Операция «Мрамор»

Штаб

В штабе было развернуто экстренное совещание. После отправки ученого был отдан приказ о нанесении удара по остальным устройствам, обнаруженным в периметре. Однако как только дроны вышли на объекты, связь с двумя из них прервалась. Ухудшившиеся погодные условия также создавали множество дополнительных проблем. Платонов, проводивший до этого совещание с руководителями операции и командирами подразделений, только вернулся. На него тут же обрушился ворох информации. Один за другим поднялись несколько операторов и начальников структурных подразделений.

— Разрешите доложить!

— Не все сразу, — отвечал Андрей Николаевич, чувствуя недоброе. — Давайте по порядку.

— По вашему приказу были нанесены воздушные удары по трем целям. На данный момент достоверно известно о поражении двух из них. Но, — говоривший осекся и после небольшой паузы продолжил: — два беспилотника мы потеряли. В какой-то момент с ними пропала связь. Потом с помощью спутника выяснили, что один успел выполнить задание, а второй… нет.

— Так, — нахмурился Андрей Николаевич. — А что у нас за чудеса со связью?

— Есть подозрение, что устройства для создания погодных аномалий также воздействуют и на связь. Проблемы со связью были замечены при подлете ко всем четырем объектам, — доложил Жулебин.

— Хорошо, но ведь с ребятами из СКАР связь есть? — В голосе Платонова прозвучала надежда.

— Андрей Николаевич, — встал генерал Хасанов. — Дело в том, что ровно в семнадцать сорок пять беспилотник обнаружил и уничтожил две цели в «зеленке» в километре от ребят. Затем связь стала прерываться. Последнее сообщение от майора Никулина было получено в восемнадцать ноль семь. Он просил снять ограничения на использование оружия.

— У них контакт с врагом? — спросил Платонов.

— Было похоже на то, но ни спутник, ни беспилотники цели не опознали…

— Что значит «было похоже»?! — повысил голос Платонов. — И как это не опознали? Говорите прямо!

— Вместе с помехами прорывался звук выстрелов, но включения были очень короткими, потому мы не можем говорить с уверенностью. Запрос Никулина пришел не по радио, а через спутник сообщением…

— Запись есть? — прервал говорившего Платонов.

Послышался звук атмосферных помех. Сквозь треск прорвался голос, потом снова треск, затем какофония, отдаленно напоминающая звук автоматных очередей, и снова помехи.

Платонов нахмурился. Затем спросил:

— Открыли ему допуск?

— Так точно, — сказал генерал Хасанов. — Однако помехи мы наблюдаем и в сигналах от спутника, поэтому дать гарантию, что все запреты были сняты, нельзя.

— Очень интересно! У нас войсковая операция, а спутник связи работает с помехами, — возмущенно проговорил генерал.

— Не совсем так, — ответил оператор. — Спутник вроде в порядке. Помехи у нас и в самом закрытом районе…

— Это для меня небольшая разница, — парировал генерал. — Я отвечаю в том числе и за человеческие жизни. А безопасность этих жизней во многом зависит от нормального функционирования всех систем! Надо решать со СКАР!

— Мы отправили вертолет, — сказал Хасанов. — Надо вытаскивать парней, ну или хотя бы убедиться, что у них все в порядке… Один транспортник и парочку Ми-28Н…

— Правильно, давно пора. А сто тридцать четверка?

— Если все в порядке, то на ней и выйдут. А нет — направим тягач… Со сто тридцать четверкой нам пока тоже не связаться… — Хасанов посмотрел на молчащего Жулебина. — Павел Дмитриевич…

— Вы ничего не говорите про вариант с потерями, — с укором перебил Платонов. — А если ребят уже нет?

— Я верю, что до такого не может дойти. Там ведь и ученый… Они бы отошли в крайнем случае. А врасплох их захватить нельзя! Я в них уверен! В ребятах… — Хасанов замолчал.

— Да, одна надежда, мать ее… — сказал Андрей Николаевич, потом вдруг посмотрел на Жулебина. — Вы что-то хотели сказать, Павел Дмитриевич?

— Устройств было четыре, и только отряд, монтировавший ближнее к нам, был в сопровождении брони, — медленно проговорил Жулебин.

— Отряд был ближе к нам, вот его и защищали лучше, — ответил Андрей Николаевич.

— Это первая мысль, которая приходит в голову, — сказал Жулебин.

— Хорошо, а вторая мысль? — спросил Платонов.

— А вторая мысль говорит, что броня в условиях пролета беспилотников и контроля со спутника является демаскировкой и лишь привлекает внимание. А зачем террористам было лишнее внимание?

Платонов забарабанил пальцами по столу.

— Хороший вопрос, Павел Дмитриевич, — проговорил он. — И какие выводы?