Окровавленные руки

Двадцать четвертая

Айвори

Наши взаимодействия друг с другом были мимолетными в течение двух дней. Я работала на кухне. Он работал в своем кабинете. Мы ужинали в тишине. Он вернулся к работе, пока мы с Донателло убирались.

Затем я побежала в запасную спальню и заперлась там. Каким-то образом я проснулась в его объятиях в его постели на следующее утро оба дня. Как он маневрировал мной там, не разбудив меня, я, вероятно, никогда не узнаю. Как только я проснулась, он молча встал с кровати и приготовился, прежде чем снова зарыться в свой кабинет.

Я стояла на кухне, глядя на ингредиенты, разложенные передо мной, и готовясь к эксперименту, который собирался предпринять, когда крик Маттео эхом разнесся по всему дому.

— Мне плевать, что ты с ним делаешь! Просто убери его отсюда!

Я колебалась. Его офис был официально в моем списке мест, куда я не должна идти, но что- то было настолько надломленным в его голосе, когда он кричал, что мои ноги двигались сами по себе. Я свернула за угол, минуя людей, которые смотрели на меня в ужасе.

Мой взгляд остановился на кукле, как только я вошла в комнату.

Размером с детскую куклу, она выглядела так, будто действительно могла быть детской игрушкой.

Если бы вы только посмотрели на ее лицо.

И проигнорировала кружевную кофточку, украшавшую ее тело.

Мой взгляд метнулся к лоскутку красного кружева, лежавшему рядом с ней, в натуральную величину совпадающему с тем, что она носила.

— Айвори, — прошептал Маттео. — Возвращайся на кухню, Ангел.

Я бросила на него взгляд лишь на мгновение, прежде чем мой взгляд снова обратился к кукле. Ее глаза цвета морской волны были безжизненными и пустыми, окруженными кожей цвета слоновой кости и идеально уложенными каштановыми волосами. Ее щеки и нос были усеяны веснушками, и не нужно было быть гением, чтобы точно понять, на кого она должна была быть похожа.

— Что это такое?

— Иди, Айвори.

— Где ты это взял? — рявкнула я, не обращая внимания на сочувственный взгляд, который он на меня смотрел. Я достаточно хорошо знала Маттео, чтобы знать, когда он защищал меня, и выражение его лица было достаточным ответом на вопрос, откуда взялась кукла.

— Все убирайтесь нахер, — проворчал он, и кабинет моментально опустел. Дверь за ними закрылась, и Маттео подошел ко мне и поймал меня в свои объятия.

— Он не тронет тебя, — пробормотал он, словно пытаясь отвлечь меня от пропавшей куклы. Один из его охранников схватил его, когда он убегал из комнаты, несомненно, тот, кто напортачил и принес его в дом.

— Тео, — прошептала я, чувствуя себя обожженной от того, как эта кукла заставила меня покрыться мурашками.

Подняв меня на руки, я едва сопротивлялась, когда Маттео отнес меня к дивану и сел к себе на колени. Я уткнулась лицом в его шею, вдыхая знакомый запах и позволяя ему успокоить меня.

Что касается меня Маттео?

Я не могла быть рядом с ним и не желать его.

Всегда.

Вот почему я держалась от него на расстоянии. Я знала, что у меня нет самообладания, когда он касается его, и то, что я прижимаюсь к нему — чувствую, как он напрягается подо мной, когда я оседлала его бедра — только доказывает, что это чувство было взаимным.

Ничто не должно было быть сексуальным в тот момент. Не после того, как мне подарили жуткую куклу и нижнее белье от мужчины, к которому я не проявляла никакого интереса.

Но Маттео был другой историей.

Он всегда был. Я вырвалась из его шеи, прижавшись губами к его губам в потоке желания. Его руки подняли мое платье вверх по бедрам, а я потянулась к молнии его брюк.

Я хотела его.

Я нуждалась в нем.

И в тот момент я бы не сомневалась в этом.

Мне нужно было напоминание, что я жив.

