Охотники: Восходящая судьба

Глава 20

Со всех сторон вокруг Елены мчались люди, натыкаясь и толкая ее, так что ей пришлось прижаться к дереву.

Шум подавлял — все эти крики и стоны упавших вместе тел.

Армия Клауса была слишком велика, но ее друзья удерживали позиции.

Стефан, чье лицо было застывшей маской ярости, сражался с тонкой, светоловолосой девушкой.

Когда Елена увидела лицо той девушки, то казалось, что её сердце на секунду остановилось.

Кэтрин. Елена сама видела как Кэтрин погибала, как огонь охватил её лицо, когда та кричала.

Как она могла быть здесь? Кэтрин, подняв руку, расцарапала лицо Стефана своими пальцами, которые больше напоминали когти, и он злобно скрутил ее руку, рыча и бросая ее на землю, туда, где Елена не могла видеть их.

Мередит же сражалась с красивым темноволосым парнем, чье лицо казалось ей смутно знакомым.

Они были равны — каждый блокировал удар другого со смертельной скоростью и эффективностью.

Мередит была серьезна и напряжена, на её лице не виднелось часто присущее ей в боях радостное выражение.

Мэтт и Хлоя оборонялись против женщины-вампира, Хлоя отгородила от нее Мэтта своим телом и дернула голову вампирши назад, пытаясь развернуть ее так, чтобы Мэтт смог вонзить кол в ее сердце.

Вампиры зарычали и скрутились в руках Хлои.

С другой стороны поляны донесся дикий вой, от которого волосы на голове Елены стали дыбом, и она бросила взгляд на горизонт.

Солнце висело низко, и полная луна только что поднялась. Оставшиеся оборотни превратились во время борьбы, и теперь вампиры, которые были еще в человечьем обличье, отступали, когда Стая с готовностью кинулась на них. Зандер и Шей, легко узнаваемая по красноватому оттенку ее меха, вместе свалили вампира и, прижав его своими телами, рвали на части.

Бонни напевала что-то по-латыни вместе с Алариком, их голоса были ровными, но напряженными.

Рядом Елена также слышала бормотание Андреса по-испански.

Когда она взглянула на него, то также заметила, что его аура была настолько чистой, что она могла разглядеть её безо всяких попыток: словно цвет весенней листвы окружал его, распространяясь на их союзников в этой борьбе.

Она понимала, что также как Бонни и Аларик, Андрес использовал все Силы, которые он мог призвать, чтобы защитить ее друзей.

Они боролись с огромным трудном, но вампиров было слишком много, по крайней мере, точно двадцать.

Это были и мужчины, и женщины разных рас и национальной, но все они были молодыми и прекрасными.

Все с некоторой безумной дикостью в выражениях их лиц, вторившей Клаусу.

На их лицах виднелась дикая ненависть и нетерпение.

Елена могла точно подметить, что им хотелось битвы, хотелось убивать.

Один из них, золотоволосый парень, выглядевший даже младше, чем Елена, старшеклассник возможно, сражался с оборотнем и при этом смеялся, лицо его было измазано кровью.

Кэтрин была здесь. Елена прокручивала эти слова в голове, будто они имели другое значение помимо воскрешения Клаусом её самого давнего врага.

Кэтрин была здесь… и Итан использовал кровь вампиров, созданных Клаусом, чтобы возродить его.

Вот Клаус и призвал своих старых друзей.

Передернувшись от отвращения, Елена подумала: " Неужели все эти вампиры были созданы Клаусом, вернувшимся и собравшим их вместе, подобно какому-то ужасному племени, порочной семье?»

И использовал ли Клаус их кровь, чтобы вернуть Кэтрин, вернуть его самое любимое дитя, которое он воспитал?

Через зверски сражающуюся толпу к ней направлялся Клаус, лицо которого озарилось ликованием.

«Он так красив, — пронеслись неуместные слова в её мыслях, — и так страшен».

Его льдистые голубые глаза были широко раскрыты, а золотая кожа светилась в лунном свете.

Его сторонники — его дети — отступили таким образом, чтобы его путь был легок.

Что-то сверкнуло в его руке. С ужасом Елена поняла, что это было обнаженное лезвие кинжала.

Девушка не могла пошевельнуться.

Она была словно во сне, в то время как Клаус приближался все ближе и ближе к ней, улыбаясь и легко пробираясь через толпу, пока он не приблизился настолько близко, что она почувствовала медный запах крови на нем.

