Олимпийские, первые, жаркие!

Глава 22

26 ноября 1951 года. Челябинск.

Сегодня состоялась наша первая игра в Первенстве Союза. Первые матчи с командами нашей подгруппы стою я, а вторые на следующей неделе — Коля Пучков. Я думаю, что Коротков специально такое выбрал. Он давно заметил, что я во время матча — спокоен, как удав, а вот у Николая в ответственных матчах порой происходили срывы. Зато в проходных матчах он стоял крепко.

Коротков после заокеанской поездки ввёл новшества в команде: стали больше работать над выигрышем вбрасывания и прессингом в средней зоне. Теперь у нас в каждой тройке нападающих было два спеца по вбрасываниям с чёткими приёмами.

Дневной матч с местным «Дзержинцем» мы выиграли без проблем. 8:0. Зрители, несмотря на поражение, тепло нас встретили и проводили со льда.

За два дня, что мы в Челябинске, ничего такого не случилось. Хоть парни и изнывали по вечерам от тоски, но гостиницу не покидали. Играли в карты и даже провели чемпионат комнат в «подкидного дурака» и в «козла» на щелбаны.

Я не участвовал, ибо у меня по вечерам были тренировки по боксу. Я, без особого фанатизма, стучал в грушу, прыгал со скакалкой, бился с тенью. Забрасывать тренировки нельзя — это расхолаживает и навыки теряются, а мне весной на чемпионат Союза нужно попасть. В моей весовой категории у нас пока ещё нет крутых боксёров(видел предварительный список участников), поэтому, дойти до финала будет не слишком тяжело.

Снабжение в челябинских магазинах не очень. Меню в прикреплённой столовой не впечатляет. Хитрый Шувалов близко познакомился с одной продавщицей и теперь у нас на столе были дефицитные здесь продукты: колбаса, сыр, фрукты. А то надоело питаться консервами.

Вечером, после игры, передал московскую посылку. Симпатичная прокурорша Вика попросила меня сходить с нею в магазин и забрать там выписанный диапроектор для диафильмов. Работники Прокуратуры должны были отвезти его перед Новым Годом в один из местных детских домов. Я проверил работу лампы и убрал диапроектор в коробку.

Пока шли к её дому, она рассказала историю своего попадания в Челябинск. Вика с рождения жила и училась в Москве. Отец работал в Министерствах, поэтому, семья не бедствовала.

— Я с детства привыкла носить всё самое модное, самое лучшее. Вот на меня и клюнул ухажёр нашей главной комсомолки в институте. Я с ним всего-то неделю повстречалась. А она мне устроила комсомольскую «путёвку» в Челябинск. Третий год уже здесь. Поначалу тоска была невыносимая. Еда в столовой — только для свиней, поэтому я питалась в ресторане. После окончания рабочего дня, коллеги часто оставались на работе… А я, что дура? За спасибо работать?

Крутит головой и пинает снежный холмик на дороге. Из рассказанного ею я понял, что коллеги, особенно женского пола, её недолюбливали. А кому из женщин понравится, если коллеги пялятся на новенькую. А ещё она кидалась деньгами, что ей присылал папа, скупая в магазинах всё красивое и вкусное. Но, седой начальник в Прокуратуре был доволен ею, как специалистом, поэтому на многое закрывал глаза.

Девушка предложила зайти к ней домой на чашку чая. Знаю я про эти чашки. Отказался. Но, эта настырная не отстаёт. Просит вечером с нею сходить к её подруге. Там местная продвинутая молодёжь устраивает танцы под заграничные пластинки.

— Мои отец и старший брат работают во Внешторге, поэтому проблем с пластинками и вещами нет. Ну, ты, как? Идёшь?

— Не… В следующий раз. Вот, отстою последний матч на этой неделе…

— Хорошо. Приходи в пятницу вечером в это кафе. (машет рукой на домик, похожий на сарай с окнами). Пока-пока.

Автор, скажут некоторые читатели. Что-то Вика больно уж молода для прокурора.

Молода. Но, после войны в Прокуратуре не хватало специалистов с высшим образованием. Поэтому и назначали на эти должности выпускников ВУЗов после стажировки…

Перед сном Наблюдатели поставили танец с какой-то мультяшкой, танцующей в подворотне https://youtu.be/X_UX9GJ43_4?t=2

Это они на что намекают?

30 ноября 1951 года. Челябинск.

