Он вам не демон

Глава 11 Адский понедельник

Обратно мы всю дорогу ехали по «мусорной» бетонке. Ехали довольно медленно, то и дело обгоняя еле ползущие мусоровозы, которые упорно не хотели ползти по своей полосе. Домой добрались за полночь. Подъехали к магазину на углу нашего дома, где нас уже дожидался знакомый фургончик местного кондитерского производства. С тортами на бортах. Мама на подъезде к городу отправила сообщение, и вот: нас уже поджидают.

Из фургончика вышли две относительно знакомые мне дамы. Это они заплатили мне целую тысячу рублей за погрузку их девайса на прошлой неделе… Или на позапрошлой? Но всё равно, в последнее время жизнь скачет галопом и бьёт ключом. Иногда по голове.

Я выбрался из автобуса и подошёл к маме. Да, видок у меня сейчас тот ещё, но пусть видят, что пока они живут тихой и спокойной жизнью, я сражаюсь за их будущее!

Да! Пускай так и думают.

— Это Анечка, — мама кивнула на подошедшую к нам женщину лет сорока, и указала на вторую, несколько моложе, которая выглядывала из-за кабины фургона: — А вон там прячется Тамара.

— Здрасьте! — видимо узнав меня, робко буркнула Анечка. Тамара только кивнула из засады.

— А чего вы только вдвоём? Мы привезли всё, что было в вашем списке.

— Всё? — впервые подала голос Тамара и выскочила из-за фургона, сложив руки в замок на груди. — Но как? Но это же… Но там же было так много!

Она подбежала к маме и обняла её. Эй! Это моя мама!

Дальше дамы перешли на какой-то свой протокол обмена информацией, а я рассмотрел Тамару. Если Анечка была обычным человеком, правда с довольно сильной искрой, то её подруга явно была наполовину демоном. Возможно, из-за каких-то опасений и неосознанных ощущений, а вовсе не из скромности она старалась держаться от меня подальше. Но сейчас она забыла об этом и стало видно, что в их паре командует именно она.

Анечка тут же обзвонила кого-то и дамы договорились, что проводят автобус на склад, где их встретят работники и аккуратно разгрузят. Те вещи, которые мама брала для себя, подождут на складе до нашего переезда. Мои новые чувства не имели ничего против таких раскладов. Каким-то образом я ощущал, что эти барышни наши слуги. Слуги-вассалы. Не мои, но моей матери, а значит почти что мои.

Женщины вспомнили и о нашем шофёре. Ему предложили переночевать в летнем домике, в котором кондитеры размещали приглашённых специалистов. Но тот наотрез отказался, уверяя, что не устал, ночью ему ехать проще, и к утру он будет уже дома. Там и отдохнёт.

— Тамара гений кулинарной логистики! — объясняет мама, пока мы идём с ней домой. — У неё уже четыре фирменных магазина в Москве, и было бы гораздо больше, если бы не пресловутая упёртость Чернова.

— Мороз тоже говорил, что Чернов — он как собака на сене. — вспоминаю я.

— Это точно, — кивает мама. — Так вот, я пообщалась с Тамарой и решила в первую очередь сосредоточиться именно на ней. Она способна в самой ближайшей перспективе увеличить свои обороты на порядок. А раз она стала нашей слугой, то и деньги её останутся в этом городе. Раньше она планировала перебираться в Подмосковье. Жаль только, что Москва теперь для нас закрыта. Нужно будет обратить внимание на ближайшие областные центры.

— Почему закрыта? Мне сказали, что не будут мешать своим слугам работать с нашими. Если мы не прейдём границы.

— Да? — удивляется она. — Это очень хорошая новость! Похоже ты умудрился их чем-то сильно заинтересовать.

— Не совсем я. — зеваю я, открывая входную дверь. — Я, как всегда, вообще не понял, что произошло. Но они остались этим довольны.

Знать бы ещё чья это была наследница. С какой стороны мне теперь ждать проблем?

Как джентльмен, пропускаю первой идти умываться маму, но она отправляет меня, так как ей придётся «долго смывать с себя образ пожилой стервы». Отмываюсь от грязи, в которой меня сегодня… Ну то есть уже вчера хорошо поваляли.

Снова вспоминаю ту демоницу в белом. Если подумать, то её суперспособность работала против меня не так эффективно, как против остальных демонов. Если уж здоровяка просто унесло этим её ветром, словно пёрышко, то и меня должно было знатно потрепать. Но потрепало только одежду.

И мне что-то подсказывает, что объяснение этому прячется где-то в районе моей невосприимчивости к серебру. Может это потому, что я «Тварь Ада»?

Но это было бы очень странно. Все демоны боятся серебра, а «Тварь Ада» — нет. И почему «Тварь Ада»? Просто так? Ради красного словца? Потом-то я резко перестал быть тварью и со мной даже начали разговаривать…

Мегуми вновь балансирует на самом краешке кровати, обнимая свёрнутое в рулон одеяло. Ложусь на другой край, и пытаюсь заснуть. Но в голову постоянно лезут разные мысли.

Вспоминаю о Камелии. Что же мне с ней делать? Я почти уверен, что она могла бы ответить мне на большинство моих вопросов. Тех вопросов, которые у меня уже накопились и тех, о которых я пока даже не подозреваю. И наверняка она помогла бы разобраться в демонских реалиях и интригах. Но чем её купить? В то, что она вдруг встанет на защиту моих интересов, если её взять в жёны, я нисколечко не верю. Проще поверить в то, что ветреная Хиноэнма воспылает ко мне искренней любовью.

Кстати, о ней. Она же не сильно обиделась, да? Не настолько, чтобы искать меня в этой дыре, дабы покарать за испорченное свидание?

— Двигайся, — шепчет подкравшаяся тихонько мама. Не то, что бы я не почувствовал, как она подкрадывается, просто делаю вид, что до последнего её не замечаю.

— Твоя Клара, конечно, лапочка, но она умудрилась занять всю кровать целиком, — жалуется она, устраиваясь рядом.

Я снова ощущаю это странное чувство, когда рядом находится моё, и наконец проваливаюсь в сон.

