Глава 1


Университет межрасовых отношений Земной Федерации в городе Москве был самым престижным учебным заведением Евразийского континента. Здесь обучали дипломатов всех мастей. Современное здание величественно возвышалось над зелёным парком, который отделял университетский городок от столичной суеты.


Серафима Заречина любила проводить обеденный перерыв, сидя под тенью крон тополей, наблюдая, как сквозь густую листву пробивались тонкие лучики яркого солнца. Лето в Москве, как обычно, было жарким и било очередные рекорды прошлых лет, хотя было лишь начало июня, а что же будет дальше?


Лёгкое льняное платье, продуваемое шаловливым и несущим с собой призрачную прохладу ветром, не могло дать полного комфорта. Девушке страшно хотелось мороженого. Пломбир, белый как снег, сладкий, сливочный и вкусный. Но она была на диете, да и перед отлётом нужно было пройти медкомиссию, где такое кощунство над организмом могли и не простить. Все члены команды должны быть безупречно здоровы.


Многие не понимали стремления Фимы устраивать экзекуцию своему телу воздержанием, ведь современные технологии давно позволяли есть всё что вздумается и не полнеть, но девушка была приверженцем строгой дисциплины, которую вырабатывала в себе с помощью диет. Сначала за компанию с соседкой по комнате, потом просто для себя. А что лучше всего может поднять настроение девушке и помочь ей стать более уверенной в себе, особенно перед такими важными мероприятиями, как, например, дипломатический визит в республику Атланда, входящую в Союз Свободных Торговых Отношений, чем вовремя пропавшие два килограмма?


Серафима увлекалась историей, посвящая ей всё свободное время в ущерб личным отношениям. Хотя, как утверждала бабушка Мара, внучке в её двадцать два года пора уже увлекаться живыми парнями, а не теми, кто давно почил, оставив после себя в хрониках след, пусть порой не всегда благоприятный. Бабуля же была родом из тех времен, когда совершеннолетие наступало примерно в восемнадцать, поэтому давно не воспринимала Серафиму несовершеннолетней и даже обещала подыскать своей внучке хорошего молодого человека. Ужасаясь назревающей перспективе, девушка готова была экстренно вернуться домой к родителям. Если бы не пятикомнатная квартира возле самого университета, то Фима непременно стала бы снимать комнату в общежитии, но строгие родители поставили определённые условия, которых следовало придерживаться до совершеннолетия.


И вот оно случилось. Вчера был очередной день рождения. Двадцать два года — совершеннолетие! А что с ним делать, Фимка так и не поняла. Вроде и взрослая, и самостоятельная, по заверениям родственников и подруг — красивая, по отзывам преподавателей — умная, а всё равно боязно кому-либо признаваться, что вчера она впервые попробовала алкоголь. Бабуля наливала и отказа не принимала. Родители поздравили через скайп. Подруги звали в клуб, да только Фимка не пошла. Не готова она была к таким отчаянным поступкам, как, впрочем, и её подруги, которые после бабулиного наставления не скромничать и оттянуться по полной, поспешили откланяться и разойтись по домам.


Фима тяжело вздохнула, посмотрела на часы. Время обеда заканчивалось, пора было возвращаться. Обычно девушка обедала в общей столовой, но после застолья предпочитала поголодать. Порой девушке казалось, что баба Мара права, и она скучно живёт. Бабушкины рассказы о былом всегда были наполнены приключениями и комедиями абсурда. Если бы Фима не изучала историю, то могла бы подумать, что у бабушки старческий маразм и прочие неприятности пожилого возраста, ведь в настоящем ничего подобного просто не могло случиться. Лифт застрял? Да как это могло случиться? Никак. Автоматическая система управления муниципальным хозяйством была отлажена на совесть, и ни одного случая остановки лифта не встречалось уже более двадцати лет. Может, где-то в лесных поселках и были перебои питания, но и то в экстренных случаях. И уж точно Фимке никогда не представиться случай просидеть на полу кабины лифта целых два часа в полной темноте с незнакомцем, разговаривая по душам, ждать, когда приедут лифтёры и откроют дверцы лифта. Забавные истории, как и сама бабуля. Она была трижды замужем и дважды удачно разведена. Только последний муж, дедушка Митя, был, как выражалась баба Мара, любовно ею похоронен на городском кладбище. Любовь всей её жизни.


Наверное, поэтому Фима и не понимала стремления пожилой родственницы поскорее выдать внучку замуж, ведь та сама с первого раза свою истинную любовь не встретила. Тут нужен был план, стратегия, именно об этом пишут во всех модных журналах. Походы по клубам недостойны тех женщин, которые знали себе цену. Фимка примерно догадывалась о своей и планировала в ближайшем будущем уточнить, на какую жизнь она могла рассчитывать.