Он мягко взял её за руку, от чего его улыбка стала ещё шире.

Он держал ее легко, все еще своей силой, и, скользнув глазами в сторону, она увидела Андреса, чей рот был открыт от ужаса.

Елена поняла, что Клаус также сдерживал и его.

Стефан сражался с Кэтрин и также отчаянно пытался достичь Елены, пока было не слишком поздно.

— Ну, здравствуй, милая, — произнес Клаус, его голос был мягок и интимен. — Думаю, настало время, не так ли?

Я готов попробовать тебя.

Лезвие кинжала блеснуло в свете лучей солнца, когда он поднес его к её горлу.

Елена с ужасающей четкостью видела рукоять, на которой светились руны и узоры.

Странно перекошенное звериное лицо, чем-то напоминающее ящерицу, жестоко улыбнулось ей из-под лезвия.

И тогда она уже не могла смотреть на кинжал, поскольку вампир прижал его к её горлу.

«Стефан», — подумала Елена. Она смогла разглядеть на поляне на его лице застывшее отчаяние.

Даже несмотря на то, что она стала Хранителем, Елена всегда думала, что все образуется, и она сможет жить нормальной и счастливой жизнью с ним.

Она осознала, что без нее его сердце будет разбито. И на короткий миг испытала острую жалость к нему и сожаление обо всем, чего у них двоих уже никогда не будет.

Она почувствовала как ледяное лезвие ножа рассекает ее горло, и как затем горячая кровь струится по коже.

Клаус наклонился ближе и Елена почувствовала его холодное и противное дыхание, но вдруг он отстранился.

Она поняла, что кровь остановилось. И она больше не ощущала боли.

Девушка исцелилась почти также быстро, как Клаус ранил её.

Нож Клаус не мог убить её.

Она спросила себя не из-за того ли это, что она Хранитель?

Клаус яростно прорычал и снова располосовал её шею.

Елена ощутила укол шока и боли, но опять же рана казалось зажила.

Остальные видели, что происходит, хотя силы Клауса по всей видимости держали их на расстоянии.

Елена встретилась со взглядом Стефана, полным ужаса, когда Клаус оттолкнул её от себя.

— Вижу, твой маг и ведьмочка нашли способ защитить тебя, верно? — усмехнулся вампир.

Он с негодование посмотрел на Бонни и Аларика, которые инстинктивно сделали шаг вперед с лицами, бледными от страха, и затем Клаус повернулся к Елене.

— Не переживай, моя милая, это не спасет тебя от меня.

Его голос снизился до вкрадчивого шепота и он протянул палец, чтобы обвести контур верхней губы Елены.

Он улыбнулся, хоть его глаза и светились от ярости.

— Я найду способ обойти всё то, что они сделают, поверь мне.

Его голос снова стал громче, и он оглянул всю поляну.

— Нам нравится здесь, моим детям и мне, — заявил он. — Свежая молодая кровь — у нас вечный пир.

Рваные настроения пришли из некоторых вампиров.

Он вновь улыбнулся, его острые белые клыки сверкнули в последних лучах заходящего солнца, и, сжав рукой челюсти Елены, потащил её вперед.

— В конечном счете, — протянул он низким и интимным голосом, — никто из твоих друзей не переживет нас.

Обернувшись, Клаус перешагнул через всю поляну.

Когда он проходил мимо Стаи, все еще не спосбной пошевелиться под влиянием его Силы, он схватил болижайшего волка одним плавным, но быстрым движением — Чад, Елена узнала его по жилистой фигуре и белой полосне шерсти на шее — и с легкостью швырнул его в дерево.

Елена услышала, как ломаются кости Чада, а после волк бессильно рухнул у низа дерева.

Клаус улыбнулся, и вспышка молнии прорезала небо.

— Он только первый. Увидимся позже, — он медленно и вальяжно фланировал по лесу.

Его вампиры растворились в ночи вместе с ним.

С исчезновением армии Клауса, Елена, наконец, почувствовала, что его силы больше не сдерживают ее и упала на колени.

Стая, которые первыми смогли вновь двигаться, бросились все к Чаду.

Взглянув через поляну Елена увидела Стефана.

Он был бледен, и, встретившись с ним глазами, она увидела отражение своих собственных страхов.