Он вам не демон

Глава 12 Долгий понедельник

Руки!

Я всё ещё чувствую на себе руки Мегуми, которые держатся за меня!

Судорожно хватаюсь за них и осторожно перехватываю, опасаясь потерять девушку в окружившей нас плотной тьме. Притягиваю её к своей груди. Она холодная, как ледышка. Прижимаю к себе, чтобы согреть. Запахиваю поверх неё полы пиджака.

Не помогает.

Сквозь залившую всё словно густой бульон темноту, вглядываюсь в неё. Но глаза ничего не видят, поэтому пробую ощутить что-то этим своим чувством душ…

Искра её ещё теплится, но слабеет с каждой секундой.

Может быть…

Конечно! Передаю ей каплю Благодати. Искра вспыхивает, надувается, но тут же вновь начинает слабеть.

Что делать? Мама сказала, что давать много благодати людям опасно…

Мама…

Она демон!

Блин! Можно ли ей вообще верить? Но об этом потом! Сейчас не время.

Что я сейчас могу сделать для Мегуми, кроме как дать ещё каплю Благодати?

Такое ощущение, будто в том месте, где мы оказались, что-то высасывает Благодать сразу после того, как она покидает пределы моего тела. В этот раз искра Мегуми шевельнулась лишь совсем немного.

Даю чуть больше… Вот! Сейчас всё получилось так же, как тогда с Алексеем.

Девушка даже стала ощутимо теплее… Но спустя несколько секунд её искра вновь начала слабеть.

А если наоборот, попробовать сделать канал ещё тоньше?

Пробую создать совсем тонкую нить из тумана и прикоснуться ею к Мегуми.

Есть! Небольшой непрерывный поток стал компенсировать потери, куда бы они там не терялись. Правда поток был немного избыточен. Но ничего. Подожду, когда она отогреется и перекрою краник.

А пока хорошо бы понять, куда мы попали. Это царство мёртвых? А где тогда все мёртвые?

Чувство мира… мир не обнаруживает. И вообще ощущения странные: не могу сказать с уверенностью, где верх, а где низ. Но космонавтом себя нисколько не ощущаю, мне при всём при этом абсолютно комфортно. Воздух здесь…

Если подумать, то я не уверен, что это воздух. Что-то очень холодное и плотное. Может поэтому замерзает Мегуми?

Девушка дёргается в моих руках, пытаясь вырваться. Прижимаю её к себе сильнее. Она вдруг крепко обнимает меня. Где-то в районе поясницы…

А, нет! Всё нормально! Она просто искала кобуру. После того, как ощупала свой любимый Ти Эм Пи девушка успокоилась.

Нет не успокоилась. Пытается что-то царапать у меня на спине. Может даже буквы. Но в последнее время моя шкура, стала толще и грубее. Что она там царапает я не чувствую, только сам факт. На секунду сжимаю её немного сильнее.

Царапаться перестала.

И мне это кажется, или вокруг нас на самом деле что-то меняется? Например, я осознал, что скорей всего лежу сейчас на спине. Ми тоже это почувствовала и убрала из-под меня свои руки.

Да, лежу. Причём под спиной какие-то шланги, провода, острые обломки аппаратуры…

Внезапно темнота вокруг нас исчезла с хлопком, словно лопнул пузырь, в котором мы находились, и я увидел… Это же небо такое, да?

Вживую я никогда не видел северного сияния. Видел на фотографиях. Видимо это оно. Только местный вариант сияния был похож на следы от коньков на льду после массового катания. Лёд самую чуточку подсветили сине-фиолетовым, а сами следы — неоново-зелёным и всё это засунули на небо.

Ну круто, чо!

Мегуми на мне пошевелилась, и этим напомнила, что я так и не посчитал туалеты в доме номер семнадцать.

— Ты как? — интересуюсь её состоянием.

— Что это было?! — совершенно не по-японски отвечает она вопросом на вопрос. — Я думала, что уже умерла!

Я схватил её как ребёнка, обхватив ладонями грудную клетку и приподнял над собой. Благо сила позволяла. Тут как раз наоборот, не раздавить бы.

На вид вроде живая. Только глаза словно выгорели и из тёмно-карих стали ярко-жёлтыми. Ну и лицо зеленоватое, так что лучше не трясти — решил я и положил её рядом. Сам же перешёл в сидячее положение.

Шланги и провода, на которых я лежал, оказались обычными корнями. Хотя, как обычными? И корни, и деревья, к которым они тянулись были явно не обычными. И уж точно не земными.

Сразу же как пузырь тьмы лопнул, я быстро окинул взглядом лес, в котором мы оказались. Лес, как лес, только весь кривой и высохший, — решил я и уставился на красочное небо.

А вот теперь я понимаю, что это нифига не высохшие обломанные ветки на деревьях! Это скорее короткие щупальца. Да и сами деревья — щупальца! Толстые, узловатые, морщинистые, ветвистые…

Вот и корни показались мне шлангами потому, что они совсем не твёрдые, как у всякого уважающего себя дерева, а упругие и какие-то резиновые.

Не люблю щупальца! Это ещё хорошо, что они не двигаются!

