Огниво

Глава 12 Трубочист и повариха

Ваня не вернулся. «Пока не вернулся», – прибавляла про себя Даша. Уже давно наступил вечер, но она ни на секундочку не сомневалась, что Ваня сдержит слово, вернётся. Но сначала ему надо встретить во дворце царицу и отдать ей серьги – и, возможно, тогда злые чары спадут с Настасьи Ивановны. Ване только нужно время и немного удачи. С Дашиной считалкой он не пропадёт!

– Аты-баты, шли солдаты, – шёпотом повторяла про себя девочка, – аты-баты, на базар. – Как будто это могло помочь Ване во дворце. Хотя Даша и была в нём уверена, а всё равно волновалась, что Лиходей или его слуги могли поймать незваного гостя.

Вдруг рядом раздались тяжёлые шаги и сдавленный кашель.

«Хозяин трактира», – сразу поняла Даша. Она съела угощения, и ей уже давно было пора и честь знать. Вот только идти ей некуда.

– Дяденька, можно я ещё тут посижу? – с мольбой в голосе спросила Даша.

Трактирщик тяжело вздохнул. Он так и знал, что тому солдату доверять нельзя. Сказал, что скоро вернётся, а его всё нет и нет. И что теперь делать с этой девчушкой, не на улицу же гнать?

– Ты посуду мыть умеешь? – спросил он после недолгого размышления.

Если бы он только знал, что перед ним царская дочь!

Однако Даша быстро кивнула. «Уж лучше мыть посуду, чем маяться в ожидании без дела», – решила она.

Проводив её до кухни, трактирщик вручил ей серый фартук (видимо, когда-то он был белым) и показал, как нужно мыть тарелки и кружки.

Даша старалась изо всех сил.

В кухню вошли поварята, маленькие помощники трактирщика. Увидев незрячую девочку, с усердием намывающую тарелки, они округлили глаза от удивления и тут же принялись расспрашивать её, кто она такая и что тут делает.

Солнце заходило за горизонт, отчего во дворце царил мягкий полумрак.

– Не подведи, родненькая! – Ваня орудовал в дверном замке вилкой, пока не раздался щелчок. Затем прислушался, пытаясь понять, не идёт ли кто. Тихо.

– Ну, а теперь «Аты-баты». Аты-баты, шли солдаты... – Ваня зашагал по длинным коридорам. Он строго следовал инструкции Даши. – Аты-баты, на базар. – Поворот. – Аты-баты, сколько стоит? – Остановка. – Аты-баты, три рубля. – Ещё один поворот. – Аты-баты, кто выходит? – Вот сейчас будет заветная комната. – Аты-баты, это я...

Есть!

Даша сказала правду. Ваня нашёл нужную комнату, в которой хранились разные богатства: одной посуды сколько! Да тут одного столового серебра не счесть! За него можно столько денег выручить, что можно год, а то и два жить, ни о чём не думая.

Ваня помнил о просьбе Даши, но у него был свой план. Он набил мешок посудой и серебром и закинул его за спину. Теперь он крался вдоль стен, раздумывая, за сколько бы продать серебряный канделябр и что на эти деньги можно купить, как вдруг... Голоса. Совсем рядом.

Двое мужчин обсуждали новый орден генерала Бал алая. Их голоса звучали всё громче и отчётливее – вот-вот их обладатели должны были показаться в конце коридора. Ваня достал выручай-вилку, отпер первую попавшуюся дверь и спрятался за ней. Комната оказалась детской. Но, похоже, тут уже давно никто не жил... На мебели лежал толстый слой пыли, даже игрушки ею покрылись.

Ваня подошёл к прикроватному столику и принялся перебирать деревянные фигурки: царь бородатый, царица в венце из кос и царевна. Ну точь-в-точь Даша. И платье похожее, и выражение лица.

Внезапно в коридоре что-то зазвенело. Ваня резко повернулся, случайно задев бедром прикроватный столик – тот с грохотом упал, отчего фигурки царской семьи разлетелись по полу.

– Ты слышал? – раздался голос одного из мужчин.

– Кто здесь?! – спросил другой, потянув за ручку двери.

Ваня пытался её удержать, но силы оказались неравны. В итоге дверь распахнулась, и в комнату ввалились двое стражников. Оба в мундирах, офицерских фуражках, только вместо ружей – сабли. Ваня быстро подметил, какие у них крепкие ручища. Лица багровые от злости. Таким лучше не попадаться... А не то опять в темнице окажешься.

– Мешок отдавай и руки вверх! – скомандовал стражник, направляя на Ваню саблю.

– Отдавать, так отдавать! – Ваня бросил в стражников мешок и опрометью ринулся в коридор.