Не просто вещь, которую можно использовать и выбросить, а настоящий, живой человек с чувствами и мыслями. Мне нужно было существовать, и Маттео был самым большим выбросом адреналина, который у меня когда-либо был.

Я освободила его от штанов, поглаживая его, когда он сдвинул мои трусики в сторону. Поднявшись, я ударила его по входу и шлепнул на него так сильно, что он застонал.

— Полегче, Ангел.

Он знал так же хорошо, как и я, что взять его, даже с прелюдией, было нелегким делом. Взять его без подготовки после нулевого секса в течение двух дней было просто глупо.

Но мне нужна была эта боль, ощущение разрыва изнутри.

Мне нужно было, чтобы мое тело соответствовало тому, что он сделал с моим сердцем. К моей душе.

Мне нужно было, чтобы он понял, что он сделал со мной, и я не была настолько глупа, чтобы думать, что когда-либо причиню Маттео боль, как он сделал мне. У него должно быть сердце, чтобы это стало возможным.

Его руки на моих бедрах пытались удержать меня, но я оттолкнула его и быстро покачала бедрами взад и вперед. Я знала, что мой темп был бешеным. Я знала, что веду себя как сумасшедшая, когда использовала его, но мне было все равно.

В конце концов, он успокоился, по-видимому, почувствовав, что мне нужно именно то, что я принимаю. Он снова положил руки мне на бедра и скользнул ими вверх и под ткань моего платья, не останавливая и не подбадривая меня, а просто желая прикоснуться к моей коже.

Я преследовала свой оргазм, наслаждаясь тем, как мой клитор терся о его лобковую кость в этой позе, и чувствуя, что, может быть, только может быть, на мгновение я за что-то отвечаю. Мои руки на его груди удержались, когда я взорвалась оргазмом, дрожа вокруг него и чувствуя, как он находит во мне собственное освобождение.

Я не позволила близости наших одновременных оргазмов коснуться меня. Не так, как обычно.

Как только я отдышалась, я встала и расправила платье.

— Айвори, — прошептал он, потянувшись ко мне. Что-то в выражении моего лица, казалось, заставило его помрачнеть.

Я знала, что он видел, когда смотрел на меня. Чего-то, чего я ожидала, я не смогла достичь с того момента, как он вернулся в мою жизнь.

Но в тот момент?

Я была в безопасности в своих стенах.

Даже Маттео Белланди не мог меня тронуть.

Я повернулась и вышла из комнаты, пошла в комнату для гостей и приняла душ, чтобы очистить себя. Маттео не стал следовать за мной.

✽✽✽

В течение нескольких дней расстояние между Маттео и мной оставалось твердым, как пустота. Я заканчивала каждый день с ним внутри меня, несмотря на это, с тем, что он пытался вытолкнуть меня из моей раковины интимностью секса и ощущениями, которые только он мог вырвать из моего тела.

Но это то, что касается секса. Это могло быть интимным только в том случае, если я позволяла ему прикасаться не только к моему телу, а после того, как он предал меня, этого не происходило.

Впервые в жизни мне казалось, что мое сердце в безопасности от Маттео.

Я ненавидела это.

Это должно было быть утешением, должно было убедить меня, что я уйду невредимой, когда он решит, что покончил со мной. Вместо этого мне просто стало холодно.

Один.

Очередной раз.

Так что, когда Маттео предложил мне пойти в Indulgence с Сэди, пока он будет заниматься кое-какими делами с Лино, я ухватилась за этот шанс. Я отчаянно хотела выбраться из этого дома, отчаянно хотела обрести хоть какое-то подобие свободы. Поход на танцы с моим другом был долгожданным изменением.

Я не всегда ожидала, что Маттео окружит меня охраной.

Я никогда не ожидала, что окажусь в ловушке в VIP-зоне, где он сможет наблюдать за мной из своей башни офиса.

Я решила прямо тогда и там, наблюдая, что я действительно, действительно ненавижу любые офисы, в которых есть дело с Маттео. Наблюдая, как брюнетки за брюнетками поднимаются по ступенькам и ведут себя так, как будто она имеет право на Маттео, слушая, как они говорят Саймону, что он хотел бы их увидеть.

