Офис

Глава 4 Овчинники

Метро не впечатлило, да и не могло — сколько раз уже по нему проходил, проезжал, прорывался Фролов — не счесть. А вот торгующих внутри раньше не было, факт. Да даже представить такого никто бы не смог — порядок всегда был. А тут бойкая торговля прямо в переходе с одной станции на другую! И не только классические торговцы — вон там вообще нечто небывалое! Типичный профессор в окружении типичных студентов стоит почти возле пассажирской платформы и продаёт книжки. Мало этого, Пётр увидел на обложке портрет этого самого типичного профессора и не поленился подойти прочесть название. «Соло на клавиатуре. Шахиджанян В. В.» Забавно, но неактуально — Фролов и так девятью пальцами набирает текст на клавиатуре персоналки, покупать книгу ради включения в процесс еще одного пальца не стоит. Опять-таки, может этот самый Шахиджанян не профессор никакой, а просто оборотистый коммерсант? И книжка может оказаться фуфловой. Ведь может — времена сейчас такие. Фролов его «не помнил» в числе именитых учёных и лауреатов.

Милицию в метро видно не было, скорее всего оттого торгующих люд и спустился под землю, что тут так не гоняют. Справа книжки, слева шишки, чего только не было в руках стоящих в переходе. Бумажник Пётр как в самом начале засунул за пояс брюк, так и оставил там — карманы в такой толпе беззащитнее цветущих вишен перед майскими заморозками. Поездка по кольцевой линии до Павелецкой, а там снова толчея — над головой вокзал. И снова торговля в длинном-предлинном переходе, который в отличие от других сооружений построен с наклоном. На глаз незаметно, но одни пассажиры чуть ли не бегут под уклон, а другие с натугой преодолевают подъем, еще и продавцы по стенам со своими сумками-тележками проход затрудняют. А милиция, что она сделает? Увидят человека в форме и тут же превращаются в пассажиров, остановившихся перевести дух. А товар уже за пазухой. Чтоб инкриминировать несанкционированную торговлю в метро, нужно целую операцию организовывать с задействованием переодетых оперов, понятых, рация-координация, все дела… А какой результат? Протокол об административном нарушении и копеечный штраф кому-то одному, кого показательно заметут. Тьфу на такой результат! Нет пока методов против стихийной торговли в метро. И на улице тоже, а там вообще предъявить нечего — Страна Советов начала превращаться в заповедник свободы. Свободы от всего, включая здравый смысл.

Ну и ладно, Петру тем легче было вынести такое безобразие, что он знал — это не навсегда. Чуток перебесятся новые русские, слегка зажмут свежевылупившихся бандитов, подтянут гайки в милиции. Благо, есть кому: Комитет никуда не делся, спасли его в этом плане Бытия. Залупят постепенно всяких преступников так, что те и пикнуть не посмеют. В это хотелось верить. Около Новокузнецкой было более-менее спокойно. Толпа торгующих сместилась чуть дальше, к длинной веренице недавно установленных ларьков. Фролов прикинул — ему как раз тем путём и идти к ранее незнакомой Овчинниковской набережной. Выстроив маршрут, он вдруг заметил, что к нему точно прилепился какой-то типок. Не зная, чего ждать от такого сопровождающего, Пётр остановился и внимательно на него посмотрел. И в голове прикинул, куда бы он выстрелил, если бы пришла нужда. Почувствовав такой нехороший посыл, незнакомец потерялся в толпе и больше не отсвечивал. К счастью для кого? А вот тут сказать сложно, игральные кости судьбы падают непредсказуемо. Старые дома, какие-то заборы, руины — оказалось, что выбранный Фроловым путь напрямик был слишком коротким, чтоб его можно было пройти без эксцессов. Как минимум не запачкать обувь не получалось, так что он счел за благо вернуться и пойти в обход. А «память» шептала: «Как странно, здесь же был скверик и дорожка, выложенная плиткой. Будет скверик. Потом». Вот и верь ей, этой памяти.

