Олимпийские, первые, жаркие!

Глава 14

24 октября 1951 года. Милан.

Сборная Москвы улетела в СССР, а мы с утра выехали на поезде из Лозанны в Милан в следующем составе: я, Васечка, Аделаида и наш сопровождающий из органов майор Михаил Кочубей. Этот мужчина во время войны неоднократно показал свою преданность советскому строю и входил в абакумовский СМЕРШ. После ранения он стал ординарцем генерал-лейтенанта Селивановского, который, после недавнего снятия министра Абакумова, тоже полетел вниз по карьерной лестнице. Селивановский перешёл из зам министра в председатели комиссии по выездам за границу. Своего помощника Кочубея генерал пристроил сопровождающим в загранпоездки. Судьба многих других смершовцев была не такой радужной: вылетели из органов на гражданку и, хорошо если в милицию взяли с сохранением чина, а то и вовсе упекли по статье вслед за бывшим министром Абакумовым. Генерал Селивановский, чтобы откосить от следствия, лёг в «дурку», и, видимо, так хорошо сыграл безумие, что от него отстали, просто уволив на пенсию.

По дороге в Милан я травил бывшему контрразведчику спортивные байки, а он рассказывал свои, весьма похожие на правду. В 44-м он участвовал в задержании засланных убийц Сталина. У одного агента организации «Цепеллин» в рукаве пальто был спрятан минигранатомёт «Панцеркнаке» для совершения теракта против советского вождя. Короче, такой вот заслуженный работник контрразведки теперь был сопровождающим советской делегации за рубеж.

Аделаида, очевидно чокнувшись от любви, взяла отпуск на неделю в Венском университете, в котором она работала профессором филологии. Голубки всё время проводили вместе и если к помешательствам Васечки я уже как-то привык, то видеть профессоршу-герцогиню абсолютно счастливой дурой было выше моих сил. Они же из разных систем, на что они рассчитывают?

Аделаида ожидаемо сняла номер в нашей гостинице и только я Колобка и видел. Он даже вещи к ней в номер унёс.

Читаю в антикоммунистической газете «Коррьере делла сера», что в Милане начато проектирование строительства небоскрёба «Башня Пирелли».

Припоминаю, что именно на севере Италии в годы «холодной войны» свирепствовали радикальные «Красные бригады», давшие по началу перца антикоммунистическому правительству Италии и межнациональным корпорациям. «Красные» неопартизаны выбрали методом борьбы троцкисткий красный террор и, вскоре, верхушку движения составляли откровенные психи. Впрочем, большую часть терактов приписываемых «Красным бригадам» осуществили их неонацистские конкуренты(ЦРУ тоже поучаствовало в «итальянской кровавой бане»), но СМИ сваливали всё на «красных». Вот так можно извратить любую идею, поставив во главе движения сумасшедших маньяков.

А вообще-то мне нравится это итальянское демократическое общество с мафиозным оттенком.

Перед сном припоминаю, как получил девятый балл в миссию, а за восемь моих мячей в турнире Кубка Ярмарок, организаторы просто пожали руку на пресс-конференции, как лучшему бомбардиру турнира. Никаких наград, плюшек и дополнительных баллов. Впрочем, подходил президент мадридского «Реала» Сантьяго Бернабеу и предлагал переход в его клуб с крутой по этим временам зарплатой — пятнадцать фунтов стерлингов в неделю плюс бонусы за игры, голы и победы. Примерно такие же деньги получали звёздные шведы в «Милане».

Впрочем, как я узнал от одного футбольного эксперта из комментариев: в эти годы зарубежные игроки не могли участвовать в чужих чемпионатах. И этот чел даже на что-то там ссылался, посылая лесом несогласных. Ну, как говорится, пусть читатели сами определяются, могли игроки или не могли…

25 октября 1951 года. Милан.

Продолжаю каждое утро боксировать с тенью. Васечка же в это время, наверняка, борется с Аделой под одеялом. Ох, чую добром это не кончится.

Днём прилетела наша команда из Союза. Мы с Колобковым и Кочубеем встречали в аэропорту. Была середина рабочего дня, но впечатление такое, что весь город собрался у гостиницы. Повсюду огромные толпы. Несколько особо рьяных тиффози даже вскарабкались на осветительные столбы. Выходим из автобуса — десятки людей бросились к нам! Выхватывают спортивные сумки, объясняют знаками: дескать, давайте мы вам поможем донести. Скандируют: «Руссо! Сталин! Руссо! Сталин!». Такого ажиотажа я ещё нигде не видывал! «Торпедо» было первой советской командой, приехавшей в Италию.