Что они особенные.

Новости.

Они не были. Даже не один из них.

После первых нескольких Саймон начал указывать на меня и сообщать девушкам, что Маттео разговаривал с сожительницей, и женщины смотрели на меня со всех уголков VIP-зала. Когда я взглянула на обычную часть клуба, предназначенную для обычных никем, вроде меня, я пожалела, что не могу быть с ними анонимным. Пока я не увидела женщин, указывающих на меня с резким выражением лица и говорящих друг другу на ухо.

— Почему я здесь? — спросила я Сэди, плюхаясь на свободное место.

— Это потрясает меня. Это отстой, — простонала она. Они позволили Сэди спуститься на танцпол. Только не мне.

— Какой, черт возьми, смысл в клубе, если я не умею танцевать? — прорычала я, привлекая внимание Саймона.

Он пожал плечами с улыбкой. — Приказы босса, мисс Торрес.

Я застонала, резко откидываясь на подушки. В VIP забрела новенькая девушка, легко получившая доступ по любой причине.

Если бы мне пришлось угадывать?

Это было потому, что она была великолепна.

Нечеловечески красив.

Я хотела ненавидеть ее, но глядя на ее ясные голубые глаза и каштановые локоны, у меня возникло другое представление. Я махнула ей рукой, похлопывая по сиденью рядом со мной. Она взяла его с широко раскрытыми глазами, казалось, полностью благодарная за то, что избавилась от неловкости одиночества.

— Спасибо! — воскликнула она, присаживаясь рядом со мной.

— Ты когда-нибудь встречалась с Маттео Белланди? — прошептала я, и Сейди с любопытством посмотрела на меня. Глаза Саймона тоже остановились на моих, но мне было все равно.

— Нет. Я слышала, что он красивый, — прошептала она, как будто внешность Маттео была секретом.

Как будто.

Казалось, все брюнетки Чикаго были хорошо знакомы с внешностью Маттео.

И его член.

Я боролась с волной собственнической ревности. Он не был моим и никогда не будет.

— Итак, это может звучать странно, так что потерпите меня, — рассмеялась я. — Но ты хочешь трахнуть его?

— О, черт возьми, — простонала Сейди, шлепая меня по плечу. Я вздрогнула, сверля взглядом ее сторону.

— Я что? — спросила девушка.

— Я живу с Маттео, подругой, наверное, по принуждению. В любом случае, — заметила я ее шокированное выражение лица и поняла, что мне нужно спасти этот разговор от сумасшедшего города. Стат. — Он мошенник. Уже обманывал однажды, но говорит, что изменился.

— И ты хочешь доказать, что он снова будет жульничать? — спросила она.

Я кивнул, открываясь ровно настолько, чтобы признать, что Маттео добрался до меня до того, как все полетело к чертям. — Я хочу, чтобы это было сделано, пока не стало еще больнее, понимаешь?

— О, дорогая, я имею в виду. Если он так хорош собой, как я слышала, тогда это не совсем трудно, не так ли? Ты уверена, что справишься, зная…?

Я кивнула, хотя и знала, что на моем лице была гримаса. — Я хочу знать, проявляет ли он к тебе хоть какой-то интерес. Если он возьмет твой номер, даст тебе свой. Что угодно. Мне нужно знать.

Она кивнула, и я вынудила Саймона позволить ей подняться по лестнице. Он подыгрывал, все время ухмыляясь, как будто участвовал в какой-то грандиозной шутке.

Сэди взяла меня за руку, стаскивая с места. — Пойдем.

— Идти куда?

— Танцевать. — Она оттолкнула двух вышибал, которые в смятении плелись за нами. — Они не тронут тебя. Маттео отрубил бы им руки, если бы они это сделали. Так что мы не будем сидеть здесь, чтобы ты мог ждать и смотреть, как его соблазняют.

Я сглотнула, кивая. Как только мы вышли на танцпол, я решила не смотреть на башню Маттео. Я не хотела знать. У него не было никакого интереса узнать, как Маттео любил трахать девушек, которых он брал в своем офисе. Он признался, что не занимался сексом в постели, кроме как со мной, но в офисе произошли некоторые действия.

