Операция «Выход»

Глава 18

Выйдя из дома во вторник утром, Джули понимает, что раньше никогда не видела на Уинди-Клоуз кошек. Одна из них, серая, полосатая, приплясывает вокруг дерева у дома № 14, пытаясь поймать птицу. Другая, маленькая, тощая и черная, лениво переходит Джули дорогу, как ни в чем не бывало усаживается перед Люковым домом и не торопясь умывается. Небо ясное и голубое, что просто замечательно, так как дождь лил всю ночь.

– Какого черта, что происходит?

Это Люкова мама, еще в домашнем халате. Очевидно, заметила кошку.

Джули понимает, что Джин нервничает. Что ж, немудрено. У Люка аллергия на мех животных. Но даже если бы кошек не было, а Джин бы нервничала из-за чего-то другого, Джули все равно бы это заметила. Джин обычно скрывает свои эмоции, но Джули знает: когда серые глаза у Джин бегают, а руки дрожат, это значит, что она сердита или чем-то обеспокоена.

По сути дела, никто, кроме Джули, с Джин не ладит. Дона ездит с ней в кафе «Бинго», но и ей с Джин трудно. Дона ведет машину с той скоростью, с какой велит Джин, и паркуется там, где Джин прикажет. Джин решает, за каким столиком сидеть, и Дона послушно подчиняется. Основная цель Джин – не садиться рядом со знакомыми. Джули всегда считала, что Джин – заснобленная дамочка, ненавидящая людей. Теперь Джули ясно: та всего лишь боится, что ее станут обсуждать.

Для Джули общение с Джин – укрощение. Не то чтобы Джин была такой уж грозной. Но все равно: думая о том, как она справляется с Джин, Джули поневоле видит себя кем-то вроде укротителя диких животных – скажем, львов или норовистых лошадей.

Даже Шарлотта не знала, с какого бока подойти к Джин. Шарлотта никогда ничего не боялась, но, навещая Люка, протискивалась по коридору мимо его матери, вжавшись в стену, будто шла по подоконнику высоко над землей в сцене из какого-нибудь триллера. Джин всегда мерила ее взглядом и вроде как хмурилась. «Старая корова», – неизменно шептала Шарлотта, когда они с Джули поднимались по лестнице в Люкову комнату.

Но Джули способна «укротить» Джин. Она знает, как обсуждать с ней ее любимые темы – знаменитостей, болезни, паранормальные явления и дамские романы, – и порой Джин протягивает Джули толстую книгу, подмигивает и говорит: «Откровенная штучка, пальчики оближешь». Джули терпеть не может «откровенные» романы, но каждый раз берет книгу. Джин ей нравится, хотя больше, похоже, не нравится никому.

– Какого черта… – повторяет Джин, уставясь на кошку.

– Доброе утро, Джин, – говорит Джули.

– Откуда взялась эта кошка? Она что, бродячая?

– Не знаю, – отвечает Джули.

Джин пытается прогнать кошку, шикает, но та сидит себе и смотрит на нее. Когда Джин прекращает свои попытки, кошка вновь принимается умываться, ее задняя нога мачтой торчит в воздухе.

– На ней ошейник. – Джули показывает пальцем.

– Можешь прочитать, что там написано, дорогуша? Я не хочу к ней подходить.

Джули наклоняется. Едва она прикасается к кошке, та перекатывается на спину и начинает мурлыкать.

– Тут телефонный номер, – говорит Джули. – Код как в Бэзилдоне.

– Бэзилдон? Кузина Лиэнны Строу перебирается сюда из Бэзилдона, так ведь?

– О да. Конечно. Должно быть, это ее кошки.

– Ей что, никто не сказал, что на нашу улицу нельзя привозить кошек? Господи боже ты мой. Что ж, тебе придется как следует помыться перед тем, как сегодня к нам зайдешь. Мы не можем рисковать, у Люка аллергия на кошачью шерсть. Поверить не могу. Пойду позвоню в городской совет.

– Да что может сделать городской совет? – говорит Джули.

– Надеюсь, он заклеймит этих подонков в газете еще до того, как они сюда переберутся.

Мимо проходит мужчина в бирюзовом костюме.

– Доброе утро, – произносит он.

Джин игнорирует его, разворачивается и идет в сторону своего дома.