А хотя постой-ка….

Блин! Или это у меня голова едет или весь этот лес очень медленно шевелится. Если смотреть на одно дерево, оно вроде бы неподвижно. А вот если попытаться охватить взглядом округу, то лес начинает из-под этого взгляда выворачиваться, вызывая головокружение.

— Есть очень хочется… — поднялась Мегуми.

— Я всё слопал на обеде и оставил тебя голодной? — почувствовал я укол совести.

— Нет. Просто такое ощущение, что я болталась в этом льду вечность!

— Во льду? — я чего-то не заметил?

— Ну да. Слепящий свет впереди, вокруг как будто туннель, и я болтаюсь в нём в ледяной каше. Или нет! Это скорее было похоже на прорубь в очень толстом льду. Жуть! А потом ты выдернул меня оттуда во тьму. Я испугалась, но быстро поняла, что это ты… — рассказала она, глядя сквозь меня, но тут же спохватилась и собрала глаза в кучу. — Что будем делать?

Вот же оптимистка! Сначала свет в конце туннеля, потом тьма, теперь вот это вот всё, а она спрашивает, что делать будем.

Рассматриваю её искру. Кажется, я переборщил с Благодатью. Искра стала заметно отличаться от человеческой, хотя на демонскую похожа не стала.

— Ты как себя чувствуешь? — снова и более развёрнуто спросил я, поднимаясь на ноги.

Девушка тоже встала, отряхнула платье и огляделась.

— Хорошо, только есть хочется и как будто голова кружится… — она сделала из пальцев рамку и, словно фотограф в поисках выгодного ракурса, посмотрела сквозь неё на местную растительность. — Кажется деревья двигаются!

— Да, мне тоже показалось. Только это заметно периферическим зрением, а если смотреть прямо, то не видно. — осознал я причину головокружения.

Вообще я подмечал всё больше и больше деталей окружающего мира. Например, северное сияние на небе несло скорее декоративные функции, и особо ничего не освещало. А вот сидящие на деревьях редкие цветки светились голубым или жёлтым светом и подсвечивали не очень плотный туман. Туман, кажется, разлит повсюду, но вдали от источников света он старается оставаться незамеченным.

А ещё развалины. Недалеко от нас в лесу находилась кучка булыжников, из которой торчала полуразрушенная каменная арка, явно рукотворная. Или щупальцетворная. После встречи с Ктулхой в самом обычном гараже я такому не удивлюсь. Или не встречи. Я так для себя и не решил.

— Глянем на развалины? — предложил я Ми и пошёл к арке.

Арка на самом деле оказалась дверным проёмом метров четырёх в высоту с открытой и вросшей в землю каменной дверью. На внешней стороне двери был выгравирован круг с какой-то кракозяброй внутри. Похоже на стилизованное изображение четвероногого танка из звёздных войн, выполненное мастером восточной каллиграфии. Я обрадовался тому, что в данном месте есть мастера гравировки и каллиграфии.

Значит мы здесь не одни.

Всё остальное не радовало.

Итак. Эта зараза закинула нас… куда-то. Может быть и в некое царство мёртвых, но скорей всего это банальный ад.

Да. Чтобы не плодить сущности, пока буду считать, что это ад. Судя по истерике на «олимпиаде» в Москве, тут встречаются некие твари ада, возможно похожие на меня. Но пока вокруг никого не видно.

Я стал обходить по кругу остатки сооружения, и когда скрылся от Ми, воспользовался его стенкой по назначению, чем спугнул растущий на камне светящийся цветок. Цветок вспорхнул вертолётиком и довольно быстро взлетел на ветку ближайшего дерева.

— Откуда у тебя это? — выходя из арки спросил я Мегуми, которая вертела в руках один из своих длинных противодемонских ножей. Это при том, что в её платьице прятать ещё и его было просто некуда.

— Там лежал, — махнула рукой взад она. — Где мы появились. Это тот, который я бросала тебе, когда… Ну ты помнишь!

Она смутилась, а я быстро вернулся на место нашего возникновения, благо оно тёмным пятном выделялось среди всего остального. То, что на ощупь спиной я принял за куски какой-то аппаратуры, оказалось частями скелета. Человеческого скелета, судя по разломанному на несколько кусков, но узнаваемому черепу.

Что-то такое вертится в голове…

Хотя чего тут вертеть! Нож Мегуми узнала. Это тот самый, что остался в гноме. А значит, что с большой вероятностью это и есть то место, которое я принимал за пространственный карман. И тогда косточки и череп принадлежат убиенному мной гному. А поскольку вслед за гномом я отправил сюда же живую демоницу в белом платьице, то не удивительно, что тут больше ничего нет, она вполне могла снять с трупа все вещи и свалить куда-нибудь подальше. И почему противодемонский меч остался здесь, тоже понятно. У неё явно аллергия на такие ножи. Конечно, смущает состояние скелета. Он тут как будто много лет пролежал. Но фиг знает, чем питаются светящиеся цветочки. Может они и обглодали.

