Олень

Интерлюдия IV

Нежный румянец утренней зари расплескался по ясному небу, медленно вызволяя из объятий сна столицу Семи Королевств. Однако Красный замок был полон жизни, ибо ещё с прошлого вечера и думать не смел о том, чтобы ложиться спать. Нет, вся ночь бурлила приготовлениями перед столь знаменательным событием в истории двух великих домов — Баратеонов и Грейджоев. Непрерывным потоком в свете фонарей в замок шли возы с вином и элем, мясом, овощами и фруктами, что без промедления разгружались слугами, спешившими отнести всё на кухню. Там, к слову, вопреки устоявшимся обычаям, царствуют отнюдь не королевские повара, а леди Сирена — личная кухарка лорда Ренли, что на сегодня и ближайшие дни стала полновластной хозяйкой королевской кухни и крепкой рукой поддерживала дисциплину и должный порядок среди кухонной прислуги, которая без устали в поте лица готовила многочисленные яства для не менее многочисленных и весьма требовательных гостей. А устойчивый и столь сладостный аромат специй, возбуждающий каждого, кто его услышал, ярко свидетельствовал, что гостям со всего Вестероса предстоит испробовать самые изысканные и насыщенные вкусом блюда. Без сомнения, последним в летописях отведут отдельное место

Тем временем прочие слуги королевской резиденции приводили в надлежащий вид западный двор замка, украшая его стягами Домов и цветочными гирляндами из жасмина, астр, роз разного оттенка и насыщенности цвета, а также, разумеется, омелой, дополняя сладкие ароматы с кухни нотками свежести и запахами лесных полян.

Замок тихо гудел и прихорашивался, стремясь при этом не беспокоить сон его благородных обитателей и их гостей, но в случае с Ашей все старания слуг были бессмысленны. Девушке удалось урвать лишь несколько часов беспокойного сна, прежде чем окончательно смириться с тем, что нормально поспать в эту ночь ей не суждено. Это, впрочем, не доставляло ей сколько-нибудь ощутимого беспокойства или даже дискомфорта, ведь она была не хрупкой замковой барышней, а опытным мореходом, которого круглосуточная вахта заставила бы браниться на чём свет стоит, но не испугала. Возможно… возможно, если бы Аша пребывала в постели с любимым, то её сон был бы крепче и слаще, но не-е-е-ет, ведь свадебные обычаи так важны! «Не престало невесте делить ложе с женихом в канун свадьбы». Почему? Никто не знает. Не положено и всё! В связи с этим её и определили в гостевые покои Кухонного замка, в котором также расположилась делегация дорнийцев, отца и прочих высокоблагородных гостей.

Так сложилось, что витражные окна покоев девушки были обращены во двор, как и прочие окна и бойницы миниатюрного замка, расположенного с внутренней стороны северной стены. Привыкшая уже к ночной свежести Аша, — Ренли в хорошую погоду предпочитал спать с открытыми окнами и незашторенным балконом, обращённым на Черноводный залив, — распахнула свои окна, столкнувшись сразу с множеством звуков и ароматов. Наверняка этот «белый шум» отчасти стал причиной беспокойной ночи и совершенно точно он теперь заберёт последние шансы уснуть, но… лучше уж так, чем в духоте. Осознав это и бросив прощальный взгляд на постель, Аша в одной ночной рубахе прошлась по комнате пару раз и неспешно размяла затёкшее в мягких и податливых перинах тело, а следом прислонилась к раме окна, наблюдая за копошениями челяди внизу.

Осознание и глубинное понимание происходящего пропитывало разум Аши постепенно, капля за каплей. Как так получилось, что дочь кракена, всю свою сознательную жизнь избегавшая брака, как рыба сушу, самостоятельно, своими собственными руками сделала всё возможное, чтобы выйти замуж? И сейчас, будучи так близко к цели, Аша могла бы признаться самой себе, что сейчас её ничто и никто не смогли бы остановить. К этому человеку она вернулась бы, нашла бы путь даже вопреки гневу отца, презрению народа и догмам Утонувшего. Но что это? Дикая страсть и животное влечение, что не истрепались после длительного расставания или даже благодаря ему? Или всё-таки любовь? Аша не понимала — попытка обратить внутренний взор на это чувство и изучить были не более успешными, чем попытка разглядеть что-нибудь на солнце. Но в одном она была совершенно уверена — она была опьянена этим чувством, и это «опьянение» было так похоже на другое чувство, хорошо знакомое девушке и всегда бывшее желанным в жизни. Горизонт, теснящийся в груди, когда ты крепко стоишь на рее собственного корабля. Свобода. Именно так. Рядом с Ренли, и особенно в его объятиях, она чувствовала себя как никогда свободной. Не вещью, не благородной дамой, отданной на заклание во имя интересов старших родственников и общего будущего, а свободной и вольной девушкой, самостоятельно избравшей свою судьбу и добившейся её. Это будоражило, внушало чувство уверенности и правильности своих поступков, но… это также и сыграло с ней злую шутку. Шутку, которая могла обернуться довольно жуткими последствиями, но в итоге, — к огромному счастью и везению Аши, — лишь стала для неё ледяным отрезвляющим душем.

Страх. Страх разочаровать. Если раньше Аша испытывала подобное только в отношении отца и команды, то теперь их место прочно занял Ренли. Чего она боялась больше всего, так это разочаровать своего будущего мужа, и это ещё сильнее закрепилось после их последнего разговора. Аше до конца ещё неизвестны все планы любимого, но одно было для неё очевидно — Ренли рассчитывает на неё. От этой мысли сердце кракенши снова было сильно сжато глубоким чувством стыда и злости на саму себя. Они обжигали её ещё сильнее из-за того, что были… новыми? Она не привыкла горевать о сделанном, и ещё меньше она переживала о том, что могла как-то задеть чьи-то чувства. С командой это было довольно просто — в любой ситуации их лидер, их капитан должен идти «до талого», делая выводы, но не сожалея и не показывая слабость. В случае с отцом всё было… сложнее, но жажда воли оправдывала риски. Ну и… ей посчастливилось обладать достаточной волей и харизмой, чтобы найти себе сторонников и завоевать должную репутацию. А ещё ей посчастливилось решить вопрос с замужеством до того, как его поставил бы ребром уставший от поведения зарвавшейся дочурки Жнец.

Но Ренли? Здесь ей нечем было себя защитить или оправдать.

Она предала его.

Да, один раз.

Да, с девушкой.

Да, он принял это и простил… к её же шоку. После первой волны радости и облегчения от такого поворота событий, она даже задумалась, не является ли такой выбор со стороны её мужчины слабостью, но… скажем прямо, Ренли не дал ей за всё время ни одного аргумента в пользу такой теории. Нет, он простил явно не из слабости или простой привязанности, раскрывшись заодно перед ней в ином свете и убрав поводы для будущих сомнений.

Но сама Аша смогла бы простить такое? Сама себе? Прощение и милосердие — не её сильные стороны. Напротив, она была максимально далека от них, ибо в море эти «светлые и благородные» порывы могут стать причиной гибели всего корабля. А если они теперь с Ренли «одна команда», то, получатся, Аша её слабое звено? Стать ведомой и обузой только лишь из-за своей слабости? Разве она сама стала бы терпеть такую команду рядом с собой? Ответы на эти вопросы было очевидны, категоричны и совсем не в пользу девушки. Очевидно и то, что чувство неуверенности в партнёре не исчезнет, а будет тихо тлеть в сердце Ренли. Аше оставалось только смириться с подобным и понять, как это исправить.

Мартеллы. Былая теплота, расположение и заинтересованность, обращённые к этому Дому, после длительного общения сменились на раздражение и неприязнь. Своим явлением в столицу они только осложнили взаимоотношения не только будущих супругов, но и вообще всех, внеся известную толику напряжения и ожидания неприятностей, что они с собой принесут. Никто с уверенностью не мог предположить, что именно привело дорнийцев в столицу. Разве что Ренли о чём-то догадывался, начав вить вокруг нежданных гостей кружево своей паутины. А слух о прогулке с принцессой в богороще и вовсе разжёг огонек ревности в груди Аши. Постепенно девушка стала осознавать, что… на самом деле совершенно неважно, по какой причине Мартеллы прибыли в столицу. Главное, что они обязательно оставят свой след в событиях происходящих здесь. Оставят след в её свадьбе! Они уже это сделали, перетянув пристальное внимание на себя, даже, если ничего они и не замышляют.

Бесят!

И бесят ещё больше, поскольку Аша не слепая. Нет… она прекрасн видит, как Ренли смотрит на Арианну и её кузин. Не только смотрит, но и кружится вокруг них, играя голосом, словом, взглядом. Но это хотя бы льстило Аше. Если откровенно, то ей это даже очень льстило, ибо сложно было не заметить интерес самой принцессы и троицу обиды, зависти и разочарования, что излучала глубина её глаз. Немудрено. Найти себе равного не только по титулу, но и по духу — ой как непросто! Аша знает это не понаслышке, и в полной мере намеревается демонстрировать свою победу окружающим. Мартеллы стремились добавить каплю желчи в кубок свадебного вина, но сами будут страдать изжогой — это дочь кракена устраивает в полной мере. И, возможно, ей удастся отблагодарить Ренли за его доброту, ещё сильнее вбив гвоздь в самоуверенность и самомнение Арианны, но… для начала, нужно пережить этот день.