«Край» затопило. Когда Джули приходит туда, Дэвид наваливает у дверей мешки с песком, но, видимо, он уже опоздал.

– Кафель в жопе, – радостно сообщает он. – Клей растворился.

– Кошмар, – бормочет Джули.

– Хизэр звонит в главный офис. Видимо, придется нам закрыться.

Джули смотрит на мешки с песком.

– Помочь?

Дэвид хватает очередной мешок и швыряет его к дверям.

– Не-а, – говорит он. – Я закончил. Теперь ковчег бы нам сюда.

– Но дождь-то прекратился.

– Ночью, однако, неслабо поливало, а? Вечером опять начнется.

– Боже.

Из офиса выходит Хизэр.

– Привет, Джули, – говорит она. – О'кей, начальство говорит, мы можем закрыться, но только на то время, пока прибираемся. Так что, надеюсь, вечером мы откроемся, а если не выйдет, то завтра утром. Да, э-э… Поможете прибраться? Нужно снять с пола весь кафель и собрать из-под него воду губкой – позже придут кафельщики и снова его положат. Еще надо выяснить, что попортилось в кладовке и холодильнике, выбросить все, что промокло, и составить отчет для главного офиса, чтобы он мог возместить убытки по страховке. И я хочу знать, кто сложил на пол все конфеты для мороженицы, потому что вам всем сто раз было сказано этого не делать…

– Это не я, – говорит Дэвид, глядя на Джули.

– И не я, – говорит Джули, глядя на Дэвида.

– Может, это вечерняя смена, – предполагает Дэвид.

– Да, возможно. – Хизэр вздыхает. – О'кей. Давайте приступим. Вы двое начинайте отдирать кафель, а я займусь подсчетом убытков. Когда все отдерете, придете и поможете мне. О, вот еще что – не мог бы кто-нибудь из вас вывесить табличку, типа мы скоро снова откроемся? Удачи.

Внутри «Края» как-то странно пахнет, и пол под ногами пружинит, как болото.

– Если кафельщики могут выложить плитку, разве они не могут ее и отодрать? – недоумевает Джули. – Мы с этим провозимся целую вечность. Спорим, у них специальные устройства есть.

– Их труд наверняка дороже нашего, – резонно замечает Дэвид.

Наконец они усаживаются на пол, налив себе по чашке капуччино из автомата, подложив под колени чайные полотенца и вооружившись ножами.

– На это и впрямь целая вечность уйдет, – говорит Дэвид, скребя ножом шов между плитками. – Их не так-то легко поддеть.

– А мы по контракту обязаны этим заниматься? – спрашивает Джули.

– Скорее всего нет, но лучше нам не рыпаться.

– Долго вы еще тусовались в «Восходящем солнце» после того, как я ушла?

Дэвид пожимает плечами.

– До упора, типа того. Когда вы с Шарлоттой свалили, туда заявилась Шантель.

– А что там делала Лиэнна? Я думала, она терпеть не может «Восходящее солнце».

– Да, это так, но Шантель хотелось дунуть, и Лиэнна попросила меня достать ей шмали, так что мы все там стусовались.

– Шантель… она какая?

– Симпотная. И очень сексуальная. Все на нее дружно запали.

Джули смеется.

– Не сомневаюсь, Лиэнна от этого была в восторге.

– Да. Черт возьми, эта плитка не желает отковыриваться.

– Дай я попробую.

Они принимаются долбить ее с двух сторон, но плитка не поддается.

Дэвид кладет нож на пол.

– Фиг с ней. Есть сиги?

– В подсобку сейчас не пройти.

– Да пошла эта подсобка.

– Но здесь нельзя курить.

– Мы же закрылись, так что насрать. Давай.

– Но теперь у нас ресторан для некурящих…

– Кому какое дело? Давай. Даже Хизэр здесь курит, когда мы закрываемся.

Джули морщит лоб.

– Правда, что ли?

– О да. Она выкуривает сигарету в зале по утрам, перед самым открытием, набивая кошельки официанток мелочью. Говорит, стол в офисе слишком загроможден, или типа того. – Дэвид приходит в «Край» раньше Джули, потому что ему нужно разогреть духовку и приготовить начинку для пиццы.