Просыпаюсь от шевеления на моём животе тяжёлого щупальца. Да сколько уже эта ерунда будет сниться? Определить, чья это коленка, мешает то, что руки мои обнимают двух девушек, а на моих плечах примостились их черноволосые макушки. Кто то забыл закрыть форточку, и за ночь температура в комнате заметно понизилась, видимо поэтому они буквально вжались в меня. Левая голова внезапно изворачивается глазами ко мне, и оказывается Мегуми. Она приподнимается на руках, и внимательно осматривает открывшуюся ей картину.

— Мама?! — удивляется японка.

— Можно я ещё чуточку… Ещё даже не было сирены… — бормочет сквозь сон мама.

— Я знала, что у демонов нет ничего святого! Но ЭТО! Это переходит все границы! — возмущённо кричит шёпотом Мегуми. — Ты же сказал, что она твоя мать!

— Меня это тоже сначала очень смущало, — доверительным тоном успокаиваю её я. — В конце концов мне уже шестнадцать! Мальчики в школе засмеют, если узнают, что я всё ещё сплю с мамочкой.

Глаза японки увеличились, превратив её в типичного персонажа аниме.

— Да вы вообще! — улетучивается она за дверь.

А я оцениваю свои ощущения. Мама — родная, уютная и моя. Мегуми — колючая и не совсем моя. Но пути назад у неё нет. Не отдам! Тогда как её сделать совсем моей? То, о чём я подумал в первую очередь, тут не поможет, подсказывает интуиция. Тогда как?

Пытаюсь вспомнить, сколько санузлов в доме на улице Озёрной, но ничего не вспоминается. Оба раза, когда я там был, это обстоятельство меня интересовало в последнюю очередь. Но надеюсь, всё-таки не меньше трёх! Иначе не знаю, как мне дальше жить вместе с тремя существами женского пола.

Хотя ладно, я преувеличиваю. Мегуми, например, вообще молодец. Она привыкла к тяготам и лишениям, и она, кажется, воспринимает косметику, только как спецсредство для маскировки в условиях города. Сегодня никаких спецопераций у неё не предвидится, поэтому растрёпанная и некрашеная, она сидит за стойкой, надувшись на меня как мышь на крупу.

Попробую потом объяснить ей…

А вот Клара, неожиданно для меня, потратила целых полчаса на приведение себя в Порядок. Ещё и не даёт её обнимать теперь, потому что «уже оделась».

Кстати, надо её проводить! Сам-то я сегодня опять прогуливаю. Столько дел, столько дел…

Нужно решить наконец, что делать с Камелией и прочитать-таки папку про род Вирд. Даже если я не имею к нему никакого отношения, там могут быть полезные мне кусочки информации о мире демонов.

Ах да. Кощей! Клара!

— Тебя проводить в гимназию? — спрашиваю пьющую чай с грацией эльфийской принцессы девушку.

— Не нужно! Мы тогда опоздаем! Мы думали, что ты приедешь утром, потому уже договорились с Ми. Она меня отвезёт. В субботу нам привезли машинку… — она покосилась на маму.

— Из ремонта привезли машинку, на которой ездила Камелия. — объяснила мама. — Она ужасно водит.

— Ещё бы! Она, кажется, сидит на какой-то наркоте… — делюсь собственными наблюдениями.

— Наркотики? — удивляется мама. — Про наркотики ничего не слышала. Мне сказали, что Чернов держал её на растворе серебра, чтобы она не могла применять какую-то родовую способность. Ты, кстати, тоже будь с ней осторожнее.

— А что-нибудь ещё удалось про неё узнать?

— По слухам, она спряталась здесь от каких-то своих врагов из южной Европы. Сначала она пыталась осесть в Москве, но тамошние согласились её выдать. Тогда её забрал Чернов, из-за чего у него и начались проблемы с московскими. Но это всё людские слухи… — она делает пренебрежительный жест рукой, словно смахивая пыль со стойки. — Сама она звонила мне вчера и даже готова с тобой договариваться. Сейчас руководит уборкой дома.

— А нам могут выдвинуть новые претензии за то, что я прячу Камелию? — интересуюсь я.

— Не знаю… — пожимает плечами мама. — Но мне кажется, вчера ты получил индульгенцию сразу за всё, что успел натворить до вчерашнего вечера.

Значит индульгенцию… Из разговора с неизвестным демоном, я понял это примерно так же. Только сразу не осознал, насколько это всерьёз.

Тогда мне есть, что предложить Камелии. Если, конечно, слухи о том, что она здесь прячется верны. И кстати, что за машинка?

— А что там за машинка то? — спрашиваю Мегуми, как заявленного водителя. Кстати, нужно осторожно узнать сколько ей лет. Не машинке, Мегуми.

— Маленькая. Называется Мини. Возле подъезда стоит, — отзывается Клара, потому что Ми занята. Она дуется.

Вот оно что. А то я ночью увидел её, и ещё подумал было: что это за мажор живёт в нашем подъезде? А мажор-то, оказывается, тут я…

Мы проводили Клару, и пока Мегуми отсутствовала, я пересказал маме в подробностях все события вчерашнего дня. После этого попили ещё чаю и обсудили планируемый на вечер переезд. Мама кратко поделилась своими планами на слуг. Потом вернулась Мегуми и быстро спряталась в кабинете. Через пару минут мама выгнала Ми из кабинета греметь своими игрушками на барной стойке, а сама засела за компьютер, то и дело отвлекаясь на телефонные разговоры. Я в очередной раз на корню задавил в себе ощущение собственной бесполезности и ушёл в спальню читать папку с секретным делом.

Текст в папке напоминал библию в изложении Толкина.

В начале всего Бог создал Мир и стал изменять создания хаоса по своему образу и подобию. Вторым под горячую руку божества попался некий Вирд. Годы спустя, Вирд обрёл соответствующий образу разум и расширил Мир, создав себе земли.

Потом Вирд родил Агона, Агон родил Кора…

Нет, лучше по порядку.

