Охотник среди теней

4. Багдадский аэропорт

Имя: капрал Малдер

Должность: заместитель командира команды снайперов-разведчиков

Район операции: от Кувейта до Багдада, операция «Свобода Ираку-1», март — сентябрь 2003 г.

— «Сьерра-1» на позиции, — прошептал Малдер в радиостанцию, после чего бросил трубку и повернул голову к зрительной трубе, чтобы начать осматривать местность в поисках целей. Чтобы обеспечить себе максимальные условия видимости для наблюдения ночью, за своей 20-ти кратной трубой он поместил очки ночного видения AN/PVS-7B. Идеально они друг к другу не прилегали, но все же так он мог видеть дальше. Сержант Хэмблин, его напарник, уже осматривал местность с помощью своего комбинированного прицела «день/ночь» AN/PVS-10, установленного на снайперской винтовке M40A3.

Посреди ночи команда снайперов-разведчиков из двух человек незамеченной проникла в одноэтажное заброшенное здание, расположенное на аэродроме Аль-Рашид, и капрала Малдера ожидала еще одна долгая и скучная ночь, ничем не отличающаяся от любого другого предыдущего боевого выхода, за одним исключением — его подразделение теперь находилось примерно в семи милях от их основной цели, центра Багдада.

Месяцем ранее в Кувейте Малдер отказался от должности командира команды, чтобы поработать заместителем у своего лучшего друга, сержанта Хэмблина. Первоначально они входили в состав снайперского подразделения из четырех человек, но перед пересечением границы их разделили на две снайперские пары для того, чтобы они могли оказывать бóльшую поддержку своему батальону.

В Кувейте команда усердно тренировалась каждый день, снайперы совершали пешие марши и патрулировали, практиковались в стрельбе и ориентировании на пустынной местности, а также отрабатывали свои навыки ответных действий на любую ситуацию, в которой они могли оказаться. Когда команду из четырех человек разделили, у второй пары осталась снайперская винтовка SASR.50-го калибра, а Малдер с Хэмблином взяли две снайперские винтовки калибра 7,62-мм. Для обоих охота в Ираке должна была бы стать испытательным полигоном по проверке всех их навыков.

Малдер вырос на ферме в небольшой общине Уортингтон, в штате Миннесота, проводя свое время в охоте на грызунов[20]. Он хотел стать первым морским пехотинцем в своей семье и однажды заявил об этом своим родителям. Те невинно согласились с ним, но при этом покровительственно посмеялись, и парень мгновенно понял, что он сделает это. Он не только хотел быть морским пехотинцем, он хотел стать снайпером-разведчиком.

Молодой человек ушел в морскую пехоту сразу же, как только ему исполнилось восемнадцать, и уже после учебного лагеря для новобранцев, когда он проходил подготовку в пехотной школе, его инструктор выяснил, что он хочет стать снайпером. Сержант просветил юного Малдера о том, насколько труден этот процесс, и заявил, что он не сможет попасть в их число, но парень был полон решимости доказать, что тот ошибается. Он знал, что в конце концов войдет в число лучших стрелков мира.

Прибыв на постоянное место службы, новоиспеченный морпех узнал, что прежде чем он получит право пройти обучение на снайпера-разведчика, ему придется не менее девяти месяцев провести во взводе оружия, чтобы ознакомиться со службой на флоте. Для такого целеустремленного молодого морского пехотинца, каким он был, ожидание оказалось весьма тяжелым, но вскоре его записали на курс «индока» в снайперско-разведывательный взвод 3-го батальона 7-го полка морской пехоты, где он и познакомился с Хэмблином. Отборочный курс оказался одной напряженной неделей, и из примерно тридцати морских пехотинцев было отобрано только семеро. В числе этих семи оказались и он со своим товарищем, и в течение следующих четырех лет они будут делиться между собой опытом своего профессионального становления в качестве снайперов.

Хэмблин был родом из Канзаса, и Малдер был впечатлен его умом и стойкостью. Его напарник занимался боевыми искусствами с пяти лет, но морпех заметил, что, несмотря на все тренировки, тот был мягким и спокойным человеком, который никогда не демонстрировал напоказ свои навыки. Вскоре они вместе окончили школу снайперов-разведчиков 1-й дивизии морской пехоты, после окончания учебы вернулись в свое подразделение и мгновенно стали командирами команд, поскольку все старшие «кабаны» уже увольнялись со службы.

Несколько лет спустя распространился слух о том, что война против Ирака неизбежна. Малдер был дома, когда ему позвонили и сообщили, что его подразделение отправляется на Ближний Восток. Слухи о том, что оно будет развернуто на боевой службе и что они, возможно, отправятся на войну, ходили давно, и этот телефонный звонок лишь подтвердил их. Повесив трубку, Малдер отпраздновал хорошие новости, в то время как его отец спросил его, что случилось.

