Операция «Мрамор»

«Нянька»

Никулин угрюмо молчал. Его взгляд медленно перетекал с Феди Беркута на Петю Палыча и обратно. Оба лежали на закрепленных носилках по бокам на корме танка. Беркут был без сознания, и его голова безвольно покачивалась в такт движению. Палыч едва слышно стонал и шевелил губами. Бурцев открыл флягу и аккуратно полил губы Петра. Тот чмокнул и затих, повернув голову вбок. Бурцев снова погрузился в свой планшет, метнув недоверчивый взгляд на командира. Борис, сидя на корме, крепко сжимал автомат и пристально вглядывался в темноту. Ему казалось, что вот-вот из лесу на них выскочит полчище мертвецов…

— Вася, — едва разомкнув губы, проговорил Никулин. Однако Бур ждал разговора. Он тут же повернул голову:

— Командир?

Михаил поиграл желваками.

— Командир, пришли координаты крематория, я говорил? — Бурцев явно подлизывался.

— Хер ли командир?! — с явным наездом произнес Никулин и тут же, не давая опомниться: — Ты думаешь, я не врубаюсь, что ты с ученым сделал?! Думаешь, я слепой?! Ты, сука, даже не спросил, что с Игорем и куда я его дел…

Никулин впился взглядом в подчиненного. Бурцев нервно сглотнул.

— Я… я думал… — пробормотал он.

— Что ты думал? — резко спросил Никулин, не снижая напор.

— У вас… у вас на шее его жетон, — пролепетал Вася, нервно сглатывая.

— Хертон! — ответил Никулин. — Ты, чмошник, будешь отвечать за все свои выходки! Ты вколол ученому херь, которую вкалывали этим зомбарям долбаным! Не зная, как она воздействует на живого человека!

— Он бы все равно умер, — лепетал Вася.

— Да мне по…! — Никулин слегка повысил голос, но тут же продолжил, снизив громкость и накалив до предела степень возмущения, отчего начал растягивать слова, вколачивая их в собеседника: — Ты это сделал. Ты не просчитал последствия, но твоя ответственность от этого только возрастает! От этого препарата наш ученый сошел с ума и отгрыз Лосю полбашки! А потом набросился на Борю и пустил ему кровь, как потомственный Дракула! Затих он, только когда я ему черепушку пробил… Вася… Ты забил шайбу в собственные ворота!

Никулин замолчал. Бурцев опустил глаза. Крыть ему было нечем, и он с силой ударил по башне, рядом с которой сидел. «Нянька» повернула влево. Дорога пошла вверх, проложенная через лесную чащу. Т-134 неожиданно встал как вкопанный. Бойцы чуть не слетели с него. Раненые, закрепленные в носилках, застонали. В наступившей тишине отчетливо слышались удары дождевых капель о броню.

— Ты чего творишь?! — грозно спросил командир через небольшую паузу.

— Это не я, — жалобно ответил Вася. — Может, он курс потерял…

Внезапно лес, идущий с двух сторон от дороги, ожил. Сквозь шум ветра и дождя раздался чей-то громкий крик: «Аллах акбар!» И гул тысячи голосов невнятной волной прокатился по верхушкам деревьев, перекрыв на мгновение шумы буйствующей природы. Башенка АК-630-2-МТ мгновенно выдвинулась из своего укрытия, одновременно выцеливая тепловые фигуры. Раздалась короткая громкая очередь. В лесу возник столб пламени, скосивший несколько деревьев и высветивший тени человеческих фигур. Огромного множества фигур.

— Твою мать! — закричал Ася, открывая огонь.

— Бурцев, вези нас на аэродром, быстро! — приказал Никулин, вскидывая прицел автомата на уровне глаз и одновременно цепляя страховочный крюк к корпусу танка. Просить Васю во второй раз было не нужно. Он быстро нажал на планшет, и, выбросив комья земли из-под гусениц, танк рванул вперед. Лес наполнился вспышками автоматных очередей и засвистел пулями. Т-134 мгновенно вышел на максимальную скорость.

— Командир, я не смогу стрелять, я должен управлять танком! — прокричал Вася. — Иначе не туда приедем.

— Ты давай не болтай! А то можем вообще не приехать! — парировал Никулин, редко стреляя одиночными. — Кажется, светает, мы как на ладони будем!

