Олимпийские, первые, жаркие!

Глава 10

30 сентября 1951 года. Москва.

Вызывали в свежесформированный КГБ. Задавали вопросы про Яну и про Плэнглин. Такое впечатление, что мне пытаются повесить антисоветчину, но прямо об этом не говорят. Короче, потрепали нервы и отпустили.

Сегодня пришёл на «Динамо» к тренеру сборной Виктору Павловичу Михайлову на бокс. Он официально моим наставником оформился в Спорткомитете. Чиновники пошли навстречу выдающемуся боксёру довоенного времени, закрепив меня за ним без моего присутствия, заочно. Тренер назначил моим опекуном своего знаменитого ученика — Сергея Щербакова. Вот, пока качаю пресс и занимаюсь со штангой, слушаю наставления.

— Запоминай, — учит меня Щербаков, — Перво-наперво. Всегда старайся победить нокаутом. В размене ударами по решению судей можешь и упустить победу. Со мной такое было пару раз. Второе. Уход в глубокую защиту для передышки — это не по-советски. Нужно постоянно наступать, давить. Действуй решительно и максимально быстро, особенно в концовках раундов. Любой свой переход в оборону используй, как начало решительной атаки. Вне ринга веди себя спокойно и с достоинством.

Видимо он знает что-то о моих похождениях за границей, поэтому я киваю, по-американски приложив ладонь к сердцу.

Руссо туристо. Облико морале.

Сергей уже восемь лет подряд становится Чемпионом Союза, поэтому я впитываю все его советы, как губку. Он рассказывает про разные ситуации на ринге. Показывает, как по его мнению, из них нужно выходить. Подошедший тренер сборной Михайлов, дополняет рассказ своими советами. Эти заслуженные боксёры ведут себя со мной-новичком очень правильно. Дают советы, но, по моей манере боя особых замечаний не делают. Видимо, я не так уж много косячил на ринге.

1 октября 1951 года. Москва.

Сборная СССР составлена из игроков «Торпедо»(Горький) с «усилением» из вратаря Иванова, защитников Крижевского и Башашкина, полузащитников Нетто и Парамонова, нападающих Бескова, Сальникова, Шувалова и Симоняна.

Узнаю, что в ЦДКА капитаном вместо ушедшего в Калинин Гринина стал Башашкин, а Сергей Сальников перешёл из московского «Динамо» в родной «Спартак» к Старостину.

Здороваюсь с Костей Крижевским, что на днях перешёл из «ВВС» в столичное «Динамо». Обнимаюсь с Витьком Шуваловым, что пока ещё у «лётчиков».

— Так, — говорит руководитель делегации, когда команда собралась в отдельном зале аэропорта, — Кто ответственный за политинформацию? Жаров? Товарищ Жаров, расскажите сборной, что в мире творится, а я пока кураторам в ЦКа позвоню.

После окончания политинформации, привожу результаты первых игр в Кубке европейских чемпионов:

Торпедо Г(СССР) — Милан(Италия) 2–3, Спортинг(Португалия) — Хайдук(Югославия) 3–3, Гонвед(Венгрия) — Андерлехт(Бельгия) 6–3, Кьяссо(Швейцария) — Реал М(Испания) 0–2, Хеми Лейпциг(ГДР) — Хиберниан(Шотландия) 0–4, Мальмё(Швеция) — Висла(Польша) 4–1, Рапид(Австрия) — ПСВ(Голландия) 6–1, Тоттенхем(Англия) — Реймс(Франция) 0–2.

— Ну, — замечает шутник Шувалов, — Вы хоть не так позорно продули, как немцы или голландцы…

В Вену вылетали из Внуково на Ил-12. Перед запуском винты уже были прогреты, поэтому их не прокручивали для предотвращения гидроудара. Сели, полетели. Промежуточная посадка в Минске и вечером мы в столице Австрии.

2 октября 1951 года. Вена.

Утром провели лёгкую тренировку, а днём — игра с итальянцами. Из последних четырёх встреч наши соперники выиграли в трёх с общим счётом 10-2, а с югославами сыграли вничью 0:0.

Я чуть не отличился в самом начале матча. Принял Васечкин пас на бедро у линии штрафной, подработал мяч под удар и выстрелил точно под перекладину. Вратарь Джузеппе Казари даже не дёрнулся. Но, судья усмотрел у меня игру рукой и мяч не засчитал. Обидно, досадно, но ладно.