Если я смог переместить сюда демонов, то получится ли отправить что-то обратно? Подхватываю самый большой кусок черепа с глазницей и пытаюсь засунуть его в другой мир. Но ощущение засовывания никак не возникает. И даже наоборот, возникает ощущение, что я занимаюсь какой-то фигнёй.

— Не друг ты мне, Йорик! — говорю черепу и отбрасываю его в сторону.

На чём я там остановился?

Значит так. Если на этот пятачок валится всё то, что я отправил в ад, включая меня, то возможно имеет смысл подождать здесь некоторое время. Раз мама (если она вообще мама) настолько сильный демон, то она наверняка сможет уговорить Камелию достать нас отсюда. Но тут есть два вопроса.

Первый: а нужен ли я ей там вообще? Вся собственность, счета и слуги на ней. Из моего личного — только ненужный никому Алексей. Да и тот будет делать всё, что она ему прикажет. Выкупленная Клара? Учитывая, что мама сама ей интересовалась, видимо будет у неё в подружках. Можно ведь долгие годы изображать попытки вытащить меня отсюда.

И второй вопрос. А может ли Камелия доставать то, что отправила в ад? Я вот, например, не могу. И в википедии не было ничего про извлечение из царства мёртвых. Хотя стоит ли доверять википедии в вопросах ада?

А значит что? Ждём здесь около часа. Сколько сейчас…

Блин! Смартфон внешне абсолютно цел, но не включается. Опять сломал.

Короче, ждём здесь некоторое время, а потом выдвигаемся. От каменной двери я видел неподалёку что-то вроде пересохшего русла речки. Логично предположить, что речка текла в другой водоём, который возможно не пересох, а значит там может кто-то жить…

А пока я нацарапаю костью гнома на земле послание, на тот случай, если за нами всё же придут. Хотя тут же пришла в голову мысль: возможно место появления в аду уникально для каждого демона. Иначе здесь бы не валялся нож. Ну или же наоборот, была бы огромная куча костей и всякого ненужного барахла.

Ну всё. Нацарапал. Можно идти.

То, что я принял за русло ручья, оказалось…

Я как-то прочитал в интернете про застенчивость полога. Это когда кроны растущих рядом друг с дружкой деревьев не соприкасаются, всегда оставляя между собой пустое пространство. Так вот. То, что я принял за русло реки, оказалось…

Короче, не лес это нифига! Это какие-то гигантские живые лепёшки, покрытые сверху ветвящимися щупальцами! Лепёшки лежат на сером песке и застенчиво оставляют между собой пустое пространство шириной метров десять, которое и показалось мне пересохшим руслом.

Идти куда-то резко расхотелось. Фантазия нарисовала прячущихся в песке чудовищ, как в тех же звёздных войнах. Или стрекательные щупальца по краям лепёшек, выстреливающие в сторону живых существ. Или открывающиеся в самих лепёшках пасти, пожирающие неопытных путешественников. Да и тонкие «деревца» вызывали опасения. Кто знает, как быстро они могут двигаться? В общем, я прочитал много фантастики и воображение у меня богатое.

Но не сидеть же на месте?

Наверное, нужно проверить на соседней лепёшке как она будет реагировать на агрессию. Других то идей всё равно пока нет. Оставив Ми возле каменной двери, я подошёл к краю «земли» и достал пистолет. Первой моей жертвой стало здоровенное щупальце, метрах в пятидесяти от меня.

Ну, то есть не стало.

После нажатия на спусковой крючок, в пистолете зашипело, зашуршало и из ствола вырвался целый фейерверк.

Блин! Пуля пролетела метров десять и бездарно упала в песок. Сомневаюсь, что проблема в патронах по двадцать долларов за штуку. Проблема в местном воздухе. Или нет? В патронах вроде как должен быть кислород для взрыва?

Обидно.

Я ещё раз выстрелил в щупальце, полюбовался на фейерверк и спрятал пистолет в кобуру. На этот раз пуля ударилась в край соседней лепёшки и отскочила от неё. Никакой реакции на это не последовало. Ладно. Моё чувство мира здесь так и не заработало, а вот остановка времени работает. Её я проверил перед атакой на соседнюю оладушку.

Значит смотрим во все глаза и, если что — делаем ноги.

Идти решили по краю нашей лепёшки. На ней есть древняя каменная арка с дверью, а значит она не склонна к резким движениям. Шли долго. Край изгибался в разные стороны, ландшафт не имел никаких ярких особенностей, рисунок на небе постоянно менялся, поэтому вполне может быть, что мы идём по кругу. Но если это так, то рано или поздно я увижу развалины. Пока что я их не видел.

— Я тебя… хочу! — внезапно заявила Мегуми.

Это… неожиданно! Я встал и посмотрел на неё. Она смотрела на меня так, что было предельно понятно, что действительно хочет. Прямо здесь и сейчас! Вот только хочет сожрать, а не то, что я подумал сначала.

Блин! Да у неё же Голод! Совсем как у меня недавно.

Ха! Если я так же смотрел на своих одноклассников, то у Катьки не нервы, а стальные канаты! Помнится, в ответ на такие мои взгляды она просто демонстрировала достоинства своей фигуры.

