Охотники: Восходящая судьба

Глава 28

Бонни шла босиком через кампус, ее пижамные штаны с мороженым колебались вокруг лодыжек.

«О, просто здорово», — подумала она мрачно.

«Я опять забыла одеться».

— Готова к тесту? — спросила сияющая рядом Мередит.

Бонни остановилась и подозрительно уставилась на неё.

— К какому тесту? — спросила она. — У нас же нет совместных уроков, да?

— Эх, Бонни, — вздыхая произнесла Мередит. — Ты вообще читаешь свою почту? Произошло какое-то недоразумение, и оказалось, что все мы должны сдать важный экзамен по испанскому, который мы пропустили в школе, а иначе мы не сможем получить высшее образование.

Пристально смотрящая на подругу Бонни застыла в ужасе.

— Но я же изучаю французский, — протянула она.

— Ну, да, — ответила Мередит. — Именно поэтому тебе стоило учится всё это время. А сейчас идем, а то опоздаем, — она пустилась в бег, а Бонни, следуя за ней, споткнулась из-за развязанных шнурков.

«Секундочку, — пронеслось у неё в мыслях, — разве я не была разутой ещё минуту назад?»

— Подожди, Мередит, — сказала она, останавливаясь, чтобы отдышаться.

— Я думаю, что это сон. — Мередит уверенно побежала дальше вниз по тропинке, обогнав Бонни, ее темные длинные волосы разлетались на ветру.

«Определенно сон, — подумала девушка. — Я уверена, что мне это уже снилось».

— Ненавижу этот сон, — пробормотала она.

Она пыталась вспомнить те техники осознанного сновидения, которые обсуждала с Алариком.

«Это сон», — сказала она себе люто.

«Здесь нет ничего реального, и я могу поменять всё, что захочу».

Оглядев себя, она завязала кроссовки и изменила пижаму на облегающие джинсы и черный топ.

— Так-то лучше, — произнесла она. — Ладно, прочь мысли об экзамене. Думаю, я хочу…

Возможные варианты проносились в ее голове, но внезапно она обо всем забыла, так как она увидела Зандера перед собой.

Замечательный дорогой Зандер, за которым она скучала всем сердцем.

И Шей.

— Как же я ненавижу свое подсознание, — пробормотала себе под нос девушка.

Зандер смотрел вниз, на Шэй с легкой улыбкой, обожающим взглядом, взглядом, который должен был принадлежать только Бонни.

Пока Бонни наблюдала, он мягко пробежал рукой по щеке Шей, наклоняя ее лицо к себе.

Измени это! Кричала себе Бонни, пока губы Зандера и Шей не встретились в нежном, долгом поцелуе.

Прежде чем ей удалось сосредоточиться, на секунду всё потемнело, и она почувствовала мощный, сильный рывок, будто она вырывалась из сна.

Когда она открыла глаза, она была в каком-то другом месте, ветерок шевелил ее локоны.

И, глядя на нее, в опасной близости, с освещенным смехом лицом, стоял Клаус.

— Ну, привет, маленькая красная птичка, — молвил он. — Разве не так тебя зовет Деймон?

— Откуда ты узнал об этом? — с подозрением задала вопрос Бонни.

— И где я, кстати?

Поднялся ветер, задувающий пряди волос на ее лицо, и она поправила их обратно.

— Я хорошенько побродил по твоим воспоминаниям, красная птичка, — ответил Клаус.

— До всего добраться не удалось, но я смог воспользоваться некоторыми кусочками, — его улыбка стала шире и привлекательней.

«Он был бы действительно красивым, — подумала своевольно Бонни, — если бы не был таким таким безумным».

Клаус продолжил дальше:

— Вот почему я выбрал это место для нашей беседы.

Сознание Бонни немного прояснилось и она оглянулась вокруг.

Они были на улице, на крошечной площадке, укрытой арочными куполами.

Куда ни глянь, раскинулся синий простор, и далеко внизу остался оттенок зелени.

О, черт. Они были где-то очень высоко.

Бонни ненавидела высоту. Заставив себя отвести взгляд от окружающей со всех сторон выси, она неподвижно застыла в центре платформы, насколько возможно отодвинувшись от краев, и посмотрела на Клауса.

— О, да? — произнесла девушка. Это была не самый удачный вариант, но это было лучшее, что она могла предпринять в данных обстоятельствах.

Клаус весело улыбнулся.