Лёгкой походкой девушка направилась к зданию библиотеки, поправляя лямку сумочки, норовящую слететь с плеча. С некоторых пор девушка подрабатывала в кладезе знаний, пока писала диплом, защита которого будет через месяц по прилёту с Атланды. Она не замечала жадных взглядов студентов, провожающих стройную фигурку шатенки в белом платье. Длинные волосы, забранные с висков, ниспадали до самой поясницы, искрились в лучах полуденного солнца, как драгоценные камни.


Многие парни хотели бы познакомиться с гордячкой, пригласить её на свидание, а может даже и в ночной клуб, да только личные отношения на территории университета запрещены, а большинству студентов не было ещё и двадцати двух лет, чтобы жить полноценной взрослой жизнью.


Общее собрание по поводу поездки проводили в аудитории Древней Истории. Серафима пришла практически первой и заняла место во втором ряду. Группа состояла из двадцати студентов. У каждого своя направленность, своя тема дипломной. Историков было трое и Фима знала, что она, увы, не лучшая.


После выпуска из университета девушка даже не представляла куда попадёт. Распределение будет известно только после защиты. Она хотела бы остаться на Земле и работать в университетской библиотеке, где хранились очень ценные экземпляры ещё бумажных книг, и она жаждала изучить их, даже пару раз намекнула руководителю библиотеки, и, кажется, он её намёки понял, но ничего определённого не сказал.


Итак, поездка. Это был очередной обмен опытом. Союз Свободных Торговых Отношений включал в себя трёх крупных партнёров, таких, как Земная Федерация, республика Атланда, империя Лаудунь в созвездии Лебедя. В этом году обмен был с республиканцами. Но если с нашей стороны делегация состояла из двадцати человек, то республиканцев, желающих посетить планету Земля всего шестеро, поэтому оставшиеся свободные места займут имперцы, с которыми в том году университет уже обменивался студентами. Серафиме не удалось попасть в ту группу из-за возраста. Поэтому шанс посетить чужие государства у студентов выпадал лишь раз, так как брали только совершеннолетних выпускников.


Каждый студент определял для себя фронт работы самостоятельно: изучать чужой уклад жизни, историю становления государственности или развитие цивилизации с момента зарождения. Именно это интересовало Серафиму — истоки.


Республиканцы, в отличие от имперцев, были во многом похожи на землян, с незначительными различиями во внешности и кое-какими физиологическими нюансами: четырёхпалые, высокого роста с развитой мускулатурой.


Имперцы — прямоходящие рептилоиды с серой чешуйчатой кожей — мало чем походили на землян. Они самыми первыми начали изучение космоса. Историки Земли находили упоминания о встречах имперцев с древними людьми.


С республиканцами контакты были установлены не так давно, всего пятьдесят лет назад, когда наши разведчики космоса пересекли чужую государственную границу. Их потом наградили посмертно, так как воинственные республиканцы сначала стреляют и только потом задают вопросы. И вот к ним и направлялась третья по счёту делегация студентов по обмену.


Серафима прекрасно понимала весь груз ответственности, который лежал на её плечах. Но, тем не менее, она мечтала прикоснуться к древним знаниям. Ведь история республиканцев, в отличие от тех же имперцев, ещё не изучена до конца. Она, Лойз Адамс и Матвей Железнов должны были в своих дипломных работах приоткрыть тайны истории возникновения республики. Девушке представлялось это великим делом, с которого мог начаться её карьерный рост.



***


Вылет был назначен на восемь утра. В большой зал космопорта девушка прибыла за два часа до вылета. Выбрав для удобного путешествия спортивный костюм в розовых тонах, кепку, защищающую от палящего солнца, и, конечно же, очки. Кроссовки приятно пружинили, придавая походке лёгкость. Это же чувство царило и в душе Фимки. Бабуля плелась сзади, обмахивая себя ярким веером, который скрывал от чужих любопытных взоров серые глаза, выдающие её истинный возраст. Подчёркнутые чёрной тушью ресницы прикрывали хитрый блеск взгляда опытной охотницы за мужчинами. Алая помада на пухленьких губах сбрасывала пожилой женщине её лета, и она чувствовала себя тридцатипятилетней дамой, которая была способна и уже готова захомутать очередного молодца. Да и пластический хирург не зря ел свой хлеб, полностью отработав вложенные в него деньги. Фигура у бабы Мары была отнюдь не семидесятилетней старухи, как она себя порой называла перед зеркалом, а стройной соблазнительницы с тонкой талией, высокой грудью и округлыми бёдрами.


Внучка очередной раз обернулась, а баба Мара шикнула на неё, поправляя широкополую шляпу.


— Чего встала, иди вперёд и не позорь меня. Говорила же, оденься нормально, а не как спортсменка.