— Мы идем на войну, — взволнованно закричал он, но отец посмотрел на него как на умалишенного. Он не понимал, что у его сына сбывается то, о чем он молился.

Незадолго до начала боевых действий и Малдер и Хэмблин решили вдвоем использовать снайперские винтовки[21]. Малдер взял M40A1 с оптическим прицелом Unertl, а Хэмблин нес M40A3 с комбинированным оптическим прицелом AN/PVS-10, способным работать днем и ночью. Во время работы ночью Малдеру приходилось работать для Хэмблина в качестве наблюдателя, потому что он не имел возможности вести огонь из своей винтовки в темное время суток, но когда дело доходило до стрельбы днем, они менялись местами.

Когда началась первая операция «Свобода Ираку», снайперское подразделение, куда входила их команда, поддерживало 7-ю полковую тактическую группу, и после пересечения границы снайперы начали продвигаться без остановок. Вскоре стало понятно, что для того, чтобы увидеть бой, они должны находиться впереди, вместе с головными машинами полковой колонны. В противном случае, к тому времени, когда они прибывали к месту боя, враг либо уже был мертв, либо сдавался в плен. Напарники стали подгадывать моменты, когда можно было отправиться в рейды с другими секциями из своего снайперского подразделения, но головные команды постоянно менялись, и это затрудняло снайперам пребывание впереди. Они непрерывно работали в течение трех или четырех дней, прежде чем поняли, что им нужен отдых.

Поначалу оба снайпера почти не участвовали ни в каких боевых действиях, а в тех немногих случаях, когда они стреляли, обстановка не позволяла им что-либо подтвердить. Для Малдера этого было недостаточно. Они с Хэмблином потратили годы, обучаясь убивать, и ему хотелось, чтобы вся его тяжелая работа подтверждалась личным осмотром тел. Он хотел получить удовлетворение от знания того, что у него есть подтвержденное убийство. Несмотря на то, что они старались находиться с головными подразделениями, им все еще было непросто приступить к настоящей работе, однако один случай заставил их поклясться, что они никогда больше не останутся в стороне от нее.

Команда провела в безымянном городе двенадцать скучных часов. Услышав, что на другой окраине населенного пункта сражается другой взвод, снайперская пара отправилась на свою позицию, но добравшись до того взвода, снайперы обнаружили, что опоздали. Командир взвода объяснил, что вокруг них собралась толпа, из которой выбегали иракцы с гранатометами и стрелковым оружием. У взвода были пулеметы и М-16, но не было ничего достаточно точного, чтобы ликвидировать противника без нанесения какого-либо сопутствующего ущерба, и если бы снайперы прибыли раньше, они бы определенно застали само действо. Малдеру и Хэмблину было неприятно это слышать, и с тех пор они поклялись всегда быть впереди.

Наконец во второй половине дня 7-го апреля они достигли окраин Багдада. Их подразделение взяло под охрану аэродром Аль-Рашид, который находился в пригороде, всего в одиннадцати километрах от центра города. Аэродром являлся целью коалиционных сил, и после того, как его заняли, батальон выставил вокруг него охранение. «Сьерра-1» сообщила своему командиру, что они выберут позицию для наблюдения, и в ту же ночь команда проникла в одноэтажное здание на северной окраине охраняемого периметра. Была полночь, когда Малдер доложил по рации местоположение своей позиции вышестоящему командованию.

С крыши здания команда могла видеть здания в Багдаде; некоторые из них все еще горели. Время от времени вдалеке раздавались слабые звуки выстрелов. Их обзор с крыши был великолепен, как и ночное освещение в округе. Всего в 200 метрах прямо перед ними находилась автомобильная развязка с эстакадой. Вдоль одной из улиц местность просматривалась на 750 метров за эстакадой, и еще примерно на 600 метров дальше вдоль другой улицы.

До сих пор ни у кого из взвода снайперов-разведчиков не было подтвержденных попаданий. Бóльшая часть взвода участвовала в боях, и хотя у некоторых снайперов была такая возможность, никто не смог подтвердить их убийства. Это превращало стрельбу во взводе в соревнование; каждый хотел быть первым.

Находясь на крыше, «Сьерра-1» вела наблюдение уже несколько часов, когда вдалеке из-за угла выскочил пикап. Он двигался прямо на них, по улице, находившейся перед ними. Как только он приблизился, Малдер заметил в оптическом прицеле, что внутри находилось четверо мужчин, и у них были автоматы.

— Видишь его? — спросил Малдер, имея в виду оружие.

— Да, вижу, — отозвался Хэмблин.

— Мы можем стрелять? — снова спросил Малдер.

— Они подпадают под правила ведения боевых действий. Давай пристрелим их, — ответил напарник.