Бог создал Вирд, по образу и.т.д. Шли годы. Вирду стало скучно, и он родил Агон Вирда. И стал он с ним соревноваться, кто видит будущее лучше. Бог увидел, что соревноваться это хорошо и тоже создал себе кого-то (но это другая история).

Потом Агон Вирд родил Кор Вирда, а сам, вместе с отцом отправился на Войну и там погиб. После Войны Кор Вирд в первых рядах участвовал в низвержении проигравших в Ад.

Миллион лет спустя…

Блин! В голове не укладывается такая прорва времени!

Так вот. Чрез миллион лет, когда всё наконец затихло, он по новым модам завёл себе слуг, жену, людей и долгое время работал главным НКВД-шником Мира — разыскивал потенциальных бузотёров и тоже отправлял в Ад.

А совсем недавно, Кор Вирд родил Ясм Вирда, которого убил один из ангелов. Убил окончательной смертью. После этого многочисленные враги рода Вирд поняли, как обойти его видение будущего и прибили главу рода.

Но в Мире сейчас происходит какая-то глобальная движуха, из-за чего смерть Кор Вирд осталась незамеченной крупными игроками. Именно поэтому на земли Вирд никто особо не претендует, и женщины пока справляются с их защитой.

В конце этой сказочки в папку был подколот ещё один листок.

В нём некто сообщает, что сын Ясм Вирда от человечков не проявлял никаких способностей к предвидению будущего. Поэтому ему решили устроить серию стрессовых ситуаций: смерть всех родственников и попытку убийства самого мальчугана. Но вместо мальчика был случайно убит вмешавшийся ангел, из-за чего возник конфликт с их сообществом.

Выводы: Мальчик — человек и не интересен. Городок нужно срочно впарить кому-нибудь ненужному, ибо ангелы в отместку лишили его раздачи Благодати и мало ли что ещё придумают.

Ну что тут сказать? Последняя бумажка — на все сто процентов подстава. Видимо я должен был заинтересоваться этим, копнуть глубже… Ну или спросить у самого Мороза. И тогда вылез бы конкретный персонаж, который якобы убил моих родственников, чтобы устроить мне стресс. Вот только не сошлись концы у Мороза.

И, кажется, я понимаю почему. Он узнал о том, что я заранее подготовил засаду на Чернова. А ещё он удивился тому, как быстро мы наложили лапу на имущество. Какой из этого он сделал вывод? Логичный! Он сделал вывод, что моя способность — предвидение будущего. Из этого угла он и тянул сову на глобус.

Если бы я засветил раньше воскресенья остановку времени, то наверняка папка бы содержала описание другого рода демонов. И такую же бумажку в конце. Иначе в чём смысл?

Опять же сказочка. Она интересна, и дополнена массой подробностей. Площадь земель рода Вирд, их соседи, состав семьи, описание слуг. Статьи экспорта и импорта людских поселений. Но пусть даже всё это чистая правда… То, когда всё это было? Или где? В далёкой-далёкой галактике?

На минуточку, я перевёл меры площади из сказки в старые добрые квадратные километры, и у меня получилось примерно тридцать миллионов!

В любом случае, здесь и сейчас польза от этих знаний нулевая. Только время убил. Лучше бы в школу пошёл.

С глубоким разочарованием закрываю папку и убираю её обратно в рюкзак. А что это там такое тяжёлое? О, приз! Пойду хоть перед Ми похвастаюсь…

Мегуми разобрала что-то мелкокалиберное и натирала ствол ёршиком. Нет, не ёршиком. Как его? Шампуром? Штопором? Не помню, короче. Кладу обёрнутый в полотенце слиток на стойку, и подхожу к ней сзади. Секунду соображаю, не перейду ли каких границ? Кажется нет, учитывая, что она спит на мне.

— Спасибо! — шепчу ей на ушко, обнимая.

Она раздражённо дёргает плечом и молчит. Что я там думал про Кощея? Немного лести не повредит! Тем более если это всё правда.

— Спасибо, что выручила меня. Не знаю, что бы я делал без твоих замечательных пистолетов, — пододвигаю слиток к ней ближе. — Поэтому это и твой приз тоже.

— …! — бурчит она что-то себе под нос.

— Что?

— Это Ти! Эм! Пи! — психует она. — Чёртовы демоны! Почему вы не можете без этих своих вечных игр! Почему?!

— Каких таких игр? — чтоб я понимал этих женщин!

— Вот этих игр! Сначала ты говоришь, что она твоя мама! О-окей! А потом вы лежите в обнимку! А ты всё шутишь! Ненавижу демонов!

Кажется, дело касается тех самых вещей, о которых я знаю ещё меньше, чем о демонах. Это учитывая то, что о демонах я знаю чуть больше, чем ничего. Нет, я читал книжки об этом. Даже смотрел… хм, обучающие видео. Эх, как же проще с Кларой! Было.

— Ты правда хочешь, чтобы не было никаких игр? И ты готова быть всегда честной сама и слышать только правду? — разворачиваю её к себе лицом.

— Да! — с вызовом смотрит мне в глаза она.

— Тогда давай тоже будем говорить друг другу только правду и рассказывать всё. Мне так даже привычнее.

М-да. Глазки забегали, и вызов куда-то пропал… Кажется я сказал не то, что она ждала. Знать бы ещё что она ждала.

Попробую пояснить:

— Мы с Кларой знакомы с шести лет, и она знает обо мне всё. И она мне всегда всё рассказывала. Ну кроме того, что они с мамой делают дома пельмени. Эту тайну она скрывала от меня до последнего.

— Мы с ней много разговаривали эти два дня. Она рассказала… Но это не может быть правдой! Ты наверняка ей тоже врёшь!

— Но зачем? Если меня не прибьют в ближайшее время, то нам может быть сотни лет придётся быть вместе! Как это делать без доверия?

— Сотни лет?! — чего-то испугалась она.

— Можете отложить свои игры до вечера? — тихо зашла в комнату мама. — Мне позвонил водитель автобуса, на котором мы сюда ехали. Он сильно хочет с нами встретиться. И это очень странно…

Мегуми тщательно подготовилась к операции. Натянула яркие лосины и куртку с капюшоном камуфляжной расцветки. Под куртку нацепила сбрую с двумя своими любимыми Ти Эм Пи. Ещё один, после небольших раздумий и пары подозрительных взглядов протянула мне. Я хоть и извинился уже за потерю выданного мне оружия, всё ещё оставался в её чёрном списке.