— Ты видишь мою искру? — спросил я у девушки.

Она задумчиво посмотрела вверх, вспомнила что-то и кивнула.

— Ты хочешь её съесть? — я подозрительно глянул на неё.

Она быстро кивнула, сделав извиняющуюся моську.

— А будешь?

— Нет! — быстро помотала головой она. — Я могу себя держать в руках, просто очень хочется кушать.

Я рассмотрел её искру. Она жила какой-то своей жизнью, меняла форму, цвет. Прочитанное мной недавно фэнтэзи пугало превращением в чудовище, если не накормить душами. Клара же говорила что-то про искру убийцы. Мол, её нужно сожрать. Искра демона наверняка тоже пойдёт, вот только кроме меня в округе никого нет. Может попробовать поделиться Благодатью?

Мужик подумал — мужик сделал! Взяв девушку за руку, я прикоснулся к ней щупальцем тумана. На этот раз никаких потерь не было, её искра немного успокоилась. А вот я осознал, что мой туман уже не такой уж и туман. Он стал совсем прозрачный и судя по всему, концентрация Благодати в нём упала. И где же её тут брать? Вокруг нет ни демонов ни вконтактика. Или, где тут у них находится группа «подслушано в аду»?

— Так легче стало? — отпустил я руку девушки.

— Да! Есть хочется, но уже не так.

— Тогда давай разговаривать, — предложил я. — От Голода можно отвлечься.

— Ты так говоришь… У тебя что, было так же? — с какой-то паникой спросила меня она.

Я кивнул.

— Так я стану демоном?! — она в ужасе замерла, глядя на меня.

Я снова кивнул.

— Пипец вообще! — констатировала она и грязно выругалась.

— Почему пипец?

— Потому что я не хотела всего этого! — на глазах её выступили слёзы, лицо некрасиво скривилось, и невозмутимая обычно Ми сорвалась в истерику: — В гробу я видала всех демонов и охотников! Когда я снесла голову дедуле, я думала, что это всё наконец закончится. Трахнешь меня пару раз, а потом я по-быстрому надоем тебе какими-нибудь закидонами, и ты отвалишь. И можно будет наконец завести с каким-нибудь нормальным, самым обычным мужиком детей и спокойно жить. Тем более про банковские счета нашего клана ты так и не вспомнил. А теперь всё!

Она прикрыла лицо руками и слёзы полились ручьём.

Закидонами? То есть она имеет ввиду, что её поведение со мной — это игра? Я-то дурак думал, что она ко мне…

Блин!

Вот тебе и семья. Мама — вообще непонятно кто и зачем. Что Мегуми актриса я понимал, но наивно полагал, что со мной ей незачем играть. Да и Клара…

Когда она получила дневник отца? Я спрашивал у неё, но она каждый раз уходила от ответа в этой своей манере. И сам дневник мне не показывала. Я отчего-то уверен, что важен для неё. Но что, если она создала эту уверенность во мне специально? Что если я нужен ей лишь как заслон от ангелов?

В какой момент я решил, что мы с ней абсолютно честны друг с другом? Кажется, триггером стал тот момент, когда она рассказала мне о своих кровавых простынях. Этим она что-то перемкнула у меня в голове, и я решил, что уж после такого можно говорить всё. Но что, если это была грамотно спланированная акция? Что, если она к этому моменту уже прочитала дневник отца и построила на меня далеко идущие планы? А на прошлой неделе она приступила к финалу их реализации. Натравила меня на маньяка, скрыв важные детали. И если вспомнить…

Я словно заново увидел события прошлого понедельника. Вот Чернов прикрывается от меня Кларой. А вот она тянется в карман за ножом. И при этом в глазах её нет ни испуга, ни паники! У неё всё идёт по плану!

Блин!

Вид печальной, льющей в два ручья слёзы милой японской девушки вызывал во мне порывы обнять и прижать к себе. Но я собрался в кучу, разломал эти порывы об колено и просто пошёл дальше. Ибо нефиг!

А вот пройдя пару километров задумался. В самом деле, что я как совсем пацан какой-то? Обиделся весь такой. А чего я собственно ожидал? Что подаренная родным дедом японка сразу же воспылает ко мне искренними чувствами? Что с детства обученная играть шпионка сразу раскроет мне свою душу? Я исходил из того, что мы вместе на долгие годы. А оказалось, что ей нафиг не нужны ни «вместе» ни «долгие годы». Семья, дети, и чтобы оставили в покое — вот все её желания. Залезть в постель, быстро надоесть «закидонами», а потом поселиться где-нибудь на периферии моего зрения. Вроде, как и слуга, под защитой, но и трогать лишний раз неловко.

Что же, наверное неплохой план. А главное, теперь она может сразу перейти к финальной стадии — проживанию на периферии. Минуя все промежуточные. Если выберемся отсюда, конечно. Ну а пока нужно вернуться в конструктивное русло и обсудить пару вопросов. Что-то мне подсказывает, что Мегуми сейчас идёт за мной.

Я обернулся.

Идёт. Отстала шагов на двадцать, но идёт. Мордаха кислая, но уже не плачет.