Команда ждала, пока пикап подъедет ближе. Несколько мгновений спустя водитель припарковал автомобиль на левой стороне дороги передней частью к снайперам. Пока иракцы парковались, Малдер с Хэмблином обсуждали, какое превышение установить на прицеле винтовки. Ни у одного из них не было дальномера, так что им пришлось оценивать расстояние до грузовика глазомерно, и оба сошлись на том, что до него было примерно 500 ярдов. Малдер наблюдал, как из задней части грузовичка выскочили люди, один человек стал передавать остальным оружие. Потом он услышал, как Хэмблин начал контролировать свое дыхание, готовясь стрелять.

— В кого ты прицеливаешься? — спросил Малдер, глядя в зрительную трубу.

— В того, кто повернулся спиной, — ответил тот.

Мужчина стоял в стороне, с левой стороны грузовика, отвернувшись от снайперов, что делало его профиль наиболее заметным. Он был единственной полноценной мишенью.

— Стреляй по готовности, — произнес Малдер.

Хэмблин уже сдвинул предохранитель вперед и подтверждал свою естественную точку прицеливания. Он навел перекрестие прицела на середину спины своей цели и выстрелил. Черный силуэт мужчины резко контрастировал на зеленом фоне импровизированной зрительной трубы ночного видения Малдера. Он видел, как голова иракца откинулась назад, когда его безжизненное тело одним движением упало на землю. Выстрел громко прогремел в ночи, и Хэмблин инстинктивно вложил в патронник еще один патрон. Малдер с энтузиазмом подтвердил своему напарнику попадание и был удивлен, когда другие иракцы не разбежались. «Должно быть, привыкли слышать выстрелы», — подумал он. Ему казалось, что они были частью обычного городского шума.

— Собираешься сделать еще один выстрел? — спросил он напарника.

— У меня нет четкой цели, — ответил Хэмблин.

Остальные трое хаджи[22] стояли с противоположной стороны пикапа, ближе к его задней части. Мгновение спустя один из них подошел к той же стороне грузовичка, где находился убитый, остановился и в смятении посмотрел на своего приятеля. Малдер подумал, что этот иракец, вероятно, удивляется, почему его друг оказался на земле, и сказал:

— Он видит своего приятеля. Тебе нужно пристрелить его.

Хэмблин уже наводил перекрестие прицела на человека, но он видел его только сбоку, поэтому снайперу нужно было занять как можно более устойчивое положение для стрельбы, чтобы быть точным. Через несколько секунд после выстрела Малдер увидел, как мужчина упал на землю, заметив, что голова этого хаджи сделала то же самое, что и у предыдущего, и ему пришло в голову, что они, должно быть, находятся ближе, чем в 500 ярдах — Хэмблин стрелял им в голову.

Их концерт закончился. Иракцы по ту сторону пикапа видели, как пуля отделила мозг их приятеля от черепа.

— «Сьерра-1», доложите обстановку! — раздалось по рации.

Малдер не мог ответить. Его руки были заняты оптикой, и Хэмблин уже пытался найти другую цель. Но оставшиеся люди нырнули за грузовичок. Через несколько секунд человек вскарабкался в кабину, сел за руль автомобиля, и передвинул машину туда, где она закрывала тела от снайперов. Его напарник больше не стрелял, и когда иракцы уехали, Малдер увидел, что тела исчезли. И пока пикап мчался прочь, жуткий звук ночных молитв разносился по всему городу.

Он доложил по рации обстановку вышестоящему командованию, и хотя это была не первая перестрелка для команды, это был первый раз, когда снайперы смогли подтвердить попадания, и они были взволнованы. Малдер и Хэмблин договорились между собой, что после первого убийства стрелок поменяется с наблюдателем местами; таким образом, они оба могли бы повысить свой счет. Настала очередь Малдера стрелять, и как только он взял оружие, то сразу приклеился к нему.

Хэмблин стал первым, кто открыл счет, и его товарищ был рад за него. Но хотя он был рад находиться здесь и наблюдать за этим, его на мгновение его охватили зависть и ревность — ему тоже хотелось поучаствовать в действии.

Прошло несколько часов, когда Хэмблин кое-что заметил. Он обратил внимание Малдера на маленькую глинобитную хижину в нескольких метрах от эстакады, расположенной перед ними. В одном из окон вверх и вниз двигались две маленькие точки. Там находился человек с биноклем, смотрящий в сторону аэродрома, и первое, что промелькнуло в голове Малдера, было: «Наблюдатель!».

За несколько дней до этого, в другом городе, когда их подразделение подверглось артиллерийскому обстрелу, командир батальона отдал приказ о том, что любой, кто будет наблюдать за ними с помощью оптики, является честной добычей. Однако это было раньше, а нынешние правила ведения боевых действий не допускали открытия огня по людям с биноклями, поэтому они связались по рации с вышестоящим командованием, чтобы узнать, могут ли они стрелять. Разрешение они получили.