Я ненавидела это в расширении.

Я погрузилась в действие танца, активно пытаясь потерять счет времени. Песня следовала за песней, и, когда великолепная девушка не возвращалась в VIP-комнату из башни Маттео, я почувствовал, как что-то внутри меня сморщилось и умерло.

У меня не осталось бы никаких сомнений относительно того, что произошло в том кабинете, а не о том времени, которое она там провела.

Когда мои глаза медленно оторвались от башни, я ненадолго встретилась взглядом с Саймоном. Даже его взгляд был знающим, все следы веселья исчезли с его лица, когда он смотрел на меня сверху вниз. Я не ожидала, что гнев напрягает его лицо; разочарование заставляет его плечи опуститься.

Руки коснулись моей талии сзади, и не прошло и секунды, как Шрам вошел в мое пространство и физически отделил парня от меня.

Я выдавила из себя свою лучшую, самую убедительную, дерьмовую улыбку, когда повернулась, чтобы посмотреть на того, кто был достаточно храбр, чтобы прикоснуться ко мне с вышибалами и телохранителями вокруг меня. Он был милым, если не обращал внимания на запретную ауру, которую мои ребята давали любому, кто подходил слишком близко.

— Все в порядке, — сказала я Шраму, вступая на орбиту незнакомца. Я взяла его руки и положила их себе на бедра, возобновив ритм музыки.

— Айвори… — начал Шрам, и я улыбнулась ему. Казалось, он не знал, что делать с этой улыбкой, запинаясь в том, что собирался сказать. Мои глаза метнулись обратно к Башне, и Шрам вздрогнул, когда мои глаза снова встретились с его глазами.

— Это был только вопрос времени, Шрам, — прошептала я, и его лицо исказилось от замешательства.

Как будто Маттео действительно убедил своих парней, что я имею значение — что я важна. Вероятно, ему пришлось, если он ожидал, что они будут рисковать своими жизнями, чтобы защитить меня.

Но секрет был раскрыт. Я была просто еще одной из длинной череды незаметных женщин, которые ничего не значили для Маттео. Его челюсти напряглись, но он кивнул, отступив на шаг и позволив мне обратить внимание на моего незнакомца.

Я снова улыбнулась, оттолкнув эту сломанную часть себя. Я не стала расстраиваться.

Это было моим делом.

Незнакомец улыбнулся мне, и как только у нас появилось место для движения, он уловил движение своего тела и двинулся в унисон с моим. Сэди нашла себе партнера по танцам, приблизившись ко мне в толпе тел, так что мы все вместе наслаждались музыкой.

У меня по спине пробежало покалывание беспокойства, но я была полна решимости игнорировать его. Пока люди, танцующие вокруг нас, не замерли, и рука Сэди не схватила меня за руку. Повернувшись к ней, я увидел ее лицо, искаженное ужасом.

— Айвори, — прошептала она, хватая незнакомца за руки и отталкивая их от моего тела. Мои глаза встретились со глазами Шрама, и он ухмыльнулся мне и скрестил руки на груди.

Мое тело медленно повернулось, глаза скользили по толпе, где они смотрели на меня.

Маттео стоял на лестнице, которая соединяла VIP-зону с основным танцполом. Его рука сжимала перила так сильно, что это выглядело болезненно.

Его лицо было искажено яростью.

Эти прекрасные черты казались чудовищными в мерцающих огнях клуба, когда его потемневший взгляд встретился с моим. Лино последовал за ним, волоча за руку девушку, которую я послала вниз. Ее глаза нашли мои, широко распахнутые и полные страха. Ее губы произнесли слова: — Прости.

— Он не проглотил наживку, — в ужасе прошептала Сэди. — Так что же он там делал?

Я взглянула на нее, задаваясь тем же вопросом. Когда Маттео сделал первый медленный шаг к нам, это был не язык тела мужчины, который облажался, попался на женские уловки и переспал.

Это было движение человека, которого обидели.