В дверь слабо и нерешительно постучали.

— Госпожа? — Из-за закрытой двери послышался робкий голосок.

— Заходи, Гвин, я уже проснулась.

— Госпожа, — пред очами Аши в поклоне замерли младшие дочери лорда Гудбразера, Гвин и Гизелла, а также несколько фрейлин леди Аррен, что должны будут помочь с платьем, — Ванна готова…

Отдавшись в руки фрейлин, Аша позволила мыслям утечь к тому, что уж больно легко она пошла на перемены в своём статусе и окружении. Удобная мужская одежда сменилась платьем, а команда головорезов на свиту фрейлин. В какой-то моментально ускользнувший из памяти момент бытия она уловила правильность сих перемен, почувствовав, что нашла своё место. Непривычно, конечно, но было бы глупо рассчитывать, что выйдя замуж, ей удалось бы сохранить свою жизнь в хорошо знакомом и привычном ей ритме. Вести людей в бой, грабить и сжигать корабли, гордо возвышаясь на палубе собственного корабля, было дозволено дочери Великого лорда и свободной женщине, но жене Великого лорда… тут уже необходимо соответствовать другим понятиям и стандартам. Ренли любит её такой, какая она есть, и не посадит под замок в высокой башне, но Аша уже приняла решения для самой себя — соответствовать мужу и исполнять свой долг, каким бы он ни был. В противном случае… для чего это всё?

Послушав советы дяди, Аша пригласила в свою свиту младших дочерей лорда Гудбразера. Гвин и Гизелла выросли в Хаммерхорне в окружении мейстеров, книг с зелёных земель, а также воспитательниц, обучающих и наставляющих будущих леди. Тому, от чего сама Аша была очень далека — ей никогда не доставляло удовольствия вышивать кракенов и углубляться в нормы этикета и азы плетения маленьких интриг. Благодаря своему воспитанию и обучению, Гвин с Гизеллой чувствовали себя в Красном замке достаточно уверенно, в отличие от прочив дев и матрон, привезённых с собой железными лордами.

Поскольку личная свита «леди» Аши ещё не была собрана, свою посильную помощь предложила леди Аррен, которая, как вскоре выяснила невеста, и организовывала все свадебные мероприятия в столице вместе с Ренли. Леди Аррен, бывшая Талли, Грейджой не понравилась. Двуличная, завистливая, глубоко несчастная и жестокая… очень и очень опасная женщина. Однако леди Аррен — одна из немногих светских дам, кто хоть и временно и явно из личных побуждений, но находится на стороне Ренли, а значит и Аши. И аккурат перед тем, как Аша отправилась с ней на примерку платьев, у них с Ренли был разговор на эту тему, и его наставления и советы свелись к одной короткой фразе.

«Будь хорошей девочкой рядом с ней»

Задание простое по смыслу, но непросто в исполнении. Тем не менее, Аша сделала всё от неё зависящее, демонстрируя максимум своего расположения и чувства благодарности почтенной жене десницы. Лиза, само собой, делала это тяжелее фраза за фразой. Она жаждала признания, не умолкая и ни на миг не прекращая восхвалять свою работу, подчеркивая также, кому Аша обязана столь значительному в её жизни торжеству. Не забывала она и намекнуть девушке, — хоть и не прямо, между строк, — о её, по сути, «дикарстве». Но Аша терпела. Она проглатывала самые острые ответные фразы, она отфильтровывала кипящий яд из других, а где-то даже находила в себе силы мило улыбаться, делая вид, что она ничего не понимает. Невеста, впрочем, нашла отдушину, теша себя мыслью, что не её прямо сейчас используют в чужих интересах, а Лизу Аррен… эту пыжащуюся высокомерную наседку. Это крепкое чувство собственного превосходства, по всей видимости, Аше не удалось скрыть полностью от пристального взора Лизы, отчего, её речи становились ещё более невыносимыми.

Закончив с ванными процедурами, девушки внесли в комнату большое ростовое зеркало, а также выбранное ранее платье и все прилагающиеся к нему украшения. Стоит сказать, что Ренли славно расстарался в стремлении угодить своей суженной, обеспечив её подобающим для жизни в столице гардеробом на ближайшие годы, как минимум. Ранее перед её удивленным взором предстали десятки платьев разного фасона и кроя, из всех известных тканей и цветов. Такое же многообразие было и с ювелирными украшениями. За те деньги, что Ренли потратил на свою невесту, можно было купить неплохое поместье в Вольных городах. Аша расчётлива и меркантильна, как и большинство железнорожденных, и мысль, что на девушке и её красоте будущий муж не собирается экономить… пришлась ей очень даже по вкусу.

Приготовления шли полным ходом, а мысли Аши всё никак не унимались. Сильный телом, умом и духом муж, который знает, чего хочет. Его любовь и доверие. Богатства, титулы, земли, власть и влияние, которых вскоре станет ещё больше. В этом Аша нисколько не сомневалась, как и в самом Ренли, как и его словах. Война, значит война. Против кого и так понятно. Но… для полного счастья всё-таки кое-чего не хватает. На последней мысли Аша машинально провела рукой по животу в иррациональной надежде почувствовать зарождение новой жизни. Дочь кракена не была уверена, что станет хорошей матерью, независимо от того, будет мальчик или девочка, да и вообще эта роль и попытка себя в ней представить каждый раз вводили её в тихое смятение. Но в одном она уже была совершенно точно уверена — ради него или неё она готова бросить вызов всему миру.

— Аккуратно… — шикнула одна из фрейлин на подругу, выдернув этим Ашу из размышлений.

Из всего прекрасного многообразия почти сразу было выбрано и дожидалось этих предрассветных часов достаточно закрытое платье с широкими рукавами. Аша склонилась именно к нему, прекрасно понимая, чего от неё ждут в этот момент… уж точно не шёлковое прозрачное летнийское платье. Основная гамма предложенных девушке нарядов были выдержанных тонов, от голубого и синего, — цвета Девы, — до насыщенного чёрного, который она и выбрала. Само собой, это весьма не понравилось леди Аррен, настаивавшей на более светлых и нежных тонах, но здесь Аша продемонстрировала свою непреклонность.

Платье из атласной ткани глубокого чёрного цвета, получаемого за счёт одного из самых дорогих пигментов, с минимальной декоративной вышивкой из золота и жемчуга на рукавах, шее и подоле в виде переплетающихся щупальцев кракена. К данному платью был изготовлен и отдельный набор украшений, подчеркивающий его красоту. Золотой сегментарный поясок на талию из квадратных пластинок, усыпанных рубинами. В таком же стиле выдержанное колье в виде герба дома Грейджоев. Единственная заминка вышла с сеткой для волос, у Аши она не столь… пышная. Нашли иной вариант, золотую узкую диадему-венок от другого ювелирного комплекта.

Смотря на себя в зеркало, пока фрейлины аккуратно запаковывали её в столь непривычные для неё платье и украшения, Аша удовлетворённо улыбалась — она определенно хороша.

(референс)

— Ваш плащ, миледи!

Гвин с Гизеллой, помогая друг другу, внесли роскошный расшитый золотом и серебром гербовый плащ Грейджоев, отороченный чёрным соболем и с застежкой в виде кракена. Как не трудно было догадаться, именно под тон этого плаща Аша и выбирала себе платье и украшения.

— Пора, госпожа. — Тихо сдавленным от волнения голосом промолвила Гвин, застегнув плащ.

Аша просто кивнула в ответ, бросая последний взгляд на зеркало.

Внизу, в зале у высоких ворот, ведущих во внутренний двор, её уже ожидал отец и немногие железнорождённые лорды, не ставшие демонстративно отказываться от посещения септы Бейлора. Подле отца были лорды Харлоу, Гудбразер и Ботли, со своими свитами и вассалами, которые может и имели «своё мнение» на этот счёт, но сочли правильным его не высказывать и держать при себе. Широко и счастливо улыбался разве что лорд Блэктайд, словно это его сегодня выдают замуж.

От проскользнувшей хулиганской мысли Аша непроизвольно улыбнулась, представив лорда Бейлора в платье и венце.

— Отец, — Аша, как и полагается дочери степенно поклонилась, не пряча, впрочем, глаза и в полной мере демонстрируя отцу и лордам своё торжество и скорую смену своего статуса, — милорды.

— Дочь. — Лорд Грейджой скупо кивнул, а в его глазах мелькнуло удовлетворение при взгляде на свадебный наряд дочери. — Что ж, этот день настал, хоть и виделся он мне совсем иным. Без всей этой мишуры и пляски зелёной черни, согнанной сюда за медяки и мясную похлебку.