Малдер поставил барабанчик на своем прицеле на цифру 200, поместил цель между точками на прицельной сетке, нажал на спусковой крючок, и человек исчез. После выстрела он чувствовал себя хорошо, но не знал, попал ли он, и не был полностью удовлетворен этим — никакого способа точно определить, что цель мертва, не существовало.

Когда начало восходить Солнце, команда поняла, что им нужно «пробить» дальность до разных ориентиров, находящихся в их секторе, и они решили пристрелять свои винтовки по одному из автомобилей. Малдер стрелял в переднюю часть машины и регулировал прицел, пока не попал в цель — автомобиль находился на дистанции 350 ярдов. От этой машины они смогли определить расстояние до других ориентиров.

Вскоре после этого Малдер заметил идущего к ним мужчину с АК-47. Он быстро отрегулировал винтовку и выставил превышение, когда мужчина исчез в здании. «Это была моя единственная возможность», — подумал снайпер. Пессимистом быть не хотелось, но он понимал, что больше ничего не произойдет, и был уверен, что его судьба на этой войне — наблюдать, как его лучший друг записывает на свой счет два убийства.

Проведя бóльшую часть ночи, вглядываясь в оптический прицел, Малдер устал. Он откатился от окуляра и дал возможность своему напарнику продолжить наблюдение. Хэмблин несколько секунд полежал за снайперской винтовкой, когда в поле зрения снайперов появились два иракца, у одного из которых в руке был АК-47. Малдер покачал головой, не веря своему невезению. Мужчины вышли из переулка и находились на том же расстоянии, что и машина, по которой они только что пристреливали свои винтовки. Иракцам было невдомек, что за ними наблюдала снайперская команда морской пехоты. Ни один американец еще не вошел в Багдад, и это обстоятельство помогало снайперам, потому что местные жители понятия не имели, что они там находятся.

Иракцы переходили улицу, не подозревая, что Хэмблин целится в человека с оружием. Через несколько секунд после того, как люди остановились на улице, снайпер нажал на спусковой крючок. Его напарник подтвердил попадание в живот, но к его удивлению, мужчина не до конца осознал, что в него попали. Через несколько секунд боль усилилась, потому что человек выронил оружие и прижал обе руки к своему кровоточащему животу. Малдер наблюдал, как АК упал на тротуар, и когда иракец рухнул на землю, его друг запаниковал. Схватив автомат, он убежал прежде, чем Хэмблин успел в него выстрелить. «Тоже мне, друг», — подумал Малдер, и они с Хэмблином снова переключились на умирающего мужчину, который отползал к обочине дороги.

Прошло десять минут, и Малдер начал задаваться вопросом, сколько времени потребуется иракцу, чтобы умереть. Человек явно испытывал сильную боль, время от времени он кричал и безнадежно пытался пошевелиться, но безуспешно. Снайперам не хотелось стрелять в него снова, рискуя демаскировать свою позицию. Одна из проблем заключалась в том, что они лежали на крыше, не имея укрытия, но на таком расстоянии их было трудно заметить невооруженным глазом. Наконец, спустя некоторое время, мужчина затих.

Через несколько мгновений рядом с телом остановился пикап «Ниссан» и из него вышли два иракца. По их жестам Малдер понял, что они расстроены. Секунду они смотрели друг на друга, перебросились несколькими словами, затем сели в грузовик и умчались, оставив тело позади.

Малдер поздравил Хэмблина с его третьим подтвержденным попаданием, но теперь ему не терпелось выстрелить, и он улегся за свою винтовку. Обстановка давала им обоим хороший шанс на результативный выстрел, и Малдер сказал сам себе, что не собирается упускать еще одну возможность, даже если ради этого придется бодрствовать два дня.

Было позднее утро, и команда занималась поиском целей. Снайперы могли видеть ряды старых, песчаного цвета, зданий, построенных из бетона и кирпича. Улицы были усеяны мусором, несколько человек стояло на тротуарах, но ни одного мужчины призывного возраста с оружием. Малдер обнаружил лужи крови от людей, которых Хэмблин застрелил прошлой ночью. Внезапно в его поле зрения снова показался пикап «Ниссан» с теми же двумя людьми в кабине, который свернул за угол дальше по улице, расположенной прямо перед ними. Только на этот раз в нем было гораздо больше людей: сзади сидели шесть человек с автоматами и гранатометами. За пикапом по пятам следовал дизельный грузовик, в кабине которого находились трое мужчин, и по меньшей мере еще пятеро человек с таким же вооружением занимали заднее сиденье.

У Малдера мгновенно подскочил уровень адреналина, и он понял, что собирается достичь нескольких попаданий. И он, и Хэмблин лежали за своими винтовками, когда «Ниссан» остановился, развернувшись передней частью к снайперам, рядом с мертвым телом на левой стороне улицы. Дизельный грузовик припарковался справа. Это облегчало снайперам выбор целей. Малдер взял на себя грузовичок, быстро накрутив барабанчик вертикальных поправок до цифры 350. Пикап взял на себя Хэмблин.

