Операции английского флота в мировую войну

ГЛАВА VII НАСТУПЛЕНИЕ ТУРОК НА ЕГИПЕТ — С 27 ЯНВАРЯ ПО 11 ФЕВРАЛЯ

Карта 2

Замечательно, что на совещании 28 января не было высказано опасений за Египет. В материалах совещания нет никаких указаний на какое-либо влияние вопроса обороны Египта на решение атаковать Дарданеллы, хотя и было известно, что давно ожидаемая попытка противника против нашего наиболее чувствительного пункта имперских коммуникаций начинает облекаться в определенную форму. Необычайно сильные дожди в Синае способствовали продвижению турок, которые уже подходили в Суэцкому каналу. Однако, эти события мало тревожили лорда Китченера. Мы располагали достаточными морскими силами в канале и могли действовать на сообщениях турок с моря из Газы, почему Китченер считал, что чем ближе они подойдут, тем лучше. Авантюра противника давала ему, очевидно, шанс нанести сокрушительный удар, хотя в этом направлении не имелось каких-либо его указаний морским и сухопутным начальникам в Египте. Возможно, что события разыгрались раньше, чем он ожидал. В то самое время, как он выступал в военном совете, наши передовые посты поверглись нападению авангардных турецких частей.

Хотя наступление турок началось преждевременно, у нас все было готово за исключением лишь контрнаступления из Газы. Защиту этого важного уязвимого района великого восточного пути — Суэцкого канала — флот всегда считал своей неотъемлемой обязанностью, и когда момент наступил, у него оказалось достаточно сил, чтобы обеспечить гарнизону то, что было необходимо, т. е. подвижную тяжелую артиллерию. Все назначенные для этой цели корабли, включая Ocean, находились на месте, и донесения, приходившие из Египта, говорили, что оборона канала вполне удовлетворительна.

Обороной командовал ген. — лейт. Вильсон. Штаб, во главе с ген. — майором Бинглей, находился в Измаилии. Распоряжением главнокомандующего войсками в Египте ген. сэра Джона Максвелла линия обороны делилась на 3 участка: № 1 тянулся от порта Тевфик, у входа в Красное море, до Дженейфа, расположенного у южной оконечности Большого соленого озера, штаб участка помещался в Суэце; № 2 — от Деверсуар, на Большом соленом озере, до Эль-Фердан, находившегося в 12 милях от оз. Тимса, штаб участка — в Измаилии; № 3 — самый северный, — от Эль-Фердан до Порт-Саида, штаб участка в Кантара, где Средиземноморская береговая дорога пересекала канал.

Участки обороны соответствовали трем главным направлениям, ведущим к каналу: Суэцкий участок — южному направлению через Некхль из Акаба, Измаильский — центральному, так называемому Магхарскому, и Кантарский — прибрежному, из Эль-Ариш через Катиа.