Правый вингер итальянцев Сервелатти(хорошо, что не Макарони), срубил нашего технаря Сергея Сальникова и Граевская попросила замену. С выходом на поле Татушина дело пошло веселей.

За мной приглядывал полузащитник Карло Анновацци. Я его так задёргал, что он к перерыву еле ноги переставлял. Тренер Маслов на замену поле перерыва выпустил сидевших на лавке «горьковчан» и во втором тайме «пошла вода горячая». Мы просто перебегали своих соперников. Один мяч забил я после точного паса Татушина, а второй Колобков закрутил мимо стенки в своей манере. 2:0. Заслуженная победа.

Большой бедой нашего футбола и спорта в целом было то, что зачастую мы варились в собственном соку годами. Не изучали систематически мировой опыт, не играли регулярно с элитными сборными. Поэтому, в вопросах тактики мы зачастую проигрывали, а побеждали лишь за счет «физики», тупо продавливая соперников, или за счёт индивидуального мастерства наших звёзд. Нашим наставникам не хватало знаний и идей, которые уже все знали в Европе. Тренеры до всего доходили сами, как и наш «Дед» Маслов. То, что он поверил мне, желторотому игроку, и начал работать с командой по новой схеме — было нормально для него, но не нормально для остальных тренеров в Первенстве. Увеличение нагрузок в межсезонье вскоре уничтожит как класс спортсменов-многостаночников, игравших и в футбол, и в хоккей и много ещё во что… Так, что Бобров не зря взял паузу в футболе. Тренер Коротков то уже начал гонять хоккеистов ВВС в хвост и в гриву, готовя к играм чемпионата. А так Сева хоть спокойно в сезон войдёт, не прыгая без передышки с футбола на хоккей, как я.

3 октября 1951 года. Вена.

В загранпрессе муссируется ввод советских войск в Турцию. 25 сентября 1951 года на заседании Генассамблеи ООН представитель Филиппин(явно по наводке западных партнёров) заявил, что вопрос деколонизации должен касаться в равной степени стран и народов Восточной Европы, которые, как он выразился, «поглощены Советским Союзом» или находятся в существенной зависимости от него. Заявление вызвало бурную реакцию советской делегации, наши дипломаты стучали кулаками по столу.

Если бы там был Никита Сергеевич, то стучал бы по столу ботинком.

В загрансми проводился анализ боевых действий в Турции. Наши противники уже потеряли практически всю авиацию и флот на Чёрном море. Попытки турок бомбить советскую территорию были пресечены. Морские и воздушные десанты позволяли советским войскам рушить систему тылового обеспечения и наводили панику на передовой. Турецкие руководители, очевидно, поняв бесперспективность дальнейшей борьбы обратились в ООН с просьбой о мирных переговорах. Наши до сегодняшнего дня молчали, но горная местность и бездорожье затрудняли быстрое продвижение и снабжение советских войск. Тылы отстали. Наступление к концу сентября приостановилось на рубежах 150–200 километров от границы. Сегодня было объявлено о временном прекращении огня.

Читаю другие наши газеты, продолжающие выходить в зоне советской оккупации. 27 сентября завершила работу первая сессия VIII съезда Коммунистической партии Китая. Принятие программы экономического развития КНР в первой пятилетке(1952–1956). Были предложения Чжоу Эньлая и его оппонентов, авторов «большого скачка», по которому предполагалось за пятилетку увеличить выпуск промышленной продукции в 6,5 раза, сельскохозяйственной — в 2,5 раза, выплавку стали предполагалось увеличить в 10 раз, с первоначально намечавшихся примерно 10 млн тонн до 100 млн тонн. Сторонники «большого скачка» оказались в меньшинстве на съезде, который утвердил более реальные цифры роста для КНР.

После обеда — «тихий час». В коридоре наводят марафет работницы тряпки и ведра. Засыпаю под знакомую песню на великом и могучем китайском языке о тяжёлом труде уборщиц… https://youtu.be/XwhtUy_R7fc?t=16

Выходим с командой на прогулку по Вене. Парни идут за шмотками по списку, а мы с Васечкой повышаем культурный уровень в кинотеатре. Сначала хотели пойти на «Украденный год» («Das gestohlene Jahr») — австрийский драматический фильм 1951 года, но заметили на другом плакате через дорогу свою знакомую. И, однозначно, идём на американскую комедию.