– Эй! Куда! – крикнули позади и, конечно же, устремились в погоню. – Ребята, вор во дворце! Стража!

Вот уже и не две пары ног мчались за Ваней, а целая дружина. Он бежал по лестницам, выматывал стражников, но сил у них всё равно было больше. «Что делать-то? Что делать?» – спрашивал себя Ваня, выбираясь на крышу. Кругом – пустота, только печная труба торчит. Но в следующую секунду со всех сторон показались стражники. Кажется, вся охрана дворца собралась в одном месте. Они ловко загнали вора в ловушку и обнажили клинки.

Другой на месте Вани решил бы, что всё пропало, это конец. Но он и не думал вешать нос. Вместо этого он хитро ухмыльнулся.

– Ну не удача ли? – спросил он, посмеиваясь, и прыгнул в печную трубу. – Была не была-а-а-а!

В трубе было темно, пыльно, в носу один за другим рождался чих. Ваня пытался уцепиться хоть за что-нибудь, чтобы сбавить скорость, но ничего не получалось. Вроде и недолго было лететь, а время растягивалось так, что Ваня успел подумать о Даше. Не по собственному желанию – мысль сама собой пришла: «Как там Огневушечка? Не прогнал ли её старый трактирщик? Солнце-то за горизонт рухнуло, куда девчонке идти, если я её бросил?» Так за раздумьями Ваня и приземлился. Не мягко и на ноги, а со всего маху и копчиком. «Ух! Как и жив-то остался?»

Выбравшись из камина, Ваня принялся потирать спину, пока не увидел, что перед ним Лиходей стоит, вино попивает. Вдоль стен притаилась прислуга.

– Царь что ли новый? – Ваня окинул Лиходея взглядом, оценивая богатство наряда.

– А ты трубочист? – спросил Лиходей, как будто и не удивился незваному гостю.

– Кто же ещё! – воскликнул Ваня. – Трубы чистить надо. Да и кирпич сырой...

Лиходей приподнял левый уголок губ и прищурился, явно не веря Ивану.

– Форма у тебя почему солдатская?

– Так я военный трубочист, – Ваня развёл руками, мол, дело обычное, а сам направился бочком к выходу. – Ваш-то дворцовый заболел. Чихает. Насморк ещё у него, кажется... Вот меня и приставили. Так-то я пушки чищу, чтобы ядра не застревали.

Лиходей засмеялся, как если бы услышал шутку, и хлопнул себя по колену.

– В общем, я это... закончил. Пойду. – Ваня отпер дверь, а за ней стражники уже дожидались лазутчика.

Они мигом скрутили Ваню и потащили в коридор, но тут он возьми и скажи:

– Хорошо-хорошо, батюшка-царь, признаюсь! Не трубочист я. У вас повариха красивая, я к ней лез. Амур у нас!

Лиходей сделал стражником знак, и они вернули Ваню в зал.

– Амур, говоришь?

– Ага, дело молодое. – Ваня принялся разминать запястье. – Прошу понять и простить. И отпустить! Слышал я, батюшка-царь, о вашем покровительстве семейным ценностям. Давно молва ходит, что при вашем правлении у народа и браки крепче стали, и детей прибавилось.

Подозвав Ваню к себе, Лиходей спросил:

– А повариху твою как звать?

Ваня прикусил язык.

– Манька? Ох, от всех этих переживаний и волнений имя из головы вылетело... Сейчас-сейчас. Наташка? Не подсказывайте, я сам. Я ведь люблю, жить без неё не могу, обязан вспомнить. Валюшка? Ну точно, Валюшка!

Склонившись к Ване, Лиходей прошептал ему на ухо:

– Авдотья.

– Точно! Авдотьюшка, любовь моя. Как же это я? Конечно!

Лиходей поднял ладонь и приказал позвать повариху. Слуги выбежали из зала, а вернулись уже с Авдотьей. Иван глядел на неё во все глаза: большая, величественная женщина в красном сарафане. На вид ей лет пятьдесят, может, чуть больше. Косы густые, русые, обёрнуты вокруг головы. Глаза зелёные с золотыми прожилками, а губы пухлые. Писаная красавица, да только выражение на лице – как будто редьку ест.

– Авдотья, – обратился к ней Лиходей. – Трубочист говорит, что амур промеж вами.

Ваня смотрел на повариху, затаив дыхание, молился, чтобы она подыграла. Ждал и Лиходей, что Авдотья скажет, но словно бы потехи ради. Уж его не проведёшь, он сам кого хочешь обманет.

Тем временем Авдотья явно приценивалась к Ване. Он улыбнулся и поправил воротничок, пытаясь показаться милым, но женщина свела тонкие брови, и следом зазвучал приказ Лиходея:

– В темницу Амура. Завтра подумаем, каким образом его казнить.