Тренировки проходили на катке Металлургического района. Кроме нас, там ещё занимались фигуристы и конькобежцы. Хоккей в Челябинске стал очень популярен. Лыжи и каток тоже были любимыми развлечениями молодежи. Лёд заливали во дворах и на небольших стадионах. Многие катались в стандартных покупных лыжных костюмах. И, конечно, они были «немарких» цветов. Их «оживляли» самодельные, очень яркие вязанные шапочки, шарфики и варежки.

Моего дружка Виктора Шувалова здесь узнавали и приветствовали. Он в войну работал здесь на ЧТЗ, делая коробки передач для танков. Играл в футбол и в русский хоккей за заводскую команду. Потом, по просьбе Василия Сталина, перешёл в московскую команду «ВВС». Если бы не запрет сына вождя, то Шувалов полетел бы в январе 1950 года на матч в Челябинск и разбился бы в авиакатастрофе вместе с командой, про которую сейчас стали уже забывать. Но, искромётную игру Виктора болельщики не забыли, а его старые подруги приглашали к себе на рюмочку чая. Так, что Шувалов стал нашим первым самовольщиком на этом турнире. Глядя на него и другие парни начали бегать по женщинам, выпрыгивая вечером из окон первого этажа.

У меня же для выхода из гостиницы была железная отмазка. По вечерам я ходил в ближайший спортзал заниматься боксом. Главное — приходить перед отбоем и чтобы «не пахло».

Три свои игры первого круга я отстоял на «ноль». 8:0. 9:0. 17:0. Моей особой заслуги в этом не было. С «Челябинском» выручил пару раз и с «Ленинградом» разок. А «Электросталь», как под наш «каток» в начале матча попала, так до финального свистка и не выбралась. В створ ворот всего раз пять и попали…

Вечером, вместо бокса, я зашёл в кафе-шалман, на которое мне указывала прокурорша-москвичка. Посмотрел на местную публику. Сплошной криминал. Одна курва вела себя вызывающе. Боевая раскраска «вырви глаз». Водку пьёт, как воду и громко смеётся, запрокинув голову.

Она что? Специально на неприятности нарывается?

Лахудра спрашивает меня:

— Может уйдём куда-нибудь пообщаемся?

Я отвечаю:

— Ты мне не по карману.

— Я не шлюха…

— Тем более не по карману.

Она вскочила и заорала громко:

— Я не шлюха… твою мать!

Парни бандитского вида с соседнего столика подтянулись на защиту попранной женственности.

— Эй, кент. Она не шлюха! — заявил мне стокилограммовый шкаф.

— А ты проверял?

— Ничёсе, борзый, — включается длинный крендель со шрамом. И бьёт кулаком в свою ладонь. — Выйдем, бля!

Выходим на улицу. Крендель разворачивается и резко бьёт. Точнее, это он думает, что резко. Я уворачиваюсь и делаю прямой в дыхалку. Тот, согнувшись, отворачивается. Пыром ногой бью туда, где находится мужское достоинство. Крендель рухнул в позу эмбриона и запищал тоненьким голосом, как Демис Руссос.

Шкаф как-то слишком широко размахнулся, словно собирался метнуть молот. Я уклонился и проделал тоже самое и с ним. «Нешалава» как-то кисло посмотрела на своих лежащих дружков и дала дёру.

Вот так всегда. Зачинщики спасаются бегством.

Проходящая мимо кучка стиляг остановилась и оценила поле боя. Тут, вдруг одна из стильно одетых, подходит ко мне и интересуется: — Юр, пойдёшь с нами?

Святые ананасы! Прокурор ВИКА!

Пошли с нею на «танцы». В небольшой комнате были четыре пары. Вика, естественно, застолбила меня на весь вечер, чему я был очень рад. Устал уже по вечерам читать книги в койке, слушая причитания картёжников.

Я в классическом прикиде смотрелся здесь белой вороной. Понтуясь, они носили солнцезащитные очки. В помещении!

Сыграл стилягам на гитаре несколько диско-мелодий и показал движения. Разодетая, как павлины, компания, не снимая чёрных очков, начала прыжки и ужимки под мою музыку https://youtu.be/3Xu-GYneWQ8?t=2

Прокурорша в какой-то момент шепнула мне на ухо:

— Собирайся. Мы уходим.

Оказывается, её соседка по комнате согласилась сходить «на чай» к высокому парню, что постоянно кружил её в танце. Короче, хата была свободна. В СССР всегда было проблемой для многих пар найти место для «разговора».

Говорить мы особо не стали, а поцеловались пару раз и, раздевшись по-военному быстро, нырнули в кровать. Несмотря на свою кажущуюся крутизну, Вика оказалась неопытной. Для неё стало открытием, что можно и так, и эдак, и вот так, и даже, прости господи, так…

Короче, через час она смотрела на меня влюблёнными глазами. И разговаривала уже без всяких понтов и манерных штучек. Вот, что с девушками секс животворящий делает…

В раздел «Крутой Мачо, трахатель на даче» начислено пять баллов.