В первый день пребывания нам устроили экскурсию к Миланскому собору Девы Марии и к замку Сфорца, стены которого похожи на Московский Кремль. Вместе с другими туристами мы оценили фреску Леонардо да Винчи «Тайная вечерня». На этом культурная программа команды была завершена. Оперный театр «Ла Скала» мы не увидели, зато увидели отбивные по-милански. Эти недорогие кулинарные шедевры очень понравились всей команде, а Васечка так и вовсе записал рецепт у поваров, хотя пока и не знал итальянского.

Посмотрели по телевизору местную гонку с автодрома в Монце. Визг тормозов при торможении с трёхсот километров в час до сотни забыть невозможно…

Адела была непьющей, поэтому Колобок испытывал острую алкогольную недостаточность, но, что удивительно, не прикасался к спиртному даже в отсутствие своей пассии. Вот она — волшебная сила любви.

Вечерняя тренировка. Стадион «Сан-Сиро» поражал своей огромностью. Пожалуй, побольше чем «Динамо» будет.

Из окон автобуса мы наблюдали за оскорбительным блеском лимузинов, на которых уезжали после тренировки звёздные миланские шведы.

Васечка вернулся из своих мечт на наш этаж и наезжает на Татушина, который попался Кочубею в самоволке у гостиницы.

— Я семь шкур с тебя спущу и голым в Африку пущу. Рифма устраивает? — спрашивает «молодого» капитан, у которого и у самого рыльце в пушку.

Боря, лениво отмахнувшись от наезда Васечки, рассказывает, как на улице засмотрелся на девушку и чуть не провалился в открытый канализационный люк, наступив на плечо работающему мастеру по канализационным делам.

Ну, вот умеют они влипать в истории… А может врёт?

Татушин купил перед залётом модный журнал и, насмотревшись, дал мне полистать. Смотрю в журнале на фото Мэрилин. Какая же она…

— Да… Вряд ли я ещё в жизни подобную красотку встречу! Такие девушки, как солнце — яркие и недоступные…

За искренность оценки в раздел «Мачо» добавлены ещё пять баллов и теперь женщины будут охмуряться на двадцать процентов быстрее.

— Эх, жаль не на ком попробовать. Кочубей в фойе маячит, «за спиною штепсель прячет…»

Наблюдатели посоветовали включить «Московское радио»:

— Новости спорта. По инициативе журнала «Футбол» голосованием журналистов определён лучший футболист СССР 1951 года. Первым в истории советского футбола лучшим игроком стал Юрий Жаров(Торпедо Горький), набравший 186 очков из 270 возможных. На втором и третьем местах его одноклубники Лев Яшин и Василий Колобков.

Начислен восьмой балл в условия выполнения миссии.

Колобок захотел подстричься к ужину и решил сэкономить на этом деле. Достал где-то ножницы и расчёску. Сначала его стриг я(меня вызвал к себе Маслов), потом Татушин(его вызвал на беседу Кочубей), а завершил процесс безжалостный Амосов, обкорнавший дружбана, как цуцыка.

— Причёска «Ёжик в тумане», — прокомментировал я, вернувшись.

Васечка чуть не плакал, но Адели понравился революционный волосяной ассимитризм.

28 октября 1951 года. Милан.

Воскресенье. Стадион «Сан-Сиро». Кубок европейских чемпионов. Ответный матч 1/8 финала. «Милан»(Италия)-«Торпедо»(Горький, СССР). Первый матч выиграл «Милан» 3:2.

Весной этого года «Милан» завоевал своё четвёртое скудетто. Этот клуб по праву называли одним из сильнейших в Европе. Шведскую троицу нападающих журналисты окрестили «Гре-Но-Ли». С их помощью клуб забил в прошлом чемпионате сто семь мячей. Миланцы просто рвали соперников, как Тузик грелку.

Вот и сегодня тиффози ожидали очередной победы от своих кумиров. Но, мы не в чём не уступали хозяевам и первый тайм прошёл в яростных кавалерийских сшибках. На мой гол миланцы ответили мячом их главного бомбардира Гуннара Нордаля. Жизнерадостные зрители, как встали со скамеек в начале тайма так и не садились, как на дискотеке 80-х https://youtu.be/aVmsLAGpBYA?t=1

Это был настоящий праздник футбола. Во втором тайме Кесарев решился на рывок от своих ворот. Защитники не смогли остановить нашего настырного великана. Это было примерно так.

https://youtu.be/DDuZpma_Oxs?t=6

Миланцы при поддержке трибун устроили штурм наших ворот и в толкотне таки поразили ворота Яшина. 2:2. Нужен гол, очень нужен гол.