Ещё немного подумав, она распихала по карманам несколько метательных ножей. Потом сунула свою футболку в чёрный мусорный пакет, надула его, и завязала вокруг ручки длинного ножа, лезвие которого упиралось в футболку на дне мешка. Надела кроссовки и прошлась возле зеркала.

Стопроцентное попадание в образ девочки-подростка, которая уже была готова бросить вызов этому отсталому патриархальному обществу, но тут её отправили выносить мусор.

Я же, во время всех этих её сборов, пытался раскачать своё чувство мира, до того уровня, что был вчера утром. Чувство не раскачивалось, охватывая, максимум, пару соседних подъездов.

— Звонил Константин. Бывший слуга Мороза, — снова подошла ко мне мама. — Они уже готовы начать работы по этому проекту, правда по их предыдущему плану наш город должен был перехватить Мороз. У него было что-то на Камелию, чем он мог прижать ей хвост.

— Но мы об этом конечно же никогда не узнаем… — вздохнул я. — А что за проект?

— Ой, я забыла рассказать! — упала на стул она и цапнула свою чашку. — Тут суть в чём. Цементобетонный завод здесь построили не просто так. Вокруг города расположены карьеры, где добывали всё необходимое для производства цемента и бетонов. Но часть из этих карьеров находится в Московской области, на бывших землях Мороза. Около тридцати лет назад случилась большая война местных с новым светом. Множество родов с обоих сторон было уничтожено, земли поменяли хозяев. Мороз в войне не пострадал, а вот его соседи погибли. А новые хозяева этого места просто уничтожили здесь всё, до чего смогли дотянуться и ушли. Остальное растащили люди. Послевоенное время вообще очень чётко показало, что люди без пастыря на созидание не способны. Потом город сплавили Чернову, а этот дурак додумался отдать карьер, где добывали ценные глины под свалку мусора.

Мама налила себе в чашку холодного чая и выпила его залпом.

— В общем сейчас все карьеры впервые оказались под одной рукой. Под твоей. Но оборудования, техники и специалистов не осталось. Ничего не осталось! И теперь нужно решить, как мы действуем. Или выгребаем подчистую все финансовые запасы обоих родов и начинаем медленно поэтапно развивать производство. Или же выгребаем всё золото и сразу закупаем нужное оборудование, технику, строимся и привлекаем людей.

Блин! Как вообще до такого дошло? У меня завтра экзамен ОГЭ в школе, потом ещё один, а мне задают такие вопросы?

— Мам, ты же понимаешь, что я ничего в этом не понимаю?

— Да, прости… — улыбнулась мама, — Тогда перефразирую: будем медленно и печально расти, или же будем рвать жилы, чтобы побыстрее стать сильнее, будем искать новых умных и полезных…

— Извини! — посмотрела она на экран телефона, перебившего звонком её речь, и нажала зелёную пиктограмму.

— Да? — сказала в трубку. — Хорошо!

— Приехал, — это уже нам с Ми. — Можно было послать его лесом, но мне почему-то очень интересно…

Выходим. Перед подъездом стоит белый Форд Транзит, несколько более грязный, чем вчера на стоянке торгового центра. Напрягаю чувство мира, но не чувствую ничего подозрительного. Разве что смущает сидящая на скамейках у подъезда напротив, агрессивная банда бабок. Вот у кого работает предвидение будущего! Чего они именно сейчас все здесь собрались? В это время у них по расписанию захват мостов, вокзалов и телеграфа… Ну, в смысле обход сберкасс, аптек и поликлиник…

— Здравствуйте! — вышел к нам усталый усатый шофёр и тут же удивлённо уставился на маму. Ну да, сегодня она в домашнем виде, без боевой раскраски. Выглядит лет на двадцать. От силы.

Мимо тихо прошла выносить мусор девочка подросток в ярких лосинах, попутно вычисляя взглядом лёжки снайперов.

— Так значит всё это правда?! — отвис наконец шофёр. — Вы живёте среди людей!

— Нет! Кто вам сказал? — улыбнулась мама. — Мы не живём среди людей!

— Вы уж извините старого дурака. Я вчера просто подслушал тех девушек… — стал неловко мять свою кепку мужчина. — Пока машину разгружали… Тамара, не знаю как её по батюшке, рассказывала подруге, почему стала слугой… Я их послушал, и подумал, что… Ну не похоже, что она полы у вас мыть будет, правда? Возьмите меня тоже! — выпалил наконец он, окончательно набравшись храбрости.

Девочка с мусорным пакетом вернулась, не дойдя до помойки и встала рядом с автобусом. Но мужчина этого даже не заметил.

— Нет, вы не подумайте! Автобус я купил уже на пенсии! — стал объяснять он, увидев наше непонимание. — Скучно дома сидеть… Так-то я военный инженер… Бывший. Жена померла, а сын давно за границу уехал… Замуж, прости господи! Мне почти семьдесят, и всё моё время уже прошло, как песок сквозь пальцы. И я уже думал, что жизнь закончилась! Но, знаете, как бывает? То тут что услышишь, то там увидишь краешек…, и я понял, что не всё так просто в этом мире! Но к Московским и на кривой козе не подъедешь! А вы тут вроде как попроще, не сквозь зубы разговариваете… Пожалуйста! Заберите душу, заберите что угодно, но дайте мне второй шанс! Придайте какой-нибудь смысл моей жизни! — застыл он, с силой сжимая кепку в узловатых руках.

Я посмотрел на маму. Она была искренне удивлена словами этого человека.

— Что будем делать? — спросил я её.

Мужик мне понравился. Очень серьёзный. Несмотря на всё то, что он сейчас на нас вывалил, следить за собой не забывает и на семьдесят никак не выглядит. Смог по кусочкам информации собрать общую картину и воспользовался шансом. Возможно, конечно, что он чей-то шпион, но кому мы пока нужны? А ещё у меня возникло подспудное ощущение, что он появился к месту и вовремя. Как тогда, с Мегуми. Ведь у меня в тот момент даже не возник вопрос, зачем мне она. Надо — и всё! В хозяйстве пригодится. О сколько нам открытий чудных готовят эти мои новые чувства.

