Охотники: Восходящая судьба

Глава 22

Стефан держал Елену близко к себе, он перебирал пальцами ее шелковистые волосы и чувствовал биение ее сердца на своей груди.

Когда их губы встретились, он мог ощущать ее страх и усталость, а также ее заинтересованность своими новыми силами.

Елена же чувствовала его собственную смесь любви и страха, и восхищение новой полученной Еленой защитой.

Она посылала ему постоянный поток любви и уверенности, что он вернулся в натуральной форме.

Это всегда было для него словно чудо, мир вокруг застывал, и казалось, будто ничго плохого никогда и не было, когда он обнимал Елену.

Она была для него светом, была его идеалом, она единственная, кому он по настоящему доверял.

— Спокойной ночи, моя любовь, — прошептал он, неохотно отпуская ее.

Елена поцеловала его ещё раз, прежде чем пойти в свою комнату в общежитии, и закрыла дверь.

Стефан ненавидел смотреть, как она уходит. Он не мог стереть из памяти образ Клауса, перерезающего горло Елены.

Тем не менее, Бонни и Мередит будут с ней.

Елена всегда была решительной и независимой, и теперь она имеет собственную силу.

Он будет всего лишь на пару этажей выше, если она будет в нем нуждаться.

Стефан преодолел два пролета лестницы между комнатой Елены и своей и открыл дверь.

Его комната была темной и мирной, и он подумал, что хоть он и не будет спать, он мог бы ненадолго прилечь, а мир мог бы немного подождать.

Когда он закрыл за собой дверь, он увидел белую вспышку на балконе.

Кэтрин. Медленное биение его сердца, казалось, совсем остановилось на мгновение.

Она изящно опиралась на перила балкона и выглядела обманчиво юной и хрупкой в длинном белом платье.

Она должно быть взлетела наверх и ждала его снаружи.

Первой его мыслью было забаррикадировать дверь балкона, чтобы она не смогла войти.

Второй мыслью было вооружиться колом и напасть на нее.

Но она уже с легкостью могло войти: он не был живым, поэтому не существовало барьера, препятствующего вампиру войти в комнату.

Не было никакого смысла нападать на нее, когда она видела как он приближается, и спокойно следила за ним через балконное стекло.

— Кэтрин, — проговорил он, выйдя на балкон и, стараясь придать голосу беспристрастное выражение. — Что тебе надо?

— Дорогой Стефан, — сказала она насмешливо. — Так ты приветствуешь свою первую любовь?

Она улыбнулась ему. Стефан не мог понять, как он мог думать, что Елена и Кетрин выглядели на одно лицо.

Конечно, черты их лица были похожи, но у Елены они были решительнее, волосы более золотистыми, а глаза более глубокого синего цвета.

Кэтрин выглядела беззащитной и хрупкой, в стиле своего времени, Елена же была более подтянутая и сильная.

И те любовь и тепло, которые он мог видеть в глазах Елены, невозможно было сравнивать со злобой Кэтрин.

— Клаус послал тебя? — спросил Стефан, игнорируя ее комментарий.

— Где Деймон? — осведомилась Кэтрин, продолжая вести ту же игру. Она кокетливо наклонила голову.

— Вы двое так хорошо ладили друг с другом в последний раз, когда я вас видела. В раю уже проблемы?

Стефан не ответил, и она улыбнулась шире.

— Деймону следовало принять мое предложение. Он был бы счастливее со мной.

Стефан пожал плечами, не желая показывать, как Кэтрин раздражала его.

— Деймон тебя больше не любит, Кэтрин, — произнес он, мстительно добавив, — Он хотел быть не с тобой.

— О, да, Елена, сказала Кэтрин.

Она подошла ближе к Стефану и очертила пальцами линию на его руке, глядя из-под ресниц.

— Оставь её в покое, — рявкнул вампир.

— Я больше не злюсь на Елену, — мягко сказала она. — У меня было много времени подумать. После того, как она убила меня.

— И правда, — сухо отметил Стефан, отступая назад от затянувшихся ласк Кэтрин.

— Значит, смерть дала тебе время преодолеть ревность к Елене?

Видя, что он никак не отвечает на псевдо-флирт, Кэтрин, лицо которой стало ожесточенным, выпрямилась.

— Ты удивишься, узнав сколько всему можно научится, будучи мертвым, — ответила она. — Видела я многое. И я вижу, что происходит между Еленой и Деймоном. В сущности, — она улыбнулась, ее длинные заостренные клыки блестели в лунном свете, — выходит у нас гораздо больше общего, чем я когда-либо предполагала.

Стефан проигнорировал тот укол боли, что почувствовал, подумав, что Елена и Деймон вместе.

Сейчас он доверял Елене и не собирался поддаваться играм Кэтрин.

Если ты причинишь боль ей, или другим невинным людям, я найду способ убить тебя, заявил он. — И в этот раз ты останешься мертвой.

Кэтрин рассмеялась, своим мягким, как колокольчик, смехом, Стефан словно перенесся на мгновение в сады отцовского дворца на многие годы назад.

— Бедный Стефан, — произнесла она. — Такой верный, такой любящий. Ты знаешь, я скучала по твоей страстности.

Она протянула руку и коснулась его щеки мягкой, холодной ладонью.

— Приятно видеть тебя снова.

Отступая назад, она стала меняться, ее хрупкая фигура в белом платье таяла, пока снежная сова не расправила крылья над перилами и быстро поднялась в ночное небо.

Бонни смотрела из окна комнаты Зандера в общежитии.

Это была долгая ночь, но над парком уже забрезжил розовый, с золотыми проблесками, рассвет.

Она пришла окало часа назад, как только Зандер позвонил и сказал, что нуждается в ней.