— Прости! — отреагировала она на мой взгляд, обращённый к ней. — Я не…

Она громко всхлипнула, так и не сказав, чего «не». Но мы вроде никуда не торопимся, так что может быть ещё скажет. Хотя, возможно, стоит поторопиться. Уже и я почувствовал голод, а взглянув во внутренний мир, обнаружил прозрачную словно слеза ребёнка Благодать. Странно. Утечек никаких не чувствую. Ем я её, что ли?

И сожрать некого. Вокруг ни демонов, ни животных на шашлык.

— Я не знаю, зачем я это сказала, — вновь попыталась что-то до меня донести японка. — Это были мои мечты последние десять лет. Купить домик в какой-нибудь глуши и завести детей. Троих. Чтобы они ходили в обычную школу, играли с другими нормальными детьми. И чтобы никаких убийств, никаких демонов и никаких кланов!

Она замолчала, а я внезапно обнаружил, что она догнала меня и теперь идёт рядом.

— С детства из меня выращивали… вот это. Моей любимой игрой была «А теперь изобрази любящую внучку и незаметно подсыпь яд бабушке Сё». А потом, когда за клан всерьёз взялись якудза, мои родители остались прикрывать отход и погибли. И у кого же решил искать убежища мой дражайший дедуля? Ха! У тех, с кем он так отважно боролся! Оказалось, что гордый клан охотников на демонов, последнюю сотню лет охотится исключительно на людей…

Мегуми снова замолчала, и молчала так довольно долго.

— Скажи… То, что ты мне тогда говорил, это правда? — обогнав, она перегородила мне дорогу и вперилась в меня своими ярко-желтыми глазищами.

— Что говорил? — опешил я.

— Что ты можешь быть абсолютно честным с близкими людьми!

Когда это я такое говорил? А хотя да, что-то подобное говорил, было дело.

— Могу. Мне так проще, — честно ответил я.

Вот только где их взять, этих близких…

Мегуми молча убралась с моего пути и пошла рядом, продолжая дрессировать своих мозговых тараканов, а я задумался о своём, о женском. Та сила, которую я почувствовал в маме…

Её ведь не набрать за тридцать лет, шестнадцать из которых она изображала уборщицу. Сколько ей на самом деле? Лемонема в свои почти четыреста, просто дитя неразумное по сравнению с мамой.

Тьфу ты, привязалось! Хиноэнма!

И вот какого чёрта она тогда изображала уборщицу на вокзале? Заняться больше нечем было? Или это такая демонская деменция?

Или же она правда попала под какое-то особо сильное колдунство моего отца, которое я недавно снял? Что за силища тогда у моего отца? И что за суперсила? Судя по тому, что я увидел перед отбытием сюда, остановка времени у меня от мамы.

Способности точно передаются по отцовской линии, иначе не было бы в евангелии от Мороза этого: Вирд родил Агона…

Короче, тут два варианта. Или же мой отец специализируется на промывании мозгов демонам, ну или не специализируется, но тогда он просто зверь какой-то, мимоходом промывший маме мозги. Первый вариант мне сейчас никак не проверить, за отсутствием демонов. Но даже сталкиваясь с различными демонами на прошлой неделе, я что-то ни одного из них так и не убедил мыть вокзал! Хотя, конечно и не пытался. А ещё в пользу этой версии идёт снятие отцовского колдунства с матери. Хотя там было что-то про кровь…

Второй вариант плох тем, что я не представляю, какая суперспособность могла быть у моего отца. Ну допустим, как и сообщил мне Мороз, он из рода Вирд. Предсказание будущего? Да не смешите мои тапочки! Имея на руках все зацепки по Камелии, я до последнего не догадывался, что она выкинет. Хотя это было так очевидно.

Что ещё я за собой замечал?

Я отправил гнома сюда. И даже живую сильную демоницу, хоть она и упиралась. Но своей родовой способностью Камелия сделала это со мной не напрягаясь, просто ткнув пальцем в нос. Как дополнительная способность пойдёт, но как основная — сомневаюсь.

Есть правда ещё один вариант. Если мой отец принадлежит к тому же роду, что и мать, то всё сходится. И про его появление в нашей дыре, и чего полез к маме. Может быть он считал, что у них с мамой любовь. А её спрятали от него. А он такой всё узнал, и нашёл её. А она ему такая: «Я не люблю тебя! Отправляйся в ад, откуда пришёл!». И тогда он сделал в расстроенных чувствах всё то, что сделал. Этакие Орфей и Эвридика, только наоборот и через…

По-другому, короче.

Ну или Тристан и Изольда…

И тут я застыл на месте, как молнией поражённый одной простой мыслью.

А как зовут мою маму?

Вот блин!

Я поискал в памяти те моменты, когда я мог слышать или видеть имя матери. Разговоры со слугами? Как она представлялась?

Хм. Похоже, что никак. Я даже обратил сегодня внимание, что она разговаривает по телефону как опытный мафиози: «Добрый день. Я звоню вам сами знаете по какому вопросу…».