— Но в этом удобнее.


— Удобнее вагоны разгружать, а не парней снимать, — пробормотала бабуля в ответ, высматривая презентабельного мужчину в дорогом костюме и явно провожающего свою жену. — Хм, — задумчиво прищурилась баба Мара, прицениваясь к мужчине, который махал уходящей к таможенным будкам блондинке. — Отличный вариант на вечер.


— Чего? — не расслышала её внучка, а баба Мара поморщилась.


— Чему вас только в университетах учат, — тихо заворчала она. — Алкоголя нельзя, курить нельзя, любить нельзя. И всё ради чего? Если бы не я, не знала бы, где у мужиков яйца.


— Бабушка! — возмутилась Фимка, которую коробили некоторые высказывания матери отца.


— Не бабкай мне тут. Где ты бабку видишь? — обиженно зашипела госпожа Заречина, складывая веер.


Внучка вздохнула. Бабуля у неё всегда была красивой, расчётливой и весёлой. Она любила купаться в мужском внимании и даже сейчас умудрилась завлечь парочку самцов, заинтересованно смотрящих на неё. Серафима понимала, что её розовый костюм не сравнится с ярко-жёлтым платьем старшей родственницы с запахом в итальянском стиле. Это платье бабуля обожала, так как оно легко снималось. Такое же упаковала внучке, только красное, в надежде, что у Фимки будет время хоть с кем-нибудь пофлиртовать.


— Не позорь, бабушку, поняла? — строго пригрозила баба Мара, целуя внучку на прощание. — Покажи всю свою тяжёлую артиллерию, — бабушкин веер легко стукнул по груди внучки, намекнув, что конкретно та имела в виду под артиллерией, — не скромничай, тебе можно. Ничего не бойся — сейчас всё лечится. Я ничего твоим родителям не скажу, честно. Оторвись там. Хватить быть затворницей, вон у вас какой парень есть в универе, — бабуля ткнула веером в одного их студентов.


Саша Мантьян — будущий военный атташе. Фимка никогда не понимала бабушкину любовь к высоким брюнетам. Кем бы он ни работал, какой бы ни имел заработок, даже если лицом не вышел.


— У него уже есть невеста, — тихо шепнула Фимка, с завистью глядя на Сашу.


Он ей нравился. Хотя не было ни одной девчонки на их потоке, кому бы этот всегда вежливый и воспитанный молодой человек с безупречной выправкой не нравился. Неизменно галантный, со сдержанной улыбкой, он был звездой университета, принцем, о котором мечтала каждая студентка, но, увы, официальная помолвка уже состоялась и Сашина невеста — Ольга Романова — ждала, когда он закончит учёбу, чтобы стать госпожой Мантьян.


— Эх, Фимка. Невеста не стена, как, впрочем, и жена. Но не суть. Видимо, ты не в меня пошла, не в меня. Слишком материнское воспитание на тебе сказывается. Так и просидишь в девках до самой старости. Надо брать быка за рога, то есть мужика за яйца. Запоминай, баба Мара плохому научит.


— Бабушка, — опять простонала девушка, жутко смущаясь жаргона бабули.


— Что бабушка?! — возмутилась та в ответ. — А как ты думаешь, я твоего папку родила? От святого духа, что ли? Так что нечего кукситься, давай, грудь вперёд и улыбайся всем подряд, потом отсортируешь.


Фимка натянула кепку на глаза, качая головой.


— Куда! — возмутилась бабуля, когда поняла, что внучка решила сбежать. — А поцеловать?


Серафима чуть не разрыдалась, так как многие из сокурсников уже собрались и прислушивались к звонкому голосу бабы Мары. А та, коварно улыбаясь, ждала законного поцелуя. Если бы не родители, если бы не бабушкина квартира возле университета, то Фимке бы не пришлось снимать кепку и целовать бабушку в обе щёки.


— Ой, ты моя хорошая. Давай не хворай. Точнее, хворай, но только от похмелья. Я тебе там таблеточки от головы положила и бутылку вискаря. Развлекайся.


— Бабушка, я работать туда еду, — в который раз напомнила внучка, которой никак не удалось убедить родственницу, что это сугубо деловая поездка.


— Наработаешься ещё. Рано тебе таким голову забивать, — весомо отозвалась та в ответ.


Звонко чмокнув внучку в щёку, оставив на ней алый след, бабушка хлопнула ладонью Фимку чуть ниже спины, от чего та подпрыгнула, а сокурсники тихо рассмеялись. Девушка смутилась, но продолжала улыбаться. Баба Мара, мысленно строя план их случайной встречи, поспешила за уходящим брюнетом, который размашистым шагом направлялся на улицу. Глядя на спешащую и виляющую бёдрами старшую родственницу, девушка осторожно косилась на своих сокурсников, которые так же, как и многие в зале, не могли оторваться от созерцания импозантной дамы, придерживающей рукой свою широкополую шляпку.