Вена уже полностью зализала раны войны и город поражает своей красотой.

Проходим мимо вокзала. Там, под присмотром наших военных, одна из последних групп австрийских пленных возвращалась из СССР.

4 октября 1951 года. Вена.

Встречаемся с хозяевами. Символический первый удар по мячу делает лучший форвард довоенной сборной Австрии Йохан Хорват. Вот умеют за границей красиво всё обставить…

Игра в первом тайме идёт на равных. В начале второго тайма мне удалось открыть счет. Колобков катнул мне на ход — дай, думаю, ударю. И подъемом по дуге метров с тридцати пробил. Попал точно в верхний угол. Переполненный «Патерштадион» погрузился в траур. Ведём 1:0.

У соперников один из игроков постоянно провоцирует меня на драку да ещё и шепчет «руссишь швайне». Еле сдерживаюсь. Во время нашей атаки «провокатор» пытается у меня отобрать мяч. Я бью по круглому и не сдерживая себя со всей дури бью над вражеской бутсой. Соперник корчится от боли. Мне предупреждение. Врач на поле. Носилки. У «провокатора» если не перелом, то трещина в стопе…

Присвоено звание «Молоток-костолом третьей степени».

Австрийцы отыгрались из-за ошибки Яшина. Он вышел за пределы штрафной за мячом. И, не глядя, отдал мяч на Крижевского, а того «сторожил» австриец Эрнст Стояспал. Соперник, в отличие от Кости Крижевского, не спал стоя, и был первым на мяче, который и закатил в пустые ворота. 1:1.

Говорят, пока не пропустишь всё, что тебе предписано, хорошим вратарем не станешь. Главное, чтобы хватило терпения у тренера… У Маслова пока хватает. Другие вратари редко выходят из вратарской, а Лёва вот страхует защитников и, как правило, играет надёжно, но, и на старуху бывает проруха.

Стадион заревел, как многотысячное стадо быков. Наши соперники забегали, как наскипидаренные. «Слабоумие и Отвага» — вот девиз некоторых спортсменов по жизни. И австрийцы во второй половине тайма летели на нас подгоняемые трибунами с шашкой на перевес, но раз за разом получали от нас кинжальные контратаки, которые дважды закончились результативно. Один раз Никита Симонян убежал от защитников и расстрелял ворота, а в концовке матча я оторвался от опекуна и, заметив что вратарь выходит из ворот, запустил мяч тому за шиворот парашютом. 3:1.

Выйдя из раздевалки, Васечка возвышенно поправил непривычный галстук и сел за стол раздачи автографов. Администрация стадиона, узнав, что мы в Союзе раздаём автографы после каждого матча, подсуетились и выпустила грошёвые программки, которые мы с Колобком и подписываем.

О-О-О! — восхищённо гудит Колобок. Поднимаю голову. А вот и знакомые дамы показались. Аделаида и Яна. Моя бывшая смотрит на меня с некоторым испугом.

После раздачи автографов мы прогулялись по центру Вены. Я купил в подарок Ване Наговски набор радиолюбителя для сборки приёмника. Это я ему ещё в Союзе обещал, если без троек закончит. Аделаида шутила над Васечкой коверкающим в разговоре немецко-англо-французские слова. Колобок же, как галантный кавалер, открывал перед нею двери и даже поддержал за талию, когда она оступилась.

Яна во второй раз извинилась за побег, но, разговор не шёл. Это, как разбитую вазу не склеить. Она стала другой. Более уверенной в себе. В Горьком она была порой похожа на сломленную затравленную женщину, которая уже не ждала от жизни ничего хорошего. А сейчас она расправила плечи занимаясь любимым делом.

— Ты это… — начала она по-колобковски, — Поезжай в Корею к своей… Любишь ты её. Да и она, наверное… Тебя легко…

Она не договорила, как и английская принцесса когда-то, и поцеловав меня в щёку вскочила в открывшуюся дверь «её» автобуса.

Васечка рассказывал свои стихи, а я пытался ЭТО перевести эрцгерцогине. Судя, по приступам смеха, перевод был круче стихов. Аделаида рассказала историю императорской семьи, когда искривления в родословной норма. Троюродные и даже двоюродные женятся плодя нездоровое потомство.

— А у тебя с Васей дыли бы здоровые, красивые дети, — говорю я, когда она собирается сесть в такси.

