Окровавленные руки

Двадцать восьмая

Маттео

— Маттео. Мистер Аттикус Ревир здесь, чтобы увидеть вас. Приказать Питу открыть ворота? — Донателло редко перебивал меня во время работы, особенно после того, как Айвори начала проводить со мной время за компьютером в моем кабинете.

Он никогда не знал, когда мы можем быть озабочены.

Мне даже не было жаль.

— Да. — Я кивнул, тревога забурлила у меня в животе. Немногие мужчины пользовались моим уважением настолько, чтобы беспокоить меня, когда они заходили без предупреждения.

— Аттикус Ревир? — спросила Айвори, скривив губы, пока размышляла над именем. — Почему я знаю это имя?

— Он профессиональный футболист. Квотербек Миннесоты.

Я встал, помогая Айвори собрать ее блокноты. — Ты можешь встретиться с ним, если хочешь, но нам понадобится несколько минут. Прости, Ангел. Я не знал, что он заглянет.

Она пожала плечами. — Я все равно должна начать готовить обед. Откуда ты знаешь профессионального футболиста?

— Мой отец отправил его в школу. Даже когда он учился в старшей школе, он, по-видимому, был невероятным спортсменом. Но его оценки не были достаточно хорошими, чтобы получить стипендию. Мой отец всегда любил футбол, дайте ему шанс, которого у него не было бы, если бы он околачивался в Чикаго. Мой отец был холодным человеком, безразличным большую часть времени. Но помоги Бог человеку, который пытался встать между ним и его футболом.

Я поставила вещи Айвори на кофейный столик, когда Рев ввалился в кабинет с легкой улыбкой. Я вернул его, двигаясь вперед, чтобы пожать ему руку.

— Рад тебя видеть, Белланди.

— Я тоже. Это моя невеста, Айвори, — представил я, протягивая руку и приглашая своего ангела к себе. Она согласилась, с удовольствием вжавшись в меня.

— Невеста? — Рев удивленно поднял бровь и рассмеялся. — Я не думал, что прошло так много времени с тех пор, как мы разговаривали.

— Нет, — согласился я. — Я подозреваю, что однажды ты поймешь.

— Приятно познакомиться с другом Тео, — пробормотала Айвори, целуя меня в щеку и собирая свои вещи.

— Но я подозреваю, что вы пришли поговорить о деле. Я не буду вас беспокоить. Не хотите ли остаться на обед? — спросила она, вызывая улыбку на моем лице.

— Ты идиот, если скажешь «нет», — сообщил я Реву, и он усмехнулся той легкой, непринужденной манерой, которой научился у своего папы-южанина.

— Она хорошо готовит? — протянул он, и Айвори самодовольно мне улыбнулся.

— На самом деле шеф-повар. Лучший, но я могу быть предвзятым.

— Тогда, черт возьми, да, я останусь. Не пропущу хорошую домашнюю еду.

— Отлично, — согласился Айвори с улыбкой, от которой у меня перехватило дыхание. Она вышла из кабинета, закрыла за собой дверь и позволила нам перейти к делу.

— Итак, что вас привело? — спросил я, садясь за свой стол и предоставив Реву устроиться поудобнее в кресле перед ним. Он сцепил руки на коленях и наклонился вперед, пристально глядя на меня.

— Я ухожу на пенсию.

— Хорошо, — кивнул я. Тридцать пять лет — не такой уж невероятный возраст для ухода из профессионального спорта, и я не был неразумным человеком. Хотя контракт преподобного с моим отцом гарантировал мне получение небольшой доли от жалованья преподобного, я ни в коем случае не нуждался в этом.

У меня было много собственных денег.

— Вот и все? — спросил он, и я усмехнулся.

— К этому моменту ты более чем выплатил свои школьные кредиты. Из любопытства, что послужило причиной ухода на пенсию? Я думал, ты будешь играть, пока не упадешь замертво.

Он откинулся на спинку кресла, на его лице мелькнула недоверчивая улыбка. — Мой ребенок учится в старшей школе, чувак. Моя бывшая только что переехала в этот новый город в Колорадо, и я не собираюсь пропускать ни минуты его жизни, понимаешь? Пора остепениться.

— Восхитительно, — согласился я. — Желаю тебе удачи, преподобный. Ты ее заслужил. Пойдем посмотрим, что готовит моя женщина.

Я не был хорошим человеком. Большую часть времени было слишком тяжело. Но для человека, который сделал все возможное, чтобы сдержать свое слово? Человек, который работал на износ и просто хотел провести время со своим сыном?

Я мог притворяться час или два.