На бабушку нельзя было обижаться — хуже будет. Поэтому Серафима дождалась, когда мать отца у самого выхода из космопорта помахала ей рукой, и только после этого выдохнула, и натянула кепку до самых глаз. Родственники порой ломали всё её старания казаться более взрослой и умудрённой жизнью. Жутко смущаясь, Фимка подошла к образовавшейся группе и приветливо улыбнулась уже знакомым сокурсникам.


— Привет, — поздоровалась она.


Яркая блондинка, Анита Суханова, указала пальчиком на выход и доверительно шепнула:


— Это кто?


— Бабушка, — не стала скрывать Фимка.


— Она у тебя классная, — подхватила брюнетка, Юлиана Жаравина. — Вот бы и моя бабушка была бы такой.


— Да, я тоже хочу такую же бабулю. Она просто секси, — добавил Алик Маратов. — А сколько ей лет?


— Алик! — возмутилась Анита. — Ты что у женщины возраст спрашиваешь? Как выглядит, столько и лет.


— Нет, ну честно, — требовательно воззрился Маратов, смешно стоя бровками домик.


— Вообще-то семьдесят, но это секрет, — тихо шепнула Фимка, осторожно оглядываясь, словно бабуля могла услышать даже на шумной улице.


— Ого! — разом все присвистнули.


— Слушай, а ты же на неё похожа! — вдруг заметил родственные черты лица Саша Мантьян, что не могло не польстить Фиме.


— Точно, — согласилась с ним Юлиана, — значит, ты так же будешь классно выглядеть в семьдесят лет. Я уже завидую, — закончила она и состроила грустную рожицу.


— Да ну вас. Вы тоже красивые. Да и я уверена, выглядеть будете ещё красивее, — совсем засмущалась Фима, не привыкшая к такому вниманию окружающих.


— Так, все собрались? Молодцы! — громогласный голос физрука заставил студентов отвлечься от разговоров.


— А что тут делает Семён Яковлевич? — спросила Юлиана, и все поддержали её удивление. Вчера на собрании говорили, что куратором будет сам декан, но, видимо, что-то изменилось.


— Взяли свои вещички и за мной, — привычно скомандовал физрук, мужчина, за плечами которого большая военная практика, а также работа в правоохранительных органах. Но Семён Яковлевич человек деятельный и сидеть дома на пенсии ему было скучно, поэтому он и решил реализовать себя на поприще учителя.


— Шевелитесь! Кто опоздает, тот не успеет.



***


Столицы у республики Атланда как таковой не было, как не было и главы государства. Главным управляющий органом являлся Совет Сильнейших. Причём этот Совет мог собираться где угодно, словом, республиканцы были очень мобильны, и тем сложнее было для Фимки понять, где искать знания, которыми она хотела разжиться. Место их прибытия — планета Урнас в планетной системе Атлас, именно там проживал бывший временный глава Республики — Иорлик Тманг. Из последних новостей Серафима знала, что Тмангу было уже за шестьдесят лет, десять из которых он исполнял обязанности главы республики. Именно при его правлении наладили отношения между Земной Федерацией и Атландой.


Сама планета была достаточно мала по размеру, меньше Земли. Некоторым студентам предстояло посетить более древнюю планету — Тошан. Она была больше Земли и медленнее вращалась вокруг своей звезды Атлас, поэтому каждому был выдан защитный костюм, способный смягчить влияние чужой гравитации на организм. Изучив флору и фауну, наши предшественники пришли к выводу, что враждебного влияния на организм землянина ни одна планета не несёт. Атмосферы их имели небольшие различия, которые выражались в чуть большем содержании кислорода. Ничего критичного, даже полезно иногда.


Тошана звездолёт достиг на третьий сутки полёта, и это с учётом гиперпрыжков, поскольку расстояние до республики было огромным. Планеты системы весёлыми бусинами были рассыпаны перед ярким красным карликом Атласом и казались одинаково голубыми. Фима, как и другие студенты, рассматривала их из иллюминатора смотровой площадки, куда всех созвал физрук, читая очередную лекцию по безопасности. Но мало кто мог слушать надоедливые речи, когда под восторженный вздох за спиной лектора проплывал голубой бок гигантской планеты.


— Ребята, если погибнете, домой можете не возвращаться, — сердито пригрозил Семён Яковлевич.


Серафима перевела взгляд на мужчину, не понимая, почему именно он полетел с ними. Почему не руководители дипломной практики? Например, Сваринов, её куратор. Ведь если у девушки возникнут сложности или вопросы, могла ли она обратиться за помощью к Семёну Яковлевичу? Вряд ли.