В концовке матча мне удаётся сольный проход. Я получил мяч от Амосова выбрасывавшего из-за боковой. На развороте ушёл от опекуна. Внешней стороной стопы успел откинуть мяч на Сашу Иванова. Сам по инерции, оттолкнувшись от защитника, по дуге забежал в штрафную, получив в ноги ответный пас от Иванова. На рывке пробросил круглого между двух защитников, на замахе уложил вратаря Буффона и запустил круглого в сетку ворот. Счёт в серии сравнялся.

До финального свистка команды пытались забить победный мяч, но вратари были на высоте. Не выявило победителя и дополнительное время. Серия пенальти. Первая в истории футбола.

Я первым подхожу к «точке». Бью на точность и попадаю в штангу. Ё-моё, не забил! Стадион ликует. Я не забил пенальти Буффону. Яшин же пропустил первый мяч от Нордаля. Тиффози на трибунах затянули победную песню и начали прыгать, положив друг другу руки на плечи. Но, тут случилось чудо. По другому и сказать нельзя. Наш Лев Яшин взял три пенальти подряд. Стадион поначалу молчал, как оглушённый дубиной, а затем начал аплодировать величайшему вратарю мира. Мы выиграли по пенальти 3:1.

На раздаче автографов ко мне подошёл паренёк Джороджио Армани. Да-да, тот самый Армани… У меня в будущем был один костюм от него. Он по-английски сказал, что мечтает стать либо врачом, либо футболистом. Я же посоветовал ему обратить внимание на мир моды, где он может стать одним из ведущих игроков.

— Это, как местные братья Прада, торгующие сумками? Вряд ли у меня получится… — засмущался паренёк.

Празднование нашей победы в местном кафе переросло в шабаш местного значения. Танцевали все присутствующие в кафе и даже люди на улице пускались в пляс под песни типа этой… https://youtu.be/wK5nY7epIaI?t=1

Одним из юных официантов был Адриано Челентано, который по вечерам подрабатывал в кафе, после работы подмастерьем в часовой мастерской. Он то и был вместе с Васечкой и Татушиным одним из заводных танцоров диско. Герцогиня не отставала от этой братии.

29 октября 1951 года. Милан.

Утром захожу будить Татушина и компанию. Трясу его за плечо:

— Вставай, похмельем заклеймённый…

Читаю в местной спортивной газете про результаты вчерашних встреч: Милан-Торпедо Г 2:3 (по пен 1:3) (первый матч 3:2); Хайдук-Спортинг 5:2(3:3); Андерлехт-Гонвед 1:4(3:6); Реал М — Кьяссо 5:0(2:0); Хиберниан-Лейпциг 1:1(4:0); Висла-Мальмё 0:0(1:4); ПСВ-Рапид 1:0(1:6); Реймс-Тоттенхем 2:2(2:0). В марте 52-го в четвертьфиналах Кубка Чемпионов встретятся Мальмё(Швеция) — Хиберниан(Шотландия), Реймс(Франция) — Гонвед(Венгрия), РеалМ(Испания) — Хайдук(Югославия), Рапид(Австрия) — ТорпедоГ(СССР).

Снова Австрия. Васечка будет рад.

В местной прессе описывается случай на вчерашнем нашем матче. Один из местных тиффози не смог купить билет на игру. Тогда он сымитировал инфаркт перед отделением «скорой помощи», что находилось в пристройке к стадиону «Сан-Сиро». Этот жулик смог убежать из отделения скорой через «чёрный ход», выходящий на трибуны стадиона, но забыл в реанимации свой паспорт.

Такие вот безбашенные болельщики во всём мире…

Улетаем в Москву из аэропорта Милана Мальпенса, так как другой городской аэропорт Линате закрыт на реконструкцию.

Гранаткин, провожавший команду в аэропорту, рассказал мне по секрету, как на Политбюро схлестнулись Косыгин с Сусловым по поводу игр с НХЛ. Суслов принёс на заседание газеты Канады и США, где многие говорили о поражении хоккеистов СССР во всех шести матчах и лишь некоторые давали русским победу в одном или двух матчах. Но, Хрущёв продавил решение, мол перед Чемпионатом мира по хоккею тоже похожее говорили…

В аэропорту Аделаида прощается с Васей и просит меня исполнить что-нибудь невыносимо грустное, в такт с её настроением. Играю https://youtu.be/iR7Upr02_7k?t=1

По щекам Адель текли слёзы. Наша герцогиня рыдала навзрыд, прощаясь со своей любовью…

Летим, а мне снится(глотаю слюну), как европейские девушки лихо отплясывают в честь нашей победы… https://youtu.be/ko488gQY2S4?t=3

Так и до спермотоксикоза недалеко…

30 октября 1951 года. Москва.