— Ничего, я помогу с огневой поддержкой! — торжественно прокричал Вася. Казалось, что в его глазах пляшут адские огоньки. Он снова что-то нажал на планшете…

Основная башня Т-134 пришла в движение. Она резко развернулась влево и чуть назад по ходу движения, моментально выплюнув снаряд. Ей тут же начала вторить практически без остановки шестистволка, раскатистой очередью рассекая деревья по правой стороне. Вокруг «няньки» взвились клубы дыма системы постановки дымозавесы. Снова грохнул ствол башенной пушки. Сквозь дым взметнулись лучи лазера, короткими импульсами, перебегая то влево, то вправо. Однако лес уже был не виден бойцам. Они летели сквозь темно-серый туман, подгоняемые залпами орудий. Холодный дождь царапал руки и лица ледяными когтями, а по центру грузовой платформы под шестистволкой с дикой ухмылкой сидел Вася, который в этот момент был похож на сошедшего с ума дьявола.

Танк заложил петлю, объезжая какое-то невидимое препятствие. Бойцов швырнуло вправо и почти тут же влево. Словно привязанные куклы, болтались они, сидя на холодной и мокрой броне. Шестиствольная пушка сделала паузу и тут же продолжила стрельбу, изрыгая очередь за очередью. Ухнуло основное орудие.

Вражеские пули перестали чиркать по броне, СКАРовцам удалось оторваться от преследователей. Никулин пригнулся к Бурцеву.

— Харе! — прокричал он. — Прекратить огонь! Нам боезапас еще понадобится, когда мы аэродром держать будем!

Вася пожал плечами. «Няньку» тряхнуло. Дым рассеялся, и они выскочили на каменистое плато, оставив лес позади. Дорога, петляя, забирала вверх между двумя белоснежными вершинами. После канонады наступила странная тишина. Казалось, что они бесшумно несутся сквозь дождь и ветер к медленно рассветавшему небу.

— А зачем нам аэродром держать и сколько? — послышался голос Васи. Казалось, к нему вернулась былая уверенность.

— Зачем, у командования не спрашивают. Говорят «Есть», — зло ответил Никулин. — И сколько, тоже не спрашивают. Тебе же ясно сказали, до прихода подкрепления.

— А если вся эта зомботварь ринется на нас? — раздумывая, произнес Бурцев. — У «няньки» боезапаса не хватит, — быстро добавил он.

— Ты не переживай, — подал голос Боря, — у нас еще будет подкрепление, когда Зам с ребятами подойдут.

— А ему вообще не надо переживать, — не дал ответить Бурцеву командир. — Он, если надо, один останется прикрывать отступление своих боевых товарищей. Во имя искупления вины!

Бурцев поджал губы. Он старался не подавать виду, но все-таки получалось у него плохо. Невооруженный взгляд незнакомого человека сразу бы заметил, что Васе не по себе. Вдруг он подобрался и как можно спокойней произнес:

— Командир, не пора ли УСом дать?

— Две минуты, — ответил Никулин, несмотря ни на что державший все под своим контролем.

Т-134, сбавив ход, пробирался между двумя вершинами. То тут, то там дорогу пересекали огромные валуны и горы камней. Впереди проявился белесый ангар старого аэродрома. Перед тем как начать спуск к ангару, Никулин приказал остановиться. Прильнув к окулярам, он жадно всматривался в старые постройки. Справа у взлетно-посадочной полосы возвышалась башенка диспетчеров, распахнутые створки окон которой гуляли под порывами ветра. Слева от ВПП находился ангар, основные ворота которого были закрыты. И лишь открытая дверца в торце здания смотрела на бойцов своим черным проемом. Взлетно-посадочная полоса проходила между постройками и обрывалась горным ущельем, невидимым для бойцов. Два старых кукурузника венчали эту картину разрухи. Оба со снятыми винтами и с отсутствующими стеклами иллюминаторов.

— Ну что, Ася, — проговорил Никулин. — Был бы ты на месте снайпера, где занял бы позицию?

— Так на возвышении… — вставил Бурцев.

— Я не тебя спрашиваю, — рыкнул командир.

Боря внимательно оглядывал аэродром, гору и подножие той, что спускалась прямо к ангару слева позади.

— Крыша ангара плоская, не спрячешься, — констатировал Боря. — А вот на горе слева, чуть выше ангара, вполне себе местечко. Хороший сектор обстрела, видно всех входящих и при наличии «ведролета» вполне себе можно успеть отступить… Только в прицеле никого нет. А зомбари, как я понимаю, в засадах ни хера не соображают. Нам бы в сухое местечко, а?

Бур вопрошающе взглянул на командира. Дождь продолжал неистово хлестать, а ветер на открытом месте значительно усилился.