— Ты решай… — отозвалась мама.

— Я решил. Но что я должен делать? Клару мы купили. А сейчас как?

— Просто поделись с ним Благодатью. Только совсем чуть-чуть.

Значит поделиться, да? А как? Ну, для начала протягиваю ему руку.

— Алексей Петро… Алексей, — быстро поправляется мужчина, пожимая её. И этот вроде как тёзка. Надолго ли? И чего он так напрягся на слове «Благодать»?

— Алексей, — тоже представился я.

Не отпуская его руку, пытаюсь увидеть заполненный туманом свой внутренний мир. Получается неожиданно легко. Вижу, как щупальце тумана направляется по моей руке наружу. Делаю его тоньше, как у того Ктулху в гараже. Блин, прицепилось же!

Самый кончик щупальца выползает через поры кожи наружу и касается Алексея. Тот с нечеловеческой силой сжимает мне руку и пытается закричать, но не может открыть рот. Я отдёргиваю щупальце и смотрю на его искру. Она пришла в движение: в ней что-то переливается, течёт, изменяется. И она явно становится больше. Тёзку наконец отпускает. Он словно сбрасывает с себя тянущий к земле груз и распрямляется. На глазах его слёзы, но не от боли, а…

— Это пи… П… Потрясающе! — подобрав наконец слово, он отпускает мою руку. Я успеваю заметить, что его узловатая кисть стала заметно ровнее. Ничего себе, как быстро! А главное, по сравнению с тем, что залила в меня позавчера Хиноэма, сейчас это был сеанс гомеопатии: я передал Алексею сущие крохи Благодати.

— За такое и не жалко душу отдать! — восторженно воскликнул он, пошевелив шеей и плечами.

— Душу забирают ангелы… — отвечаю я, всё ещё наблюдая эволюции его искры.

— Ангелы? — удивляется он. — А вы тогда, кто?

— А мы просто демоны, — улыбается мама.

— О как! — ещё больше удивляется он. — А я думал пришельцы. Ну или рептилоиды какие…

Похоже я погорячился, решив, что он составил правильную картину мира.

— Прямо сейчас я не могу вам дать какой-то фронт работ, нам с вами сначала нужно познакомиться, — мама стала брать в оборот нового слугу. — Да и вам наверняка нужно завершить свою старую жизнь, чтобы начать новую с чистого листа. Через несколько дней ваши знакомые начнут замечать, что вы молодеете, и вам лучше будет оборвать с ними контакты. Поэтому я вам позвоню… скажем, в среду и уже выдам дальнейшие инструкции.

Алексей кивнул, а мама всем своим видом показала, что аудиенция окончена. Новый слуга всё понял, развернулся, и испуганно отпрянул от стоящей рядом с ним девочки в ярких лосинах.

— Извините! — кинул он ей и скрылся в автобусе. А мы пошли домой.

— Удачно он появился! — сказала мама, когда мы зашли в подъезд. — Тебе как раз нужно было научиться передавать слугам Благодать. Но на своих, к кому уже привязался, учиться не стоит. В первый раз можно выдать слишком много и человек умрёт. А этот Алексей нам никто. Его не жалко.

— То есть он мог сейчас умереть? — остановившись перед нами, на площадке между этажами, спросила Мегуми.

— Мог. Но ведь лучше он, чем ты или Клара. Не так ли? — прищурилась мама.

— Просто тело трудно было бы вывозить, — пожала плечами японка и стала подниматься дальше. — Много свидетелей.

— Я осознавал опасность и передал ему самый минимум. Хотя, наверное, мог бы ещё меньше, — сказал я в основном для Мегуми. Меня не обманула эта её бравада.

— А вот я не совсем поняла, зачем он тебе? — закрывая дверь квартиры, спросила мама. — Мне было интересно почему он вернулся, только и всего.

— Не знаю точно, — пожал плечами я. — Какое-то предчувствие. Словно он недостающая деталь от паззла, который я собираю.

— Очень интересно… — задумалась мама. — Но предчувствиям стоит доверять.

— Он может быть шпионом, — раздеваясь и раскладывая по местам снятое оружие высказалась Ми. — Очень уж он вовремя появился, — она оглядела нас. — Что? Я всё слышала про ваши планы.

— Даже если он сейчас шпион, то мы пока ничего такого и не делаем, — ответила мама. — А когда делать начнём, он шпионом быть уже перестанет. Полученная от демона Благодать привязывает людей к нему.

— Как привязывает? — выскочила из ванной Мегуми в одном нижнем белье и уставилась на маму.

— Совсем привязывает, — пояснила мама. — Человек становится не способен на предательство.

— Но ты же со мной ничего такого не делал? — спросила меня Ми почти умоляющим голосом. Чёрт знает, что с ней творится. Нужно почитать-таки про стокгольмский синдром.

Машу головой, но японку это не успокаивает. Она сбегает в спальню с комком одежды.

— Мам, ты говорила, что все кому-то принадлежат. А Алексей, он был чей? Я не получу новых проблем от того, что сделал его слугой?

— Из-за того, что людей сейчас очень много, демоны перестали конфликтовать из-за них. Просто считается, кто людям платит — тот и хозяин. Если человек действительно что-то из себя представляет, его делают слугой. Слуг уже трогать нельзя. Ну и детей, но про это ты уже знаешь.

— А если Алексей уже был чей-то слуга?

— Он бы умер от твоей Благодати, — отмахнулась она. — О таком эффекте слуг предупреждают. Потом.

Мне кажется, или всё же мама знает больше, чем старается показать и тщательно дозирует информацию? Но зачем? А может такое быть, что она не моя? А как проверить? А ведь она только что рассказала об одном способе. Блин, как неловко прямо сейчас спрашивать, словно я ей не доверяю, но с другой стороны…

— Мам, а тебе нужна Благодать?