— Как и я, отец. — Аша понимала, о чем говорит Бейлор, как и то, что подобное было необходимым, ибо в столице Грейджоям ещё рано и непростительно глупо было бы диктовать свои условия. — Время предстать перед Утонувшим ещё настанет.

— Только это меня и радует. — Угрюмо и сухо проговорил отец.

«Только?»

Внутри Аши мелькнула обида. Впрочем, обида быстро задавленная. В конце концов, отца не переделать — это был один из тех фактов, с которым и она, и все остальные смирились уже давно.

— Всегда помни, кто ты! — Продолжал сыпать наставлениями лорд Бейлон. — Ты всегда была и останешься Грейджой! И ты должна будешь передать это своим детям. Будь верна камню и соли, и пусть Утонувший благословит тебя.

Аша вновь покорно поклонилась отцу, принимая, как и положено всякой дочери, наставление отца, но не забывая напомнить себе, что уже совсем скоро в её жизни появится новый «самый важный» мужчина.

Аша взяла отца под руку, и процессия потянулась на выход из Кухонного замка, вбирая в свой неровный строй лордов и леди. Тем временем западный двор Красного замка был уже забит украшенными цветами возами и суетящимися людьми, от челяди до лордов, готовящихся к торжественному выходу из замка. Двор пестрел нарядными гостями, стремящимися перещеголять друг друга в богатстве и изысканности своих костюмов. Вокруг стоял гомон и шум, который при появлении Аши стал постепенно угасать. Сама девушка непроизвольно передернула плечами от скрестившихся на ней сотнях оценивающих глаз.

— А вот и виновница торжества! — Рядом раздался звонкий и ставший уже столь родным голос Ренли. — Милорды, позвольте представить вам мою очаровательную невесту — Ашу Грейджой!

Вокруг раздались одобрительные выкрики и смех, а толпа расступилась, открывая очами Аши и железнорожденных Ренли, что с хитрым и нескрываемо весёлым любопытством посматривал на свою суженую. Этот взгляд вызвал понимающую улыбку уже у самой Аши. Девушке стоило догадаться, что выбор платья не станет для Ренли секретом, отчего подбор костюма в соответствующих тонах не составит для жениха никаких проблем.

Костюмы Ренли всегда были выдержанными, но подчеркивающими его статную фигуру и, конечно же, высокий статус. Упелянд жёлтого цвета с чёрной вышивкой поверх полностью скрывал ноги жениха, обладая вместе с тем весьма узкими и расширявшимися к низу рукавами, в которых немудрено было и запутаться. Талию мужчины опоясывал пояс из широких золотых пластин с восставшими оленями из чёрной эмали, а на плечах покоилась геральдическая цепь Верховных лордов Штормовых земель. Голова Ренли была увенчана шапероном с его излюбленным рубином — любовь мастера над законом к этому драгоценному камню была хорошо известна при дворе. Разумеется, поверх был наброшен традиционный плащ, подбитый мехом горностая и застёгнутый на шее гербовой заколкой Баратеонов.

(референс на мужской костюм, ориентировался на бургундскую моду)

Свита Баратеона одобряюще загудела, став похлопывать жениха по плечам, на что Ренли стал улыбаться только шире. В последние дни в столицу прибыли одни из самых ожидаемых гостей — лорды и леди Штормовых земель, вассалы её жениха. Среди них было достаточно и друзей Ренли, с которыми, однако, из-за сжатых сроков познакомить свою невесту он толком так и не сумел или не захотел. Подобное Аша восприняла вполне спокойно, прекрасно понимая, что с вассалами её мужа ей ещё удастся познакомиться ближе во время путешествия в Штормовой предел. Ренли, наверняка, думал так же.

Стоит отметить, что к своему вящему удовлетворению Аша не могла не почувствовать, как изменилась атмосфера в Красном замке после прибытия штормовых лордов. Гости из королевских и речных земель стали вести себя заметно тише, более не стремясь озвучивать порицающие железнорожденных мысли, а дорнийцы и вовсе стали всё реже и реже покидать гостевые покои Кухонного замка, выбираясь из него только на очередную попойку короля Роберта, устроенную, разумеется, в честь прибывших лордов-земляков. Разве что лорды Долины были рады встретить своих бывших боевых товарищей.

Ох… помяни чёрта, и он тут же появится…

— Ренли! — Гулким громом раздался голос короля, заставляя всех спешно расступится. — Сколько можно тянуть?! По коням!

Король явно был либо уже выпившим, либо всё ещё выпившим, поскольку последние дни выдались для него крайне напряжёнными и насыщенными и… кхм. В общем, неизвестно, ложился ли он спать после последнего своего пира. Борода его была растрёпанной, а лицо красным и одутловатым, отчего яростно сверкающие глаза больше походили на ониксовые бусинки. Но стоило королю взглянуть на невесту, как привычное раздражение на его лице разгладилось, а владыка Семи Королевств широкого улыбнулся.

— Вот это да! — Король вытер манжетом остатки вина на усах. — Бейлон! Как ты смел скрывать такую красоту от нас?!

Аша с ноткой задора улыбнулась королю, сделав правильный книксен.

— Вы слышали короля! — Весёлый тон брата поддержал Ренли и громко обратился к собравшимся. — Всё, достаточно смущать мою невесту! Леди в кареты, мужчины по коням! Не будем заставлять Богов ждать!

Первыми через барбакан Красного замка проехали на белых тонконогих лошадках горнисты и глашатаи в гербовых сюрко Баратеонов и украшенных павлиньими перьями беретах. Следом, перед колонной наряженных рыцарей, шествовала тройка знаменосцев с королевским штандартом и знамёнами Баратеонов и Грейджоев. Уже после, уверенно восседающий на мощном гнедом жеребце, ехал король, не перестававший разговаривать и острить с окружающими. Среди первых людей у короля был лорд Грейджой, мастер над кораблями и брат короля и жениха, лорд Станнис Баратеон, старавшийся как можно меньше пересекаться взглядом с отцом невесты. Рядом следовали лорд-командующий королевской гвардии, сир Барристан Селми, и гвардеец Арис Окхарт. Подле короля на белом коне, отставая на полкорпуса, гордо шествовал и принц Джоффри, с заметной неуверенностью поглядывающий по сторонам, будучи сегодня без своего верного Пса… тот скандал, что закатила королева Серсея, наверное, слышал весь Красный замок, но король была непреклонен. В королевской колонне следовал и Ренли, держась поближе к карете невесты, гордо демонстрируя всему остальному свадебному поезду ониксового оленя на желтом поле своего плаща.

За королевскими всадниками, попеременно чередуясь, шли открытые кареты с дамами, окруженные многочисленными слугами, и прочие едущие верхом благородные гости. Аша, как и полагается невесте, вместе со своими фрейлинами разместилась в первой, самой богатой карете. Постоянно, на протяжении всего пути, она встречалась с весёлым и немного взволнованным взглядом Ренли, который не-нет, да оборачивался в её сторону. С одной стороны, он явно хотел удостовериться, что всё идёт как надо, и что с его драгоценнейшей всё в полном порядке. С другой стороны, своими гляделками они развлекали друг друга. Робость и волнение, без спроса и приглашения накатывавшие на двух уже взрослых и разное повидавших людей, сменялись вызовами, уколами, кивками в ту или иную «интересную» сторону…

В карете позади Аши следовали жена лорда Станниса с дочерью и леди Аррен с малолетним сыном. Леди Селиса была очень мрачной и, откровенно говоря, некрасивой женщиной, рано постаревшей от нескольких крайне неудачных и болезненных родов. Она ярко и ничуть не стесняясь демонстрировала всем своим видом, что не рада посещению столицы, но воспротивиться лорду-мужу не смела. А при знакомстве с Ширен Баратеон, дочерью лорда Станниса и леди Селисы, Аша испытала настоящий страх. Серая хворь не зря считается самой опасной и страшной болезнью на берегах пяти морей… и самой коварной. Было множество случаев, когда выздоровевшие, казалось бы, люди вновь начинали обращаться в камень, щедро одаривая болезнью своих близких. А сколько Вестерос и Эссос знали баек про эту болезнь? Не сосчитает ни один мейстер. Всё это, однако, не помешало Ренли крепко обнять девочку при встрече, нисколько не смущаясь её уродства. А от того, какая вокруг была атмосфера, Аша поняла, что лучше своё мнение относительно племянницы мужа держать при себе. И даже всегда злословный принц предпочёл придержать свой язык за зубами. Но ни мрачная жена мастера над кораблями, ни девочка с остатками серой хвори на лице не смогли так насторожить Ашу, как явившаяся в свите Флорент женщина. Молодая и чертовски хорошая собой… красная женщина, которая практически не отрывала своего взора от Ренли. От её Ренли! А тот ещё и смотрел на неё в ответ! Это безумно бесило Ашу, которая благодарила про себя Утонувшего за то, что эта Меллисандра, эта рыжая сука, предпочла при дворе не задерживаться и остановилась в городе.