Никто из них не произнес ни слова. Было ясно, что должно было произойти дальше. Малдер прикинул свои действия; он не собирался упускать эту возможность.

«Ты должен подождать, пока все они не выйдут из грузовика. Иначе они уедут, и ты заполучишь только одного! — сказал он сам себе. — Ты хочешь прищучить их всех!»

Малдер был стрелком-левшой, у него вошло в привычку работать затвором правой рукой, а нажимать на спусковой крючок левой, и это давало ему преимущество перед стрелками-правшами, когда дело доходило до поражения нескольких целей, — он мог работать затвором быстрее.

Как бы то ни было, план Малдера просуществовал недолго. Снайпер задышал ровнее, успокоил нервы и направил перекрестие прицела в то место, где, как он предполагал, люди в конце концов начнут выпрыгивать из кузова грузовика. Он ждал. С машины спрыгнул первый человек. Зрение снайпера стало туннельным. Он скорректировал прицельную сетку и нажал на спусковой крючок, попав первому иракцу в грудь и заставив его упасть на спину.

«Ты все испортил! Просто не мог дождаться, да?» — выругал он сам себя.

Но на удивление, грузовик не уехал, и из него поспешили выбраться остальные. Секундой позже открыл огонь Хэмблин, но у его напарника не было времени посмотреть в его сторону, потому что хаджи пытался помочь человеку, который лежал на земле. Малдер прицелился и выстрелил, сбив с ног и этого иракца, затем передернул затвор и дослал патрон в патронник, не отрывая щеки от приклада. Другой хаджи пытался оттащить человека, которого он только что застрелил. Снайпер прицелился в него и снова выстрелил. Мужчина упал, Малдер снова передернул затвор. За грузовиком остался один иракец, и снайпер мог видеть его голову, торчащую из-за задней части машины. Прицелившись в нее, снайпер снова нажал на спусковой крючок — иракец оставался на месте достаточно долго, чтобы пуля попала ему в голову.

Малдер начал стрелять в других людей, которые теперь пытались найти укрытие. Когда у него не было возможности выстрелить, он стрелял в тех, кто лежал на земле, чтобы добить их. Когда автомобили впервые появились в поле зрения и свернули за угол, у него была новая пачка на двадцать патронов, но к настоящему времени половину из них он уже израсходовал, полностью снаряжая боеприпасами внутренний магазин винтовки и перезаряжая их один за другим, как его и учили.

«Я не могу перезаряжаться достаточно быстро!» — мелькнула у него мысль. Его раздражало, что этому оружию требовалось нескольких коротких секунд, прежде чем он мог выстрелить снова. Он не хотел давать врагу времени на передвижение.

К счастью для команды, в районе не было ветра, потому что во всей этой суете они не успели его оценить. Однако снайперы находились всего в 350 ярдах от целей, и небольшой ветер не сильно снес бы пулю.

Один из иракцев успел забраться на пассажирскую сторону кабины прежде, чем Малдер успел в него выстрелить. Снайпер понимал, что тот пытается уехать, поэтому прицелился поверх рулевого колеса и стал ждать. Если человек собирался завести машину, то именно там он и появится.

Снайпер контролировал свое дыхание. Он должен был убедиться, что его следующий выстрел будет точным, потому что он собирался стрелять через лобовое стекло, поэтому прицелившись, он сделал глубокий вдох и расслабился. Там, где находилось перекрестие прицела, должна была быть его естественная точка прицеливания, и если перекрестие не наводилось на цель, он корректировал его и повторял процесс снова, пока оно не размещалось на цели естественным образом. Перекрестие располагалось над рулевым колесом, как раз там, где незадачливый иракец случайно высунул голову.

Малдер вспомнил, чему его учили. Он собирался стрелять через стекло, пройдя через которое его пуля отклонится, если только не развалится на части. Но снайпер все равно решил выстрелить, чтобы посмотреть, что произойдет. Человек наклонился вперед, вставляя ключ в замок зажигания, в то время как Малдер спустил спусковой крючок. Пуля пробила стекло и попала мужчине в лицо. Умер он мгновенно.

Малдер, довольный тем, что они пристреляли свои винтовки на такую дистанцию, увидел, как тело ударилось о сиденье, а затем завалилось набок. На заднее стекло брызнула кровь.

В кабину забрался еще один иракец. Он вытолкнул тело на дорогу и оказался достаточно умен, чтобы держать голову ниже руля. Веселье закончилось, потому что снайпер не мог сделать четкий выстрел. Иракец завел грузовик и развернул его.