— В академии слуг нас учили собирать крохи Благодати, постоянно исходящие от Господина, — улыбнулась она и протянула ко мне руку. — Но я, конечно же, не откажусь от хорошей порции!

Я взял её за руку и повторил те действия с щупальцем тумана. Только на этот раз едва коснувшись, сразу же убираю Благодать назад.

Мама издала блаженный стон и закатила глаза. Кажется, на женщин это действует по-другому. В полной прострации она подошла к дивану и плюхнулась на него.

Стоп! А если благодать передавать демону, он тоже привязывается? Хиноэнма передала мне позавчера приличную порцию. Пытаюсь понять, что к ней сейчас чувствую…

Нет, вроде бы ничего. Если и хотела привязать — то это не сработало. Я даже про свидание вчера забыл. Надеюсь, она тоже забыла. Почему-то смотрю на лежащий на стойке смартфон, задорно подмигивающий светодиодом. Беру его в руки.

Бли-ин!

Вот вроде и не собираюсь в ближайшие полсотни лет никуда отсюда вылезать. И самолёты в нашу дыру из Японии не летают. Но чувствую я, что скоро вновь её встречу. И кто бы мне ответил на один простой вопрос: какого такого чёрта, она вдруг пишет мне «твоя»?!

Телефон снова пиликает сообщением. С подозрением смотрю на него, но нет, это не мой. Мама отскребает себя с дивана, смотрит на своём телефоне сообщение и идёт на улицу.

И снова сообщение. Теперь точно у меня.

Клара. Пойду, прогуляюсь пешочком.

В спальне на меня всё ещё дуется на кровати Ми. Она похожа сейчас на котёнка, и хочется её погладить, приласкать и почесать за ушком. Но, во-первых, мне уже нужно идти, а во-вторых, на ней по-прежнему ничего не надето, кроме нижнего белья. А я всё ещё не понимаю, что могу с ней делать, а что её оскорбит и навсегда разрушит доверие. Нужно всё-таки с ней поговорить. Чуть позже.

Ветровки я снова лишился, а сегодня довольно прохладно, поэтому надеваю длинный пиджак. Пофиг уже, что про меня подумают. Жизнь всё равно никогда не станет прежней.

В прихожей сталкиваюсь с мамой. Она останавливает меня, шарит в пакетике с логотипом страховой компании и достаёт сначала новенькие водительские права, а потом и брелок с логотипом Тойоты.

— Ты же за Кларой? — всовывает она мне всё это в руки. — Вот заодно и потренируешься водить по городу.

— Но я же не учился! — пытаюсь вернуть ключи.

— Но вчера же это тебе не мешало ездить по Москве? — справедливо замечает мама.

— Вчера я был не в себе!

— А сегодня в себе! — ставит она точку в разговоре, ловко оказываясь позади меня.

Внизу, во дворе, на своём уже привычном месте возле мусорных баков, стоит белый тонированный Прадо. Обхожу его по кругу. Снаружи — как новенький. Никаких следов. А внутри?

Внутри тоже всё целое и чистое. О произошедшем напоминает лишь сильный запах каких-то моющих средств. Ну да, я куртку еле отстирал от крови, а тут весь салон был устряпан…

Поправляю зеркала, завожу и выезжаю из двора. Возможно, мне кажется, но эта машина реагирует на руль и едет не так, как Мерседес. В арке выезд мне преграждает оранжевая Веста. Прадо автоматически включает фары, и Веста тут же пятится назад, уступая дорогу. На машине до гимназии добираюсь за пять минут. Ещё пять соображаю, где мне поставить машину: все места на стоянке заняты, а на газон заезжать не хочу. Я же воспитанный…

Наконец паркуюсь перед глубокой ямой на улице Школьной. Всё равно тут проезда нет.

Клару встречаю на крыльце. Ждать приходится недолго. Уже через пару минут она выходит из двери, подлетает ко мне, обнимает и на глазах у изумлённой публики целует в губы. Рефлекторно хватаю её и прижимаю к себе. Поцелуй длится мгновения, она тут же разворачивается, и как-то так само собой оказывается, что мы идём к выходу, а я приобнял её за талию.

— У нас тут ходят самые странные слухи, по поводу последних событий, — объясняет мне Клара, когда мы достаточно удалились от свидетелей. — И я в них то ли жертва маньяка, то ли вообще была продана в гарем. Поэтому я и решила показать, что меня всё очень даже устраивает. Завтра ещё проконтролирую, но мне кажется у меня и так получилось.

— Завтра нужен будет контрольный поцелуй? — интересуюсь я.

— Думаю нет… — продолжила что-то обдумывать она, но вдруг спохватилась: — Ой, извини! Тебе было неприятно? Я же совсем не умею…. Ой!

Последнее «ой» относилось к машине, которую она наконец заметила.

— Она теперь твоя? — осознала моя подруга. — Постараюсь привыкнуть. Очень неприятно вспоминать ту ситуацию, я не привыкла к тому, что ничего не контролирую…

Когда мы добрались домой, на кухне уже что-то парило, шкворчало и шипело. Причём поваром сегодня была Ми, а мама лишь помогала и иногда задавала вопросы по делу.

— Сегодня у нас на обед настоящий японский рамен. Мы решили сейчас плотно перекусить здесь, и потом сразу ехать в наш новый дом. Мало ли как там нам испортят аппетит…

— Рамен! — поправила Мегуми, отправляя креветок в шкворчащую сковороду. — Хотя это скорее корейский рамён с морепродуктами. Японских приправ у вас тут не купить.

— Чего встали? — притворно возмутилась мама, вытирая руки. — Быстро мыть руки и за стол! Сейчас уже всё будет готово!

Кроме лапши в наваристом бульоне с глазированными креветками и какими-то щупальцами, ещё давали приготовленные на пару булочки безникому. Всё было очень непривычно, но обалденно вкусно! Мегуми сидела донельзя смущённая от постоянных комплиментов в адрес повара. После третьей чашки я наконец смог взять себя в руки и остановиться. Все уже пили чай, поэтому я решил, что для вопросов самое время.

— Клара, ты нашла что-нибудь интересное в дневнике отца?

