственные процессы, они такие. Ты не подставишь коллегу, он тебя подставит. Выговор кому-то влепить по итогам ревизии надо, а кому, если не Фролову? Бывало порой обидно, прилетало с разных сторон, в том числе и от своих соратников.

— Ты в Москву окончательно перебрался?

— Окончательно, но еще не весь. С минуты на минуту я жду прибытия моей семьи. Осталось только квартиру купить.

— Ха, скажешь тоже, квартиру. В Москве. Это практически нереально, Петя.

— А ты как обосновался, дали небось?

— Дали. В Железнодорожном, это рядом с Балашихой.

— Знаю, читал. Бывшая Обираловка. А чего не в Москве, не осилили? — Было видно, что вопрос Николаеву неприятен, и успокаивало его только то, что у Фролова и такого жилья нет.

— А ты в Туле дом достроил, успел до всего этого? — Николай обвёл руками воздух, пытаясь выразить жестом современную действительность.

— Ага, и достроил, и отделал. Буду продавать теперь, зачем он мне в Туле, раз я тут.

— Могу поспрашивать у знакомых, если недорого продавать будешь.

— Коль, с какого такого перепугу я буду его продавать недорого? Наоборот, хочу по максимальной цене продать, а не скидывать за мизер.

— Я думал, ты спешишь.

— Спешка хороша при ловле блох и поносе. Терпит время, но спасибо за участие. Так чего с пропуском.

— Нужно письмо на бланке фирмы с печатью. На тему, как вы здорово взаимодействуете с нами, как вам сильно нужно каждый день мозолить нам глаза, как все будут рады от этого.

— И типа бюро пропусков меньше геморроя от нас.

— Ну и это добавь, ты умеешь. А с Широковым по какой теме общаетесь? — Между делом и совершенно незаинтересованно спросил Николаев.

— Как тебе сказать, чтоб не соврать… Когда сядешь на эту тему, буду с тобой общаться. Ты же планируешь расти дальше?

— Ну как бы да. А ты?

— А куда мне расти, я и так практически третий человек в компании, — слегка преувеличил свою положение Фролов.

И это было не враньё, а тактический ход для повышения своего влияния в системе МПС. И вообще, как считать, если брать компетенции по техническим вопросам, то он прямо чуть не второй человек в компании. А из разбирающихся в теме, так вообще первый. Вот только техническим директором ему не быть, это да. Не родственник, не одноклассник, даже не сидел вместе ни с кем из больших людей.

Пётр не удовлетворился простым описанием содержания письма, а набросал его черновик и сунул Николаеву на проверку. Раз ему начальник Службы велел помогать, пусть помогает. По дружбе или по обязанности, но пусть крутится приятель. И вообще, кто ж знал, что пропуск оформить это не минутное дело, а целый марлезонский балет с реверансами и письмами? И в следующий раз ему посоветовали приходить не по поддельной ксиве, а выписать разовый пропуск:

— В бюро пропусков будет непонимание, как ты фланируешь по Управлению дороги и выписываешь себе постоянку, если не имеешь права тут находиться. Обидятся, начнут палки в колеса вставлять. Оно тебе надо?

— Блин, вот любят ваши танцы с бубном. Чтоб сложно, чтоб побольше людей задействовать в каждой операции.

— Так сам знаешь, короля играет свита. И вообще, трехступенчатый контроль в действии! — И Николаев засмеялся. А поскольку было он человеком воспитанным, то у Фролова не получилось понять, смеется приятель над ним или над всей порочной системой железнодорожного транспорта. — Короче, ты заходи.

— Понятно, что зайду. Пропуск же надо делать.

— Не, просто так заходи, вдруг интересные темы будут. Я ж помню, у тебя и на Сортировке получалось.

— Так там у всех получалось, хоть и по-разному. Одного ДСа даже посадили. А второму условку дали.

— Вот то-то и оно, тому дали, этому дали, а ты не при делах. Такое в людях ценят.

— Меня не больно-то ценили, если помнишь.

— Так не заносил, не проявил солидарность с руководством Отделения дороги.

— А ты прямо проявлял?

— У меня другая история, что ты ровняешь. Сам же в курсе, почему и как.

— Я о том же. Одни должны проявлять уважение, у других и так всё здорово. Классно всё устроено.

— А где не так? Тебя что, по объявлению в твою компанию взяли?

— Ну почти. Но уж точно ни с кем там в родственниках не состою.

— Да, тяжело тебе будет. Хотя тебе и раньше легко не было. Ладно, пока! А то ты уже на дверь смотришь.

И Фролов пошел прочь, неся Константину благую весть о том, что его вопрос урегулирован. Ушел с мыслью, что так работать можно. И даже нужно, пять тысяч долларов на дороге не валяются. Они там появляются и тут же исчезают, подхваченные умелыми руками специалистов своего дела.

Уже по пути возникла мысль: раз он такой весь из себя деловой и важный, не пора ли купить спутниковый телефон? Писали про «Иридиум», вроде как правительство России подключилось к этому проекту, ставшему международным и докидало недостающее число спутников на орбиту, обеспечив всепланетное покрытие. И прежде всего над Россией. Правда, мало такой аппарат купить, его надо еще и зарегистрировать в очередном «Гос-что-то-там-контроле». Как радиостанцию или цветной принтер. Союз уже рухнул, а замашки советские еще живы. Всё контролируют, за всем надзирают, сатрапы. С другой стороны, зато и страну просрали пока не полностью, как могло получиться. Если верить непонятному знанию в голове Фролова.

— Владимир Иванович, а помните, вы рассказывали про спутниковые телефоны? Вроде как собираетесь их приобретать.

— Ну да, прогресс не стоит на месте. Связь должна быть постоянно, независимо от места нахождения и времени суток. Как ошейник с цепью у собаки.

— Ха, и кого собираетесь на цепь сажать?

— Понятно, кого. Руководство. А ты интересуешься чисто для развития кругозора или сам хочешь войти в круг избранных? — Усмехнулся Карасюк, — Сразу скажу, тебе не положено.

— А если я куплю на свои, связь мне оплачивать сможете?

— Это с чего?

— С того, что начнете мне названивать на мою личную трубку, а я звонки не буду принимать, раз это мой типа домашний номер, то зачем мне служебные звонки по нему вести? Поставлю в «чёрный список» все служебные номера, даже дергаться не буду на предмет брать или не брать трубу в руки.

— Вот ты наглый! А там что, такая функция есть?

— Есть. Так что?

— Что-что, жди. Мысль хорошая, может и прокатит. Ты за свои покупаешь аппарат, мы тебе оплачиваем связь. Ты же и в командировки часто мотаешься, а там особенно важно, чтоб ты на связи был. Короче, тема понятная, подумаем. А вообще, от тебя одни «хочу и дайте». То ему ссуду на квартиру, то связь оплатите.

— Не, тут не там, шеф! Связь я предлагаю оплачивать, потому что по работе. Это я не для себя радею, для компании. А квартиру, вернее ссуду прошу лично для себя, тут всё верно. А что, есть подвижки?

— Марина сказала, можно подумать, ей ты тоже кажешься ценным кадром. У вас ничего такого не было с ней? Шучу!

А Фролов подумал, что ради ссуды, мог бы что-то и замутить «такое», но теперь поздно, теперь лучше не пробовать. Тем более с его опытом походов налево — облажается в самый ответственный момент, смеху не оберешься. И вообще, у этой самой Марины сын в нашей же фирме работает, может не оценить манёвра.