Малдер перезарядил винтовку и осмотрел сектор Хэмблина — как раз вовремя, чтобы увидеть, как тот «замочил» одну из своих целей.

— Парень в дизельном грузовике сваливает, — сообщил он напарнику, и они вместе обратили свое внимание на грузовик. Тот несся по улице прочь от них.

— Ему придется повернуть, — сказал Малдер, зная, что чуть дальше улица поворачивает направо. Выбрав дальнюю улицу в качестве ориентира, они быстро установили свои прицелы на 750 ярдов. И действительно, грузовик притормозил, чтобы повернуть, и в этот момент оба снайпера взяли кабину на прицел. Они не ожидали достигнуть попаданий, но все равно разрядили все патроны, остававшиеся в своих винтовках. К их удивлению, грузовик начало заносить на полпути к повороту. «Это просто удача», — подумал Малдер. Их никогда не учили стрелять по движущимся транспортным средствам — особенно во время поворота. Внезапно по грузовику открыл огонь пулемет из «Хаммера» — морские пехотинцы, находившиеся в нем, услышали стрельбу и подъехали к зданию, в котором находились снайперы. Грузовик загорелся, а затем скрылся из виду. Со своей позиции команда могла видеть дым, поднимающийся из-за здания вдалеке.

Малдер снова перезарядил винтовку, затем осмотрел местность. Наконец он оторвал голову от винтовки и глянул на своего напарника, который тоже смотрел на него. Оба были в восторге от всего, что только что произошло. Осматривая мертвые тела, Малдер надеялся прикончить всех выживших. И он, и Хэмблин обнаружили человека, пытавшегося завести «Ниссан», и, не сговариваясь, выстрелили через лобовое стекло. Мужчина умер за считанные секунды, когда пули изрешетили тело, сотрясая его на сиденье.

Команда связалась по рации с командованием и проинформировала их об обстановке.

Тела были разбросаны по обеим сторонам дороги, тротуары и проезжая часть были залиты кровью. На мертвых были красно-черные головные повязки, у некоторых были лыжные маски, но ни на ком не было военной формы. На самом деле ни один из людей, которых когда-либо уничтожала команда, не носил зеленую иракскую военную униформу целиком.

Через несколько минут из здания рядом с «Ниссаном» на улицу вышли старик и его семья. Дети начали играть вокруг тел, снимая с них все ценное. Малдер был поражен.

«Если дети, не задумываясь, играют и раздевают кучу трупов, вы знаете, что находитесь в жестокой стране!» — подумал он. Старик посмотрел в сторону снайперской команды и помахал рукой. Малдеру и Хэмблину следовало бы сменить позицию, но они находились в здании, откуда открывался лучший вид на окрестности. Они знали, что старик, вероятно, сообщит кому-нибудь об их местонахождении, но тем не менее, снайперы остались на месте.

В это раннее время дня в этом районе больше ничего особого не происходило, поэтому, когда команда воспользовалась радиостанцией, чтобы доложить обстановку, к ним в здание заглянули морские пехотинцы, чтобы посмотреть на их рук дело. Ситуация была настолько необычной, что даже командир батальона поднялся на крышу. Это было не очень хорошо для снайперов, особенно если какие-либо вражеские стрелки попытаются определить их позицию.

Прошло пару часов, когда на позицию снайперов прибыл передовой наблюдатель. Узнав обстановку, он пришел туда на случай, если случится что-нибудь непредвиденное, и снайперам нужно будет вызвать минометный огонь или непосредственную авиаподдержку. Он также принес лазерный дальномер, и они смогли определить фактические расстояния до местных предметов.

Батальон был рассредоточен по всему аэродрому, в основном охраняя периметр. Линейные роты располагались по обеим флангам от снайперов. Их поддерживали даже танки M1 «Абрамс», но они сновали по всему аэродрому, появляясь и исчезая.

Позже утром все больше и больше людей начали выходить из своих домов. Тела некоторое время лежали на улице, пока в конце концов несколько человек не оттащили их в ближайший переулок. Вскоре по флангам от снайперов, рядом с пехотой, зазвучали шальные пули. Снайперы услышали, как стрельба усилилась, и вскоре перестрелка переросла в крупный огневой бой.

Малдер заметил кое-что странное. Автомобиль, полный мужчин, въехал в переулок, куда были затащены тела, но когда машина уехала, в ней был только водитель. Малдер догадался, что она высаживала в переулке боевиков. Похоже, оружия у них не было, что навело его на мысль, что их снабжали из тайника. Команда передала эту информацию по рации обратно в вышестоящий штаб.

«Если транспортное средство проезжает более двух раз, сожгите его!» — последовал ответ, и в течение следующих нескольких часов команда стреляла по машинам. Они целились в критические места, колеса и двигатели, и попали в несколько из них, заставив большинство машин укрыться в задних улицах и переулках.