Человек, одержимый разрушением.

Я повернулась, толкая незнакомца.

— Иди, — прошептала Сейди, и бедняга просто уставился на нее. — Если тебе дорога твоя жизнь, ты покинешь этот клуб прямо сейчас и никогда больше не вернешься.

Это привлекло его внимание, и он медленно попятился, прежде чем ускорить темп и броситься к двери.

Я чувствовала присутствие Маттео. Чувствовал каждый его шаг, пока не встал прямо позади меня. Он не прикасался ко мне, не говорил. Но я знала, что он был там, слышала прерывистый вдох при каждом вдохе.

— Маттео, — прошептала я, бросив взгляд в сторону, чтобы посмотреть на Лино и женщину, которую я эгоистично отправила в ситуацию, которую никогда не надеялась контролировать.

— Думаешь, это игра? — прошептал он мертвым голосом, который, вероятно, скрывал его гнев от тех, кто его не знал. Я смотрел широко открытыми глазами, когда моего незнакомца остановили у дверей, вышибалы вели его в холл позади бара.

— Ты заходишь слишком далеко, Белланди, — прошипела Сэди. — Это уже слишком.

— Ты знаешь, кто я, Сэди? — медленно спросил ее Маттео, и я увидела, как моя подруга сглотнула и кивнула. — И ты знала это, когда звонила, чтобы сообщить мне, что у Айвори свидание, несомненно?

Чистое, нефильтрованное предательство пронзило меня, и я повернулась, чтобы посмотреть на нее. Мало того, что она хранила от меня секреты, так еще и рассказала Маттео, что я ходила на свидание?

— Айвори, — прошептала она, шагая в мое пространство. Маттео заблокировал ее рукой у груди, заставляя держаться на расстоянии.

— Айвори не существует для тебя. Пока она не поймет всю серьезность того, что здесь происходит.

— Ты не можешь сделать это! — крикнула Сэди.

— Как ты могла? — Я прошептала ей, и я была уверена, что звук будет потерян для музыки. Каким-то чудом музыка была не чем иным, как глухим стуком на заднем плане, теряющимся в могущественной тишине и давке людей, уставившихся на нас.

— Я могу и я буду.

— Он не обязан. Я даже не хочу смотреть на тебя, — прошипелм я, вздрогнув, когда Сэди вздрогнула. Она кивнула, как будто ожидала этого, повернулась и ушла. Вышибалы не остановили ее и затолкали в какую-то заднюю комнату, чтобы дождаться гнева своего босса.

Наконец Маттео коснулся меня, его пальцы деликатно убрали волосы с моего затылка.

— В следующий раз, когда ты пришлешь мне женщину, — он сделал паузу, и мое дыхание зашипело сквозь зубы в предвкушении крушения. Признание того, что он прикоснется к ней, боль, которая снова сломит меня. — Я заставлю ее и того, кого ты, черт возьми, подумаешь, позволить прикоснуться к тому, что принадлежит мне, смотри, как я трахну тебя, — прошипел он, крепко сжимая мою руку и притягивая к себе. Я пошатнулся, не находя слов, потому что не ожидал от него таких слов. Когда он повернулся и потащил меня к лестнице, я сопротивлялась его хватке.

— Тео, — прошептала я.

— Заткнись, Айвори, — прорычал он. Он продолжал тянуть меня, пока я не споткнулся пятками на третьей ступеньке. Затем он посмотрел на меня, схватил меня за талию и перекинул через плечо. Я завизжала, мои руки потянулись к моей заднице, чтобы убедиться, что я не болтаюсь в платье. Он шлепнул меня сзади по бедру, и я застонала от шока. — Я бы не стал разоблачать тебя. Эта киска моя.

Я задохнулась, в гневе шлепнув его по спине. Мы прошли мимо Саймона, который хихикнул, несмотря на взгляд Маттео.

Мы шли все выше и выше, пока не остановились у двери в его офисную башню.

— Я не хочу туда идти, — прошептала я, и он сделал паузу.

— Почему?