В третьей по очереди следования карете расположилась дорнийская принцесса со своими кузинами и леди Эларией, вокруг которых суетилась свита и молодые знатные рыцари, прибывшие ко двору. Принц Оберин со своей старшей дочерью Обарой, следовали верхом слегка позади. Дальше процессия была наполнена остальными гостями, свитскими, придворными особами и слугами. В глаза явственно бросалось отсутствие королевы с младшими детьми и самого десницы, которые кто явно (королева), а кто тайно (лорд Аррен) всячески стремились расстроить церемонию, и Аша понимала причины. Девушка и сама нередко замечала, что её будущий муж достаточно популярен у черни, особенно среди торговых и ремесленных кругов. Чего только стоят их свадебные дары, преподносить которые они были абсолютно не обязаны. Особенно выделились оружейники, преподнеся молодоженам парный комплект латных доспехов, покрытых черной эмалью и искусно украшенные золотом, рубинами и гранатом. Шлем жениха был украшен ветвистыми оленьими рогами, тогда как у невесты в виде кракена.

Многие в Королевской Гавани очень насторожено относились к чьей-либо популярности в столице, ибо толпа в одночасье может стать оружием. А Ренли… он явно из тех, кто умеет им пользоваться.

— Долгих лет!

— Здоровых детишек!

— Да благословят Вас Семеро!

Поздравления и добрые пожелания зазвенели единым гулом с улиц города, стоило только процессии, спустившись с холма Эйгона, выйти на широкую центральную улицу — Хлебную, что протянулась через весь город, от Красного замка до Божьих врат. Главная, по сути, столичная улица была достаточно широка и могла вместить не только процессию, но и восторженную толпу, обступившую свадебный поезд. Со всех сторон звучали поздравления, благословения, да и просто людская радость, выраженная криками и искренним смехом, а с верхних этажей богатых городских усадеб и доходных домов, тянувшихся вдоль улицы, молодые девушки и дети сыпали лепестки цветов, превращая происходящее в прямо-таки сказочную картину.

Признаться, Аша впервые в своей жизни видела столь большое количество людей в одном месте. Огромное и необъятное человеческое море без конца и края, чьё внимание было сосредоточено на её нарядной фигурке. По крайней мере, Аше так устойчиво казалось. Ощущение неприятно давило на неё, но ей удалось, хоть и с большим трудом, не позволить неожиданному поднявшему голову страху и пришедшей с ним рука об руку растерянности дать знать о своём существовании окружающим. Преодолев себя и задавив эту подтачивающую изнутри гадину непрошеных эмоций, Аша улыбнулась так, как улыбаются «зелёные» принцессы из сказок, слегка приподняв правую руку в качестве приветствия для жителей города. Мелочь, но толпа жест оценила, явно став громче и более активно провожать проплывающую мимо процессию, а после и вовсе взорвалась восторгом, стоило уже Ренли начать отвечать толпе улыбкой и взмахами рук.

Не переставая отвечать на отклик толпы, Аша не удержалась и бросила острый взгляд в спину отца. Она не видела его лица, но точно знала, что тот испытывает очень противоречивые эмоции от столь масштабного зрелища. И не только он. Они ещё не до конца спустились с холма Эйгона, отчего с её точки обзора было достаточно легко разглядеть голову колонны и королевскую свиту. Лордам и рыцарям открывшаяся картина была непривычна настолько, что это было очевидно — подлинные чувства можно было прочесть по их напрягшимся спинам, нервным подёргиваниям и перебиранием поводьев. Братья Баратеоны же были показательно спокойны. Король, поглощённый энергией толпы, весело и шумно кричал в ответ и смеялся. Станнис держался стойко и невозмутимо, словно корабль, рассекающий буйные волны, но от его привычной манеры это слабо отличалось. Ренли же был точной копией Роберта, но моложе. Баратеоны ярко выделялись на фоне зашуганных свитских. Принц? Он хоть и пытался выглядеть гордым, но его плечи так и норовили втянуть в себя шею. Лорд Грейджой? Держался уверенно, в чём-то походя на Станниса, но в нём не чувствовалось спокойствия, свойственного подлинным хозяевам положения. Читалась напряжённость и в железнорожденных его свиты. Как подозревала Аша, позади царила очень похожая атмосфера.

«Медяки и мясная похлебка, отец?» — Аша хорошо знала отца и могла легко представить тот глубинный шок, что он сейчас переживал. Бейлон Грейджой был из той породы властителей, которым абсолютно плевать на жизнь смердов, их быт и чаяния. Для них они всего лишь говорящая скотина, дающая вместо молока подати и налоги. Бесправная, безмолвная и бессильная, которую можно, — с рядом незначительных оговорок, — бить, грабить, насиловать и убивать. И вот… Бейлон Грейджой оказался лицом к лицу с этой «скотиной», способной от прихоти Богов смять и разорвать его в одночасье.

В этот словно застывший миг, Ашу поразила одна яркая и откровенно кощунственная мысль. Нет… осознание. Осознание того, что её отец, Бейлон Храбрый, напуган! Напуган своей слабостью и бессилием перед лицом десятков тысяч безоружных людей разного пола, возрастов и положения, радостно восхваляющих его самого, его Дом, его дочь и свиту. А Ренли, напротив, казалось, имел абсолютную власть над этой толпой, лаская и привечая её свой улыбкой и добрым взглядом, словно хозяин любимого пса, что так и норовил вырваться и вылизать лицо своего господина.

Эта власть завораживала.

Эта власть предупреждала.

Предупреждала каждого, кто имел глаза, уши и разум. Предупреждала врагов ближних и дальних, что у одного конкретного Баратеона есть возможность и инструменты, позволяющие обуздать силу этой толпы. Да, на относительно короткий срок, но и этого порой может оказаться достаточно. Ренли демонстрировал гостям и соглядатаям со всего королевства своё влияние в столице, а, следовательно, и в стране. Это было очевидно даже самому невооружённому взгляду, и Ренли очень многое для этого сделал. Что-то рассказал он, что-то многочисленные придворные и сплетники, — такие как Лиза Аррен и её фрейлины, — а что-то и её верные люди, прибывшие вместе с ней и вдоволь нагулявшиеся по столичным улочкам и закоулочкам.

В каждом квартале, на каждой улице, на каждом перекрестке, даже в Блошином конце горожан угощали свежим хлебом и зерновой кашей с мясом, солью и перцем, что варилась тут же в невиданных ранее «кухонных повозках». Также в качестве подарков, раздавалось то же мясо в глиняных горшочках, запечатанных сургучом. В каждой более или менее приличной таверне или трактире бесплатно наливали за здоровье молодожёнов. Сотни бродячих и именитых певцов и актёров днём и ночью развлекают толпу по всему городу, от площади Сапожников до маленьких залов питейных заведений, воспевая историю любви Аши и Ренли, а также их Дома и родичей, что пересилили старую вражду и на благо Королевства заключили сей союз…

Подобные методы совсем не новость, и практикуются они от Лордпорта до Чаячьего города, от Белой Гавани до Солнечного Копья, но… чтобы в таких масштабах? С такой отдачей? Никогда. Но Аша понимала, для чего всё это было сделано, и восхищалась размахом и подходом своего будущего мужа. Понимала она и то, сколько это всё стоит. Десятки? Сотни тысяч серебро и золотом? И сейчас, судя по всему, это понимание настигала уже не только Ашу, но и прочих гостей, которые способны хоть на какие-то размышления. Теперь уже точно многие утратят вдруг свой воинственный норов и категоричность в выборе невесты Верховным лордом Штормовых земель, осознав какую величину они сами себе противопоставляют.

Для Аши это было приятным чувством — осознать своё превосходство. Осталось только соответствовать…

Из-за напирающей восторженной толпы скорость свадебного поезда упала, но уже спустя непродолжительное время процессия достигла-таки Великой септы Бейлора, гигантского храма Семерых построенного из белого мрамора, чьи хрустальные башенки сияли на солнце всеми цветами радуги.

Площадь перед храмом замощена мрамором, а в самом её центре была установлена статуя короля Бейлора, обращенная лицом к септе, у которой их уже дожидалось жречество и золотые плащи, выстроившиеся полукругом и оградившие плотными рядами часть площади для свободного прохода высоких гостей.

Все гости, лорды и леди неспешно заполнили внутренние залы септы. Наконец, настала пора выдвигаться и Аше, что крепко держалась за локоть отца. После подъема по мраморной лестнице их встретили септоны в белых одеяниях и золотыми семиконечными звёздами на шеях, что молча отворили высокие резные ворота септы. Путь вёл их сквозь Лампадный чертог, наполненный удушливым дымом от спалённого ладана, прямиком в главный зал, который был уже плотно заполнен гостями, оставившими только узкий проход к алтарю, где свою невесту ожидал жених. Путь до алтаря был усеян тонким ковром из разбросанных всюду лепестков розы и лилии, по которым старательно прошлись до этого гости, из-за чего запах цветов в своей силе лишь немногим уступал пресловутому септонскому ладану.