Когда Бонни появилась, Зандер заключил ее в объятия, и, закрыв глаза, крепко держал ее, словно на мгновение отгораживаясь от всего остального.

Остальные члены стаи уже ушли, и Шей и Зандер, сгорбившись над письменным столом, делали наброски планов сражений на клочках бумаги.

— Тристан недостаточно силен, — говорила Шей.

— Ели мы поставим его сбоку вместе с Энрике и Джаредом, то это скомпенсирует его травмированную левую ногу.

Зандер тихо, задумчиво хмыкнул.

— Тристан потянул подколенное сухожилие еще в начале года, но я думал, что он почти здоров. Я поработаю с ним и понаблюдаю, сможет ли он прийти в норму достаточно быстро.

— До тех пор, мы должны быть убеждены, что он защищен, — сказала Шей.

— Маркус силен, но склонен к колебаниям. Так, что будем делать?

До этого вечера Бонни не слишком хорошо понимала, что на самом деле значило то, что Зандер был Альфой.

Стая оплакивала Чеда вечером, сначала как волки, и потом, когда луна скрылась, как люди.

Завывания сначала, потом это были речи и слезы в память об их друге.

И на протяжении всего этих событий Зандер возлавлял своих друзей, направлял их и пооддерживал в их общем горе.

И сейчас, когда ночь отступила, Зандер и Шей разрабатывали стратегию, чтобы наилучшим способом обеспечить безопасность стаи в будущем.

Они всегда уделяли наибольшее внимание благу Стаи.

И теперь Бонни поняла, почему Верховный Совет Волков выбрал для Зандера девушку Альфу, когда они были моложе, не только как помощника, но также и как пару.

Бонни обернулась, когда Зандер поднялся.

— Хорошо, — сказал он, протирая глаза. — Давай решим это ночью. Мы соберем всех ребят вместе сегодня днем и посмотрим на сколько хорошо они справляются.

— Я отправлюсь обратно и позвоню через пару часов, когда проснусь, — бросила Шей, встав на ноги.

Они обнялись, и она прильнула к нему на минуту.

Отстраняясь от Зандера, она сухо кивнула Бонни.

— Пока, Бонни, — бросила она холодно.

Как только дверь за Шей закрылась, Зандер протянул свои руки к Бонни.

— Эй, — Зандер одарил ее долгой, усталой улыбкой.

Даже с болью в глазах эта улыбка была превосходной, и Бонни подошла к нему, обвив своими руками его шею.

Но даже когда они креко обнимала его, оставалось ощущение неправильности. Зандер, должно быть, почувствовал ее напряжение, потому что он отстранился и внимательно смотрел на нее своими большими голубыми глазами.

— В чем дело? — спросил он мягко. — Ты в порядке? Я знаю, что все это действительно тяжело.

Глаза Бонни ужалены, и ей пришлось отпустить Зандера одной рукой, чтобы она могла протереть их.

Это была так похоже на Зандера: его друг умер, он провел всю ночь, стараясь успокоить и защитить свою стаю, и сейчас он беспокоился как дела у Бонни?

— Я в порядке, ответила она. — Просто устала.

Зандер словил ее руку.

— Эй, — сказал он. — Серьезно, в чем дело? Скажи мне.

Бонни вздохнула.

— Я люблю тебя, Зандер, — произнесла она медленно и замолкла.

Глаза Зандера сузились и он нахмурился.

— Почему это звучит так, словно дальше последует «но»? — спросил он.

— Я люблю тебя, но я не уверена, что достойна тебя, — проговорила она плачевно. Я вижу тебя вместе с Шей…вы заботитесь друг о друге, сражаетесь бок о бок, вместе присматриваете за Стаей, а я не могу этого делать. Может Верховный Совет Оборотней прав о том, что тебя нужно.

— Верховный Совет…Бонни, какое отношение от имеет к нам? Они не решают чего хочу я, — заявил Зандер, повышая голос.

— Я не подхожу тебе, Зандер, — сказала Бонни. — Я не знаю. Возможно нам нужно немного времени, чтобы разобраться, что ожидать в будущем. Что лучше для нас. Даже если… — ее голос надломился, и Бонни судорожно глотнула, прежде чем продолжить.

— Даже если мы не будем вместе. Она смотрела вниз на свои скрещенные руки, не в силах поднять глаза на Зандера.

— Я люблю тебя, — в отчаяние произнесла она, — Но, возможно, важно не только это.

— Бонни, — Зандер пытался воззвать к рассудку, преграждая ей путь к двери, — Это смешно. Мы сможем со всем разобраться.

— Я надеюсь, — сказала Бонни.

— Но на данный момент, я знаю, я не та, кто нужна тебе в союзники.

Она старалась, чтобы ее доводы звучали разумно, но слышала, что ее голос срывался.

Зандер отрицательно хмыкнул и снова потянулся к Бонни, но она нырнула прочь.

Ей должна уйти из комнаты прежде, чем самообладание покинет ее.

Она была уверена, что поступает правильно — у Зандера были обязанности, он нуждался в ком-то, кто понимал бы его и был для него полноправным партнером — но если Бонни не уйдет прямо сейчас, она точно упадет на пол, обхватит руками его ноги и будет умолять не отпускать ее.

— Бонни, — проговорил Зандер, когда она отодвинулась от него. — Останься.

Она продолжала двигаться к двери, не отвечая.

После минуты молчания, она услышала, как Зандер тяжело опустился на кровать.

Бонни старалась не оглядываться, но она невольно украдкой взглянула на Зандера, когда закрывала за собой дверь.

Он сидел несчастный, сгорбленный, словно пытался защититься от удара.

Возможно она поступала правильно, а может она только что разрушила лучшее, что когда-либо с ней случалось.

Точно она не знала.