Движение по всем трем направлениям было чрезвычайно трудно. Это обстоятельство естественным путем усиливало оборону участков и послужило причиной тому, что линией обороны Египта без колебаний был избран Суэцкий канал. Длина канала около 100 миль, из которых 24 — озера, непроходимые для войск[60]. Остающиеся 76 миль фронта были сокращены до 50 посредством затопления долины Тина. Во всех участках вдоль восточного берега канала были устроены для защиты переправ небольшие предмостные укрепления, которые в случае нужды могли содействовать нашим контратакам. На другом берегу были созданы укрепленные позиции, по всей длине канала соединенные друг с другом железнодорожной веткой, охраняемой бронепоездом, стоявшим в Кантаре. Непосредственно канал охранялся шестью миноносцами, присланными с Мальты, и флотилией вооруженных буксиров и катеров, предоставленных компанией Суэцкого канала, но обслуживаемых командами военного флота[61]. Войска обороны состояли почти исключительно из 10-й и 11-й пехотных индийских дивизий и бригады горной артиллерии. Кавалерию составляли бригада имперской службы и части Буканирского корпуса (на верблюдах). За исключением нескольких взводов горной артиллерии, пулеметчиков и сапер, никаких египетских частей в составе войск обороны не было. 6 бригад полевой артиллерии были выделены Ланкаширской территориальной дивизией. В отношении тяжелой артиллерии все надежды возлагались на флот. В районе канала в распоряжении адм. Пирса имелись 2 линейных корабля Swiftsure (флаг) — в Порт-Саиде и Ocean — в Суэце и французский корабль береговой обороны Requin, для которого был углублен специальный канал в оз. Тимса. Кроме этих кораблей, были еще крейсеры Minerva, D'Entrecasteaux, канонерка Clio, вспомогательный крейсер Himalaya и индийский пароход военного ведомства Hardinge. Канал при наличии всех плюсов для обороны имел один крупный минус: во многих местах восточного берега находились высокие песчаные дюны, мешавшие действию крупной артиллерии. Это особенно ощущалось между Эль-Фердан и оз. Тимса, а на среднем участке — между оз. Тимса и Деверсуар. Кроме этих районов, тот же недостаток имел и промежуток между южной оконечностью Соленого озера и Шалуффа длиной в 4 мили. Требовались особые меры для организации перекидного огня в тех пунктах, где цель скрывалась берегами и где работа наводчиков и без того усложнялась почти беспрерывными миражами в пустыне. Прицельную стрельбу малокалиберной артиллерии удалось организовать, установив мелкие скорострельные орудия и пулеметы на марсах. Дозорные суда, конечно, не могли стрелять через дюны, но они всегда были в состоянии держать под анфиладным огнем противника, если бы последний попытался окопаться на берегах канала. При наличии всех перечисленных элементов обороны было решено придерживаться первоначального плана и ждать нападения на канал. Передовых постов, имевших серьезное значение, не имелось, но в тылу оборонительной линии находились 3 дивизии британских и заокеанских войск — Ланкаширская, Австралийская и Новозеландская — с семью второочередными эскадронами драгун.

Такова была обстановка, когда в середине января выяснилось начало неприятельского наступления.

18 января французский гидросамолет обнаружил от 8 000 до 10 000 человек у Беершеба, а 22-го — авангарды противника показались у Мойя Хараб в 20 милях от Малого соленого озера. В 30 милях от Кантара у Бир-эль-Дуеидар наши разъезды вошли в соприкосновение с неприятельскими дозорами. Кроме того, турецкие войска появились у Аин Судр — в 35 милях от Суэца. Полученные сведения указывали, что наступление угрожает всем трем участкам. В течение последующих трех дней силы авангардных отрядов возросли от двух до трех тысяч человек каждый. В Мойя Хараб и в соседнем с ним Вадиум Мукшейб (напротив Соленых озер) в стыке центрального и южного участков численность авангардов определялась в 5 000. Этот отряд, развернувшийся фронтом к северному участку, почти вошел в соприкосновение с нашими частями, прикрывающими Кантара, но днем отступил.

Ввиду этого корабли вошли в канал и заняли места по диспозиции, а во все укрепленные пункты и траншейные и сторожевые посты отправили подкрепления. В северном участке Swiftsure стал у самой Кантара, к N от нее, а Clio — несколько южнее переправы Балла. В южном участке Ocean пришел к Эль Шатт, где дорога Некхль, перед Суэцом, пересекала канал. Himalaya пошел в Шалуффа, а Minerva — в южную оконечность Малого соленого озера. В среднем участке D'Entrecasteaux присоединился к Requin в оз. Тимса и затем прошел к Деверсуар. К N от него находился Hardinge, державшийся к югу от оз. Тимса. Одновременно на северный участок были двинуты из общего резерва в Измаилии из состава 6-й дивизии 2 батальона, занявшие окопы на западном берегу между постом Бенч-Марк и переправой Баллах. Из Каира прибыла по железной дороге новозеландская пехотная бригада. 2 батальона этой бригады были отправлены севернее Суэца на подкрепление в Эль-Кубри, а штаб бригады с двумя другими батальонами высадился в Измаилии для пополнения резерва.