Несмотря на волнения, Аша не могла не обратить своё внимание на убранство Великой септы. Главный зал был просто огромным, просторным и к тому же ярко освещён солнечным светом, щедро проникающим через богато украшенный золотом хрустальный купол. Сам зал был окружен семёркой идолов-воплощений Семерых: Отца, Матери, Воина, Кузнеца, Девы, Старицы и Неведомого, искусно вырезанной из мрамора и украшенной яркими красками, золотом и драгоценными камнями. После короткого «знакомства» и сознания того, что именно являли собой семь фигур, Аша опустила свой взгляд в пол. Она так и не решилась смотреть на идолов чужого Бога. Она не была истово верующей и не так часто обращалась к тому, что находится «по ту сторону», но она абсолютно точно знала, что с Богами шутки плохи. Можно сколько угодно шептаться за спинами «зелёных», можно сколько угодно посмеиваться с их веры, но находясь в их храме… нужно проявлять всё должное уважение.

Неспешно и чинно Бейлон довёл свою дочь до алтаря и после недолгой заминки отступил в сторону, оставляю Ашу и Ренли вдвоём перед Верховным септоном и ликами Семерых.

— Семеро!

Воскликнул Верховный септон своим одновременно низким и писклявым голосом. Невероятно жирный седой старик в пышной бело-золотой одежде и тиаре из витого золота и хрусталя держал в руках посох из чардрева со стеклянной сферой в качестве навершия. Аша непроизвольно поморщилась от отвращения, бросив также короткий взгляд на Ренли, что хранил непоколебимое спокойствие и мягкую улыбку. Девушке было хорошо известно, какая подпольная война разыгралась из-за церемонии и нежелания Верховного септона освящать их брак. Что самое интересное, самый острый вопрос оказался отнюдь не в вероисповедании Аши, а в золоте. Ланнистеры отсыпали главе Святой Веры немало сундуков со всеми любимым жёлтым металлом, и тот, ссылаясь на тяжёлую болезнь, до последнего отказывался от проведения церемонии, явно желая, чтобы её провел кто-то другой… какой-нибудь септон попроще.

— Во спасительном Вашем усмотрении сподобити благословить сей брак Вашим свидетельством…

Но Ренли был категорически против подобного, не желая идти на уступки. Это было принципиальным вопросом, для разрешения которого в свою пользу Ренли специально, как он потом признался Аше в одну из ночей, притащил в септу лично короля. Этот брак должен был быть благословлён и освящён лично Верховным септоном. Ни у кого и ни при каких обстоятельствах не должно быть сомнений в этом союзе, его крепости и его законности как в глазах людей, так и в глазах Богов. Иного отношения эта новая страница в истории королевства не потерпит, и никаких уступок тут быть не должно.

— Перед ликом Семерых, — Верховный септон, обратившись к собравшимся, наконец, перестал визжать подобно свинке, чем только испоганил священную молитву, — я сочетаю браком Ренли из Дома Баратеонов и Ашу из Дома Грейджоев. Да будут они едины отныне и навеки. Произнесите обеты перед Богами.

— Отец, Матерь, Воин, Кузнец, Дева, Старица, Неведомый… — Аша и Ренли обернулись друг к другу, произнося клятвы Богам и неотрывно смотря в глаза.

— Я — её и она моя… — Голос Ренли был высок и торжественен.

— Я — его и он мой… — Аша старалась не отставать, наполнив голос утвердительными нотками.

— С этого дня и до конца моих дней… — Сказали они вместе, завершив клятву.

— Если кто-то знает причины, по которым этот брак не может состояться, пусть скажет сейчас или молчит до конца своих дней! — Громко и, кажется, с затаённой надеждой продекламировал Верховный септон, но зал безмолвствовал, заставляя тем самым Ренли улыбаться ещё шире.

Верховный септон потянул время, выжидая, что найдётся на стороне одной из присутствующих здесь вер смельчак, что воспротивится браку Верховного лорда, но жених и не думал ждать. Не успело ещё полностью стихнуть эхо голоса септона, когда Ренли щелкнул застёжкой на плаще, и Аша последовала его примеру.

— Обменяйтесь плащами… — Поспешно и в чём-то даже жалобно проблеял Верховный септон, стараясь скрыть от зала свою растерянность.

К Аше подступил отец, помогая снять гербовый плащ, а к Ренли — Станнис. Старшие родственники обменялись плащами, и теперь Аша красуется в неожиданно для неё тяжёлом баратеоновском плаще, а Ренли с залихватской улыбкой застегнул «кракена» на своей шее.

— Этим поцелуем я клянусь тебе в любви и признаю тебя моим лордом и мужем. — Без запинки произнесла девушка, без какой либо иронии. Не стоит лицедействовать при лике даже чужих богов.

— Этим поцелуем я клянусь тебе в любви и признаю тебя моей леди и женой. — Громко и серьёзно, убрав из голоса лишнее веселье, поставил точку Ренли.

Молодожёны наклонились друг к другу, обменявшись поцелуями.

— Перед ликами богов и людей, — вновь голос подал Верховный септон, подняв над головой семигранный кристалл, — торжественно объявляю Ренли из Дома Баратеонов и Ашу из Дома Грейджоев мужем и женой. Одна плоть, одно сердце, одна душа отныне и навеки, и да будет проклят тот, кто станет между ними!

«Или против них!» — Воскликнула внутри себя Аша, но тут же потеряла мысль от торжествующего крика сотен собравшихся в Великой септе Бейлора. Лорды и леди, рыцари, пажи и все прочие гости радостно приветствовали новую семью. Было так громко, что девушка откровенно растерялась в обрушевшейся какофонии звуков.

— Вот и всё, дорогая моя жёнушка, — уже никого и ничего не стесняясь да под одобряющий смех благородной толпы, Ренли прижал к своему боку «уже жену», шепча ей на ухо, — теперь ты от меня уже точно никуда не денешься.

Аша улыбнулась, посмотрев в глазу… мужу. Улыбнулась так, как умела только она одна. Улыбнулась так, что гостям, бывшим наиболее близко от молодожёнов, захотелось оказаться как можно дальше от молодой жены, а вот Ренли… Ренли этот проблеск определённо был по душе.

— Моя акула… — и вновь под здравицы толпы они слились в поцелуе.

В Великом чертоге Красного зала стал нарастать звонкий гул от лёгких ударов вилок и ложей по тарелкам и бокалам. Всё громче и громче. Гости жаждали «сладкого».

— Пусть уже целуются! — воскликнул король, уже давно уйдя в зал, спустившись с помоста, установленного для молодоженов и королевской семьи.

— Да! Целуйтесь! — Короля тут же поддержали уже изрядно подвыпившие придворные.

Аша неловко поднялась из-за стола следом за счастливо улыбающимся Ренли, мигом оказавшись в его объятиях. В зале стал раздаваться веселый смех и откровенный гогот, а с ними и отсчёт.

— Один!

— Два!

— Три…

Обратный путь от Великой септы до Красного замка Аше ничем особо не запомнился. Девушка в эти моменты была полностью погружена в себя, исследуя своё новое мироощущение и чувство принадлежности. В том числе совсем новое чувство принадлежности к кому-то. Не как вещи или трофея, а части чего-то большего, части целого. Клятвы произнесены, брак засвидетельствован, и уже сегодня вечером в Цитадель, Пайк и Штормовой Предел отправятся вороны и мейстеры отметят это события в хрониках и родовых книгах. Теперь она Аша Баратеон и ничто это уже не отменит.

Девушка испытала неожиданный порыв грусти утраты и ностальгии по своей былой фамилии, столь яркой и бережно хранимой. «Грейджой» — всегда звучало волнительно и солидно, а теперь… привыкать к новому родовому имени. Баратеоны, впрочем, тоже неплохо и тоже вселяет кому уважение, а кому и страх. Дом отважных воинов, талантливых полководцев и грозных владык, а теперь, получается, и пиратов. От последней мысли Аша улыбнулась в губы Ренли.

Свадебный пир был в самом разгаре.

После церемонии венчания и возвращения в Красный замок, у Аши было немного времени, большая часть которого ушло на смену платья, а остаток на короткий отдых. Пир был организован в Великом чертоге, наверное, в одном из самых больших пиршественных залов во всем Вестеросе. Зал, как и полагается, был украшен знамёнами и гобеленами, а также был заставлен длинными столами, покрытыми расшитыми скатертями и уставленными вазами с фруктами и цветами. Было выделено и свободное место по центру, ближе к королевскому столу, для танцев и выступлений актеров, шутов и циркачей. А на специальном балконе по правую руку от входа разместились музыканты.

Гостей разместили соответственно их статусу. Ближе всего к виновникам торжества были лорды и леди Великих домов, а также их представители. Чуть дальше лорды «попроще», а в самом конце обычные присяжные рыцари. На первых радах, сразу же бросались в глаза Мартеллы, вальяжно занявшие крайний правый стол от молодожёнов. За соседним столом расположились лорды с Железных островов на правах почётных гостей. Дальше наиболее значимые знаменосцы из Штормовых земель, Долины, Черноводного залива, Королевских и Речных земель.

