Охотник среди теней

1. Путь охотника

— Если вы захотите уйти, все, что необходимо сделать, — это остановиться и залезть в «Хамви»! — прокричал сержант позади меня. Мой мозг пронзило искушение. Я устал, полностью пропитался пóтом, и мне хотелось пить. Но понимая, что если я выйду из игры, то не смогу жить сам с собой, мне удалось заставить себя думать о более лучших временах, в то время как в теле поселилось страдание.

В 4 утра на Окинаве, Япония, влажность была стопроцентной, а Солнце еще даже не вставало. Наше утреннее упражнение представляло собой кросс на 8 миль и двадцать два морских пехотинца, включая меня, с винтовками М-16 и рюкзаками, наполненными мешками с песком и другим снаряжением, построившись в две колонны, бежали по вымощенной дороге под звуки стрекочущих насекомых, заполнявших джунгли вокруг нас.

— Все, я покончил с этим! — впереди колонны послышался голос морпеха, и он перешел на шаг, пока мы пробегали мимо.

— Еще один сломался, — произнес один из сержантов, возглавлявших колонну.

«Как минимум, он сегодня сможет выспаться», — подумал я. Для оставшихся же в строю день только начинался.

Шел пятый день первой недели нашего пребывания на двухнедельном обучающем курсе во взводе снайперов-разведчиков. Тридцать девять морских пехотинцев прибыли сюда с намерением здесь служить, но спустя пять дней семнадцать из них решили, что это для них не так уж и важно. Я легко мог понять, почему они выбыли, учитывая, что в сутки нам отводили на сон не более четырех часов, и полдня мы проводили в различных упражнениях. Куда бы мы не направлялись, передвигаться приходилось только бегом, каждое утро и вечер мы проходили тесты, и это была еще легкая неделя, поскольку следующую неделю нам предстояло провести в полевых условиях.

На дороге один из сержантов рявкнул:

— Я не хочу слышать звуки ботинок о землю! Это признак цели, который выдаст вашу позицию противнику!

Услышав это, я понял, что мои представления о тактике нуждаются в изменениях. В пехоте мы передвигались в составе отделений из 13 человек и нас учили никогда не бегать от противника. Однако во взводе снайперов-разведчиков мы действуем в составе команд из 2-х или 4-х человек, и однажды мы можем попасть в ситуацию, когда придется уходить от численно превосходящего врага.

Неделей спустя четырнадцать из нас были отобраны во взвод снайперов-разведчиков. Помимо остальных тысячи с лишним морских пехотинцев батальона, мы стали для командира батальона глазами, ушами и спусковым пальцем. Большинство из нас считало, что самая трудная часть позади, но лишь немногие знали, что это было только начало.

Как и у многих других морских пехотинцев, это был мой первый опыт действий снайперов-разведчиков. Он начался с обучающего курса, и после его прохождения, продолжился неприглядной жизнью в качестве «свинки». Затем были тысячи часов обучения и подготовки в школе снайперов-разведчиков с одной мыслью в голове — стать «кабаном». И наконец, триумф при выпуске из школы с надеждой испытать себя в настоящем бою. Все вместе — продолжительный цикл с едва уловимыми изменениями, однако ближе к концу общий процесс остается по-прежнему неизменным.

Морские пехотинцы, изъявившие желание стать снайперами-разведчиками, вначале проходят через процесс проверки, а затем через процесс отбора. Проверка проводится на предмет соответствия основным требованиям, и как и везде, в Корпусе морской пехоты существуют определенные стандарты того, кто может стать снайперами-разведчиками. Каждый линейный батальон может в той или иной мере проявлять гибкость в установлении этих требований, в зависимости от потребности в личном составе. Кроме того, потенциальный снайпер должен пройти через обучающий курс.

Курс обучения, также сокращенно называемый «индоком»[1],— это процесс отбора, в котором действующие снайперы отбирают следующую группу потенциальных снайперов. Длительность «индока» в различных батальонах может изменяться, но одно остается неизменным — это очень изнурительный курс. Для потенциальных кандидатов он может оказаться самым суровым этапом на всем протяжении службы в качестве морского пехотинца, но для тех, кто будет отобран, это только начало пути. Во время курса, кандидаты будут подниматься задолго до восхода Солнца, и ложиться спустя несколько часов после его захода, а время между этими двумя событиями будет заполнено тестами и упражнениями. Тесты проводятся ежедневно, и весь процесс физически и психологически очень изматывающий. Как только большинство военнослужащих начинает улавливать суть того, как действует снайпер, они понимают, насколько неприглядна эта работа и решают не продолжать дальше свое обучение — но, скорее, они опускаются в своих собственных запросах.