Указанные передвижения закончились в течение 27 января. В тот день определенно выяснилось, что силы противника быстро увеличиваются. В пяти милях к востоку от Кантара неприятель занял позицию по обеим сторонам дороги Эль-Ариш и в 3 ч. д. атаковал посты у Балучистан и Эль-Кубри, но был отбит без всяких потерь с нашей стороны. 28 января в 2 ч. 45 м. у. подверглись нападению передовые посты у Кантара, но с таким же результатом. С рассветом противник был замечен в пункте 70, куда он отступил от Кантара, по дороге Эль-Ариш, но был оттуда быстро выбит пятью лидитными залпами с Swiftsure. Результатом этих двух фланговых демонстраций было лишь усиление центрального участка. Ген. Вильсон отправил из резерва еще 1 батальон в Серапеум.

Следующие 3 дня неприятель продолжал приближаться к линии канала, и в скором времени выяснилось, что главные его силы сосредоточиваются в Гебель Хобеита, где перекрещиваются Магхакарская и Мойя-Харабская дороги, против участка Деверсуар — Серапеум — Туссум, т. е. между оз. Тимса и Солеными озерами. Однако, движение в канале остановлено не было, и 31 января австралийский и новозеландский конвои в составе 20 судов проследовали в Александрию.

Впоследствии турецкие пленные показали, что наступавшие части состояли из войск 3-го, 4-го, 6-го и 8-го армейских корпусов под общим командованием Джемаля-паши, численностью, вероятно, около 20 000 человек. С точностью установлена артиллерия противника. Турки имели 9 полевых батарей, а также 1 или 2 152-мм орудия. План их операции, повидимому, сводился к наступлению по всему фронту нашей оборонительной линии, по центром удара и главным местом переправы намечался Туссум.

К 2 февраля развернувшиеся события подтвердили наши ожидания. В этот день передовые посты Измаильской переправы имели безрезультатную стычку с противником, продолжавшуюся до 3 ч. 30 м. д., вслед за чем противник отошел и начал окапываться, в расстоянии двух с половиной миль на юго-восток от наших укреплений. Тем не менее генерал Вильсон продолжал ожидать атаки своих позиций, и с нашей стороны все распоряжения ограничились лишь подкреплением постов, казавшихся наиболее угрожаемыми. Ждать пришлось недолго. 3 февраля турки начали наступление.

На северном участке оно приняло форму слабой атаки двух постов близ Кантара, очень быстро остановленной. С рассветом в проволочных заграждениях было взято 36 нераненых пленных, перед заграждениями лежало 20 убитых. Неприятель отступил. С рассветом он подвергся обстрелу с Swiftsure, который держал его под обстрелом до 1 ч. д., открывая огонь каждый раз, как только показывалась цель. То же самое произошло на южном участке у Эль-Кубри, где новозеландцы, поддержанные с флангов Ocean и Himalaya, очень быстро покончили дело.

Как и ожидалось, главный удар сосредоточился в центре. Вскоре, после 3 ч. д., турки энергично атаковали Туссум, делая настойчивые попытки переправиться через канал на специально выстроенных для этой цели шлюпках-понтонах из оцинкованной стали. Шлюпки имели 24 фута длины и 5 ширины, с осадкой 2 фута 9 дюймов, и вмещали до 30 человек. Для передвижения в пустыне они были поставлены на колеса. На центральном оборонительном участке, на восточном берегу, имелось 3 поста: у Туссум, Серапеум и Деверсуар. Каждый пост занимался двумя ротами. На западном берегу, между оз. Тимса и Солеными озерами, находилось 12 постов с двумя взводами на каждом, причем на пост приходилось приблизительно по 300 сажен обороняемого пространства. В Серапеум стоял местный резерв в составе трех рот двойного комплекта[62]. Кроме вышеуказанных частей, на центральном участке были еще несколько взводов новозеландцев, 4 полевых орудия и 5-я египетская горная батарея (5 орудий и 2 пулемета), а также 2 взвода сапер.