Особенно сильно на общем фоне выделялся сидевший почти что перед президиумом единственный Ланнистер, присутствующий в качестве гостя на этой свадьбе. Тирион, к которому Аша питала стойкое отвращение. Не потому что он карлик, а потому что он Ланнистер. Хотя она не могла не отдать ему должное за то, что тот осмелился явиться и сейчас рассиживает здесь, беззаботно выпивая и закусывая в окружении лордов Королевских земель да под острыми и пренебрежительными взглядами дорнийцев и железнорождённых.

Ни королева, ни младшие дети короля на пиру не появлялись, чтя завет лорда Тайвина. Принц Джоффри также не стал задерживаться, но лишь по причине того, что ещё достаточно мал. Разве что, Джейме Ланнистер был вынужден присутствовать в качестве гвардейца. Лорд Аррен почтил пир своим присутствием, но быстро покинул его, сославшись на уйму очень важных причин. Леди Аррен тем временем расположилась за столом лордов Долины и Речных земель, видимо, специально так усаженных, дабы никого не обидеть вниманием леди Долины и дочери владыки Трезубца. Станнис Баратеон пребывал в окружении лордов Черноводного залива, ну а лорд Бейлон, как отец невесты, был усажен за королевский стол, но оставил его в пользу стола железнорождённых, стоило только королю, — как это прокомментировал Ренли, — «уйти в народ».

В какой-то момент молодожёны остались за огромным столом, за которым кроме них никто более и не сидел. Ренли расслабленно сидел на кресле, нежно держа Ашу за руку под столом, лаская и перебирая её пальцы, словно струны арфы, отчего девушка тихо млела. Но Ренли был совсем не безучастен, поднимал кубок на здравицы, и сам произносил тосты и поддерживал, насколько это было возможно, беседы. Кажется, не будь это его свадьба, он бы и сам давно ушёл «в народ», по столам да на танец. Но тут ситуация была немного иной, и младший Баратеон с пьедестала не спускался, предпочитая хоть и такое, но всё-таки уединение с невестой, чему Аша была очень рада, но радость эта была продиктована отнюдь не ревностью, а интересом.

Аше было интересно, очень интересно наблюдать за своим мужем. Понимание того, что Ренли является Верховным лордом, мастером над законом и братом короля, понимание идущего со всем этим буквально королевского статуса стало всё более и более будоражить её сознание. В глаза стало бросаться то, на что она не обращала внимания, будучи опьянённой сладкими речами и ухаживаниями Баратеона. В один краткий миг девушка прочувствовала власть, которая до этого дня была ей незнакома, была для неё немыслима и не могла сравниться ни с чем другим, ранее ей испытанным. Влияние и возможности дочери Великого лорда, власть капитана над подчинёнными и победителя над плененными — всё это ничто в сравнении с властью Баратеона. Здесь и сейчас она чувствовалась как никогда и находила своё выражение во всём. В организации торжеств и церемоний, рассадке гостей, общении с ними, в самом пиру, в конце концов. Всем этим Ренли демонстрировал Вестеросу своё влияние, богатство и силу. Для чего? Чтобы привлечь союзников.

Ренли никогда не скрывал, что их брак чрезвычайно выгоден ему. Забавно, но ведь именно благодаря такой откровенности и открытости Ренли и зацепился за сердце бывшей Грейджой. Самое главное, ему удалось заинтересовать в этом браке не только саму Ашу, но и самую влиятельную знать островов, которая оказала сильную и столь необходимую поддержку отцу перед заключением брачного союза. Одним выгодным браком Ренли прибрёл корабли, связи и влияние в Закатном море. Теперь, через свадьбу он впутывает в свои сети и другие Дома, ярко и наглядно демонстрируя широту возможностей, которые открываются взаимным и взаимовыгодным сотрудничеством.

Для Аши стало совсем неожиданным то, что она получает удовольствие от наблюдения за тем, как говорит, как двигается и как играет Ренли, общаясь с тем или иным лордом или придворным. Как он ловко впутывает их интересы в свои планы, прельщая золотом и влиянием, хотя по итогу именно он заполучит ещё больше того и другого… при этом не соврав излишне и не нарушив данное слово. Аше было любопытно наблюдать и… учиться. Учиться мыслить и действовать так же, на благо семьи. А Ренли, прочувствовав интерес возлюбленной, порой вносил комментарии.

— Лорд Бенджикот Аррен, глава Дома Арренов из Чаячьего города, — Стоило названному лорду, высокому мужчине с короткой бородой в бирюзовом дуплете, вернуться за стол, как Ренли, не меняя благожелательного выражения лица, стал тихо наговаривать Аше на ухо, — жадный и властолюбивый человек, но крайне осторожный. Очень хочет поучаствовать в южной торговле, но ничего не хочет для этого делать. Вместе с тем, не пускает моих купцом в свой город.

— Свой город? — Искренне удивилась Аша. — Разве Чаячий город не владение Графтонов?

— И да, и нет, любимая. — Ренли ласково улыбнулся, поцеловав тыльную сторону её ладони, словно они и не думали тут никому мыть кости. — У Арренов город в городе, свой собственный квартал со своей стражей и ополчением, а Графтоны по уши в долгах перед ними, как, впрочем, и половина Долины. Только устойчивая антипатия Арренов из Орлиного гнезда к своим родичам сдерживает рост их влияния.

— Что нам делать? — Задала Аша закономерный вопрос. — Как нам заинтересовать и привлечь их?

— Они уже заинтересованы, дорогая. — Ренли обратил свой взор в зал, словно выискивая кого-то. — Осталось только согласовать цену сотрудничества, и Аррены, сильно набив себе цену, скоро потеряют своё значение. Нам нужно только подождать, пока Роберт подпишет эту пеклову бумажку…

«О чём он?» — но мысль была оборвана, стоило только прозвучать маленькому колокольчику. Смена блюд.

Аша могла только полностью согласиться с Ренли в том, что её свадьба войдёт в историю, как минимум, за количество подач блюд, коих было запланировано восемнадцать. «Не меньше, чем на королевской свадьбе» — судачили столичные сплетницы. Обилие мяса и рыбы, приготовленных с изысканными соусами и специями… по лицам гостей было видно, что многое они пробуют в первый раз за свою жизнь. Обилие специй поражало воображение, как и разнообразие блюд, среди которых были и те, что распространены в разных землях королевства. Рыбные пироги и запечённая в травах форель, как на Трезубце. Крабовое мясо в жгуче-пряном соусе, как в Дорне. Множество сыров из Долины. Жаркое из тюленя и уха из дельфина, как на Железных островах. Гости дивились, дивились и ели, бурно обсуждая увиденное и опробованное, обильно запивая непривычные, но столь лакомые вкусы, что тоже играло свою роль, добавляя изрядного веселья. Ведь запивают такую красоту вовсе не водой…

Подача блюд традиционно сопровождалась демонстрацией и оглашением подарков, что были преподнесены от гостей. Первый подарок был от короля — двенадцать пар охотничьих гончих в золотых ошейниках на шёлковых шнурках. От четы Аррен десяток ястребов-сапсанов с колпаками из расшитого жемчугом велюра. Аша была ярой любительница охоты, и такие подарки пришлись ей по душе, а на предложение Ренли потом передарить это великолепие девушка недвусмысленно, но легонько стукнула суженого по коленке. Были среди подарков дюжина полных богато украшенных комплектов доспехов, разнообразное оружие, драгоценная упряжь, отрезы золотой парчи и шёлка, пряжки, украшенные рубинами, бриллиантами, жемчугом, пояса из позолоченного серебра. Вассалы Штормового Предела подарили своему сюзерену семьдесят семь пар рыцарских лошадей разной масти со сбруей и снаряжением. Мартеллы также подарили лошадей — семерку белоснежно-белых дорнийских лошадок с позолоченной уздой, шёлковыми попонами и чёрно-жёлтыми велюровыми накидками, что были доставлены в Королевскую гавань заранее, что только подтвердило, что они планировали посетить столицу гораздо раньше, чем железнорождённые прибыли в Дорн…

Особое внимание в том веселье, что набирало и набирало обороты в зале, что раскинулся перед молодожёнами, привлекал к себе сам король, вокруг которого собрались его былые боевые товарищи и просто прихлебатели разного достоинства и ранга, преимущественно из Штормовых земель. Ну… разбавлялась эта компания ещё двумя элементами. Первый — золотая тень короля, Джейме Ланнистер. Второй — внимание то и дело мелькающих рядом с Робертом прекрасных придворных девушек отобранных лично Ренли, присутствие которых здесь служило лишь одной благороднейшей цели — удостовериться в том, что королевские сальные шуточки, шаловливые руки и потенциальная излишняя любвеобильность не изберут вдруг своей целью кого-то из благородных дам, чьих-то жен и дочерей. Все они, за исключением Джейме, громко смеялись, пили, закусывали, и всё по кругу, но… вместе с тем, они делали это столь гармонично и слаженно, что не доставляли каких-либо неудобств остальным гостям, которые вскоре последовали августейшему примеру, став кучковаться по интересам. Веселье и кураж нарастали, и всё чаще и чаще собравшаяся публика срывалась в пляс. Однако ни Ренли, ни Аша плясать не хотели. Ренли не любитель, а Аша боялась опозориться-таки перед зелёными и… откровенно говоря, она уже настоялась за сегодня. Да и с Ренли в этом оке шторма было приятно и спокойно.