Ноги привели Фролова мимо зданий типично Советской эпохи во внутренний как бы дворик, где среди серых многоэтажек пряталась явно древняя церковь Михаила Архангела в Овчинниках (так на табличке значилось), явно жутко древняя действующая. А напротив неё — особняк чуть не восемнадцатого века в стиле Петербурга с портиком и настоящими колоннами не то в три, не то в четыре этажа. Здание переменной этажности — поправил сам себя Пётр. Какое такое КПП может быть в таком дворянском гнезде? Это ж не казарма! А потом допёр: маленькая дверца с табличкой «Бюро пропусков» скорее всего и было пресловутым контрольно-пропускным пунктом в понятии директора по персоналу.

Короче говоря, к назначенному времени Пётр уже знал, в какой кабинет и как ему идти, ровно в шестнадцать часов по Москве он стучался в дверь, а потом сунул голову в ловушку с характерным «Разрешите войти?» Разрешили, так что спустя еще тридцать секунд Фролов демонстрировал свои стати хозяину кабинета. А посмотреть было на что — умное волевое лицо, спокойный взгляд человека, которому не грозит голод, благодаря кладовочке размером в пятнадцать тысяч долларов. Соответственно, новый костюм, который перед этим Петя по указанию супруги разнашивал дома.

— Если он на тебе будет сидеть колом, всякий скажет, что ты его только что купил, чтоб создать благоприятное впечатление.

— Это плохо?

— Это делает тебя просителем. Сам же всё время говоришь — условия диктует тот, кто менее заинтересован в сделке. — Запомнила Ленка, получается.

— В мятом лучше, думаешь?

— Не в мятом, а обмятом по фигуре. Уж поверь портнихе со стажем. Ткань чуть потянется в нужных местах, костюм «сядет» на тебя. И вообще, я его тебе пошила, мне виднее!

— Присаживайтесь — господин Иванов принял решение. Кандидат или соискатель, по его мнению, был достоин собеседования. А костюмчик хорош, не иначе индпошив!

— Вы где служили? — Первый вопрос самый важный. По мнению директора по персоналу неотслуживший человек как минимум подозрителен. И если программисту или сисадмину такое простительно, у них в головах чёрт-знает-что, то нормальный мужчина-уклонист нормальным не является.

— Срочную в войсках ПВО, а потом военная кафедра в МИИТе, лейтенант запаса.

Лейтенант ненастоящий, определил для себя директор, но службу человек видел, с дисциплиной знаком. Фролов тоже изучал своего оппонента, что тот офицер запаса, было видно сразу. Не полковник, но и не капитан — что-то между ними, точнее сказать сложно. Хотя… если оценивать тяжесть взгляда, то скорее всего майор. Не хватает той тоски, которая поселяется в подполах, так и не дослужившихся до заветной полковничьей папахи.

— Сколько человек было в вашем подчинении на прошлом месте работы?

— Двести десять плюс-минус десяток, текучка кадров.

— А непосредственно под вашей командой?

— Это непосредственно мои люди. В оперативном подчинении еще около трех сотен.

— Две роты, полубатальон, получается. Нормально. Вы в курсе требований к вакансии, на которую претендуете?

— Я даже название должности еще не знаю. Впрочем… Думаю человек вашей квалификации сможет определить, на каком участке я пригожусь более прочих.

— Хм. Хорошо формулируете, Петр Семенович. Так вот, нам нужен человек на должность начальника техотдела компании. Задача — обеспечение всех аспектов эксплуатации вагонов.

— Нормальная тема. Знакомая.

— Вы хорошо разбираетесь в вагонах? Откуда? Я вот тоже видел вагоны, участвовал в их отгрузке, но не стану утверждать, что разбираюсь в них.

Директор по персоналу уже успел ознакомиться и с дипломом Фролова, и с его трудовой книжкой, ему не верилось, что движенец обыкновенный что-то смыслит в подвижном составе. И немалый опыт взаимодействия с железнодорожниками ему это подсказывал. Господин Иванов свою первую, военную, половину жизни провёл в системе ВОСО. То есть занимался перевозками военных грузов, в том числе секретных, воинских частей и техники.