Тем временем «Ниссан» все еще стоял рядом с дорогой, с телами и оружием погибших иракцев внутри. Снайперы следили за этим местом, и когда мимо пикапа прошел человек, Хэмблин прицелился в него через оптический прицел. Тот остановился, чтобы заглянуть внутрь, и как только он потянулся за АК с намерением взять оружие, сержант лишил его жизни. Это увидел старик, который ранее махал команде. Он вышел из своего дома и, прежде чем кто-либо еще смог взять оружие из машины, попытался остановить их.

Поздно вечером в поле зрения снайперов попал другой мужчина. Команда видела, как он ворвался в автобус и попытался его угнать — он разбил окно, чтобы забраться внутрь, но, оказавшись внутри, не смог завести машину и бросил ее. Отходя от автобуса, человек заметил «Ниссан» и пошел заглянуть внутрь. Старик поспешил остановить его, чтобы он не сотворил какой-нибудь глупости, но его лишь оттолкнули в сторону. Когда вор полез в пикап, Малдер, наблюдавший за всем этим из-за своей винтовки, выстрелил в зеркало заднего вида — ему хотелось, чтобы этот человек знал, что следующая пуля не промахнется. За все время своего пребывания в Ираке Малдер сделал предупредительный выстрел только по одному человеку; это был тот вор. Но мужчина просто улыбнулся и махнул в сторону Малдера. Даже увидев мертвецов в кабине, он полез в грузовик и схватил АК.

«Дарвинизм во всей красе», — подумал снайпер. Иракец не знал, что находился в нескольких секундах от смерти. Снайпер держал перекрестие прицела на голове вора, но в последнюю секунду мужчина дернулся, и пуля с зауженной хвостовой частью попала ему в затылок, разорвав позвоночник. Голова лежащего на земле человека еще дергалась, но тело вообще не шевелилось. У него была перебита шея, и в конце концов он умер. Хэмблин дал команду одному из танков подойти и уничтожить пикап — снайперы не хотели расстреливать людей, стремящихся поживиться бесхозным оружием. Разнеся грузовичок на куски, и оставив от него только раму, «Абрамс» остался рядом со снайперами, что их несколько успокоило. Они находили утешение в дополнительной безопасности, особенно потому, что все больше людей становились осведомленными о том, где они находятся.

Когда день подошел к концу, Малдер с Хэмблином задумались о том, что сегодня произошло, но все это еще не закончилось. Повсюду шли перестрелки. Команда хотела сменить позицию, но ни с какого другого места невозможно было получить такую же хорошую точку обзора. Внутри здания Малдер нашел несколько мешков с песком. Заполнив их, они использовали их в качестве защиты, чтобы стрелять из-за них. Снайперы также положили перед собой свои бронежилеты, которые должны были задерживать пули или осколки. Малдер не спал всю ночь, поскольку команда целые сутки находилась на одной и той же позиции, и у него развилась паранойя, что кто-то может попытаться подкрасться к ним. Он оставался лежать за оптикой, постоянно оглядываясь, надеясь поразить любого, кто попытается в них выстрелить. Но ночь прошла без происшествий.

Ранним утром второго дня, на крышу поднялся пулеметчик, чтобы заменить передового наблюдателя. Проведя на позиции более тридцати часов, Малдер почувствовал влияние этого на свое тело. Он устал, тело болело, колени распухли, глаза не могли сосредоточиться, а от постоянного взгляда через оптику у него возникла жуткая мигрень. Он перекатился на спину, чтобы потянуться, и дал возможность пулеметчику понаблюдать через свою винтовку.

— Эй, у меня есть кое-кто, — послышался голос Хэмблина.

Малдер повернулся, схватил свою зрительную трубу, и не мог поверить своим глазам — к ним по улице шел человек, очевидно, военнослужащий иракской армии. Он был одет в зеленую униформу, имел шлем, винтовку и знаки различия, и направлялся к снайперской команде, как будто собирался прибыть на аэродром. Никто не сказал ему, что база находится в руках американцев.

— Я собираюсь взять этого парня, — сказал Хэмблин. — Давай просто посмотрим, как близко он подойдет.

Когда иракский солдат шел по улице, старик выбежал сказать ему, что там американцы. Снайперы могли уверенно сказать, что старик жестами велел солдату не идти в сторону аэродрома, но тот не послушался, и это стоило ему жизни.

Как только иракец добрался до отметки в 350 ярдов, Хэмблин выстрелил ему прямо в грудь. Мужчина упал на землю и через несколько мгновений пополз к водосточной канаве у тротуара. Пулеметчик, находившийся за винтовкой Малдера, с удовольствием наблюдал за происходящим. Он не смог устоять перед искушением и спросил у ее владельца, может ли он застрелить солдата из снайперской винтовки.