Как только диск планеты Тошан сдвинулся в правый край экрана, тут же за ним показалась планета Урнас, которую украшали, словно кружева, белые облака. Очередной вздох восторгов пронёсся по площадке.


— Она очень похожа на нашу Землю, — с трепетом шепнула Юлиана слева от Фимы, и девушка кивнула, соглашаясь с ней.


Да, планета была как сестра-близнец Земли, даже разница в размере не чувствовалась с такого расстояния, и лишь при подлёте, когда объявили о торможении, девушка заметила, что очертания материков иные, растянутые вдоль экватора. Радостное предчувствие, что путешествие подошло к концу, накрыло всех. Поэтому за обедом было много весёлых разговоров, озвучено много планов. Парни собирались посетить Тошан и арену Сильнейших, и много других достопримечательностей республики.


Посадку на Урнас объявили через пятнадцать часов. Выданный защитный костюм телесного цвета Фима надела перед самым выходом. Лёгкий, дышащий, он облепил её как вторая кожа и полностью спрятался под спортивным костюмом. Так что девушка была рада, что не послушала бабулю и не надела платья. Было страшно выходить на чужую планету неподготовленной к непредвиденным ситуациям. И девушка помнила, что костюм рекомендовали надевать при посещении только Тошана. Всё равно лучше перестраховаться.


Поправив кепку, Серафима взялась за ручку чемодан и поспешила к выходу, туда, где уже собралась вся группа. Команда звездолёта вышла попрощаться с ними, улыбчивые стюарды открыли люк, и студенты, поблагодарив экипаж за мягкую посадку, стали спускаться по трапу на залитую лучами Атласа стартовую площадку.


Обычно делегации такого масштаба принято встречать, так, по крайней мере, казалось Фиме. Поэтому все и толпились у подножия трапа, выискивая глазами тех, кто должен это делать, пока девушка-стюард не сообщила Семёну Яковлевичу, что следует идти в здание космопорта.


Серафима огляделась, понимая, что республиканцы привыкли к аскетизму и минимализму. Здание космопорта было лишь трёхэтажным, но автоматизированным. Роботы сновали мимо нас, везя за собой небольшие ноши. Пассажиров в пронизанном яркими лучами просторном зале практически не наблюдалось. Стеклянные стены лишь слегка рассеивали свет, льющийся с улицы. Ряды мягких кресел пустовали, и только пара-тройка атландийцев сидели со скучающим видом, провожая группу землян взглядами. Тишина давила на уши, хотелось услышать привычный механический голос оповещения диктора. Казалось, что время, как и жители, на этой планете замедлилось и никуда не спешило.


Фима с девчонками чувствовали себя неуютно и неосознанно сбились в стайку, пытаясь не отходить далеко друг от друга, следовали за Семёном Яковлевичем хвостиком, надеясь, что тот знал, куда, собственно, шёл.

Серафиме было интересно всё. Начиная от рекламных вывесок, которые гласили что скоро очередные игры сильнейших, до информационных табло, согласно которым они шли верной дорогой на улицу.


Своё знание атландийского языка Фима не афишировала, считая это естественным, если уж взялась изучать чью-либо историю, то будь любезна читать исторические манускрипты самостоятельно, без помощи автопереводчика.


Из отчётов первых студентов, побывавших в республике, девушке было известно, что как таковой таможни здесь нет. Считалось, что атландийцы доверяли таможенникам Земной Федерации и пропускали корабли без дополнительной проверки. Многое у республиканцев основывалось на доверии, это и привлекало Серафиму, которую с детства родители учили именно доверять. Они сами доверяли своему единственному ребенку, позволяя ей самореализовываться вдали от родного гнезда, хотя и под чутким присмотром бабули, которая упорно пыталась перевоспитать внучку под свою копирку.


Сами республиканцы приковывали взгляды юных землян. Отличительной чертой атландийцев был высокий рост. Смуглые брюнеты с роскошными волнистыми волосами и шоколадными глазами. Фимка знала, почему бабуля сама вырядилась провожать внучку — в надежде встретить хоть одного атландийца, ведь все они были для неё эталоном мужественности.


Дожидающиеся своего рейса пассажиры были в простой повседневной одежде, практически ничем не отличающейся от обычной земной. Правда, предпочитали более тёмные тона, чем земляне. Даже Сёмен Яковлевич в своём сине-зелёном спортивном костюме казался ярким пятном на фоне сумрачных атландийцев.


Когда делегация во главе с физруком вышла на улицу, они, наконец, увидели встречающих. К ним спешили пять мужчин в тёмно-синих мундирах со знаками отличия на рукавах и погонах.


Высокий строгий седовласый мужчина, идущий впереди, был знаком каждому студенту, так как являлся тем самым Иорликом Тмангом.