— Я хорошо разбираюсь в вагонах на уровне организации всех этапов их эксплуатации и ремонта. От приёмки нового подвижного состава, его погрузки-выгрузки, до подъема на рельсы упавших вагонов, текущего и планового ремонта, списания отслуживших свой срок вагонов и реанимации уже списанных.

— Откуда? Вы же работали…

— … начальником службы эксплуатации железнодорожного цеха Чермета в Туле. Программа приобретения вагонов для завода прорабатывалась под моим руководством, естественно, её технические вопросы. Приёмка тоже была на мне. Ну а про отдельные нюансы и аспекты оборота вагонов я могу говорить только с работодателем, не потенциальным, а фактическим.

— Даже так? А давайте-ка подключим нашего директора по производству. По-моему, моих компетенций уже не хватает для оценки ваших. Если не врете. Никуда не спешите? — Иванов понимал, что Фролов осознает маленькую шпильку в свой адрес. Спрашивать на собеседовании, не сильно ли спешит соискатель вакансии — это как спрашивать утопающего, не спешит ли он куда-то.

Директор по производству оказался, если верить визитке, техническим директором. Фролову показалось странным, что директор по персоналу не владеет вопросом названий должностей топов, но. Но ему была нужна работа, а не шашечки. Новый участник беседы был лыс как футбольный мяч, с такой же фигурой и энергией. Казалось, он прямо сейчас подпрыгнет и поскачет по офису. И это в пятьдесят лет, если навскидку. А еще он звался Владимиром Ивановичем, был носителем украинской фамилии, подполковником запаса тех же войск ВОСО, что и Дмитрий Николаевич Иванов. Общительность его могла бы сделать честь любому контрразведчику.

— Чермет? Как же, знаем, ценим, работаем! Конкретно с заместителем коммерческого директора Зайцевым. Как он там? — Интересно, это было искреннее желание узнать новости или проверка на причастность?

— Всё хорошо у него, недавно дорос до директора. — Фролов не смог уловить никакой ответной реакции. Даже улыбка была настолько же искренней у директора, насколько и неинформативной.

— Так что, говоришь, готов взять на себя технический блок?

— Готов.

— А проверку на полиграфе пройти готов?

— Не готов. — Вот теперь какая-то реакция на слова Петра проявилась. Интерес, как минимум.

— Это почему же?

— Нюансы организации работы моего прошлого работодателя касаются только его. Считаю, что не вправе обсуждать некоторые моменты даже с работодателем новым. Тем более, что тогда и он будет уверен — его секреты не станут достоянием посторонних. — Фролов чуть ли не отчитывал двух директоров и как бы небожителей в дорогих костюмах. Но делал это совершенно спокойно. Прикапывать его не за что, самое страшное — не наймут.

— Какой интересный подход. И как нам тебе верить? — Владимир Иванович перешёл на «ты».

— Что на полиграфе обычно проверяют? — Начал вслух рассуждать Фролов, хотя сам ни разу до того с полиграфом не связывался. — Брал ли взятки? И брал, и давал. И в вашей фирме буду, если это окажется экономически целесообразно. Подлог, фиктивные сделки, работа через фирмы-однодневки, чёрный нал, зарплата в конвертах — на все вопросы «да». Готов. И не в смысле, что я этим занимался на прошлой работе. Неважно, чем я там занимался, важно, что я в это умею.

— Ха-ха-ха! Он мне нравится! Одно мне непонятно, как тебя с такими взглядами не прищучил ваш начальник службы безопасности.

— Юрий Николаевич предложил, чтобы мои новые работодатели обращались к нему за рекомендациями относительно меня.

— Настолько хорошо знакомы?

— В последний день работы на заводе выпивали вдвоем. Но это уже личное.

— А чего ушел тогда?

— Народ в цеху попался сильно простой, без полета мысли. Устал искать общий язык с ними.

— Понятно. Ну у нас я тебе такого не обещаю. У нас поди и нет никого без высшего образования, а Дима? И в подчинении у тебя будет всего три человечка. Ребята грамотные, но сильно молодые, им пока трудно разговаривать с большими начальниками. Ты как на этот счет?