Вика снимала комнату со студенткой Леной. В комнате девушек стоял старенький шифоньер, стол, две табуретки и пара кроватей. Кухня и санузел тоже поражали минимализмом.

— В общежитие я не захотела. Четверо в маленькой комнате — это уж слишком для меня. По ночам не уснёшь. Храпят, кашляют, ворочаются на скрипучей сетке, встают в туалет, а порой, громко пускают газы. Ленка(кивает она на пустую кровать соседки) днём учится, а по вечерам у неё то драмкружок, то дружина, то посиделки с подругами. Короче, она только ночевать приходит. И не храпит.

Смотрю, и вижу, что она хочет мне что-то сказать.

Про любовь-морковь что ли?

Лишь перед моим уходом, Вика вздохнула и рассказала историю про местного маньяка:

— Вот уже полгода по городу, примерно раз в месяц, идёт череда убийств с изнасилованием. Да-да. Именно в такой последовательности. Никаких прямых улик и свидетелей. В прошлом месяце была задушена пионерским галстуком и затем изнасилована пятиклассница. Расследованием занимались несколько оперов. Мой знакомый следователь нашёл рядом с местом преступления обрывок простыни с армейским полустёршимся штампом. Но, тут один из подозреваемых признался в совершении преступления. И хотя обвиняемый не смог назвать ни место, ни способ убийства — дело всё одно передали в суд. На следующей неделе за преступления могут осудить невиновного человека. И я, и тот знакомый следователь уже ходили к начальству, но нам сказали сидеть ровно и не высовываться… Я, вообще-то, в прокуратуре на хорошем счету. Несмотря на неприязнь коллег из-за моего образа жизни, я хорошо веду свои дела в суде. Но с такой несправедливостью я мириться не хочу.

Тут у меня в мозгу всплывает картина чуть не убитой маньяком в Горьком лейтенантши Крапивиной.

А Вика продолжает:

— Оля в письме написала, что ты нормальный парень и даже в чём то ей помогал с расследованиями…

Вот жеж балаболка. Ну, я этой Оле в Москве задам…

Девушка делает глоток воды и, вздохнув, говорит:

— Опер ездил в ту воинскую часть на поиски. Там в свинарнике работает рядовой Алмазян, который возможно и есть убийца, но прямых доказательств нет. Вот я и решила вечером «заблудиться» у его свинарника и зайти на огонёк…

Вика продолжает:

— Я видела, как ты разобрался со шпаной. Нам будет нужен помощник. Выручай, Юр.

И вот этот челябинский Энерджайзер просит меня поучаствовать в несанкционированной операции по задержанию преступника? Слов нет — одни мысли.

Поначалу собирался отказаться, но посмотрел в глаза этой лощёной москвички и сдался.

1 декабря 1951 года. Челябинск.

День рождения Боброва. Тренеры собрали команду днём в кафе почаёвничать. У окон кафе собрались школьники в надежде увидеть Самого Боброва. Когда Всеволод узнал про это, то купил несколько сдобных булочек и вынес пацанам. Вот у них разговоров то будет…

Сегодня я был приглашён вместе с Коротковым, Бобровым и Шуваловым на финал областной игры «Золотая шайба»(14-15лет). Отлично сыграл нападающий победившей команды — Владимир Киселёв(три шайбы). Я порекомендовал нашему тренеру взять в дубль этого забивного игрока из моей прошлой жизни.

2 декабря 1951 года. Москва.

Заходим с Викой в кабинет опера, а Наблюдатели ставят мне в голове соответствующее музыкальное оформление https://youtu.be/77sDS0dmeqQ?t=14

Рисуют мне картину маслом. Прокурорша с этим опером решили провести операцию у армейского свинарника находящегося за территорией части недалеко от ж/д станции в пригороде Челябинска. Смотрят на меня. Делать нечего — соглашаюсь.

Выезжаем на место. Легкомысленно одетая Вика, как и было задумано, сделала вид, что заблудилась в незнакомом месте и зашла спросить дорогу до станции. Солдат, проверил что за девушкой никого нет, напал на неё в подсобке и начал душить. Мы это увидели через мутное стекло с улицы. Пока опер доставал пистолет, я уже мухой влетел в помещение, врезал душителю по печени, а затем дал в челюсть, разодрав себе кожу на костяшках. Вика, как рыба на льду, ловила ртом воздух и смотрела на меня глазами полными ужаса. Скрутили маньяка. Опер пошёл на территорию части вызывать воронок.

