Олимпийские, первые, жаркие!

Глава 13

17 октября 1951 года. Москва.

Утром боксировал на «Динамо» с Колобком. Соперник он для меня никакой, но, тут важен сам факт тренировки.

Авторское отступление: некоторые авторы, описывая в СССР боксёрские соревнования между разными ПТУ, представляют соперников ГГ, как боксёров уровня мастеров спорта или, вообще, как сборников Союза.

— А, чё, — скажут некоторые читатели, — Автор имеет право. Фантастика же… Сказочка.

Вот и Васёк, сжившись с ролью спарринг-партнёра, рассказывает анекдот в стиле Андрея Шопперта: «Отправляет тренер боксера в магазин: — Купишь две вещи. Две! Молока и хлеба! Запомнил, Вань? — Да, тренер! — Иди, Ваня.

Вернулся боксер в зал… с шайбой хоккейной. К тренеру подходит — Я это. ну. мы спортсмены же, да? Ну, вот… я шайбу купил. Тренер: — Эх, Ваня!! Эпические силы! Я тебе что говорил. ДВЕ вещи купить надо было! Клюшка где?»

Прошу пардону у боксёров!

Дневная встреча с хоккеистами «ВВС» оказалась приятной, если не сказать волнующей. Коротков сказал, что на Спорткомитете тренер ЦДСА Тарасов предложил для хоккейной сборной новое упражнение: «Бей канадца!». Нужно было выбрать в лесу дерево в два обхвата и с разбегу попытаться свалить его плечом. Посмеялись, но, смех был не хороший.

Сёва Бобров рассказал, как восстанавливался в больнице «Медсантруд». Шувалов, по просьбе Боброва, отнёс цветы и коробку конфет его лечащему врачу Зое Мироновой. Она и сама в молодости была чемпионкой Союза по конькам. Это Витёк узнал, чаи с нею распивая. Миронову, несмотря на репрессированных отца и мужа, назначили главным травматологом сборной СССР на ОИ в Хельсинки.

В очередной раз тренеры вызвали меня и Боброва, чтобы покумекать над тактикой игры на малых площадках. На наших, мол, и по длине и по ширине — есть где развернуться, а там всё узко, как в севших новомодных джинсах… Повторяю штампы позднего СССР: у них на коробке больше бросков из любых положений, с надеждой не на гол, а на добивание отбитой шайбы; больше столкновений и единоборств; жёсткая игра у бортов; меньше времени на принятие решений. События на канадской площадке происходят быстрее. Игра более зрелищная. Тренеры кивают, мол, это и так понятно…

Помню, что в Суперсерии 1972 года канадцы, сыграв с нами на равных на своих площадках, в Москве же выиграли три матча из четырёх. То есть, мастерам всё равно на каких площадках обыгрывать соперников. Говорю, что за несколько оставшихся тренировок невозможно полностью перестроить привычную манеру игры. Пусть лучше соперник пытается перестроиться под нашу игру.

На комсомольском собрании в хоккейной команде обязали всех взять повышенные соцобязательства. Меня тоже обязали взять допнагрузку в дополнение к политинформации. Я записался в филателистический кружок к старлею Дёмину и даже взял справку для отчёта во Дворце Культуры.

Получил деньги в кассе за чемпионство и тут же потратил. Новая мебель, зеркало, пишущая машинка для Салькова(его графомания из будущего здесь выглядит, как крепкая фантастика), раскладушки для дорогих гостей, стиральная машина, газовая плита. А на остаток купил коврик на испанский сюжет. Три музыканта на ковре справа играют на гитарах, в центре две танцовщицы выделывают па, а слева на скамье сидят две знатные дамы с кабальеро. Помню, такой коврик висел у меня в комнате на базе в 70-е. И вообще, почему я заговорил о том, что ГГ все свои небольшие деньги так безрассудно растратил.

Так ведь если он в ближайшее время травму получит, то на что будет жить? — спросят меня внимательные читатели. — У него должны быть хорошая подушка безопасности. Он не может после такого взлета скатится на дно безденежья. А ведь такие случаи нередки в спорте. Расходы у спортсменов большие, некоторые всех знакомых кормят, пока на пике. А когда слава уходит, скатываются туда откуда пришли, если нет накоплений.

Заправившись артельными деньгами у Шестернёва, захожу на склад к товарищу Фингеру, здороваюсь с приблатнённым Геной Козодоевым. Озвучиваю просьбу:

— Мне для поездки нужен клубный пиджак.