— Нет, мы вроде как хотели экономить боеприпасы. Просто дай им истечь кровью. Он умрет, — ответил Малдер. Пулеметчик бросил на него взгляд, полный отвращения и шока.

— Это довольно мерзко, — сказал он.

Малдер остановился. Он никогда не думал о том, какую боль испытывали люди, в которых он стрелял.

— Знаешь что? А давай, — добавил он.

Пулеметчик прицелился в человека, который теперь находился ближе к канаве. Наведя прицел ему в ребра, он выстрелил. Пуля попала иракцу в ягодицу, и тот покатился по земле от боли.

— Ты дергаешь спуск, — спокойно произнес Малдер, наблюдая за ним. — Ты должен следить за тем, как нажимаешь на спусковой крючок, точно так же, как на М-16 на стрельбище.

Малдер вложил в патронник еще один патрон и показал, как целиться в центр масс и не тянуть спусковой крючок, а нажимать на него. Пулеметчик прицелился, но попал мужчине в ногу.

— Ты все еще сильно давишь на курок. Просто медленно нажимай на него, — наставлял Малдер.

Пулеметчик выстрелил еще несколько раз, но так и не смог убить мужчину. Иракец продолжал ползти и, в конце концов, добрался до водосточной канавы, где все, что от него было видно, — это его ноги.

«Убирайся от моего оружия», — думал Малдер, желая прикончить иракца.

Прошел слух, что снайперы наблюдают за окрестностями. Часть людей держала в руках белые куски ткани, когда проходили мимо. Некоторые мужчины даже сняли рубашки и держали их над головами, жестикулируя в знак мира. Несколько человек пытались спрятать оружие, когда шли по улицам. Они прикрывали его своей одеждой, но характерная форма автомата легко выдала их, и Малдер убил нескольких человек, которые попытались так сделать. Когда снайперы стреляли в людей, тела оставались лежать на улице, и, как правило, в этом месте больше не происходило никаких событий. Однако если тела убирались, в этом районе появлялись другие боевики. Обычно убитые недолго оставались снаружи, прежде чем кто-нибудь затаскивал их в здание или переулок.

Некоторое время спустя снайперы заметили вдалеке пикап. Он был припаркован там все это время, но они удивлялись, почему именно сейчас к нему направлялось так много людей. Это было недалеко от поворота, примерно в 700 ярдах. Осмотрев пикап, они увидели, что в кузове находится деревянный ящик с боеприпасами. Двое мужчин подошли к автомобилю, один из них полез в кузов. Хэмблин уже держал этого человека на прицеле, и когда иракец отвернулся, снайпер выстрелил. Пуля попала в цель, в результате чего ящик с боеприпасами выскользнул из рук, и он рухнул обратно. Иракец на мгновение сильно затрясся на земле, затем затих. Его напарник, стоявший рядом с ним, убежал прежде, чем его успели уничтожить.

К концу дня Малдер осознал, что время пролетело незаметно. Чем больше он продолжал стрелять, тем больше казалось, что моменты, лица и цели сливаются воедино. Перед заходом солнца Хэмблин отвалился от винтовки и отдыхал, позволив вместо себя вести наблюдение пулеметчику. Малдер осматривал транспортные средства, когда заметил оружие в кабине грузовичка, выезжающего на дорогу перед ними, но прежде чем он успел прицелиться и выстрелить, машина заехала в переулок. Снайпер велел пулеметчику установить такое же превышение, как и у него, и они вдвоем подождали, пока грузовик не вернется. Когда это произошло, Малдер открыл огонь, и они оба разрядили свое оружие по машине. Человек за рулем нажал на газ и прибавил скорость, автомобиль рванул к повороту в конце улицы. Снайпер с пулеметчиком стреляли вдогон, и Малдер удивился, когда машина вспыхнула пламенем и исчезла из виду. Удивительно, но боеприпасы в грузовике начали детонировать. Все увидели, как в воздух стали взлетать и загораться гранаты от РПГ; в разгоравшемся в грузовике пламени начали рваться патроны, и было слышно, как в разные стороны разлетаются пули. Над грузовиком поднялось облако дыма, и Малдер подумал, что нечто подобное может случиться только в кино. В свои двадцать три года снайпер задавался вопросом, сколько людей испытали нечто подобное в своей жизни.

Вскоре снайперская команда получила по рации информацию о том, что батальон продвигается дальше в Багдад, поэтому снайперы должны были собраться и быть в готовности немедленно сняться с позиции. Команда устроилась на заднем сиденье «Хаммера», когда им сообщили, что морские пехотинцы, патрулировавшие район, где Малдер засек тайник с оружием, обнаружили там огромное количество взрывчатки и стрелкового оружия. Когда тайник был взорван, взрыв оказался достаточно сильным, чтобы разрушить здание, и при въезде колонны в Багдад, снайперы видели, как от разрушенного здания в небо поднимается дым.