Аделаида задумывается и приглашает из такси Васька в гости на ужин. Тот столбенеет сначала, а затем обнимает меня и говорит:

— Спасибо, Юрок! Никогда не забуду!

Ну такой вот мой друган Вася Колобков. Смешной паренёк.

https://youtu.be/QF2YdxduBj8?t=1

5 октября 1951 года. Вена.

Нападающий Бесков поднял бунт. К нему примкнули ленинградец вратарь Иванов и армеец Башашкин, которые устали сидеть на лавке без игровых и премиальных денег. Состоялось собрание команды и по требованию руководителя делегации эти заслуженные игроки были включены в основу на матч против Венгрии. Так же в основу поставили в нападение Парамонова и Шувалова, которые тоже до этого сидели на лавке. Всё бы хорошо, но по схеме 4-2-4 «старички» почти не играли, что и выяснилось на тренировке. Но, как бы то ни было, Маслов, скрепя сердце, согласился вывести на поле такой состав сборной.

Маслов вообще не церемонился с игроками, которые не хотели отвечать его требованиям. «Нельзя требовать от футболиста того, — говорил он, — что он не в состоянии выполнить. Надо либо приспосабливать новшество так, чтобы дарование игрока было наилучшим образом использовано, либо искать другого исполнителя, что мы и делаем в киевском „Динамо“. Это не рецепт, а принцип». Былые заслуги для него были пустым местом. «Игрок под тактику, а не тактика под игроков», — спустя двадцать лет сформулирует заслуженный тренер Лобановский, признав правоту «Деда». Аналогичная история приключится с Йожефом Сабо: его, атакующего хава на излете третьего десятка, Маслов попросит трансформироваться в опорного полузащитника. Будущий тренер киевского «Динамо» и сборной Украины не согласится с любимым наставником и вынужден будет уйти. Конечно, впоследствии он признает, что масловское требование не было таким уж чрезмерным.

А сейчас тренер сборной пошёл на уступку, так как матч и турнир были товарищескими. Удивительный советский тренер, имевший за плечами всего восемь классов средней школы, но изменивший футбол и оставивший миру богатейшее наследие, получил тогда признание гораздо позже, чем должен был.

Авт. отст. До сих пор не перестаёт вызывать изумление его прозорливость и умение «на глазок» принимать безошибочные решения. Было такое время. Были такие люди. Виктор Александрович Маслов, тихий гений с папироской «Беломора»… Он не был похож на революционера. Его игроки называли его «Дедом», но не из-за возраста. Ему было 50 с лишним, не так уж и много, когда он взял свой первый титул с киевским «Динамо». Прозвище появилось где-то еще до его появления в Киеве, и Коман говорит, что оно использовалось в связи с его колоссальной мудростью, человечностью и добротой. Помню, как капитан звёздного масловского киевского «Динамо» Андрей Биба говорил:

— Мы восторгались Дедом в первую очередь из-за его человеческих качеств и только во вторую — из-за тренерских. Он был таким искренним с нами, что невозможно было испытывать хоть что-то плохое по отношению к нему. Он доверял нам, а мы платили ему той же монетой.

Наблюдатели подкинули к отбою фразу из «Гарри Поттера»: «Человек умирает тогда, когда умирает последнее воспоминание о нем».

6 октября 1951 года. Вена.

Субботний матч с венграми был интересным для зрителей. Игроки показывали искромётный футбол. Нападение просто раздавило защиту. Кочиш, Пушкаш, Хидегкути — звёзды мирового уровня забили нам по разу, несмотря на уверенную игру нашего голкипера Иванова и последнего защитника Башашкина. У нас в нападении отличились я и Костя Бесков. Вратарь венгров Дьюла Грошич в этом матче в воротах творил чудеса, типа нашего Яшина. Итоговый счёт 2:3. Проиграли.

В 18–00 вылетаем в Москву. Через иллюминатор самолёта Васечка делает прощальные съёмки Вены и улыбается, как кот, объевшийся сметаны. Наверное, свою герцогиню вспоминает. Она такая же красивая и чудесная, как этот оставляемый нами город.

Открываю на борту свежую спортивную газету. Оперативно австрийцы работают. И стенограмма матча и турнирная таблица http://oball.ru/ru/t/276478

— Эй, хочешь посмотреть? — спрашиваю Васечку, но, тот уже закрыл глаза и провалился в приятные воспоминания.