Гости, видя идиллию за столом жениха и невесты, а также их лёгкую отчужденность от мероприятия, всё меньше и меньше уделяли им внимание, позволяя вдоволь насмотреться друг на друга. Но раз в некоторое время некоторые гости всё-таки подходили к их столу со своими личными поздравлениями и пожеланиями. В том числе и те лорды, что до этого за спиной, — а порой и открыто, — выступали против этого брака, каждый по совершенно разным причинам. Ренли, приветливо и с теплом принимал поздравления от всех, но некоторым всё-таки становилось особенно неуютно под его насмешливо-ироничным взглядом. Другие, напротив, находили общество Ренли весьма приятным и располагающим к деловой беседе. За последними Аша, с подсказки супруга, наблюдала особенно внимательно. В пиршественном зале собрались не только нахлебники и недоброжелатели, но и, вполне возможно, будущие союзники и друзья.

Лорд Дрифтмарка, Монфорд Веларион, молодой и красивый мужчина с валирийской внешностью, представил Ренли своего брата-бастарда Аурана Уотерса, также обладателя платиновых волос и опытного морехода, предложивший свои услуги, на что Ренли легко дал своё согласие. Одновременно с этим он поинтересовался у Велариона, когда тот даст ответ на его предложение об аренде Спайстауна, давно увядшего городка во владениях Веларионов. Смутившийся лорд промямлил, что вопрос решён.

В беседе с лордом Ренфредом Риккером, владыкой Сумеречного Дола, завершив обсуждение расширение торговли, Ренли в конце поинтересовался, по нраву ли лорду пир и блюда, на что тот с явной и неподдельной искренностью ответил, что всё «воистину великолепно». В ответ Ренли посетовал на то, как же жаль, что та, под чьим руководством это всё приготовлено, до сих пор ходит без положенной ей фамилии, признания и наследства. Лорд Риккер, чутко отреагировав на намёк, вернулся к своему столу сильно задумчивым.

— Марик, будь добр, — Ренли призвал к себе своего оруженосца, что всегда находился поблизости, — пригласи к нам своего брата, сира Алларда.

Музыка стихла, прошла смена блюд, и гости отдыхали, пробуя новое, чем и воспользовался Ренли.

— Сию минуту, господин. — Отрывисто поклонился симпатичный юноша, одетый в дорогой, но не вычурный камзол, носить который ему явно не привычно, хоть тот и не подавал вида.

— Сиворты. — С пониманием произнесла Аша, чем привлекла внимание Ренли. — Хочешь продемонстрировать своё расположение?

— Не только. — Ренли задумчиво хмыкнул себе под нос. — Указать перспективу и обрисовать награду.

Спустя несколько минут к столу подошёл сир Аллард, молодой крепкий и явно гибкий мужчина с длинными тёмными волосами и закрученными усами. Он был одет в вычурные одежды по браавосийской моде, а на его груди ярко выделялась крупная брошь в виде герба молодого Дома — серебряный корабль, покрытый чёрной эмалью, на чьих наполненным ветром парусах изображена луковица, инкрустированная бриллиантами. Насколько знала Аша, подобную брошь носил и старший брат Сиворта, Дейл, поскольку именно Ренли подарил их в знак своей благосклонности.

— Милорд, — сир Аллард поклонился, но, послушавшись жеста Ренли, подошёл ближе, встав вплотную к столу.

— Как поживает наш общий южный друг, сир? — Ренли с сарказмом улыбнулся, демонстрируя, что именно он думает об этой «дружбе».

— Ксо не знает меры, милорд. — Аллард ответил зеркально, не скрывая презрительной гримасы. — Но уже готов принять правильное решение.

— Чудно-чудно… — из-за того, как Ренли произнёс эти слова, вдоль позвоночника девушки промчался караван мурашек. Не страх, но… волнение? Или возбуждение?

— Не упустите свой шанс, сир Аллард. — Продолжал штормовой лорд под внимательным взором Сиворта. — Рассматривайте разные варианты, ибо мир полон возможностей. Принцу для отвоевания пращурского престола потребуется помощь верных друзей и крепкой дружины, которые в состоянии подхватить знамя борьбы… даже в случае гибели принца.

— Можете не сомневаться, милорд. — Горячо заверил Аллард своего сюзерена. — Мои люди уже в поисках воинов-летнийцев по вольным городам. Они будут верны своему истинному господину…

— Я не сомневался в Ваших способностях, мессир, — мягко прервал Сиворта Ренли, приподняв правую руку, — но я руководствуюсь не только интересами своего Дома, но и заботой о своих верных людях. Я обязан жизнью Дому Сивортов, и я никогда этого не забуду.

— Благодарю Вас, господин! — Аллард буквально пожирал Ренли преданным взглядом, не сдержавшись, встав на колено.

— Летние острова, сир Аллард, это обильная и богатая земля, которой не хватает крепкой руки. — Как ни в чём ни бывало продолжал говорить Ренли. — В следующее своё посещение этого замечательного края, присмотритесь к местным знатным девушкам. Уверен, там есть на что посмотреть, тем более, что на Летних островах принято многоженство. Дом Баратеонов, в случае необходимости, поддержит всеми силами и средствами младшую ветвь Дома Сивортов с Летних островов.

— Господин… — Аллард вскинул свой горящий взор на Ренли, и Аша вздрогнула от той фанатичной преданности, что таилась в этих глазах. — Я… я не подведу Вас!

— Знаю. — Уже громче продолжив. — Идите и веселитесь, мессир! Выпейте за наше здоровье!

Аша дождалась, пока окрылённый сир Аллард удалится на достаточное расстояние, прежде чем задать интересующий её вопрос.

— Сиворты с Летних островов? — Девушка говорила без иронии, но с заметным скепсисом в голосе.

— Почему бы и нет? — Ренли пожал плечами, сделав небольшой глоток из кубка, наполненного сладким отваром из сухофруктов. Аша, следуя примеру мужа, также отказалась от вина, в тайне от гостей распивая «узвар». — Думаешь, душам моя, я остановлюсь на одном сыне?

Аша непроизвольно вспыхнула, но не от сладострастной улыбки мужа, а от пробежавшейся по её бедру руки.

— Нашему Дому нужно новое пространство для расширения. — Уже серьёзным голосом продолжил Ренли. — Земли в Вестеросе всё меньше и меньше, а людей всё больше. Войну я не планирую, но уцепиться за этот край было бы очень полезно… и не только из-за торговли.

— Что ещё? — Просто и без «двойного дна» спросила девушка.

— Зима. — Также просто ответил Ренли, отправив в рот горсть виноградин.

— Зима? — Удивилась девушка.

— Знаешь ли, я бы не отказался от поместья в тёплых краях… на всякий случай. — С непонятной интонацией произнёс её муж, явно о чём-то задумавшись.

Аша просто кивнула, хоть и решила для себя, что вернётся к этому вопросу позже…всё-таки иногда Ренли очень тяжело понять. Отдавая должное и не тревожа задумчивость мужа, Аша продолжила рассматривать гостей, что вновь начинали становиться всё громче и громче — дело шло к новым танцам. Девушка отчётливо ощущала на себе множество заинтересованных глаз, но уже не обращала на это никакого внимания… пока её не полоснуло жгучим взором, наполненным завистью и обидой. Аша сразу узнала прекрасную обладательницу столь ярких и сильных эмоций, и в ней начала разгораться собственная заинтересованность, которую она не собиралась сдерживать.

— Говорят… — нарочито небрежно протянула Аша, словно речь шла о чём-то незначительном, — что Вы, муж мой, вели беседу с принцессой Арианной. В богороще, вдали от лишних глаз.

— Это так. — Ренли обернулся на Ашу, отследив её взгляд до стола с дорнийцами. — Нам было о чём поговорить.

— Неужели? — Аша и не пыталась скрыть своё недовольство, но в ответ получила лишь ухмылку.

— Тебе никогда не было интересно, дорогая, — Ренли наклонился к её уху, заговорив доверительным тоном, — почему Арианна до сих пор не замужем? Тебе известно, кого ей сватал отец?

— Только в общих чертах, — Аша, отбросив наигранные эмоции, также вступила в разговор в предельно серьезном тоне, — каких-то стариков…

— Моего деда, лорда Эстермонта, лорда Фрея, и вон, погляди-ка, лорда Росби.

Там, куда еле заметным кивком указал муж, сидел чахлый старик с серой, уже пергаментной кожей и постоянно кашлял в салфетку.

— Джайлс Росби? — Заметно удивилась Аша без капли наигранности. — Но… почему? Почему не ты или кто-либо другой?

— Вопрос, которым задается все королевство. — Ренли невесело улыбнулся.

— И ты нашёл ответ. — С уверенностью заключила Аша, чувствовавшая сейчас свою правоту, хоть она и не могла обосновать это.