Поскольку морской пехотинец еще не имеет снайперской подготовки, на этапе обучения он носит прозвище «лентяй», сокращение от слов «медленный, ленивый, неподготовленный стрелок»[2]. Время, проводимое в качестве «лентяя», ошеломляет многих, и те, кто провалился на этапе обучения, уходит с этим прозвищем обратно в свои взводы. Тем же, кто отбирается в состав взвода снайперов-разведчиков, присваивается новое почетное прозвище — «свинка», или профессионально обученный стрелок[3].

Это прозвище означает, что морпех достоин получения специализированной подготовки, чтобы быть снайпером. Быть новой «свинкой» — физически и психологически, вероятно, наихудший период в жизни потенциального снайпера, поскольку на него обрушивается огромный объем информации и тактических данных, и бóльшую их часть он будет изучать через боль и постоянные повторения. Каждый морпех, который становится частью взвода снайперов-разведчиков, проводит какое-то время в качестве «свинки», но в снайперском сообществе он по-прежнему не считается снайпером-разведчиком морской пехоты. Хотя «свинки» обладают бóльшим опытом и знаниями о снайпинге, чем некоторые снайперы после обучения в школе, каждая «свинка» стремится стать «кабаном».

«Кабан» — это стрелок-охотник, и единственное прозвище из трех, которое считается по-настоящему снайперским[4]. Чтобы превратиться в «кабана», «свинка» должна пройти дивизионную школу снайперов-разведчиков, и с целью подтверждения этого, в каждой школе ведутся записи о каждом классе и о каждом морпехе, который окончил школу. Школа снайперов-разведчиков морской пехоты настолько сложна, что является обычным явлением, когда морпех носит звание «свинки» все время нахождения во взводе, поскольку он может никогда не пройти школу или никогда не иметь возможности в нее поступить. Как только «свинка» успешно выпускается из школы, ее прозвище меняется на «кабана», а номер военно-учетной специальности меняется на 0317 (ранее этот ВУС имел номер 8541). Он также получает в качестве ожерелья 7,62-мм пулю, которая называется «кабаньим клыком» и всегда находится при снайпере. Это снайперский амулет, означающий, что для этого морского пехотинца имеет значение только пуля, и что в бою ни у какого другого снайпера не найдется для него пули. Новоиспеченные «кабаны» действуют в составе батальона в качестве снайперов и наблюдателей, и проводя операции по поддержке своих подразделений, они приобретают ценный опыт.

Снайперы морской пехоты известны как одни из наилучших специалистов в мире в своей профессии и основной причиной существования этого мнения является школа снайперов-разведчиков. На сегодняшний день существует четыре такие школы: при 1-й, 2-й, 3-й дивизиях морской пехоты и школа снайперов-разведчиков в Куантико.

До того, как морской пехотинец выпустится из школы снайперов-разведчиков, он должен в совершенстве овладеть такими навыками, как ориентирование на местности, стрельба по неподвижным и движущимся целям на дальности от 100 до 1000 ярдов, и подкрадывание. Подкрадывание — это искусство скрытного передвижения от заданного рубежа на расстояние 200 метров от инструктора с последующим производством двух холостых выстрелов. Курсант постоянно находится под наблюдением инструктора, вооруженного сильной оптикой. Если инструктор обнаружит его в любой точке, курсант проваливает упражнение.

Курсант также должен овладеть навыками вызова и корректировки минометного и артиллерийского огня, наведения авиации, патрулирования, использования снаряжения, и планирования боевых операций, что считается ключевым элементом снайперских операций. Он также должен успешно пройти итоговую неделю, являющуюся кульминацией практического применения всех указанных навыков. Известно, что школы принимают курсантов из подразделений СпН ВМС («морские котики»), сил ССО сухопутных войск, ФБР, спецназа морской пехоты и вооруженных сил других стран по всему земному шару. Поскольку время в статусе «свинки» является образовательным, курсант должен быть готов к поступлению в школу, однако обычным делом является ситуация, когда морской пехотинец отчисляется из школы как минимум один раз. Сама по себе школа снайперов-разведчиков считается одним из труднейших учебных курсов в морской пехоте.

Я полагаю, что именно во время такого обучения снайпер развивает свои идеи относительно убийства. Снайперы морской пехоты имеют страшную репутацию, которая создавалась предыдущими поколениями, и такая яркая боевая история порождает определенные ожидания. Из-за бесчисленного количества часов, затрачиваемых на обучение, большинство снайперов чувствует желание «убивать». Другие, кто не тратит так много времени на подготовку, могут удивляться важности этого, но необходимо понимать, что с самого начала подготовки снайпера, его единственной целью является именно такая работа.