Гена Козодоев хмыкнув, уточняет, полируя ногти: — Это для дома культуры что ли?

Фингер усмехнулся и ответил простофиле-подельнику: — Туда тоже можно.

Смотрю на импортный товар — да, на такие ништяки денег не жалко.

Колобок тоже спустил все деньги на барахло у Фингера и теперь включал режим еврейской экономии. Но, периодически засматривался на выходящие из чайных и кафе шумные компании, видимо, вновь желая пережить весёлые хмельные моменты. Я, в таких случаях, как старпёр, припоминал Васечке, как он рыча обнимал унитаз и ходил на пьяных карачках, как гордый лев… Помогает. Пока, помогает.

Колобок, переводя разговор на другую тему, рассказал, что в их вечерней школе в прошлом году новичок-заводчанин влюбился в женщину-учительницу.

— Её уволили, как всё открылось про их роман. Ребёнка она родила. Ей — тридцать, ему — двадцать. Они расписались и на Целину собираются. Я тут про Адель подумал… но, она вряд ли со мной… — недоговорил он.

Подходим к дому. Дворовые дети гуртками носятся по улице, кучкуются у качелей, играют на импровизированной спортплощадке. Старички забивают в домино и в карты, бабули чешут языки на скамейках у подъездов. Всё, как всегда. У родителей нет особой тревоги за своих чад, хотя по улице ходят хулиганы и освободившиеся зеки. Но, для детей эти криминальные элементы — просто знакомые дядечки, которых хоть и побаиваются, но, в случае опасности, просят у них помощи. Дворовое братство — это тебе не хухры-мухры. Своих не бросают.

Мы с Васьком купили в «Продуктах» два твёрдых брикета гречки и килограмм серых макарон, которые после варки нужно было промывать водой, чтобы не слиплись в холодец. Об этом мне Колобок на кухне рассказывал, готовя ужин. Вот он неосторожно взялся за горячую крышку кастрюли и, бросив её на место, схватился обожжёнными пальцами за ухо, зашипев по-корейски: «Аш-ш-ш!!!».

18 октября 1951 года. Москва.

Вчера вечером смотрел наш лубочный послевоенный фильм «Кубанские казаки». И снилось мне потом, как колосится свёкла, свиньи радуют рекордными надоями, а просторы Большого театра бороздят, все кому не лень. Советская пропаганда в эти годы работала чётко. Это в 80-90-е западная культура и кино хлынут в Советский Союз из всех щелей, создавая образ западного Рая. У них там в текстах и на картинке — борьба за справедливость, всюду умные и красивые люди, в магазинах всё что душа пожелает, а здесь на перестроечных экранах «чернуха»: комиссары-психи, расстреливают людей миллионами и, как в Орде, ставят помост на трупы, чтобы танцевать на них после трудового дня; тупые начальники у нас ловко душат все путные начинания, чтобы меньше было работы и ответственности; здесь у нас и мыло, и водка, и трусы — всё по горемычным талонам в бесконечных очередях, не расходящихся даже ночью. После таких фильмов и очередей большинство населения Союза уже было готово дружно встать на колени перед Западом, и, когда прозвучала команда «Фас» от Ельцина, то почти никто и не встал на защиту Союза, даже те, кто давал клятву и присягу. КГБ, армия и флот безучастно наблюдали, как погибает в агонии их Родина, становясь сырьевым придатком Запада…

От таких мыслей зло брало, что я своими действиями только приближаю коллапс Союза, расшатывая коммунистическую лодку. Но, уж как будет. Я же не специально. Я же людей спасать должен…

После тренировок на «Динамо» подсказал ни к селу, ни к городу встретившейся знакомой гимнастке Нине Бочаровой, что на третьем месяце беременности у спортсменки наступает пик формы. Это, когда она про свадьбу одной из сборниц сказала.

— Серьёзно? — Нина хватает меня за рукав, — Меня Аркаша Фельдман замуж зовёт. Может попробовать? Олимпиада в августе… Значит, забеременеть нужно в мае…

Оставляю расчётчицу ждать своего суженного, а сам направляюсь в киоск за газетами.