– Ох, тогда ладно, – говорит Джули, кладя нож на пол.

Дэвид нашаривает в кармане пачку «Ротманс» и протягивает ей сигарету.

– Мне в натуре пора бросать, – говорит он.

С минуту Джули молчит, не зная, что ответить. Было бы довольно странно согласиться с человеком, у которого рак, – мол, да, тебе нужно бросить курить.

– Как ты себя чувствуешь? – спрашивает она наконец.

– Нормально. Я до сих пор свои лимфатические узлы не проверил.

– Ох.

Воцаряется неловкое молчание, которое нарушает появление Лиэнны.

– Ну и воняет здесь, – говорит она. – Привет, Джули. Привет, Дэвид.

– Все пучком? – спрашивает Дэвид. – Похмелье?

– У кого, у меня? Нет. Я же много воды пила.

– Тот хмырь тебя проводил?

– Какой хмырь? Ах, Мартин. Да, немного.

– Ты поговорила с Люком? – спрашивает Джули.

– Еще нет.

– Тебе не кажется, что ты должна ему сказать… сама знаешь что?

– Что все кончено? Да. Впрочем, я в этом еще не уверена.

– Как это понимать?

– Может, я дам ему еще один шанс. Пока не знаю.

Дэвид протягивает Лиэнне сигарету. Лиэнна прислоняется к маленькой стойке, наподобие кафедры, за которой обычно дежурит официантка – приветствует посетителей и вручает им меню. Все столы и стулья выставлены на улицу.

– В общем, я только хотела убедиться, что вы оба сегодня придете на вечеринку. К Шантель. На новоселье.

Дэвид вроде как пожимает плечами.

– Не знал, что приглашен, – говорит он.

– Что ж, ты приглашен, так что лучше приходи. Джули?

– Да, конечно. Слушай, у Шантель есть кошки?

– Не знаю, – говорит Лиэнна. – Возможно. Почему ты спрашиваешь?

– Утром я видела их на нашей улице. Джин чуть с ума не сошла.

– О. Тупая корова. Не убьют же они его?

– Может, и нет. У него на такие вещи аллергия.

– Что ж, скоро мы это выясним, правда?

– Лиэнна!

– Эй, чего это вы? – спрашивает Дэвид.

– Они считают, что у Люка аллергия на кошек, – объясняет Лиэнна.

– А ты считаешь иначе? – спрашивает ее Джули.

– Слушай, он же не реагирует, скажем, на пыль, духи, сигареты, хотя предполагается, что у него должна быть на них аллергия. Ты же куришь при нем?

– Нет, – отвечает Джули. – Больше не курю.

– А я курю, – говорит Лиэнна. – А также пользуюсь духами, и ничего страшного не происходит.

– Я никогда при нем не пользовалась духами, – говорит Джули.

– Короче, я считаю, что у его мамаши паранойя. Тебе так не кажется?

– Я бы точно стал параноиком, если б у моего ребенка была аллергия на солнце, – говорит Дэвид.

– Лучше поостеречься, – соглашается Джули. – У Люка бывает аллергия на очень странные вещи. Я видела, как проявляется реакция. Это по правде ужасно.

– Ну ладно, – говорит Лиэнна. – Короче, в семь у Шантель. И ни слова Шарлотте.

– Чего это она все время талдычит про Шарлотту? – спрашивает Дэвид, когда Лиэнна уходит.

. – Она думает, Шарлотта расскажет Шантель о том, что случилось в № 14.

– Ах да. Я совсем забыл, что нам, типа, велено молчать в тряпочку.

– Я говорила Лиэнне: все про это забудут и рано или поздно кто-нибудь проболтается. То есть я, конечно, не думаю, что кто-нибудь решит разоткровенничаться прямо на этой вечеринке, но, пожив тут какое-то время, Шантель сама докопается, так ведь? Это уже местный фольклор. Кстати, не понимаю: а какая, собственно, разница? В истории любого дома есть покойник.

– Но ведь самоубийство – совсем другое дело.

– Разве? Я об этом особо не задумывалась.

– Захотела бы ты жить в доме, где кто-то покончил с собой?

Джули пожимает плечами:

– Наверное, нет.