Организация снайперско-разведывательного взвода отличается от организационно-штатной структуры линейной роты, из которой приходит большинство будущих снайперов-разведчиков. Как правило, взвод состоит из пяти снайперских команд по четыре человека в каждой. Командует взводом офицер в звании первого лейтенанта, который также является офицером по использованию снайперов батальона и отвечает за общее боевое применение взвода, а также за административную работу и снабжение. Взводный сержант имеет звание штаб- или комендор-сержанта («ганни»), желательно, чтобы он был «кабаном». Он является заместителем командира взвода и отвечает за организацию взаимодействия и планирование. Третьим по старшинству является старший снайпер-разведчик или «старший скаут». Это наиболее опытный «кабан», который выполняет роль связующего звена между остальными «кабанами» и «свинками» взвода, и взводным сержантом с командиром взвода. Командиры команд обычно являются «кабанами», они непосредственно отвечают за планирование операций своих снайперских команд. Также обычным явлением является назначение на должность командира команды старшей «свинки», обучавшейся в снайперской школе, но провалившейся во время обучения в ней. Заместители командиров команд являются «кабанами» или старшими «свинками» и находятся в непосредственном подчинении командиров команд.

Во время ведения боевых действий команды в основном оказывают поддержку батальону, однако им может ставиться задача поддерживать действия линейных рот. Одна команда обычно находится в резерве центра наблюдения и разведки (SARC)[5], который обеспечивает радиосвязь и передачу информации от снайперских команд, находящихся на боевых выходах, в батальонную разведку. Обычно снайперские команды состоят из четырех человек — двух стрелков и двух наблюдателей — и в любой момент могут быть разделены на две группы по два человека (снайперские пары).

Взаимоотношение снайпера со своим оружием — это особый процесс. Он очень трепетно относится к своей винтовке, которая в ответ сберегает ему жизнь. Снайпер должен уделять винтовке постоянное внимание, как будто это младенец — он ее чистит, окрашивает аэрозольными красками, снаряжает, спит с ней, носит ее, защищает ее от воздействия неблагоприятных факторов, никогда не оставляет одну и постоянно ее оберегает. Оружием снайпера морской пехоты является винтовка М40А3, называемая «сороковкой». В своей основе она представляет собой винтовку Remington 700-й модели со специфическими усовершенствованиями. До недавнего времени на нее устанавливался оптический прицел Unertl с постоянной кратностью 10х. Новый штатный прицел изготавливается фирмой Schmidt & Bender, и имеет переменную кратность 3-12х50. Винтовка позволяет вести точный огонь на дистанции до 1000 ярдов (десять футбольных полей), но бывали случаи, когда снайперы-морпехи в Ираке успешно стреляли и на бóльшие дальности.

В Ираке большинство снайперов также носит на патрулирование винтовку М-16, так что у них, в отличие от «сороковки» с продольно-скользящим затвором, есть возможность вести автоматический огонь. Наблюдатели могут иметь винтовку М-16, а также дополнительно 40-мм подствольный гранатомет М203. Также могут использоваться легкие пулеметы SAW[6]. В качестве вспомогательного оружия снайпер и наблюдатель чаще всего носят 9-мм пистолеты Beretta. Когда снайперу действительно требуется дотянуться на сверхбольшие дальности, у него на выбор есть «пятидесятка» — винтовка М82А3.50-го калибра, производимая фирмой Barrett, и которая обозначается буквами SASR, что расшифровывается как «винтовка с оптическим прицелом специального назначения». У нее также есть специфические модификации. Она дает возможность пробивать броню и другие прочные преграды, такие как двери автомобилей, окна и преодолевать самое сложное препятствие — расстояние. Из этого оружия можно стрелять на дальность до 1800 метров (свыше восемнадцати футбольных полей), но снайперы регулярно перестреливают это расстояние. Однако одним из недостатков этого оружия является его вес — с полностью снаряженным десятизарядным магазином, вес винтовки составляет 32,5 фунта (14,5 кг).

Снаряжение, используемое снайпером, подбирается исходя из решаемой задачи, однако необходимым минимумом являются две радиостанции, ПНВ и тепловизоры, GPS-приемники, сигнальные ракеты, лазерный дальномер, а также боеприпасы и взрывчатые вещества. При решении задач по ведению наблюдения, снайперы могут иметь видеокамеры и ноутбуки, которые дают возможность передавать информацию и изображения поддерживаемому подразделению прямо со снайперской позиции в текущем режиме.

Во время вторжения в Ирак в 2003 году, снайперы морской пехоты сражались бок о бок с пехотинцами по причине высокого темпа развития наступления. Однако с момента объявления формального окончания войны, когда пехотные подразделения перешли к выполнению задач по обеспечению безопасности и поддержанию стабильности, снайперы морской пехоты начали в основном проводить оборонительные операции. Это такая штука, которую большинство снайперов не любят, поскольку она значительно снижает возможность вести охоту. Очень часто снайперские задачи в Ираке включают в себя обеспечение безопасности основных дорог путем противодействия закладкам самодельных взрывных устройств (СВУ), так называемых «придорожных бомб». Такая задача может быть поставлена всему взводу снайперов-разведчиков, оставляя мало возможностей для традиционных снайперских операций.