Документы? Пропуск на железную дорогу? Не разглядывал. Паспорт? Вообще не видел. Квитанции за свет и за воду? Не видел ни разу. Есть цифры счетов, плачу по ним с терминала в Шестёрочке.

В школе? Так там давно уверены, что мать спилась и ни за что не отвечает. Потому и не беспокоили.

— Что случилось? — насторожилась Мегуми.

— Как зовут мою маму? — спросил я её.

Девушка, словно школьница, внезапно попавшая на районную олимпиаду по математике, сначала попыталась понять, какой в моём вопросе подвох, но потом честно стала вспоминать…

— Не знаю… — наконец сдалась Ми. — Она никогда не представлялась.

Блин! Всё чудесатее и чудесатее!

Я опомнился и пошёл дальше.

— И как? — спросила через некоторое время японка.

— Ты не поверишь! Не знаю! — выдал я страшную тайну.

— Офигеть! И это я хотела ещё пожаловаться тебе на своё детство.

— Ты уже жаловалась.

— Да жаловалась! Но хотела ещё…

— Ты как себя чувствуешь? — спросил я. А то как-то бодрости у неё сильно поубавилось. Я думал расклеилась от своей истерики, но похоже просто устала.

— Зверски хочу есть. Скоро начну грызть деревья, как бобёр!

— Это не деревья. И возможно они даже съедобны, но проверять как среагирует на повреждения весь организм — не хочется.

— Что ты имеешь в виду? — удивилась она.

— А посмотри внимательно вот туда… — я указал на край соседней лепёшки. — Это всё гигантские живые организмы. Вон пупырчатый край, дальше оно становится толще и темнее, и метрах в десяти от края начинают расти ворсинки. Ворсинки ветвистые и очень медленно крутятся вокруг своей оси. Отсюда и ощущение головокружения.

— И мы идём прямо по нему? — вытащила глаза японка. — Может лучше пойти по песку?

— Кто знает, что в этом песке водится? Да и пупырки на краях выглядят подозрительно.

Я взял её за руку и предал немного Благодати. Чуть больше, чем в прошлый раз. Этим и отвлёк от осознания нашего положения.

— Спасибо! — оживилась она. — Спать больше не хочется. А ты хочешь… ну, есть?

— Ты про поглощение искры? — спросил я и дождался её кивка. — Да, было бы не плохо.

— Если мы здесь задержимся, то ты можешь съесть меня.

Я покосился на неё.

— Зачем мне тебя есть?

— Это логично, — пожала она плечами с безразличным видом. — Если я останусь здесь одна, то точно не выживу. Я и так жива только потому, что ты делился со мной этой своей демонической энергией. А ты выживешь…

— Пока эта моя демоническая энергия есть, а там глядишь и найдём чего…

— Может и найдём. Но если нет, то лучше убей меня. Этот голод… Я чувствую, что ещё чуть-чуть и я потеряю разум. Стану бросаться на тебя, как голодная кошка!

— Станешь бросаться, тогда и убью. А пока Благодать есть.

— Нет, тупой ты хикки! Я не хочу сходить с ума от голода! — вновь закусила удила японка. — Да что же это за фигня такая! Мне в детстве все уши прожужжали, какие демоны похотливые! Не высовывайся, говорили они, сама не заметишь, как он уже тебя того. И вот горячо любимый дедуля дарит меня демону, и что? И ничего! Так и умру девственницей в какой-то жопе!

Блин! Никогда не пойму этих женщин. И эдак ей не так, и наоборот тоже плохо.

— Что, прямо здесь? — обвёл я рукой мрачную действительность, сделав из её монолога правильные, как мне кажется, выводы.

— А что, слабо? У тебя шкура толстая, а я сверху буду! — она окрасилась в малиновый цвет и пояснила, отвернув лицо в сторону: — Меня бабушка всему научила!

Бабушкина развратница, блин! И что мне с ней делать? — стал думать я.

А вот подсознание моё знало что! Мои глаза внезапно перестали искать опасность, и теперь осматривали округу в поисках ровного, без торчащих корней места. Хотя корни ли это, скорее сосуды…

Стоп! Вон за теми «деревьями» светится что-то крупное!

— Подожди здесь! — скомандовал я Мегуми, вытащил из-за пояса длинный нож и бросился к неизведанному. Девушка меня послушалась, а мне, через пару сотен метров открылось новое невероятное зрелище. Светящийся и переливающийся всеми цветами радуги олень…

Нет, не олень, конечно. Не бывает шестиногих оленей. Но существо грацией и статью напоминало оленя, только словно бы выдутого из мыльной пены и на… пяти ногах. А теперь вообще четыре! Как оно это делает?

Но я не любоваться сюда пришёл. Пусть даже оно сейчас очень миленькое, и словно котёнок-переросток, ловит лапками цветки-вертолётики. А потом жрёт.

Останавливаю время и подбегаю к чуде-юде. Сначала думал срубить ножом пару ног, но, когда оказался рядом, вдруг осознал, что нужно делать. Я поднял руку, коснулся его живота и потянул на себя. Потянул не живот, а всего оленя. И не на себя, а напрямую во внутренний мир. И не отпускал до тех пор, пока олень не кончился.

