Операция «Мрамор»

СКАР

Николай смотрел на мужчину с небольшой рыжеватой бородой и простреленной головой. На его лице застыло выражение уверенности и упрямства. Он сжимал мертвой хваткой автомат, как будто бой еще не закончился и продолжался в ином для живущих мире. В голове Николая появилась навязчивая мысль о том, что это лицо он где-то уже видел. Но где…

— Бурцев, твой автомат стрелял штатно, — раздался в ухе голос Никулина, — а наши нет. Поделишься секретом?

Бойцы стояли перед только что отбитым жилым корпусом.

— Бля. — Это уже Носов. — Точняк! А я еще думаю, кто это из окон с подствольника палил.

Бурцев еще не отошел от увиденного, потому вяло среагировал на нападки.

— Я просто перепрограммировал блок, — тихо ответил он. — Могу и вам сделать.

— Так сделай! — заорал Носов.

— Ухо, брысь. — Спокойный голос Никулина — это то, что сейчас нужно им всем, подумал Николай.

Никулин продолжал:

— Так, Ухо, Фил и Кит, ваша задача — вот этот рай для диких хищников, — он обвел рукой поле битвы, усеянное трупами, — тщательно заминировать. Все лесные подходы к нам, тропинки и дорожки. Никаких термодатчиков. Только старые проверенные способы подрыва.

— Да уж, надо без дерьмодатчиков, — поддакнул Фил.

— Не перебивай старших по званию! — рявкнул командир. — Остальные — в административный корпус. Будем тщательно анализировать происходящее. Наша задача — продержаться здесь до прихода вертушки. Прямой связи нет, но по спутниковому каналу пришло сообщение, что ведролеты к нам вышли. Дальше, нам дали разрешение на открытие огня, но я считаю, что ты, Бурцев, должен все наше оружие перепрограммировать на хрен, чтобы оно тупо стреляло! И еще, Василий, ты и Женя — отнесите Лося на второй этаж. Он пытается ходить, но мне сейчас показное геройство не надо. Раны обработать, залатать. Посадим его на вертушку.

— Командир, да я с вами останусь… — послышался голос Лощинина в наушниках, он все еще находился в отбитом жилом корпусе.

— Лось, возражать будешь маме своей, — зло проговорил Никулин.

— Командир, а я? — Это голос Бори. — Я писать хочу…

— Не ссы, Боря, — сказал Никулин. — Писай и продолжай держать сектор. Бурцев сейчас расскажет, что у нас с танком, залатает Лощинина, и затем будет думать, как пополнить твой боезапас.

Голос командира потеплел:

— Лично от меня тебе благодарность. За тобой, Борис, больше всего шайб!

— Так точно, — сказал Борис.

— Вася, а что с танком? — повысил голос Никулин.

Бурцев взглянул на гибкий экран планшета на рукаве.

— Разрыв трака… — буркнул он.

— И? — протянул командир.

— Да херня это. Для этой машины разрыв не критичен. Ему двадцать секунд выбить разорванный трак и поставить новый…

— Это хорошо, Вася, очень хорошо. Только хули толку? Он стрелять будет?! Ты можешь перевести огонь на ручное управление, чтобы он, сука, работал по целям?

— Надо в процессор лезть, разбирать защиту и напрямую в мозги подключаться, — запричитал Вася.

— Бурцев, ты задрал! — произнес Никулин тише обычного, что предвещало неприятности. — Чего ты как целка ломаешься?! Ты сделаешь или нет?!

— Я еще не знаю… — Бурцев умолк, но, взглянув на командира, продолжил, судорожно сглотнув: — Давайте я сначала автоматы вам открою, потом разберусь с танком. Пока вырублю его на хер. Так же лучше?

Лицо Никулина смягчилось, он едва улыбнулся уголком губ:

— Бурцев, можешь же, когда хочешь. Так, парни, по мере выполнения моих команд заходим в корпус к Васе и сдаем автоматы на перепрограммирование. Но сперва выруби танк. Пока он стоит, в него вряд ли палить начнут, если что. Все, всем выполнять!