— Добро пожаловать на Урнас, сионы, сиары, — Иорлик приложил руку к сердцу и склонил голову в приветствии, и этот жест повторили как сопровождение бывшего главы республики, так и земляне. За руку, как это положено у землян, здесь никто не здоровался. Фима удивилась тому, как чисто республиканец говорил на всеобщем земном, без акцента, что не всем землянам удаётся. — Простите, что не успел к вашему прилёту. В городе пробки.


Девушка, не отрывая взгляда, с жадностью рассматривала великого атландийца, у которого она хотела взять небольшое интервью для своего диплома. Республиканцы жили дольше, чем земляне, лет так на тридцать. И Иорлик являлся привлекательным мужчиной в летах, причём это его нисколько не портило, а только добавляло шарма. Седина на его висках красиво подчёркивала грубоватые черты лица. Волевой квадратный подбородок с ямочкой был той изюминкой, которую баба Мара просто обожала, нашёптывая внучке, что таким мужчинам нельзя верить ни на грош. Прирождённые искусители, обольстители, вот кем по мнению бабушки являлись обладатели таких сексуальных ямочек. Один взгляд на них лишал женщину рассудка, а дальше куча приятных непристойностей и масса вытекающих из этого проблем.


Но Фимка давно уяснила одну вещь: баба Мара очень влюбчивая натура. Хотя при этом оставалась настолько расчётливой, что умудрялась из своих слабостей извлекать немалую выгоду. Поэтому не факт, что мужчина с ямочкой на подбородке был так уж опасен, но в случае чего именно в этом можно было упрекнуть его за свою слабость перед ним.


Четверо мужчин за спиной Иорлика были молодыми атландийцами. В регалиях девушка разбиралась слабо, так как военная тематика была не её коньком. Зато впереди стоящий Саша, обернувшись к шепчущимся девчонкам, сообщил, что Иорлинг был адмиралом, судя по золотой ракете на рукавах, а его сопровождающие рангами не ниже генералов, если судить по земным меркам. То есть все они были из высшего военного эшелона.


Серафиме понравились подтянутые атландийцы, брюки, по-армейски заправленные в высокие ботинки, придавали их фигурам статности. Они органично смотрелись все вместе, добавив колорита к знойному пейзажу невысокого космопорта. По мнению девушки не хватало лишь оружия, которого не было ни у одного из мужчин, из чего она могла делать выводы, что легенда о несокрушимости атландийцев не миф, и они способны постоять за себя и без помощи бластеров.


— Мне приятно принимать вас у себя, дорогие гости, — меж тем продолжал говорить Иорлик. — Я считаю, что любознательность в молодом поколении надо поощрять. Вы выбрали очень ответственную профессию и в ваших руках будущее нашей галактики, и каждый из вас внесёт свой вклад в историю. А сейчас прошу к флаерам.


Студентов было двадцать человек, флаеров пять и теперь стало понятно, почему встречающих тоже пятеро. Каждый атландиец стал их личным водителем. Семён Аркадьевич, рассаживая своих подопечных, грозным шёпотом просил их вести себя подобающе, чтобы не было за них стыдно. Но просьба давно уже была неактуальна, так как студенты, по большей части недавно вошедшие в возраст совершеннолетия, считали себя взрослыми и давно забыли детские забавы. Слишком серьёзную профессию они выбрали — быть хранителями мира в галактике.


Серафиме посчастливилось лететь в одном флаере с Сашей. Хотя посчастливилось не только ей, но и Юлии с Анитой. Но Фиме хотелось думать именно так, ведь после того как она убрала свой чемодан в багажный отсек, именно ей он первой подал руку, чтобы она зашла по небольшому трапу во флаер.


Осмотревшись, девушка невольно сравнила местный летательный аппарат с земной моделью флаера и поняла, что дизайн не особо и отличался. Те же кресла для пассажиров по кругу и два кресла пилотов. Защитный купол тоже отъезжал назад, с той лишь разницей, что был не купольной, а прямоугольной формы и выше из-за роста атландийцев.


Присев в ближайшее сидение от кресла первого пилота, девушка пристегнулась, наблюдая, как остальные девчонки взяли с неё пример и с любопытством оглядывались, делясь своими впечатлениями. В отличие от Фимки, ни Юлия, ни Анита атландийского не знали, и им казалось всё непонятным и оттого вызывало бурю восторга.


После них во флаер вошёл Саша и сел рядом с Анитой, пятым стал Матвей Железнов. Он вместе с Фимкой изучал историю и казался ей самым зрелым среди сокурсников. Вечно молчаливый отличник, он, как и девушка, любил зависать в университетской библиотеке и даже вёл беседы с докторами исторических наук. О чем простой студент мог говорить с такими выдающимися учёными? Правильно, ни о чём, и Серафима сделала вывод для себя, что Матвей очень даже не простой студент.