Вика, едва придя в себя, втянула воздух свинарника и изобразила крайнюю степень отвращения.

— Всё, — говорит она мне, окончательно придя в свой образ московской фифы, — Свинину есть я больше не буду!

10 декабря 1951 года. Челябинск.

Прошла неделя. Команда бегала из гостиницы в самоволки, выпрыгивая из окон номеров первого этажа. Короче, через тернии — к бабам! «Выпускающим» всегда выступал Валя Кузин. Он был очень скромным. К тому же у него была невеста. Всех остальных «прыгунов» такие мелочи не смущали. Перед отбоем Кузин открывал окно и хоккеисты гуртком, как тараканы, залезали назад в гостиницу.

Мне нравился наш скромный по жизни «краёк». На поле он преображался и показывал такую прыть, что все диву давались. Валентин Кузин был правильным хоккеистом и режимил, в отличие от многих. В свободное время он любил клепать и точить коньки себе и всем кто попросит. Валя обладал феноменальной скоростью на льду(возможно, это награда за отношение к конькам). Вот и сейчас он, наточив мои коньки, с гордостью за проделанную работу отдаёт мне эту важную часть хоккейной амуниции.

Я же вечером, в отличие от команды, выхожу из гостиницы, как белый человек, через дверь. Вика, слава богу, была равнодушна к спиртному. Поэтому у меня и не случилось ни одного залёта в Челябинске.

Став попаданцем, я многое понял. То, что жизнь одна… (ха-ха) И, что моменты, которые проходят, уходят навсегда, а остаются только воспоминания или сожаления. Нужно не просто жить, но и получать от жизни удовольствие… Как говорится, хороший дом и хорошая жена — что ещё нужно человеку, чтобы встретить старость?

Пролетевшие дни были отмечены для меня несколькими свиданиями с Викой. В соседнем с домом Вики магазине «Птица» продавались куры и запчасти от них. Я научил подругу делать наперчённого и начесноченного цыплёнка табака, придавив крышку сковороды чугунным утюгом. Не хуже, чем в ресторане.

Пятого декабря был день Конституции. Выходной день. Игры у нас не было и я выбрался с Викой в кино. Мы целовались на последнем ряду, как и все остальные пары.

Потом подруга рассказала мне, что пару лет назад в озеро Чебакуль недалеко от Челябинска упал метеорит. Она жалеет, что не увидела зрелища. Наблюдатели говорят — пусть лет через шестьдесят поселится у другого озера Чебаркуль. Мы пришлём метеорит покрупнее. Раз в десять помощнее атомной бомбы сброшенной на Хиросиму…

https://youtu.be/KJYeNQRi8co

Почти все комментаторы начинали свой обзор с этой фразы… «Ни… себе?»

12 декабря 1951 года.

Перед отлётом из Челябинска я заскочил в Прокуратуру попрощаться. Вика прибежала даже не накинув пальто. Мы целовались на улице, а местные обормоты залепили в нас снежком и засмеялись, радуясь своей меткости.

Прилетев в Москву, читаю свежий «Советский спорт», что позаимствовал у соседа-стахановца.

Итоги первого этапа чемпионата СССР по хоккею с шайбой.

Новосибирск. Подгруппа «А». 1. Крылья Советов 2. ЦДСА 3. Дом Офицеров (Ленинград) 4. Спартак (Москва).

Крылья выиграли потому, говорится в статье, что армейцы на вторую игру против них выставили дублёров. Спартак, сократив финансирование команды в межсезонье, снова лишился половины игроков основного состава и проиграл все матчи.

Свердловск. Подгруппа «Б». 1. «Динамо» (Москва) 2. «Динамо» (Рига) 3. Торпедо (Горький) 4. «Динамо» (Свердловск).

Несколько матчей за горьковчан отстоял Лев Яшин. Волжане обошли хозяев льда за счёт лучшей разницы шайб.

Мы в Челябинске выиграли все шесть матчей с разницей 81-5. Посмотреть таблицу можно здесь… http://oball.ru/ru/t/279535

Я отстоял свои три матча насухо. Бобров забросил 12 шайб, Шувалов — 11, Бекяшев — 10, Пантюхов — 7, Бабич — 6, новичок Локтев — 6. Даже защитник Трегубов записал на свой счёт пять шайб.

Теперь в Москве на финальном турнире первенства встретятся по две лучшие команды из каждой подгруппы. Остальные разыграют 7-12 места на соревновании в Горьком.