Никулин устало провел по глазам:

— Я не думаю, что здесь эти трупаки ходячие прячутся… Хотя исключать нельзя, их же используют как рабсилу. Это наиболее вероятное место отступления наших иностранных «коллег». А я на их месте обезопасил бы место отступления при малейшей вероятности того, что противник может устроить там засаду и будет обладать подавляющим большинством. Есть мнение, что аэродром уже заминирован, а на указанных Борей местах прячутся таинственные снайперы с теплоизолирующими покрывалами. Они же сразу пользовались старыми радиостанциями… Знали, как будут события развиваться. Короче, хватит лирики.

Никулин отстегнул себя от корпуса «няньки» и медленно, пригнувшись, переполз за башенку шестистволки.

— Времени у нас, чувствую, мало. Скорее всего, после того как наши перейдут в наступление, остатки зомбовоинов будут размещены здесь для прикрытия отхода. И, подозреваю, те, что нам по дороге попались, уже движутся сюда… Но и заходить на аэродром как в гости к маме не стоит. Тут явно нападающие спрятались…

Он посмотрел в бинокль. Еще раз осмотрел будку диспетчеров, ангар, крышу ангара.

— В ангаре должен быть самолет. Иначе как они отсюда уйти собрались, — сказал Никулин. — А за ангаром, кажется, еще одно здание… Небольшое. Зал для пассажиров, что ли.

— Так, может, взорвем самолет? — Бурцев шарил прицелом по крыше ангара.

— Да, Вася. Что нам стоит, правда?! — Никулин недобро улыбнулся. — Взрываем тут все на хер и сматываемся. Правильно. Так победим! Прямо отсюда с танка, в клочья!

Командир повернулся к Васе, глаза его недобро сверкали:

— Наша главная задача — взять тех, кто все это устроил. Взять теплыми. Взорвем самолет, и они сюда не придут. Если их тут еще нет. Тогда придется обшаривать весь периметр. Но, учитывая их навыки и подготовку, скорее всего, результат будет нулевой. Их никогда не найдут. Мы сейчас единственная надежда командования…

— Командир, может, на броне на большой скорости подойдем к ангару? Дверь там открыта, если есть снайпер, нас всех отработать не сможет, — подал голос Борис. — Времени-то нет…

— Ага, а потом держать вдвоем аэродром? — тут же задал вопрос Никулин. — Мне потери не нужны! Хватит уже…

Он поиграл желваками:

— Тут так работать надо. Спокойно идем в нападение под прикрытием брони. Взрывать они аэродром не станут, пока пассажиры не прибудут. Если кто высунется, обратно залезть не сможет, «нянька» его засечет… Я правильно понимаю?

Вопрос был обращен к Васе. Он хмуро кивнул, продолжая удерживать АК на уровне глаз.

— И чего тогда стоим? — удивленно спросил Никулин. — Вперед!

Вася нажал виртуальную кнопку, и «нянька» медленно начала спускаться к ущелью, в котором расположился аэродром. Потом ствол Т-134 развернулся, поднялся максимально вверх. Грянул выстрел и почти тут же второй.

— УСы пошли, — констатировал Бур. — Надеюсь, парни успели…

Но Никулин, не обращая на него внимания, уставился на нечто впереди. Бурцев, вытянув шею, перегнулся через корпус танка. На взлетно-посадочной полосе с поднятыми вверх руками стоял человек. Тут же поднялась башенка шестиствольной пушки, однако Никулин жестом приказал заблокировать открытие огня. Через прицел автомата командир рассматривал наглеца, пытаясь разгадать задуманное врагом. В руках стоящего на ВПП был виден белый флаг. Судя по позе, в своих силах он был уверен и спокойно посматривал в сторону СКАРовцев с едкой ухмылкой, хорошо читающейся в прицеле. А потом Никулин услышал:

— Михаил Борисович, проходите, пожалуйста. Давайте поговорим… Если что, это вы сейчас меня в прицеле разглядываете…

Неизвестный помахал рукой и продолжал:

— Только вы один подходите. До прихода солдат Аллаха и Царнаева у нас есть минут десять. Хочу сделать вам одно предложение, от которого вы не сможете отказаться…

Никулин оглянулся на Бурцева. Тот уставился в планшет, как будто увидел там нечто невообразимое.

— Вася, снимите раненых с танка, — тихо произнес Никулин. — Что они у вас, как елочные игрушки, развешаны у всех на виду?

Командир сплюнул и спрыгнул вниз…