Русые волосы Железного были всегда коротко стрижены. Холодный взгляд стальных глаз отстранённый. Его можно было зачислить в красавцы факультета, если бы не длинноватый нос с горбинкой, который всё портил.


Он сел напротив Фимы, натянул наушники, включил виртуальные очки и вновь отстранился от окружающих. Последним во флаер вошёл атландиец, и люк за ним закрылся, отрезая ребят от зноя. Кабину тут же наполнила прохлада, и все невольно выдохнули. Лишь Фима усмехнулась, поздравив себя с удачной идеей надеть защитный костюм.


Девчонки переглянулись, когда хмурый бравый мужчина сел в кресло пилота и, не проронив ни слова, завёл двигатель.


— А долго лететь? — тут же поинтересовалась Юлия, когда её локтём подтолкнула Анита.


— Полчаса, сиера, — коротко на земном всеобщем отозвался атландиец, и лёд, который словно сковал ребят на пару секунд, пока они ждали ответ, треснул. Они повеселели и вопросы так и посыпались на атландийца.


Всех интересовало: как зовут пилота, куда они летят, как называется город, и почему именно генералы сопровождают их, а не кто-то менее облечённый властью.


— У нас все равны. Какая разница кто вас встретил? — голос у Жарма Бьерта, как представился генерал, звучал словно грохот волны, обрушивающийся на скалистый берег.


Фима увидела снисходительную улыбку атландийца, и сама улыбнулась, понимая, что такие вопросы мог задать лишь тот, кто даже близко не готовился к отлёту. Космопорт был в пригороде столицы Уранса Ворщи, здесь были сконцентрированы внешние и внутренние торговые связи республики, а ещё это был исторический центр зарождения цивилизации Атланды. Именно поэтому здесь и разместили ребят.


Особняк Тманга представлял собой двухэтажный огромный дом в форме неправильного четырёхугольника, огороженного высоким зелёным живым забором. На крыше имелось несколько площадок для флаеров.


Фимка, как и все девчонки, припала к стеклянной перегородке купола, чтобы воочию увидеть то, что до этого доводилось смотреть лишь на экране компьютера, и еле сдержала восторженный вздох.

Дом утопал в зелени сада, и выглядел игрушечным с высоты полёта флаера.


Когда же она оглянулась, то заметила усмешку на лице Матвея, который, кажется, выплыл из своего виртуального мира и тоже проявил закономерный интерес. Хотя смотрел он на Сашу, рассказывающего девчонкам о том, что можно было найти в сетях об особняке бывшего главы Иорлика. Здание было полностью автоматизированным, оснащённым программой «Умный дом», которая с некоторых пор являлась новшеством в Земной Федерации и только начала пользоваться спросом.


Фима краем уха слушала приятный голос Саши, сама же, как заворожённая, попала в плен стальных глаз Матвея. Или так на неё повлияла баба Мара, или же сама Серафима вдруг стала взрослой и гормоны стали шалить, но она поймала себя на том, что в последнее время каждого парня стала оценивать, не как умного и перспективного коллегу, а как красивого и привлекательного юношу. Каждого! Это не могло не смущать. Ведь раньше её не интересовала внешность, главное ум, чтобы было о чём поговорить, а вот теперь она смотрела на Матвея и краснела, так как думала, что все её мысли было легко прочесть по лицу.


Матвей подмигнул ей, чем доказал, что все предположения девушки верны. Скромно потупив взгляд, Фима резко отвернулась к люку, и больше не поворачивалась до самого приземления. Другие флаеры тоже практически одновременно с ними совершили посадку, и студенты организованными группами, каждая во главе со своим пилотом, стали собираться вместе возле выхода с крыши, спускаясь поочередно на лифте внутрь дома. Фима взяла свой чемодан и вздрогнула, когда его перехватил Саша, предложив помочь.


— Он такой галантный, — тихо шепнула девушке на ушко Анита, багаж которой уже стоял возле её ног.


— Да, — с восторженным вздохом отозвалась Фима, краем глаза глядя на Матвея. Тот словно опять потерял интерес к происходящему и вновь активировал очки, стоя самым первым возле двери лифта, которая плавно отошла в сторону, впуская гостей в кабину.


Серафима бросила последний взгляд на небо и улыбнулась таким знакомым и, кажется, родным белым пористым облакам, да и местная звезда светила так же, как и любимое солнце на родной планете. На Урнасе сейчас властвовала зима, но в экваториальной части стояла круглогодичная жара. Поэтому переместиться в привычные погодные условия и избежать нудной акклиматизации оказалось невыразимо приятно.


Генерал помог ребятам добраться до общей столовой, где всех уже встречал гостеприимный хозяин.