Иногда выявление того, кто закладывает СВУ, представляет для снайперов настоящую задачу. Существует множество различных способов установки «бомб», используемых противником, и после каждого противодействия американцев, враг также адаптирует свою тактику. В одном из случаев, морпехи уничтожили повстанцев, использовавших для прикрытия своей деятельности детей. Снайпер случайно увидел стоявшую на обочине машину, в которой находилась семья. Глава семейства делал вид, что меняет колесо, но на самом деле он копал ямку, в которую другой человек ночью установил и замаскировал взрывное устройство. Другой способ, используемый повстанцами — конструктивное изменение машин. Однажды, боевики прорезали люк в днище микроавтобуса, чтобы они могли парковаться возле тротуара, выкапывать ямы и закладывать СВУ. Все это происходило за считанные минуты, при этом из машины никто не выходил. Учитывая бесчисленное множество различных способов и методов установки самодельных взрывных устройств, задача противодействия этому для всех сил коалиции становится чрезвычайно сложной.

Стрельба — основной аспект, на котором фокусируются люди, когда думают о снайпере, вне зависимости от того, работает ли он в бою или нет. Хотя стрельба — это только 10 % от всех снайперских операций, снайперы выстреливают тысячи патронов, и только досконально изучив возможности своей винтовки, снайпер будет точно уверен, куда попадет пуля. Снайпер морской пехоты фокусируется на принципе «один выстрел — одно попадание», поэтому ситуация, когда он промахивается в бою, является нетерпимой; однако точно также трудно представить, чтобы каждый снайпер делал любой выстрел, какой только может. С точки зрения снайпера, значение имеет каждый выстрел, поскольку чем больше врагов уничтожено, тем больше жизней своих солдат сохранено. Некоторые говорят, что их тревожат люди, которые убивали, но по своему опыту могу сказать, что тревога возникала тогда, когда я промахивался.

Распространенное заблуждение состоит в том, что пораженный из снайперской винтовки немедленно падает замертво, хотя многие снайперы в Ираке поражали людей в жизненно важные участки тела, и при этом их цели продолжали действовать.

Другое ложное представление — что все снайперы в Ираке будут убивать, однако для многих такой возможности даже не представится. Для тех же, у кого появится такая возможность, они будут претендовать на подтвержденное убийство только в том случае, если они и их напарники смогут подтвердить поражение и наблюдать смерть человека. В отличие от Вьетнама, снайперам сегодня не требуется вести учет своих поражений, хотя большинство считает ведение персонального счета необходимым. Городские условия, такие как в Ираке, сильно затрудняют подтверждение поражений. Во многих случаях снайперы стреляли по движущимся целям и подтверждали попадание, но цель уходила из поля зрения. Кроме того, в Ираке местные жители пытаются подобрать своих убитых и похоронить их до рассвета, сильно затрудняя подтверждение в ночное время. Когда снайпер делает выстрел по цели, но из-за условий не может подтвердить ее уничтожение, оно считается «вероятным».

Одной из наиболее трудных задач в Ираке является идентификация противника. Суть в том, что вражеские бойцы не имеют установленной формы одежды, а большинство американских солдат не знают особенностей и не разбираются в различиях ближневосточной культуры. Это затрудняет снайперам определение местных жителей и их отделение от неместных. Часть бойцов является моджахедами (или, по-простому, «духами»), что переводится как «святые войны». Эти исламские экстремисты — в основном арабы из близлежащих стран, которые прибыли в Ирак в надежде повоевать с «безбожными крестоносцами». Также против войск коалиции воюют многие местные иракцы. Часто такие группы воюют совместно, и они могут легко смешиваться с местным населением незаметно для среднего американца.

В Ираке американские войска обнаружили, что врагом может быть любой и он может находиться везде. Из-за этого снайперы рассматривают каждого из них как потенциальную цель. Однако, когда снайпер открывает огонь, он должен четко знать, что человек, по которому он стреляет, безусловно нарушает установленные правила ведения боевых действий[7]. Однако бывают случаи, когда снайперы должны моментально распознавать замыслы людей, и делая это, они должны стараться не думать о своих товарищах-морпехах, которые были ранены или убиты самодельными взрывными устройствами, террористами-смертниками, минометным или стрелковым огнем. Все это приводит к тому, что решение забрать жизнь человека некоторых выбивает из колеи, а у других приводит к выбросу адреналина. Тем не менее, снайпер должен обладать зрелостью и честностью, чтобы не быть поглощенным этой силой, особенно когда эмоции зашкаливают. Поскольку снайпер обладает возможностью вести высокоточный огонь и идентифицировать цели лучше, чем кто-либо еще, он несет бóльшую ответственность за свои действия.