— Я не наивна. Я знаю, что у тебя раньше были там женщины. Они все искали секундантов, и было очевидно, что ты их пригласил.

— Я не был святым, Айвори.

— Я не хочу быть еще одной из них, Тео. — Мой голос сорвался, и я спрятала его в своих руках.

— Ты никогда не сможешь стать одной из них.

Он вошел в кабинет вопреки моей воле, пинком закрыл за собой дверь и запер ее. Он, не колеблясь, подвел меня прямо к стеклянной стене с видом на клуб, королю в своем королевстве. Он поставил меня, повернув лицом к стеклу. Охрана убедила всех вернуться к веселью, и музыка снова заиграла громко, но я не пропустила, как взгляды всех, казалось, были прикованы к стакану, даже когда они пили и танцевали.

Его руки схватили низ моего платья, дергая, пока он не обнажил мои стринги. Вскрикнув, я оттолкнула его руки. — Что делаешь?

Его рука опустилась на мою голую задницу с сильным шлепком, и я закричала.

— Маттео!

— Он держал тебя в руках.

Его голос стал мертвенно тихим, и мне понадобилось все внутри, чтобы не задрожать. Эти сильные, почему-то мозолистые руки погладили чувствительную кожу там, где он ударил меня, и в ответ в моем сердце расцвел жар.

Я ненавидела то, как сильно мне это нравилось — ненавидела то, что мне приходилось сопротивляться желанию выгнуть спину и прижать свою задницу к его прикосновениям.

— Я думала, ты трахнул эту женщину. Я не думала, что тебя это волнует.

Обхватив рукой мое горло, он медленно повел меня назад, пока у меня не осталось выбора, кроме как поддержать свой вес на стекле руками, и мой затылок коснулся его плеча. Его свободная рука теребила мои стринги, спуская их вниз по моим бедрам с одной стороны за раз и постепенно опуская их вниз, как будто он не мог выдержать, чтобы ослабить хватку на моем горле.

— Тео, — прохрипела я.

— Заткнись, Айвори. Просто заткнись и хоть раз послушай.

Я замерла, захлопнув рот. Звук его расстегивания штанов позади меня заставил меня всхлипнуть, ожидая того, что произойдет, как пульс в моих венах.

Я думала, что получила все, что могла дать Маттео. Я думала, что иногда заставлял его терять контроль.

Я была неправ.

Он вошел внутрь меня одним сильным толчком, не давая моему телу времени привыкнуть к ощущению полноты, которое пришло, когда он был внутри меня.

— Это то, чему я принадлежу, — простонал он, удерживая меня неподвижно и удерживая себя глубоко.

Так глубоко.

Мне казалось, что я чувствую его в своей душе. Навсегда выгравировано какой-то странной связью, которая связывала нас вместе на протяжении многих лет.

На протяжении жизни.

Как будто ничто не могло разлучить нас.

— Я больше никогда не прикоснусь ни к одной женщине, Ангел.

Его слова были мягкими, угрожающими под поверхностью. Настоящий Маттео, которого немногие когда-либо видели играющим на поверхности, а не скрытым глубоко.

— Я твой, Айвори. Слезы защипали мои глаза, когда его губы коснулись моей щеки, мягкое давление было слишком сильным, чтобы с ним справиться в тот момент. — А ты моя.

Я чуть не заплакала.

Потому что я этого хотела.

Я хотела быть его, и чтобы он был моим.

Но любить Маттео означало сломаться. Я знала это лучше, чем кто-либо.

И я не могла сделать это снова.

— Я плохой человек. — Он отвел бедра назад, толкаясь так сильно, что врезался в мой конец. Смесь удовольствия и боли пронзила меня, и я задохнулась в его объятиях.

— Тео.

— Мне все равно, если ты захочешь уйти от меня. Я не позволю тебе, — прорычал он мне в ухо, трахая меня медленными и глубокими, жесткими движениями. — Знаешь почему, Ангел?