— Я наткнулся на тот кусочек памяти, где вас знакомили с кампусом. Вам предложили подняться в колокольню, не так ли? Но ты сказала, — и вдруг вокруг них поднялся эхом голос Бонни, но с оттенком страха: — Я не пойду, Хосе, если я поднимусь, мне будут сниться кошмары всю неделю!

Когда смолкли голоса воспоминаний Бонни, Клаус ухмыльнулся.

— Вот я и подумал, что это место идеально впишется для нашей беседы по душам.

Бонни вспомнила случай на экскурсии ярко.

Часовня, самое высокое место на кампусе, было популярным местом, но Бонни не могла смотреть на это ее живот сжимало вверх.

Зандер и его друзья любили вечеринки на крышах зданий, но крыши имели тенденцию быть намного больше, чем колокольня, и там Бонни могла держаться подальше от края.

К тому же, на этих вечеринках она чувствовала себя взрослой, уверенной в себе, защищенной Зандером, и это все меняло.

Тем не менее, она не позволит увидеть Клаусу, что он раздражает её.

Демонстративно скрестив руки, она внимательно взглянула на него.

— Я просто пошутила на том обходе, — солгала она. — Мне просто не хотелось подниматься по этой лестнице.

— Как интересно, — произнес Клаус, его улыбка стала шире, и он поднял руки.

Он не прикоснулся к Бонни, но она оказалась неожиданно отброшена назад прочь от него, как если бы он очень сильно ее толкнул.

Ее спина столкнулась с рельсами на краю платформы, и она испустила маленький беспомощный стон.

— Не нужно врать мне, красная птичка, — мягко молвил Клаус, подойдя к ней.

— Я чувствую запах твоего страха.

Бонни стиснула зубы и ничего не сказала.

Она не следит за ней.

— Раскрой мне тайну Елены, птичка, — парировал Клаус, его голос был мягким и уговаривающим.

— Ты её ведьма, ты должна знать. Почему я не смог убить её в ту битву? Что ты сделала?

— Ни малейшего понятия. Может, твой нож был тупой, — пошутила Бонни.

Она невольно пискнула, когда вдруг её ноги оторвались от земли.

Она — о, Боже, — болталась в воздухе, как марионетка, придерживаемая невидимыми нитями.

Затем эти нити дернули ее назад, ее лодыжки больно ударились об поручни, так что она могла лишь бессильно висеть в пустом пространстве.

Бонни увидела кампус далеко внизу, прежде чем успела закрыть глаза.

«Не дай мне упасть — молилась она. — Пожалуйста, пожалуйста».

Её сердце билось настолько сильно, что она не могла дышать.

— Знаешь, говорят, если умрешь во сне, то умрешь и в реальности, в своей постели, — мягко сказал Клаус, создавая впечатление, что он стоит прямо около неё.

— Из личного опыта могу сказать, что так оно и есть, — он издал низкий и противный восторженный смех.

— Если я сброшу тебя, они будут собирать тебя по кусочкам со стен твоей спальни неделями, — продолжал он.

— Но такой конец не обязателен. Просто скажи мне правду, и я не дам тебе упасть. Обещаю.

Она закрыла глаза и стиснула чести сильнее.

Даже если бы она была готова предать Елену, — которую она никогда бы не предала, она никогда, несмотря ни на что не сделает этого, твердо сказала она себе, она не верит, что Клаус сдержит свое обещание.

Она изумленно вспомнила, как умерла от рук Клауса Викки Беннетт.

Она была разорвана в клочья, ее кровь забрызгала все, будто ребенок расплескал банку красной краски в ее розовой комнате.

Может, Клаус убил Викки в её сне.

Клаус усмехнулся, и воздух вокруг Бонни снова зашевелился.

— Что происходит? — послышался растерянный и испуганный голос кого-то знакомого.

Глаза Бонни распахнулись.

Рядом с ней в воздухе болтался Зандер. У него было неестественно бледное лицо, из-за чего его большие, испуганные глаза выглядели еще более невозможно-синими, чем обычно.

Он хватался за пустоту обеими руками, изо всех сил пытаясь найти что-то, за что можно держаться.

— Бонни? — прохрипел он. — Прошу, что происходит?

— Твоя девушка, или бывшая девушка, отказывается сказать мне то, что я хочу знать, — сказал ему Клаус.

Клаус сидел на перилах колокольни, свесив ноги в сторону. Он улыбнулся Зандеру.

— Я подумал, что если появишься здесь ты, то ей будет обеспечен стимул.

Зандер умоляюще взглянул на Бонни.

— Прошу, Бонни, скажи ему, — попросил он. — Пусть это прекратится. Отпусти меня.