Перед вылетом в Лозанну вызвали в КГБ. На меня, как я понял, имеется куча доносов. А в связи с бегством шахматиста Корчного и балерины Плисецкой инструктажи стали похожи на антиимпериалистические танцы с бубном. Это в Перестройку, по велению демократов, стало модным валить из «этой страны». Сейчас же ситуация иная, «беглецы» подводят «под монастырь» и родных, и знакомых, которых вызывают на беседы в «органы». Разбираются почему своевременно не информировали о буржуазном разложении фигуранта и потеряли бдительность, наблюдая за перерожденцем. «Лучше перебдеть, чем недобдеть!» — вот прямой посыл Конторы отъезжающим гражданам.

Вот и сейчас, мужчина лет сорока рассказал обо мне, как бы со стороны: выездной, знаю языки, свободно общаюсь с иностранцами. Им такие люди, ох, как нужны. А мне потом помогут и со спортивной карьерой и позже, если надо.

— У тебя же залёты один за другим: шмотки, драки, женщины… — гнёт пальцы комитетчик, — И из института, и из комсомола можно на раз-два вылететь, а мы прикроем.

Я обещал подумать, но в назначенное время так и не перезвонил… Я для себя давно решил, что от наших «органов» нужно держаться как можно дальше.

Вспомнился типа «Фитиль» про стукача https://youtu.be/pHF8w2TmWXs?t=1

Прочитал перед сном часть книги Салькова про попаданца в восемнадцатый век. Особых косяков не обнаружил, но вот то, что юный герой отождествляет фехтование на шпагах с абордажной схваткой немного покоробило. По моему мнению, в абордажном бою до поединка с десятком ударов и приёмов дело вряд ли доходило. Первый удар при сшибке, отвод своего оружия, перехват руки противника с оружием и поражение соперника следующим движением — вот такой рисунок у большинства боёв. А то читал, как некоторые рассусоливают про абордаж, показывая обычную резню, десятком эпичных поединков с элементами фехтования.

19 октября 1951 года. Внуково.

Стоим кружком в аэропорту, ждём команду на посадку. Стены увешаны плакатами и транспарантами:

«Слава КПСС!», «Слава трудовому народу!», «Пятилетку досрочно!», «Новаторский почин — в массы!», «Единодушная поддержка партии и правительства!».

В новой России такие плакаты вряд ли прокатят, хотя последний из перечисленных станет аксиомой для чиновников всех рангов, дружно кричащих свой «Одобрямс!» на все действия власти.

Политинформация под присмотром кураторов:

На Целине продолжается строительство водного канала, железных и автомобильных дорог. Строятся около сотни совхозов. На МТС поступает новая техника.

На Целину везут новое, а в колхозах Нечерноземья хорошо, если из двух один трактор к весне соберут…

Со съезда представителей колхозов и совхозов в ЦК КПСС направлено предложение по развитию овощеводства и садоводства.

При посредничестве президента США Джонсона заключён советско-турецкий мирный договор. Никита Сергеевич Хрущёв принял предложение о поездке в США в ноябре этого года.

Как раз в наше турне.

В журнале «Футбол» рассказано о поражениях сборной царской России на ОИ-1912 и о прогнозах на ОИ-1952 с короткими рассказом о фаворитах турнира.

15 октября Египет денонсировал договор с Великобританией о Суэцком канале, началась англо-египетские столкновения.

Да, в эпоху Елизаветы Британская империя рухнет и уже никогда не станет в мире ведущим игроком.

20 октября 1951 года. Лозанна.

Красивые целые города за бортом самолёта. Швейцария сильно поднялась во время Второй мировой войны. Пока противники во всём мире уничтожали друг друга, в этой горной стране на финансировании войны зарабатывали капитал. Европа пока ещё благодарна за освобождение от фашизма, но пройдёт время и начнут сносить памятники и говорить о советской оккупации Европы.

Заселились в гостиницу. Сегодня объявили в местных новостях, что в Швейцарии в следующем году в мае пройдёт конкурс песни «Евровидение». В Лугано на конкурс приедут представители восьми стран, в том числе и из СССР.

21 октября 1951 года. Лозанна.

Вчера англичане в острой борьбе переиграли югославский «Хайдук» 4:3 и вышли в финал турнира. Мы же сегодня встретимся с местной командой, усиленной игроками швейцарской сборной.

Лозанна. Полуфинал Кубка Ярмарок. Сборная Москвы — сборная Лозанны.