— О, да! — воскликнула моя подруга. — Вчера я прочитала тако-о-ое! Я узнала про Кармическую Машину!

Она оглядела нас горящим взором.

— Ещё к середине позапрошлого века, демоны осознали, что увеличивающееся количество людей, позволяет получать Благодать не только при войнах и других убийствах, — лекторским тоном начала свой рассказ она. — Те крохи, которые люди раскидывают вокруг, испытывая сильные эмоции — совершенный мизер для демона. Но, если этих людей тысячи, или даже миллионы? А ещё людей можно заставить испытывать сильные эмоции. Публичные театры, кино, олимпиада, и даже низкопробное фэнтэзи! — зло покосилась Клара куда-то в сторону, словно там находится её личный враг. — Всё это внезапно стало доступно широким массам только для того, чтобы они начали давать больше Благодати. Но ангелы давно используют схожую концепцию — получение Благодати из веры. И поначалу они всячески противились этим нововведениям. Но потом, некто Локи убедил всех в том, что нужно просто разграничить сферы. Пусть ангелы получают Благодать от светлых чувств и эмоций, а всё остальное отходит демонам. Для контроля этого распределения и была создана в сознании ангелов Кармическая Машина. Она не только отслеживает источники благодати, но и определяет кому именно достанется каждая её капля.

— Постой! Ты сказала в сознании ангелов? — перебила лекцию Мегуми. — Это как?

— Измерение ангелов — это что-то вроде сверхмощного суперкомпьютера. Раньше на нём работала программа по обработке веры. Она отслеживала людей, их праведность и давала кому нужно Благодать, делая, например, праведника святым… Сейчас там соответственно работает программа Кармической Машины, — ответила Клара и задумалась. — Что я хотела ещё рассказать?

— Ты остановилась на распределении Благодати Машиной. — напомнил я.

— Да, точно! В общем параметры Машины быстро согласовали и её запустили уже в начале прошлого века. Только обе стороны захотели друг друга надуть. Сначала ангелы продавили набор правил, которым должны подчиняться демоны, а демоны на это согласились, потому что считали, что у них есть туз в рукаве. В итоге демоны теперь живут, подчиняясь правилам, которые они назвали Игра. Вот только сами эти правила ангелы им не сообщили. Или сообщили не всем. Но за несоблюдение их, Машина отбирает у демонов Благодать. А демоны, в свою очередь, разработали новый способ инспирирования нужных эмоций. Газеты, радио, телевидение, а потом и интернет — позволяют получать непрерывный поток благодати от зависти, похоти, жадности, гнева, отчаяния…

М-да. Вот оно как. Если это правда, то некоторые выводы, к которым я пришёл ранее, пора отправлять на помойку. Но этим займусь позже, с этим нужно сначала переспать.

— Что-то похолодало… — обратила внимание Мегуми.

— Сейчас переедем в дом, там можно разную температуру для каждой комнаты выставить… — мечтательно улыбнулась мама.

Минутку! Ангелы не сообщили правила Игры, но ведь отец Клары тоже ангел!

— Клара, пожалуйста скажи, что в дневнике твоего отца есть эти чёртовы правила Игры! — умоляю подругу я.

— Я ничего такого там не нашла, — помотала головой единственная в моём цветнике блондинка.

Ладно. Чёрт с ними. Тут осознать бы всё то, что сейчас рассказала Клара. Интересно, а список эмоций, из которых получают Благодать демоны, он просто так похож на список смертных грехов? Или и тут хитрожопые ангелы заранее всё просчитали, и запретили таким образом свой пастве кормить демонов? Но зато становится понятно, как с минимальными усилиями быстро насобирать Благодати. Прикупить Кларе ещё несколько интересных костюмов, и показывать в людных местах. Хотя тут живёт мало людей. Чтобы получить по-настоящему много Благодати, нужно выходить на уровень страны или даже всего мира. Но как?

Интернет. Только нужно будет это обдумать и обсудить. Потом.

Сейчас нужно будет решить вопрос с Камелией!

Пока я зависал, девушки быстро помыли посуду и пошли собирать вещи. Вещей они решили пока взять самый минимум. Я прихватил сиротливо лежащий на краю барной стойки слиток и пошёл собираться. Вот только выкину полотенце, мало ли где оно…

— Ох! — от прикосновения к слитку меня словно ударило током. Только это был такой ток… Как там сказал тот конферансье? Это лучшее напряжение из возможных! Вот и ток был тоже хорош…

Я ещё раз осторожно прикоснулся к золоту. Это не ток! Оно было живое! Или же… Или же оно целиком состоит из благодати! Концентрированной благодати!

Я вновь завернул слиток в полотенце. Интересно, а всё золото — Благодать? Ладно, потом разберусь! Я положил свёрток в шкаф и тоже стал собираться.

Быстро побросав в рюкзак что-то из сменной одежды, надеваю специальную кобуру на поясницу, и засовываю туда пис… Ну то есть Ти Эм Пи с большим магазином. Пара магазинов отправляются в карманы джинсов. Метательный нож удобно ложится в карман пиджака. Только нужно аккуратнее садиться в машину. Всё! Я готов к разговору с Камелией.

Камелия расцвела. Если бы первая моя встреча с ней состоялась сейчас, то я решил бы, что она ровесница Клары. Видать неприятная штука этот раствор серебра.

Она бегала по дому в коротеньком цветастом платьице, показывая всё моим девушкам и изображая наивную дурочку. Забывчивую дурочку, которая внезапно вспоминала какие-то детали, порывисто разворачиваясь на полпути. Платье при этом поднималось, оголяя бёдра и очень-очень миниатюрное розовое нижнее бельё. Мегуми пристально за ней следила, иногда поправляя прямо через своё красное платьице кобуру, закреплённую на бедре. Камелия, в свою очередь, заметила этот жест, и старалась, чтобы между ней и японкой всегда находился кто-то ещё. Кем-то ещё зачастую была мама, которая игру в наивную дурочку всячески поддерживала, заставляя Камелию рассказывать чуть больше, чем она того бы хотела. При этом все были до тошноты любезные и приветливые. И я не выдержал.