Запаниковавшая Бонни сглотнула.

— Зандер, — сказала она. — О нет, Зандер. Не трогай его.

— Чтобы с ним ни случилось, это будет на твоей вине, красная птичка, — напомнил ей вампир.

А потом что-то щелкнуло вместе. «Держись,» сказал голос в голове Бонни.

Прохладный и циничный голос, совсем как у Мередит.

Зандер не боится высоты. Он любит её.

— Прекрати это, — бросила она Клаусу. — Это не Зандер. Ты просто придумал его. Ты ищешь чепуху внутри моей головы, ты делаешь ужасное дело. Зандер не такой как это.

Клаус резко раздраженно рыкнул, и созданный им Зандер обмяк в воздухе рядом с ней, его голова свесилась на бок.

Он выглядел тревожно, как мертвый, и хотя Бонни знала, что это было не по-настоящему, она отвела взгляд.

Она конечно знала, что все это был только сон.

Но она забыла о главном в управлении над снами: здесь нет ничего реального.

— Это сон, — пробормотала она себе под нос.

— Ничто не реально и я могу изменить то, что я хочу. Она посмотрела на ложного Зандера и его несуществующую оболочку.

— Умная, да? — прокомментировал Клаус, а затем так же легко, как будто просто разжимая свою руку, он позволил ей упасть.

Бонни испуганно вздохнула, и затем вспомнила, что нужно сделать пол под ногами.

Приземляясь, она споткнулась и подвернула лодыжку, но в целом не пострадала.

— Это еще не закончилось, красная птичка, — протянул Клаус, слезая с перил и направляясь к ней по воздуху, словно он был твердым, его грязный плащ хлопал на ветру.

Он все еще посмеивался, и было в этом звуке что-то, что напугало Бонни.

Даже не думая об этом, она дифференцировала свой разум и отбросила его (Клауса) так далеко, как могла.

Тело Клауса отлетело назад, подобно дискете или тряпичной кукле, и у Бонни была лишь доля секунды, чтобы увидеть его удивленный яростный взгляд, прежде чем он стал только черным пятнышком на горизонте.

Пока Бонни смотрела, пятнышко перестало падать, повернулось и поднялось, возвращаясь к ней.

Оно приближалось пугающе быстро, и вскоре она разглядела очертания какой-то большой хищной птицы, возможно, ястреба, жаждущего напасть на нее.

«Время просыпаться», — подумала она.

— Это просто сон, — сказала она. Ничего не случилось.

Только Клаус подобрался близко, слишком близко.

— Это просто сон, — повторила девушка, — я могу проснуться, когда захочу. И я хочу проснутся прямо сейчас.

И тогда она действительно проснулась, согретая под теплым стеганым одеялом, в собственной удобной кровати.

После одного чистого вздоха облегчения, Бонни начала плакать — большими, захлебывающимися рыданиями.

Она дотянулась до своего стола, чувствуя свой телефон.

Фотография Зандера, намеревавшийся поцеловать Шей, весящий беспомощно в воздухе, застрявший вместе с ней.

Разумом Бонни понимала, что тот Зандер не был реален.

Но в любом случае ей было необходимо услышать его голос.

Как только она собралась нажать на кнопку, чтобы позвонить, она заколебалась.

Это было несправедливо позвонить ему, что ли?

Она сказала, что им нужно побыть раздельно некоторое время, Зандер сможет понять, что так правильно, не только как для человека, но и как для Главы Стаи.

Это было бы не справедливо, позвонить ему, чтобы мне стали лучше, только потому что Клаус использовал его образ в снах Бонни.

Она повернулась, выключила телефон и сунула его обратно на стол, всхлипывая еще сильнее.

— Бонни? — Кровать прогнулась, когда Мередит пересекла спальню и села на край к Бонни.

— С тобой всё хорошо?

Утром Бонни расскажет обо всем Мередит и другим.

Важно, чтобы они знали, что Клаус снова вторгся в её сны, и что методы исследования Алларика позволили Бонни бороться с вампиром все это время.

Но она никак не могла сказать об этом сейчас, не в темноте.

— Плохой сон, — сказала она вместо этого. — Побудь здесь минуту, ладно?

— Хорошо, — сказала Мередит, и Бонни чувствовала, как тонкие, сильные руки подруги обняли ее за плечи.

— Всё будет хорошо, — сказала Мередит, похлопывая её по спине.

— Не думаю, — протянула Бонни, положив подруге голову на плечо и заплакав.