— Нормально. С вами вон разговариваю, а вы оба вполне себе большое начальство.

— Молодец какой, прогиб засчитан! Когда готов приступать к своим обязанностям?

— Как найду жильё в Москве. Надо что-то снять, чтоб было где спать. И еще — прописка московская нужна? А то будут останавливать и вопросы задавать…

— Тебя с таким лицом никто не остановит, поверь мне! — Сказал Иванов. — Если что, с временной пропиской поможем. Ресурс есть. Оклад пятьсот долларов в рублях по курсу. На испытательный срок триста. Доволен?

— Да не, чего-то не очень. Вернее, совсем нет. Маловато будет.

— Сначала докажи, что в принципе есть за что платить. — Директор по персоналу решил, что кадр, нужный его бывшему командиру, уже в кармане. И тут карась начал рваться с крючка.

— Прошу прощения за мой французский, — после этой фразы оба отставника напряглись, — «же не ман паж си жур». А с такой зарплатой и дальше буду голодать. Ладно сам, а семья? Мне будет экономически выгоднее сидеть в Туле и свистульки для детишей делать, чем за такие деньги в Москве работать.

— А умеешь?

— Из гильз буду точить. У вас тут квартиру снимать небось дороже, чем вы зарплату предложили.

— Так это на испытательный срок, пойми.

— Так я хозяевам квартиры и скажу — типа на испытательном сроке за аренду буду платить грязными носками. Какие пятьсот, какие триста, уважаемые⁈ — Кажется, Пётр начал слетать с катушек. — Семьсот! На первое время. А если не подойду, то уволите во время испытательного.

— Фролов, а ты не много на себя берешь? Думаешь, ты один такой на рынке труда?

— Я понял. Тогда разрешите откланяться, дал бы визитку с номером, но нету визитки. Пока без надобности. — Фролов встал, собираясь выйти из кабинета.

— Нет, но семьсот долларов мы никак не можем тебе платить.

— Я понял. — Шаг в сторону дверей.

— Шестьсот максимум!

— Извините, что оторвал вас от важных дел. — Второй шаг к двери.

— Стой! Что у тебя под пиджаком⁈

— Подвесная. Ствол легальный.

— «Макаров»?

— Обижаете. Немец из породистых. — Элегантным движением «Зигзауэр» был извлечен, на раскрытой ладони продемонстрирован директорам и спрятан обратно.

— Убедил. Семьсот. Но только если ты также эффективно будешь ломать партнеров. — Владимир Иванович вытер ладонью блестящую лысину. — Дмитрий, оформляй его начальником техотдела. Может, будет толк от него.

— Как скажете. Но это под вашу ответственность. Вот тебе бумага, пиши заявление.

И завертелась петрушка с оформлением на работу. Было решено, что к работе он приступит с завтрашнего числа, а искать себе жильё будет в параллельном режиме. После того, как пробил себе такие приличные кондиции, Пётр решил, что додавливать начальников по сроку начала трудовой деятельности будет уже совсем неприлично. Опять же есть разница — торговаться с потенциальным начальником или с самым что ни на есть настоящим. Владимир Иванович Карасюк становился его линейным руководителем. А выше него только генеральный. Ну и хозяин фирмы.

Кстати сказать, хозяина фирмы ему показали уже на следующий день. Вернее, спину молодого мужчины, спускающегося по лестнице в окружении охранников. Как пояснили подчиненные, собственник «Транзит Группас» на фирме появляется редко, и только в сопровождении охраны. Так что, можно сказать, что Фролову повезло лицезреть самого главного. «Лицезреть» спину — это перебор, насчет самого главного тоже неувязочка. Он помнил, что ему шепнули ревизоры, бывают люди и поглавнее хозяина компании, и побенефициаристее бенефициара.

Такое странное название у компании объяснялось «просто»: во-первых, всякая приличная фирма нынче косит под иностранную, во-вторых, компания была зарегистрирована в Вильнюсе, то есть в Литовской автономной области России. А там все слова кончаются на «-ас». Даже странно, что их хозяина зовут Матвей Лоскутов, а не Матвеас Лоскутовас.