— Могу лишь предположить, почему Доран так затянул с семейным счастьем для своей наследницы. — Загадочно промолвил Ренли, становясь всё тише и тише. — По всей видимости, Мартеллы ждут кого-то особенного, платиноволосого и фиалкоглазого.

— Тарг… — Удивилась было Аша, но Ренли резко прервал её, не меняясь при этом в лице.

— Тише-тише, дорогая. Не стоит так громко удивляться и произносить очевидные вещи. — Ренли притянул к губам её ладошку и вновь нежно поцеловал. — Наша с тобой свадьба их вспугнула. Баратеоны заимели сильного союзника с большим флотом, тем самым перевернув доску взаимных сдержек и противовесов в королевстве, и поставив под угрозу их планы и их интересы. Вот поэтому они и здесь.

— Узнать истинные отношения между Баратеонами и Грейджоями и оживить былые связи в столице?

— Верно, моя прелесть. — Новый поцелуй ладошки. — Не только оживить, но и узнать больше. Оберин не просто так шастал по всем более и менее приличным борделям. Нет… он встречался со многими интересными людьми в столице, в том числе с иностранцами.

— А Арианна? — Аша просто произнесла её имя, без конкретного умысла или вопроса, желая узнать, что же скажет Ренли.

— Как и Песчаные змейки, пребывает в неведеньи.

— Ты это понял из разговора? — Удивилась Аша.

— Скажем так, разговор подтвердил мои мысли. Но не только. — Ренли сделал глоток из кубка, грустно улыбнувшись. — Доран заигрался. Арианна уже не маленькая и несмышленая девочка, а амбициозная дева, желающая получить своё наследие. Политика Дорана сеет зерна подозрения в разум принцессы, толкая в объятие страха, что её хотят лишить наследства. Я просто хочу сыграть на этом… не только ведь Мартеллам плести интриги.

— Ты хочешь столкнуть отца и дочь. — Задумчиво произнесла Аша, смотря в пустоту.

— В идеале. Я сомневаюсь, что мне удастся сыграть в этом значительную роль, милая. — Почти с извиняющейся улыбкой ответил Ренли, огладив левой рукой подбородок. — Главное для нас — сохранить с ними ровные отношения, а там… либо ишак сдохнет, либо дракон в золоте утонет.

— Хм? — Аша насмешливо посмотрела на муженька, зная его увлечение выдумывать всякие небылицы.

— Валирийская пословица такая. — Ренли смутился и отвёл глаза, на что Аша ещё открыто рассмеялась.

— Конечно-конечно…

После разговора о дорнийцах Аша постоянно возвращалась к ним и в мыслях, и взглядом. Внутренне она соглашалась с мыслями Ренли. В Семи Королевствах было достаточно знатных и богатых женихов. Например, Эдмар Талли, наследник Риверрана, рыжеволосый и голубоглазый красавец, что также присутствовал на свадьбе и так и вился со своим антуражем вокруг принцессы Арианны и Песчаных змеек. Но Эдмар Талли, откровенно говоря, ни рыба и ни мясо — Аша поняла это с первых минут общения. Наивный и простодушный, улыбчивый хохотун, не обладающий острым или глубоким умом. После Ренли общаться с ним до невозможности скучно.

Глубокую скуку и усталость от общества Талли Арианна демонстрировала всем своим видом, но Эдмар этого не замечал, продолжая изливать на принцессу свои мысли. В какой-то момент Нимерия прикрыла свою кузину и увлекла за собой наследника Трезубца. Аша заметила, с каким облегчением выдохнула принцесса перед тем, как вновь бросила взгляд на места свежеиспечённой ячейки общества. Аша могла отдать руку на заклание, что Арианна искала внимание её мужа, но вместо этого встретилась взором с ней. Дорнийка вызывающе вскинула взгляд, но бывшая Грейджой лишь мягко улыбнулась ей. После драки кулаками не машут… тем более, после драки, в которой она уже победила.

Но тут от неожиданно проскользнувшей мысли сердце Аши забилось чаще, а на коже выступил отчётливый румянец. Посеять конфликт между дочерью и отцом… устойчивое желание отблагодарить Ренли за всё и его слова о будущем… всё это стало хитрым образом сплетаться в её разуме, формируя план… набросок плана. Аша напомнила сама себе, что дорнийцы планируют отправиться вместе с ними в Штормовой Предел, дабы потом вернуться домой через Скорбящий. У неё еще будет достаточно времени, чтобы всё обдумать, а пока…

Арианна вздрогнула от взгляда и улыбки невесты. Столько в них было торжества, превосходства и… чего-то, что не поддавалось расшифровке, но пронзало принцессу насквозь.

Свадьба шла своим чередом, подходя к своему логическому завершению. Гости отплясали очередной танец, став расходиться по местам в ожидании последней подачи блюд и проводов в спальню молодоженов… как неожиданно вновь заиграла музыка. Мелодия, что до зубного скрежета известна всем обитателям Красного замка.

Под нарастающую и тягучую мелодию зал стал затихать, пока не погрузился в тишину, нарушаемую лишь недовольным ворчанием лордом и отдельных гостей, особенно прибывших из Дорна. Принц Оберин агрессивно встал со своего места, с вызовом смотря на сира Джейме, что в качестве гвардейца сопровождал короля, а… а тот лишь самодовольно улыбался, водя взором по залу, наслаждаясь произведённым эффектом и тем, как прячут многие лорды свой гордый нрав от цепких зелёных глаз Ланнистера. Изрядно пьяный король тем временем толком уже не понимал, что происходит и пребывал в полудрёме — какой-либо реакции от него ждать не стоило. Тирион также умолк и, кажется, даже немного протрезвел, с напряжением наблюдая теперь больше за Ренли, чем за своим братом или дорнийцами. Его примеру последовали и другие, сводя свои взгляды на Ренли и наблюдая за его реакцией. Некоторые взгляды были наполнены любопытством, некоторые… торжеством и издёвкой. Но Ренли не спешил отвечать. Не выдавая никаких эмоций, не бросая никаких многозначительных взглядов, он молча дослушал «Дожди в Кастамаре», позволяя мелодии царствовать в зале и мыслях собравшихся.

Аша с силой сжала кулаки, придерживая вящее желание отдать приказ на немедленное четвертование музыкантов, но Ренли успокаивающе погладил её по руке и… степенно встал из-за стола, в абсолютной тишине подняв кубок высоко над своей головой.

— Дорогие гости! — Голос Ренли звонким, не таким тяжёлым, как у старшего брата, громом, зазвучал в притихшем Великом чертоге. — Прежде, чем моя кухня удивит вас невиданными ранее десертами и сладостями, позвольте поднять этот кубок за опору и надежду нашего королевства — за лорда Тайвина Ланнистера…

В зале забурлила смесь торжествующего злорадства и уязвлённого недовольства, а дорнийцы и вовсе демонстративно поднялись со своих мест, явно заимев желание как можно скорее демонстративно покинуть зал, но стоило Ренли продолжить, как Мартеллы первыми вскинули свои кубки, хищно сверкая ухмылками.

— … и его единственного наследника и преемника! Тириона Ланнистера! Будущего лорда Утеса Кастерли!

Улыбка Джейме моментально скисла, а зал взорвался смехом и здравицами почтенному лорду Тайвину и лорду Тириону. Сам карлик бросил недовольный взгляд сначала на брата, а потом на Ренли. Получив от последнего извинения, произнесенные одними губами, Тирион хмыкнул и поднял-таки свой кубок вверх.

После столь ярких эмоций, поданные леди Сиреной десерты пришлись двору и гостям по вкусу… мягко выражаясь. Мягкий и сладкий десерт «Салла», пирожные, кексы, торты и сладкие рулеты с кремом вызвали заслуженную бурю эмоций и восторга.

— Снял король корону, королева — башмачок… — стали громко напевать подговоренные гости. Аша прекрасно знала, что будет дальше. Проводы в спальню.

Невесту окружили молодые мужчины, а жениха девушки, что под смех и улюлюканье попытались поднять их на руки. У мужчин получилось легко и непринужденно, а девушки лишь хохотали под весёлые комментарии Ренли на тему их попыток. По мере приближения к спальне, с Аши стали аккуратно снимать элементы одежды, по традиции, до нижнего платья, попутно щедро отсыпая грубые шуточки, но… гости-мужчины, несмотря на выпитое, грань не переходили и были максимально корректны и галантны… а может, просто боялись Ашу. Ренли повезло гораздо больше — одежда слетала с него только в путь! А среди девушек раздавался смех и… визг? Знакомый голосок… не Арианна ли покусилась на чужое?

Доставив их до спальни и уложив на кровать, гости покинули их, плотно закрыв дверь и ещё некоторое время щедро отсыпая через дверь пошлые шуточки и колкости.

— Закончилось… — устало протянул Ренли, устраиваясь поудобнее в незнакомой, поскольку их принесли в специальные гостевые покои в Великом чертоге, кровати.

— Наконец-то… — поддержала мужа Аша, сомкнув глаза и не заметив даже, как сознание провалилось в сон, стоило ей прижаться к любимому.

Ренли не отставал, громко захрапев.