Очнулся я, лёжа головой на чём-то твёрдом и металлическом. Открываю глаза.

Ну… в целом вид неплохой.

У Мегуми совершенно не японская фигура: есть талия, бёдра и даже грудь, которую я сейчас наблюдал снизу. Вот только укладывая мою голову себе на колени, могла бы и снять кобуру с любимым Ти Эм Пи. И не реветь по пустякам.

— Чего ревела то опять?

— А ты знаешь, сколько времени ты лежал в отключке? — с вызовом спросила она меня.

— Нет!

— И я не знаю… — как-то обречённо сказала она и показала руку. — Часы встали.

— Голод? — спохватился я, на что она печально кивнула.

Так! Что там с добычей? Я заглянул в свой внутренний мир. А там было на что посмотреть!

Нижняя треть оказалась наполнена твёрдым золотом. В большей части остального объёма плескалось золото жидкое. А в самом верху стоял плотный золотой туман. Более того туман просачивался наружу и окружал меня невидимой обычным зрением оболочкой. В местах, где я соприкасался с девушкой и условной землёй, оболочка эта истончалась и пряталась внутри моего тела.

А что будет, если этой штукой специально коснуться Мегуми? — внезапно подумал я, и тут же, не откладывая, коснулся этой штукой Мегуми. Девушка, издав стон повалилась на меня, а я смотрел на неё своим «душным» зрением и не мог отвести взгляд. Прямо на моих глазах появлялся новый демон, и это выглядело прекрасно! Искра её танцевала в потоках золотого тумана, образуя вокруг себя правильную сферу, которая расширялась, заполняя тело девушки. Мегуми, конечно, далека от идеальной формы шара, но здесь каким-то образом противоречий не возникало: сфера точно вписалась в её тело, заняв весь объём.

Идеальное формирование ядра! — с гордостью отметил я.

Вывернувшись из сложившейся пополам японки, я лёг на спину и положил её на себя сверху. Не для тех вещей, которые рекомендовала ей бабушка, а просто потому, что тело её пока человеческое, нежное…

Ой! Да кого я сейчас обманываю! Мне просто приятно!

Мегуми очнулась минут через… не знаю сколько. После того как пропало неприятное ощущение исчезающей на глазах Благодати, время внезапно утратило всякую ценность. Спешить некуда.

Проснувшееся чувство мира говорило, что окружающий меня туман — это не Благодать, но какая-то другая, теперь совместимая со мной энергия. Она уже заливалась в меня, компенсируя потери от развития Мегуми и уплотняя внешнюю ауру. А ещё я чувствовал, что есть и пить мне здесь не нужно. Всё это заменит туман. А аура поддерживает чистоту тела и даже готова присматривать за находящейся внутри неё одеждой.

Прямо рай какой-то этот ваш ад!

— Прости меня… — японка, пока я предавался созерцанию, сложила руки у меня на груди и водрузила поверх голову. — Я несла всякую чушь. Не знаю, что на меня нашло, но сейчас, кажется, отпустило.

И правда. Две истерики за день — это как по мне перебор. Но я не понаслышке знаю Голод. Это ко мне он приходил постепенно, давая возможность подготовиться. К Мегуми же пришёл резко, как понос. Неудивительно, что её так колбасило.

— Тем не менее, как ты и хотела, ты сверху! — коварно улыбаюсь ей.

Лицо девушки вновь приобрело малиновый цвет, а глаза стали смотреть куда угодно, только не на меня. Прикольная она. Или играет? Но играет прикольно.

— Как тебе бытие демоном? — спросил я, на что глаза её побили все рекорды размеров. Похоже до сих пор она этого не осознавала. Ми неуловимым движением поднялась с меня и тут же высоко подпрыгнула.

— Потрясающе! — радовалась она. — Такое ощущение, что я сейчас взлечу.

Я поднялся на ноги.

— Идём дальше?

— Бежим! — устремилась вперёд девушка.

Убежать далеко от меня она не смогла. Во-первых, потому, что я тоже быстро бегаю. А во-вторых, я — читер! В любой момент я могу остановить время и догнать её даже прогулочным шагом. Кстати, способность моя улучшилась. Радиус, в котором остановка не работала, сократился до шести шагов. Видимо в перспективе я смогу оставаться единственным, кто может двигаться в остановленном времени. И это уже будет прямо имба какая-то!

Но до этого нужно ещё дожить.

Когда японке уже почти наскучило бегать со мной на перегонки, впереди мелькнуло что-то белое. Мегуми, как человек почти военный, сразу же снизила скорость и стала осторожно приближаться к этой белизне. Я же напряг чувство мира. Несмотря на то, что оно заработало едва ли не лучше, чем в Москве, эта самая белизна выглядела как самая обычная полоса «застенчивости» между двумя гигантскими организмами. Вот сам организм был гораздо интереснее. Когда мы идём, под нами, от стенок корней-сосудов отваливаются мелкие бляшки и уносятся кровотоком в одну из больших внутренних вен, где ударяются в орган, похожий на барабанную перепонку…

Блин, завис!