Зам тихо кашлянул:

— Я так понимаю, потом обсудим, что здесь за хрень творится? С этими бессмертными…

Никулин резко поднял вверх указательный палец и помотал им, как бы говоря «Не сейчас, Коля», посмотрел на корпус, изъеденный пулями и реактивными снарядами. Выдохнул.

— Вот такая херня, — сказал он и сплюнул. — Больше эти стены никого не спасут… Да, Коля?

Николай молча кивнул, хотя это был риторический вопрос.

— Коля, а где наука? — вдруг спросил Никулин.

— Я его в корпус отправил.

Командир смотрел на окно подвала, из которого стрелял Носов. Вокруг окна валялись трупы, разбросанные после взрыва гранаты. Сделал три шага и вдруг резко остановился как вкопанный. Николай, шедший позади, чуть не налетел на него.

— Твою ж мать! — сказал Никулин громко. — Там три трупа, а автоматов два!

До Николая медленно доходило.

— Быстро в корпус, возможно, один сумел прорваться! Кит, с нами! Ухо, Фил, минируйте все нахер! Бурцев, за Лосем, вдруг эта тварь к нему отправилась. Лось, у тебя, возможно, гости.

— Понял, командир, — ответил Игорь. — Пока никого не вижу.

Николая бросило в жар. Ученый в корпусе, и если туда прорвался один из нападавших… Думать дальше не хотелось.

Они ринулись в корпус. Никулин поднял АК на уровень глаз, выцеливая окна административного корпуса.

— Антон Иванович! — крикнул он. — Антон Иванович, где вы?!

Голос командира эхом загулял по стенам двора.

Николай первым достиг корпуса. За ним вбежали Никулин и Кит. Штатные автоматы в данной ситуации были бесполезны, приходилось пользоваться старьем.

— У меня патронов маловато, — прошептал Никулин, взбегая по лестнице.

— Так и у меня только полмагазина, — ответил Николай.

— Антон Иванович! — громко крикнул Никулин. — Коля, если с ним что-нибудь случится, я тебя под трибунал отдам.

Николай ненавидел себя в этот момент. Послышался шорох. Они вскинули автоматы… На лестничной площадке вдруг показался ученый.

— Что случилось? — будничным тоном произнес он, но, увидев направленные на него стволы, поднял руки вверх.

— Спокойно, — крикнул Никулин, — стволы в пол! Антон Иванович, возможно, один из нападавших мог проникнуть в корпус. Хорошо, что с вами все в порядке.

И тут же добавил в рацию:

— Бур, что у вас?

— У нас чисто, — ответил голос Васи. — Мы можем идти к вам?

— Идите, — сказал Никулин. — Кит, проводи науку к нашей штабной комнате.

Николай стоял у перил, опустив автомат. Он и предположить не мог, что когда-нибудь будет так рад виду стоящего перед ним живого ученого! На плечо что-то капнуло с верхних пролетов. Николай медленно, все еще улыбаясь, перевел взгляд. Это была большая капля крови с примесью желтого. Улыбка сошла с лица. Одним махом он пробежал два пролета вверх. На ступенях явственно виднелись кровавые следы. Никулин двигался следом. Сверху донесся приглушенный хрип. Вдвоем они, страхуя друг друга, добрались до входа в ратушу. И тут же раздался взрыв. Прикрытую дверь захлопнуло взрывной волной, спасая бойцов от осколков.

— Их цель — оборудование, — крикнул оглушенный Николай.

Ногой он вышиб дверь. Первое, что увидел, это как полуобгоревший и кровоточащий труп, лежа на спине, скрюченными пальцами пытается вытащить чеку еще одной гранаты. Николай застыл. Зато Никулин, не медля и почти не целясь, выстрелил. Его пули отстрелили одну кисть руки террориста и закинули ее вместе с гранатой в дальний угол. Никулин схватил Николая за плечо и увлек за многострадальную дверь ратуши.

— Раз, два, три, четыре, — громко посчитал командир, но ничего не произошло. Зато они услышали громкий хрип.

— Так, граната обезврежена. Надо что-то делать с этим! — сказал командир, делая ударение на слове «этим», и в рацию добавил: — Бурцев, у тебя еще одно дело будет. Я тебя чуть позже позову…