— Рад вновь приветствовать вас, сионы и сиары, уже у себя дома. Мои ученики помогут вам найти ваши комнаты. Для вас, сион Гаврилов, я выделил отдельную комнату, где проживали ваши предшественники.


— Благодарю, сион, — кивнул Семён Яковлевич, — а как у вас с расписанием? Обед, ужин?


— Ужином сейчас вас накормят, завтрак ровно в шесть по местному времени, кстати, давайте сверим часы. Сейчас пять часов двадцать восемь минут пополудни, — бросив взгляд на свой комфон, Иорлик затем оглядел ребят. — Надеюсь, вам у меня понравится. Как-никак месяц будем вместе жить под одной крышей. Программу я вам подготовил, обзорная экскурсия по планете завтра с утра. До обеда управимся, а потом вы будете предоставлены сами себе.


Ребята обрадовались скорому ужину и уж тем более свободе, которую им предоставляли. И даже грозный взгляд Семёна Яковлевича их не успокоил.


— Для работы вам потребуется местная библиотека, вас туда сопроводят. Возникнут вопросы — обращайтесь, по мере возможности помогу.


— А разве у нас не будут проводить лекций? — растерянно шепнула Анита, и Серафима её поддержала. Ведь эта поездка предполагала обмен опытом обучения, на что Иорлиг усмехнулся и развёл руками.


— Вы выпускники, и у вас практика, какие лекции, сиары? Лишь индивидуальная работа по теме, которую вам выдали ваши наставники.


— Круто, — не выдержали парни. — А нам выдадут флаер?


— Да, у меня в гараже есть парочка, все не влезете, но я попрошу своих учеников, — взгляд шоколадных глаз прошёлся по генералам, которые хоть и держали маску невозмутимости, но готовы были выругаться сквозь зубы, так как наставник очередной раз решил их проверить на прочность, приставить няньками к шумным землянам.


— Кстати, — очередная добрая улыбка осветила лицо старого атландийца, — через неделю на Тошане пройдут игры сильнейших, вы тоже можете помериться силой, как сионы, так и сиары.


Серафима переглянулась с девчонками, удивляясь. Она точно не планировала участвовать в спортивных соревнованиях. Её мечта спокойно просидеть в библиотеке этот месяц, ведь её интересовало зарождение цивилизации атландийцев.


— Ну, не буду вас задерживать, сионы и сиары, мои ученики вас проводят, все остальные планы я обсужу с вашим наставником сионом Гавриловым.


— Сиары, — позвал девчонок сион Бьерт, и те, активировав чемоданы, поспешили за атландийцем, который их повёл по коридору в глубь дома, затем вверх по лестнице и открыл первую дверь в комнату с тремя кроватями. Следом за девчонками шли ребята, со своими сопровождающими и так же были расселены по трое. Лишь Семёну Яковлевичу повезло, его спальня оказалась самой последней по коридору, с небольшим балкончиком, перила которого были увиты местным вьюном.


Серафиме потребовалось чуть больше часа, чтобы разместиться с девчонками в комнате, осмотреть ванную, выбрать кровать и переодеться. Можно было, конечно, уложиться и ещё быстрее, но Юлиана и Анита углядели припасённую бабой Марой для внучки бутылку виски и долго не могли отойти от шока из-за небывалой щедрости. Дорогой алкоголь был в двухлитровой бутылке, из-за чего вес чемодана резко увеличился, но баба Мара строго запретила его открывать до прибытия. К бутылке прилагался пакет с таблетками от похмелья и милой запиской прямо на плотном прозрачном пластике упаковки чёрным маркером, что пить сей напиток богов нужно лишь в компании с молодыми людьми, то есть с ребятами. Идея девчонкам понравилась, и они воодушевились ещё больше. Поездка обещала быть увеселительной. Хоть один вечер, но должна быть!


Позвонив родителям, девушка успокоила их, затем обязательный звонок бабе Маре, чтобы передать ей признания в верной дружбе и заочной любви новых подружек Фимы.


Платье Серафима выбрала простенькое, в красную клетку, с подолом до колена, с длинными рукавами, которые закатала, чтобы не мешались, и с отложным воротником, талию стягивал плетёный кожаный ремень в тон лёгким босоножкам. Волосы после душа решила не убирать в хвост, а позволила им свободной волной укрывать плечи. Немного макияжа, и девушка была готова, поджидая наряжающихся подруг.


На их фоне Фима чувствовала себя слишком просто одетой, но тем не менее не думала переодеваться, хоть и почувствовала укол зависти от модных фасонов коротеньких платьев, которые подчёркивали соблазнительные фигуры девчонок. Увы, такими формами Фима не была богата, хотя баба Мара и утверждала обратное.


Загрузка...