В Москве позавчера выпал снег и к радости детворы, то тут то там, во дворах начали сколачивать из щитов хоккейные коробки. В Спорткомитете Романов поздравил нашу команду с завершением сезона, а вот Колобку досталось за нарушение дисциплины за границей. Он был исключён из состава сборной СССР за многочисленные нарушения. Впрочем, вызова в главную сборную страны Якушин никому из Горького не дал…

Команда уехала в Горький, а я остался тренироваться с хоккейной сборной, которую возглавляли Коротков(ВВС), Чернышёв(ДинамоМ) и Егоров(Крылья Советов). Васечка получил перед отъездом заказанный у Фингера спортивный костюм, с как ему тогда казалось таким родным названием «Рита». Это он тогда ещё об артистке мечтал. Вообще-то название не Рита, а Пума, но нашему Васечке хоть кол на голове теши. Рита — значит Рита. Он её до смерти не забудет…

Обзвонив вечером всех друзей, узнал новости: Апсолон закончил съёмки фильма «Вызываем огонь на себя» и приступил к работе над комедией «Верные друзья», Пленглин зацепила какого-то богатенького Буратино-доцента, Колыванова стала по совместительству моделью совместного с «Адидас» предприятия(они теперь женскую спортивную обувь и одежду будут выпускать).

У моего партнёра Шестернёва — трагедия. Мальчик его подруги получил ожёг глаз, возможно, ослепнет. Вспоминаю, что в прошлой жизни возил племянницу в Одессу к офтальмологу Пучковской, которая уже после войны начала делать успешные операции на глазах. Шестернёв срочно вылетает с мальчиком в Одессу.

2 ноября 1951 года. Москва.

Еду в трамвае на тренировку. Интеллигенты, видимо, из театра беседуют в транспорте:

— Кощея Бессмертного не будем со стороны приглашать. Найдём доходягу в своём коллективе…

Другие граждане, подозрительно посмотрев на меня и, наверное, не сочтя опасным продолжили разговор:

— Представляете какие вокруг настроения? Работать монтажником или трактористом на стройке — более почётно, чем получить должность начальника отдела в банке. У Гориных сын после финансового института поехал на стройку монтажником. Куда катится мир?

Захожу вечером в коммуналку. Соседи ластятся, благодаря за новую газовую плиту. Кухня коммуналки на которой мы сидели была обычной — мойка, четырёхконфорочная плита, четыре табуретки и общий обеденный стол. Вдоль стены стояло четыре частных столика и общий шкаф для посуды. Сосед Гриша Фридман уже заклеил окна на зиму, а между стёклами положил вату. Рассказывает за чаем мне про своё детство:

— Я с сёстрами ходил в рощу за хворостом. Деревья рубить запрещалось. Форточку зимой не открывали, чтобы не выстудить тепло. К утру в хате стояла холодина, что не хотелось вылезать из под одеяла. Окна в холода зарастали инеем. Даже днём в комнате царил полумрак. Лампочку включали только вечером. Поход в туалет был сущей пыткой. Нужно было не упасть в «очко» на скользком полу сортира и не навалить мимо дырки, а то заставят убирать… В туалете висела для подтирки газета, которую иногда приходилось читать во время процесса. Однажды мы сидели на толчках со старшим братом и он сказал мне дошкольнику, что если газету потереть в руках, то она может загореться от трения. Я, как дурак, начал тереть задубевшую от мороза газету. Он взял у меня размягчённый кусок и использовал по назначению. Такой вот был хитрец. Погиб в сорок втором под Сталинградом… Вернулся я домой после контузии, а вокруг одни бабы. Ровесницы от тяжкого труда все подурнели… Нет, думаю, нужно в Москву подаваться… Вот так и приехал.

3 ноября 1951 года. Москва.

Я, по утренней традиции, намолол мельницей кофе и сварил в турке на медленном огне, добавив для вкуса дробину чёрного перца. В тёмном чулане коммуналки у входной двери лежало всякое ненужное барахло от соседей. Какие-то тюки с рваньём. Как сказала несимпатичная разведёнка Катя Пирожкова, они были предназначены для сдачи старьёвщику. Пыльные стопки старых газет с пожелтевшей от времени бумагой ждали участия в пионерском сборе бумаги. Треснувшая деревянная лопата, сломанные санки, детская коляска без одного колеса ждали неизвестно чего, а дырявые тазы и вёдра ждали починки у лудильщика.

Из старой газеты я узнал, что на октябрьском Пленуме ЦК КПСС товарищ Кекконен предложил на место Первого зам председателя Совета Министров СССР Косыгина вместо Молотова.

Хрущёв потихоньку чистит поляну под себя.