Флот поддерживал участок при помощи Requin и Hardinge, стоявших в оз. Тимса, вместе с вооруженным буксиром Mansourah. В Деверсуар стоял D'Entrecasteaux с миноносцем O-43.

В месте переправы высота берегов доходила до 50 футов, и пока противник не начал спускать понтоны, ничего обнаружено не было.

В 3 ч. 25 м. н. операция началась. В тусклом свете луны сторожевой пост 62-го Пенджабского полка заметил работы противника и открыл огонь. Очень быстро открыла огонь и расположенная поблизости, на вершине противоположного берега, 5-я египетская батарея, начав стрельбу шрапнелью. Огнем батареи и ружейным огнем присоединившихся двух рот того же полка и шести взводов 2-го индийского полка попытке переправы был быстро положен конец. Турки выскакивали на берег, бросая понтоны. Только трем из них удалось в темноте переправиться. С одного понтона противник высадился у поста канала под названием «Миля 48,3», с двух других — у поста «Миля 47,6», но тотчас же был частью уничтожен, частью взят в плен.

В 5 ч. 30 м. у. неудачная попытка закончилась. Однако, главная атака еще не начиналась. С рассветом обнаружилось, что неприятель занял часть наших выдвинутых вперед окопов у Туссум, которыми наши войска обыкновенно пользовались только днем. Выйдя из окопов, турки повели наступление, но ближе 1 200 м подойти не смогли. Перед Серапеум пока еще было спокойно, а у Деверсуар настолько тихо, что командующий 22-й бригадой отправил 2 батальона своей бригады с приказанием очистить восточный берег. Контратакой этих батальонов противник был обращен в бегство с места, где он пытался переправиться, но одновременно обнаружилось, что турки из лагеря Катаииб-эль-Кеиль стягивают две бригады с шестью орудиями на линию в двух милях на NO от Серапеум как бы с целью атаки этого пункта. Наши войска немедленно пошли в контратаку и, заняв холм, в миле от Серапеум задержали противника. В 2 ч. д. турки отступили к востоку, а наши части возвратились в исходное положение.

Высота берегов мешала действиям флота. По просьбе командующего 22-й бригады, командир миноносца O-43 уничтожил артиллерийским огнем понтоны, а затем совместно с буксиром Mansourah по мере возможности поддерживал своим огнем контрнаступление. Hardinge, стоявший в трех милях к югу от Туссум, делал то же самое, но около 7 ч. у. был нащупан 102-мм артиллерией противника, которую сам он найти не мог. Поэтому командир Hardinge все внимание сосредоточил на турецкой пехоте, и в 8 ч. 15 м. ему удалось привести к молчанию полевую батарею противника. Одновременно в Hardinge попал фугасный снаряд, повредивший ему обе дымовые трубы, и он был принужден уйти в оз. Тимса из опасений в случае дальнейших попаданий затонуть на фарватере. Тяжелая артиллерия противника перенесла огонь на Requin, стрелявший по его полевым батареям по указаниям с берега, но не успела еще пристреляться, как Requin в 9 ч. у. удачным попаданием носового 274-мм орудия привел ее к молчанию.

В течение дня адм. Пирс на Swiftsure занял место Hardinge, отправив Ocean в Деверсуар. В Серапеум были присланы сильные подкрепления из Измаилии. К этому времени вялая турецкая атака выдохлась, и наступило полное затишье, прерываемое редкой ружейной перестрелкой.