Я покачал головой, слишком бессвязно, чтобы подобрать слова, пока он работал надо мной. Его свободная рука обхватила меня спереди, нажимая между моих бедер, чтобы почувствовать место, где мы соприкасаемся. Он обхватил меня, касаясь себя, когда он скользил в меня и из меня и лишил меня разума. Ладонь его руки прижалась к моему клитору и угрожала мне оргазмом, который завис вне досягаемости.

— Потому что я люблю тебя. Я люблю тебя с того момента, как увидел тебя.

Он толкнул меня глубже, остановившись и дав мне немного подумать. — Ничто никогда не отнимет тебя у меня.

— Остановись, — умоляла я шепотом, и по тому, как он выскользнул из моей киски, а затем скользнул обратно, он понял, что я не собиралась прекращать трахать меня.

— Я никогда не остановлюсь, — прошептал он, и эта рука, наконец, оставила мое горло, обхватив мою щеку и повернув мою голову, чтобы он мог смотреть на меня. — Скажи, что ты поняла.

— Пожалуйста, прекрати, — умоляла я, зажмурив глаза, чтобы не смотреть в пронзительно-голубые его глаза. Даже его глаза лгали.

Даже его глаза обманывали.

— Посмотри на меня, — скомандовал он, и мои глаза открылись сами собой.

— Ты будешь моей женой.

Мое тело действовало само по себе, борясь в его хватке, пока его тело не выскользнуло на свободу, и я споткнулась о стекло.

— Ты будешь матерью моих детей. — Он направился ко мне, подхватив меня на руки, в то время как я шлепала его, как загнанное животное. Он крутился, пока моя задница не ударилась о его стол, и он швырнул все на пол, толкнув меня на спину. Раздвинув мои ноги, он снова нырнул внутрь меня, и моя спина выгнулась от удовольствия, несмотря на охватившую меня панику. Когда я попытался встать, его рука вернулась к моему горлу, прижимая меня к столу с давлением, которое угрожало, а не причиняло боль.

Это был не тот Маттео, с которым я мог драться. Я не могла умолять Маттео.

Это был преступник, который без угрызений совести брал то, что хотел. Его лицо появилось в моем пространстве, глядя на меня, и наше дыхание смешалось. Он приподнял одно колено, удерживая его рукой на задней части моего бедра.

А потом он трахнул меня.

жестоко.

Пока я не зарыдала под ним, и я бы поклялась, что буду чувствовать его отпечаток внутри меня до конца моей жизни. — Тео, пожалуйста, — захныкала я.

Его губы врезались в мои, положив конец моему нерешительному протесту. Несмотря на то, что я боялась мужчины, который смотрел на меня, когда он опустошал меня, между моих бедер возник оргазм. Я попыталась дотянуться до него, хотела, чтобы он смыл вкус боли, которую дарил Маттео, скользя в мою нежную киску и обратно.

Он оторвал рот, глядя на меня сверху вниз. Он прижал большой палец к моему клитору, но не пошевелил им, просто терзал меня обещанием того, что может быть. — Скажи мне, — прорычал он.

— Скажу тебе что? — Я захныкала. — Тео, пожалуйста.

— Скажи мне, что ты моя.

— Я твоя! — Я закричала, готовая признаться в чем угодно в тот момент.

— Скажи мне, что любишь меня. — Я замерла, глядя на него с ужасом. — Скажи мне, милая моя. Его лицо смягчилось, что-то в звере отступило, когда он посмотрел в лицо моей панике.

— Скажи мне, — настаивал он.

— Я люблю тебя, — закричала я, слезы текли из моих глаз и щекотали уши.

— Я никогда не переставала любить тебя, — призналась я и ненавидела себя за это. Его большой палец сделал единственный круг вокруг моего клитора, и я изверглась под ним на звук его высокомерия.

— Я знаю, — пробормотал он и после еще нескольких медленных томных толчков залил меня своим жаром.

Даже после того, как мы оба перевели дыхание, Маттео не сделал ни малейшего движения, чтобы отделиться от меня, прижимая свою грудь к моей и баюкая меня.

Как будто он знал, что мой фундамент пошатнулся.

Что он изменил мой мир тремя маленькими словами.

Я просто надеялась, что это не ложь.