Потом налюбуюсь. Всё-таки ужасно отвлекает это чувство мира! Нужны тренировки.

Так вот. Белизна оказалась прямой и ровной белой полосой от горизонта до горизонта. Белое покрытие видимо не нравилось лепёшкам, поэтому полоса «застенчивости» здесь была не менее полусотни метров. И да, это дорога. Об этом говорили многочисленные следы людей на мягком белом покрытии.

Сначала я перебросил через пупырчатый край сгруппировавшуюся Мегуми, а потом с разбегу прыгнул сам. Итого: в метании у меня получилось метров десять, а в прыжке — все пятнадцать! Неплохой результат для новичка!

Белое покрытие оказалось светящимся песком. Или минуточку… Я поднял горсть белых кристалликов и положил один на язык.

Хм. Да это же соль! Оригинально…

Вспомнился давно прочитанный в одном из журналов совет для садоводов: посыпать грядки солью от слизняков. Видимо здесь тоже самое, только в гораздо больших объёмах.

Что же, дорогу мы нашли, осталось только определиться, в какую сторону идти. И вот тут меня всерьёз переклинило!

Я не мог принять решение! На меня навалилась тяжесть выбора, которую я ощущал почти физически. Я чувствовал, что если пойду направо, то это приведёт к ужасным последствиям. Но не для меня, что характерно, а для этого мира. Прольются реки крови, погибнет много людей и демонов… А вот мне, кажется, даже не угрожает ничего.

И всё бы ничего, но если я сейчас пойду налево, то всё кардинально изменится! Прольются реки крови, и погибнет много демонов и людей. Но это будут уже другие демоны и люди. А вот для меня вроде бы ничего не изменится.

Но если я буду стоять на месте, реки крови также прольются, вот только в этих реках уже будет и моя кровь!

Какая-то феерическая хрень происходит с этими ощущениями, но меня от этого буквально парализовало. А ещё сверху давил тот факт, что пока я не могу решиться в какую сторону идти, я стою. А значит с каждой минутой этого паралича, приближаю самую неприятную для меня развязку.

— В какую сторону пойдём? — решаюсь наконец переложить груз ответственности на хрупкие плечи девушки.

— Налево, конечно! — махнула рукой в нужную сторону она и пошла вперёд.

Груз принятия решения вдруг растворился без остатка и я, глубоко вздохнув, быстро догнал Ми.

— Налево тебя бабушка научила ходить? — по-дурацки пошутил я, на откате от невыносимой тяжести выбора.

— Нет, дедушка! — не обиделась на это Ми, и резко набрав скорость крикнула: — Догоняй!

При помощи своего чита я быстро поравнялся с ней.

— Давно. Хотел. Спросить! — прокричал я, превозмогая набегающий поток воздуха. — Сколько. Тебе. Лет?

— Двадцать два, — легко ответила она на интимный вопрос. — По паспорту. А так восемнадцать.

Кажется ей бег даётся гораздо легче. Даже обидно. А хотя она же наверняка много тренировалась, а я только мешки грузил.

Рассмотрев чувством мира её бег и сравнив со своим я заметил несколько моментов, которые после оперативного внедрения позволили мне бежать оптимальнее. Осталось только приучить себя ставить стопу именно так. А то отвлекаюсь от контроля, и тут же возвращаюсь к привычной технике бега.

Долго ли, коротко ли мы бежали, но вот вдали перед нами появились какие-то странные конструкции похожие на цветастые воронки. Мы, не сговариваясь стали сбавлять скорость, потому как быстро осознали смысл этих конструкций. Это был караван. Только какой-то нелепый, словно тут забыли изобрести колесо.

Двенадцать здоровенных носильщиков несли на себе конструкции грандиозных размеров, которые доверху были заполнены самыми разнообразными вещами. Носильщиков сопровождали четыре замотанных в белоснежные тряпки «бедуина» и один небольшой бочкообразный робот белого цвета на двух больших колёсах.

Ага! Колёса тут есть, значит с патентом я пролетаю.

Все кроме робота были людьми. Хоть и отличались от своих земных аналогов.

Носильщики — здоровяки под три метра ростом с мощной мускулатурой и бронзовой кожей. Их ноша — гигантская корзина, плетённая из каких-то прутьев, опиралась на плечи и голову. Как они умудрялись удерживать в равновесии эти конусы высотой в четыре их роста — загадка.

Бедуины вроде как были самыми обычными людьми, но чувство мира подсказывало, что под белыми одеждами у них куча металла. И часть его находится прямо внутри их тел.

Робот для чувства мира был монолитным куском какой-то породы. В общем непросто всё с роботом.

А ещё я засёк на верхушках корзин двух человек. Ребёнка, который спал, и девушку, которая сейчас напряжённо вглядывалась в нас.

Когда мы наконец догнали караван и подошли метров на пятьдесят к крайнему носильщику, навстречу нам выехал робот. Но он особо нами не заинтересовался. Просто поприветствовал писком и вернулся взад.

А вот девушка в корзине, очень даже заинтересовалась нами.

— Тварь ада! — громко заорала она, указывая рукой в нашу сторону.

Ну здрасьте, приехали!