Начало матча. Местный вратарь остановил мяч на углу вратарской и я на удачу с разбегу качусь по траве на мяч в подкате. Может дрогнет? Не дрогнул. Воротчик невозмутимо откинул мяч вбок к одиннадцатиметровой отметке и смотрит, куда бы выбить в поле. Я, катясь на пятой точке, резко торможу бутсами и, вынырнув из-за спины вратаря, как чёрт из табакерки, пинаю мяч в ворота. Вратарь хватает меня за майку и валит на траву, но, уже поздно пить «Боржоми». ГОЛ! 1:0.

Не честно, говорите? А плевать!

Швейцарец-форвард поборолся с Крижевским и в кои-то веки прошёл нашего защитника. Прокинул мяч на ход в штрафную, но, потерял равновесие и, как сбитый самолёт, расставив руки в стороны, склонившись чуть ли не до травы, как краб засеменил за мячом. Догнав мяч, горец окончательно потерял равновесие и, падая, пнул круглого в сторону ворот. Саная не ожидал такой подлости от соперника и не успел среагировать на прокатившейся у опорной ноги мяч. 1:1.

После перерыва на поле выбежала собака и судьи с помощью работников стадиона провели операцию по отлову животного, носившегося с мячом в пасти. Стадион ревел от восторга!

Васечка бьёт штрафной. Заряжает в перекладину. Мяч улетает на трибуны и какой-то, вероятно уже «тёплый» болельщик решает в прыжке по-вратарски поймать мяч. Он наклоняется на визжащими впереди женщинами и вытягивает руки готовясь к приёму. Безрассудное тело, в броске за мячом рухнуло на нижнюю скамью. Дружки «тёплого» пытались остановить чудика, но только смогли стянуть с того тренировочные штаны вместе с трусами. Совершивший сейв, с голой задницей завалился на визжащих дамочек, принявшихся лупить сумочками по некультурной попе.

Когда стадион успокоился мы поднажали и на классе вырвали победу у отчаянно сопротивляющихся местных игроков. 4:2. У нас по разу отличились во втором тайме Бесков, Колобков и я.

На раздачу автографов приходит наша знакомая Аделаида Австрийская. Васечка, отпросившись у руководителя делегации, убывает с ней в неизвестном направлении.

А у них-то судя по физиономиям — всё серьёзно. Аж завидно…

На матч так же прибыл товарищ Гранаткин. Наш спортчиновник сообщил команде, что состоялась жеребьёвка футбольного олимпийского турнира и нашей сборной достался номер «девять» — будем начинать матчем против Болгарии.

Засыпаю с мыслями об Олимпиаде. Номер девять, судя по Корее, это неплохо… И тут, по очередной шутке Наблюдателей, в голове зазвучала знакомая музыка и какой-то рок-хулиган начал кричать в микрофон NUMBER NINE, подыгрывая Настиным внучкам… https://youtu.be/5RAK2LA45pA?list=PLKvlpxjMdfp2-qoQ93HV0BgKyWFsln9UN&t=2

Васечка еле успел к отбою, пропустив ужин.

Ну что за дурацкая улыбка? Неужели все влюблённые такие дурни?

23 октября. 1951 года. Лозанна.

Финал Кубка Ярмарок. Местный стадион переполнен. Десятки фотожурналистов собрались за воротами играющих команд.

Англичанин Джек Роули по прозвищу «Артиллерист» мешал нашему голкиперу Вальтеру Саная вводить мяч в игру. И добился таки своего. Наш вратарь, выбивая мяч, со всей дури залепил форварду лондонцев в задницу мячом. Отскок был невероятно удачным для островитян. Мяч поднялся над штрафной и по дуге юркнул в ворота. 0:1. Такое вот начало матча.

Затем мы с соперниками, как на качелях, равнялись и выходили вперёд. Я забил наши второй и четвёртый мячи. Причём англичане мне чуть ноги не оторвали в борьбе. Еле оклимался в перерыв.

Концовка матча. Снова врываюсь в чужую штрафную и получаю тычок в спину. Взмахиваю руками, как поймавший смертельную пулю и валюсь на газон.

Ну, а что? Имею право!

Последняя минута основного времени. Счёт 4:4. Васечка бьёт пенальти. Топчется-топчется почти не двигаясь к мячу, потом подпрыгивает у мяча. Но вратарь не реагирует, тут Васечка с места бьёт точно под штангу. Яшин может быть и достал бы, но у англичан был на воротах не Яшин. 5:4. ПОБЕДА!