Не из-за суеверия. Просто есть хорошее правило – избегать «несчастливых» или «проклятых» мест. Зачастую дома с дурной репутацией «несчастливые», потому что расположены с подветренной стороны от химической фабрики или построены там, где закопано что-нибудь токсичное, или под большим высоковольтным столбом.

Из офиса выходит Хизэр.

– Кошмар, – говорит она, – немного же вы сделали.

Джули и Дэвид отковыряли плитки три, не больше.

– Это чертовски трудно, – ворчит Дэвид. – Уж очень крепко они сидят.

– Я думала, клей растворился, – говорит Хизэр.

– Да, по краям, а в центре нет. Видишь? – Дэвид поддевает одну из плиток, край отламывается, и центральная часть остается приклеенной к полу. – Просто жопа.

– О господи, – говорит Хизэр, – я не могу снова звонить в главный офис.

– Ну и что нам делать? – спрашивает Дэвид.

– Отковыривайте дальше. Может, использовать жидкость для зажигалок или что-нибудь в этом роде?

– Это бы помогло. Но она ведь огнеопасна?

– Думаю, да. Ой, я не знаю. – Вид у нее такой, будто она сейчас расплачется.

– Ты бы позвонила Оуэну или еще кому, – говорит Дэвид. – Ты не должна одна за все отвечать. Пусть приезжает сюда и разбирается, что к чему.

Оуэн – главный менеджер «Края».

– Я ему звонила, его нет на месте.

– О. Ну, тогда…

– Отковыривайте ножами. Все, что останется, придется доделывать кафельщикам. Джули, можно тебя на пару слов?

– Да, хорошо. – Джули встает. – Что-то не так?

Она беспокоится, что это по поводу курения в ресторане. Не нужно было поддаваться на уговоры Дэвида. В конце концов, в правилах безопасности и охраны здоровья четко сказано, что в зале курить нельзя.

– Нет, – говорит Хизэр. – Просто на пару слов, если ты не против.

Джули сопровождает Хизэр на служебную территорию, обогнув стойку, из-за которой посетителям отпускаются обеды на дом.

– Значит, так… – говорит Хизэр, когда они располагаются в офисе. В зале она была вся на нервах, здесь вроде расслабилась. – Как ты думаешь, как ты справилась со вчерашним тестом?

– Э-э, не знаю. – Джули пожимает плечами. – Думаю, нормально.

– Что ж… Я собиралась притвориться, будто ты справилась не очень хорошо, – Оуэн сказал, что мне стоит так сделать смеха ради, – но обманщица из меня не ахти какая. – Хизэр улыбается. – О'кей. Так вот, у тебя стопроцентный результат. На все вопросы ответила верно. Ты не просто единственная из всех работников, кто справился так блестяще, – раньше это никому не удавалось, кроме менеджеров.

Джули улыбается.

– Это хорошо.

– Так что ты думаешь насчет того, чтобы пройти обучение на менеджера?

– В смысле?

– Для этого и был нужен тест – чтобы понять, кто на своем месте, кого нужно немного поднатаскать, а кто, как в твоем случае, достоин стать менеджером.

– Значит, я стану менеджером?

– Ага.

– Как ты?

– Нет, я просто начальница смены. Ты станешь менеджером целого ресторана, как Оуэн.

– Господи.

– Ты довольна?

– Не знаю. Думаю, да.

– Это же здорово, да? Потому что ты не студент или кто-нибудь в этом роде, и тебе ради этой работы не придется ни от чего отказываться.

– Да. Наверное. Я на самом деле никогда не думала о…

Хизэр ее не слушает.

– В общем, Оуэн сам с тобой поговорит – завтра или на днях – и даст тебе официальные бланки заявки на прохождение курса менеджмента. Большинство стажеров закончили университет, но на твоей стороне обширный опыт и результаты теста, так что проблем быть не должно. Ты точно пройдешь отбор.

– Господи, – повторяет Джули.

– Точно. Я подумала, ты обрадуешься. Наверно, теперь эти плитки начнут одна за другой выскакивать, а?

Вернувшись в ресторан, Джули видит, что Дэвид все еще сражается с той самой плиткой, за которую принялся, когда они с Хизэр ушли.

– Ну и что там у вас? – спрашивает он.

– А, ничего особенного, – отвечает Джули. – Как успехи?

– До хера и больше, – говорит Дэвид.