На следующее утро (4 февраля) была обнаружена часть противника, еще удерживающаяся в окопах на восточном берегу. Начальник 11-й пехотной дивизии ген. — лейт. Уоллас, вступивший в момент наступления в командование центральным участком, послал батальон 62-го Пенджабского полка выбить его оттуда. После артиллерийской подготовки с Mansourah и с миноносца O-43 батальон пошел в атаку. Турки немедленно выставили белый флаг, но, как только батальон приблизился, снова открыли огонь. Пенджабцы отступили. Когда, при поддержке высланных на подкрепление еще двух рот, они снова пошли в атаку, неприятель сдался, потеряв 59 человек убитыми, столько же ранеными и 190 пленными. Среди убитых был немецкий майор.

Из Измаилии ген. Уотсон отправил на север смешанный отряд в составе кавалерийской бригады, двух батальонов пехоты и горной батареи, которому удалось перехватить караван из 90 верблюдов, следовавший под конвоем 25 человек. Потеря верблюдов, по показаниям пленных, была чрезвычайно тяжелой и нарушила весь турецкий план операции.

Как бы там ни было противник мало что мог еще сделать. К этому времени Ocean перешел к югу от оз. Тимса в ожидании повторения атаки, но фактически операция кончилась. Неприятель получил жестокий урок и отступил через Катиа в лагерь у Гебель Хабеита. Здесь 5 февраля должна была состоятся новая подготовка для наступления, которое в конце концов так и не состоялось. Некоторые пленные утверждали, что причиной тому были разногласия начальников, другие же говорили, что солдаты не шли против корабельного огня. Корабельная артиллерия продолжала бить прицельным огнем с расстояния 60 каб. 7 февраля летчики донесли об оставлении Гебель Хабеита и отступлении турок к Эль-Ригум, Гебель-ум-Мукшейб и Мойя-Хараб. В скором времени стало очевидным, что попытка оставлена целиком. Она была недостаточно подготовлена, проведена негодными средствами и не имела никаких шансов на успех. Еще удивительно, что неприятель не получил более жестокого урока. Настоящего преследования не было, так же как не было сделано серьезной попытки помешать отступлению. Тем не менее турки потеряли свыше 2 000 человек, не считая утонувших в канале. Мы похоронили 238 трупов, пленных было взято 716 человек. Турки похоронили перед Кантара 200 человек. Потери же их во время главного наступления остались невыясненными. Наши потери сводились к 32 убитым и 131 раненому. В течение нескольких последующих дней противник продолжал отступление на Эль-Ариш и Бир-эль-Джифджаффа.

К 11 февраля угроза каналу отпала, и судоходство было разрешено и в ночное время. 12 февраля прибыл из Гонконга Triumph и пошел в Дарданеллы на присоединение к эскадре адм. Кардена.

Корабли адм. Пирса остались в Египте вместе с присоединившимися к ним Bacchante и Euryalus. Эти крейсеры находились в канале в составе западного патруля, откуда в конце января были отправлены в египетские воды, где опасность вторжения еще не миновала. В устье же канала адмиралтейство не считало возможным держать их для дозорной службы и для осмотра коммерческих судов ввиду подводной угрозы. Кроме того, надобность в сильной крейсерской эскадре в устье канала прошла.

Для турок полученный отпор являлся, несомненно, серьезным поражением, но он далеко не был той катастрофой, которую лорд Китченер имел в виду, задумывая удар в тыл, с моря из Газы. Такой удар открыл бы великолепные возможности использования свободы стратегического маневрирования, предоставляемой нам морем. Однако, если бы даже удалось уладить затруднения с транспортом и нашлось бы достаточное количество хорошо подготовленных войск, вряд ли могла бы повлиять на положение высадка в Газе. Серьезное поражение туркам можно было бы нанести лишь в том случае, если бы войскам удалось продвинуться на 27 миль в глубь страны.

Так или иначе, но идея осталась невыполненной, о ней больше не говорили, и неприятельское отступление завершилось без помехи.