— Хватит! — останавливаю я это шоу, когда девушки в очередной раз все вместе оказываются в гостиной. — Камелия, ты не сможешь бесконечно играть в эту игру. Нам нужно прямо сейчас решить, как нам с тобой… жить дальше.

Сначала я хотел сказать «поступить», но это было слишком резко. А я же, блин, воспитанный…

Короче, эту заминку она восприняла, как проявление слабости.

— Я думала, что ты согласен на моё щедрое предложение, — улыбнувшись, элегантно садится она в кресло, положив ногу на ногу. — Ты на правах мужа входишь в мой род, и мы живём дальше долго и счастливо…

— Напомни, зачем мне это? — падаю на диван напротив, просто чтобы глупо не торчать перед ней. Рядом, на широкий подлокотник пристраивается Мегуми, а справа от меня присаживается Клара. Мама по-прежнему делает вид, что её интересует только панно над камином.

— Ты сейчас никто. Полукровка без имени, который по нелепой случайности сумел отхватить крохи с барского стола. Тебе придётся сотни лет довольствоваться этими крохами, чтобы тебя наконец заметили, и подпустили к чему-то серьёзному. Я же предлагаю тебе многое!

Она нарочито медленно перекладывает свои нижние конечности, засветив при этом розовый треугольничек белья, который мало что скрывает, после чего облизывает пересохшие губы. Кажется, она отыгрывает сценку из какого-то популярного фильма.

— Я бы поверил, что ты мне можешь что-то предложить, если бы мы сейчас оба не сидели в худшей, богом забытой дыре этого мира, — стал давить я. — При этом я нахожусь в своём праве, а ты просто забилась сюда, прячась от своих врагов.

— Откуда у тебя права? Тебя просто не трогают, потому что ты никому не интересен. Разве что роду Мороз. Как только они начнут воплощать свои планы, тебя прихлопнут, как назойливое насекомое.

Так она ещё ничего не знает? Хотя откуда бы? Никаких связей у неё, судя по всему, не осталось, а люди ещё не в курсе произошедшего в Москве.

— Семьи Мороз больше нет. А я есть. И поскольку доверять я тебе не могу, а убивать не хочу, предлагаю стать моей слугой.

У неё в глазах, словно в калейдоскопе, промелькнуло сначала осознание, а затем ещё куча каких-то эмоций. Она съёжилась в кресле, моментально превратившись в маленькое забитое существо.

— Я последняя из рода Вант. А древний род не может закончиться так бесславно. Уж лучше я убью себя, чем стану слугой безымянного… — тут она словно о чём-то задумывается. — Хотя если Господин даст роду Вант наследника, то мать наследника с радостью станет слугой сильного Господина.

Вот это загнула. То есть она предлагает отложить статус слуги на неопределённый срок, да ещё и сделать ей ребёночка, из которого она постарается воспитать ещё одного моего врага…

— Нет. Похоже ты не поняла. Или ты примешь мою власть над собой здесь и сейчас, или твоё бессмертие прервётся! — отчего-то попёр из меня высокий слог на истинном.

В глазах её впервые промелькнул испуг. Она обречённо встала с кресла и поклонилась.

— Да будет так, Господин… — сказала она тоже на истинном.

У меня получилось? Поднимаюсь с дивана.

Только вот всё сейчас выглядит так, словно мы участвуем в каком-то ритуале, порядок действий в котором закреплён веками. Но я не знаю, что нужно делать дальше!

Импровизирую: делаю шаг вперёд, и жду ответной реакции. Вдруг Камелия даст мне какой-то намёк, какую-то подсказку… Краем глаза замечаю, как подобралась Мегуми.

Камелия, опустив голову медленно идёт ко мне. Мама внимательно смотрит на эту сцену и у неё такой вид, словно она что-то вспоминает.

Когда Камелии остаётся сделать до меня лишь пару шагов, она поднимает полный безысходности взгляд и бросается на меня протягивая вперёд руку. Я тут же останавливаю время и… впадаю в ступор.

Рука её пуста, и она будто бы просто хочет погладить своими пальцами меня по щеке. Даже не ударить. На осознание этого факта теряю драгоценные секунды. Внезапно чувствую, что сзади в меня вцепляется Ми, и тянет на себя. А ещё рядом каким-то образом оказывается мама, и она хочет ударить по протянутой ко мне руке ладонью, и она… демон?!

И, пожалуй, она самый сильный демон из тех, что я наблюдал вблизи!

Но вот драться она не умеет: ладонь последней из рода Вант от маминого удара прилетает мне в нос, и я чувствую, как меня куда-то затягивает. Пытаюсь держаться на этой стороне, растрачивая на это просто прорву благодати, но безуспешно, мир растворяется во тьме.

Своим взглядом отправляла в царство мёртвых… открывая врата этого мира… — всплывает в памяти статья из википедии, посвящённая богине Вант.

Бли-ин!

Привет! Я Клара. Но вы, наверное, уже догадались. И у меня есть претензия к автору. C чего бы начать…

Дело в том, что Алексея я заметила ещё в шесть лет, и сразу же поняла, что сделаю всё, чтобы он стал моим. Десять лет я привыкала к его сложному характеру и приучала его к л̶о̶т̶к̶у̶ себе. А когда наконец мы выросли, и до моей цели оставалось только протянуть руку, как я наивно считала…

Один росчерк пера — и оказывается, что я, стыдно сказать, фригидна! А вокруг моего Алексея уже крутится эта мелкая японская милитаристка! Я попыталась объяснить автору насколько он неправ. Но он лишь что-то лепечет о сюжете и что он, якобы, так видит.

Сегодня я его наконец задолбала, и он пообещал исправить это досадное недоразумение. Но исправить только во второй книге.

И теперь мне нужна ваша помощь! Если ему не будут ставить лайки и писать комментарии то он наверняка забросит эту книгу…

Я вам даже открою один секрет! Мама — совсем не та, кем кажется! Я давно это поняла!

Ой… Вы уже об этом знаете, да?

Но всё равно, вы же не оставите девушку в беде?

Пожа-а-алуйста!