Опричник среди теней

Глава 17

Выйдя на улицу, мы двинулись по главной алле, ведущей к большому пруду, через который был переброшен недавно отстроенный заново горбатый мостик. По обе стороны от нас возвышались каштаны, гравий хрустел под подошвами. В небе парили дежурные дроны, готовые в любой момент сбить направленные в парк ракеты или сбить чужой коптер. На небольших башнях вращались зенитные орудия. Вдалеке между деревьями расхаживали похожие на здоровенных гоблинов витязи и багатуры.

— Что стряслось, Глаш? — спросил я державшую меня под руку девушку.

— Да ничего такого, просто меня кое о чём попросили, — ответила Каминская. — Мой старый друг.

— Прямо старый? — улыбнулся я.

— Не в смысле возраста. Мы вместе росли. И сейчас дружим. Только не ревнуй, пожалуйста.

— И не собирался.

— Хорошо. Мы с ним только друзья, честно.

— Да я понял. Чего он хочет?

— Встретиться с тобой.

— Для чего?

— Он не сказал. Я обещала тебе это передать.

— Хм… Ясно. И чей он сын?

— Барона Френкеля.

— Так, это Жёлтый клан, если меня память не подводит.

— Не подводит, — кивнула Каминская. — Ну, как, примешь его?

— Он наследник?

— Ага.

— Не очень понимаю, что ему может быть от меня нужно. А главное — какая мне от него польза.

Девушка пожала плечами.

— Понятия не имею. Если встретишься — выяснишь. Что ему передать?

— Ну, скажи, пусть приезжает.

— О, класс! Он будет очень рад. Когда?

— Да хоть сегодня. Я никуда не собираюсь пока.

— Ладно, спасибо, Коль.

Просьба меня заинтриговала. Не так, чтобы очень, но было любопытно узнать, что наследнику Френкеля понадобилось от ассасина. Неужели собирается заказать отца? Для этого нужны деньги, причём большие. Вряд ли они есть у парня.

Мы с Каминской провели вместе часа два, попили чай, а потом она уехала на занятие по фехтованию. Не знаю, зачем девушки уделяют ему столько времени, особенно в старшем возрасте, если всё равно им предстоит замужество. Хотя конкретно Каминской, я думаю, это просто нравилось. Боевая девчонка. Собственно, несмотря на дерзкий нрав, этим она мне и нравилась. Если направить в нужное русло, будет толк. Хотя главное, конечно, то, что она уже сейчас мне целиком предана. Это для рода самое важное. Не удивлюсь, если однажды она станет похожа на Шувалову, которая всегда на стороне Зелёных и их интересов.

Френкель приехал в пять. Выглядел он года на три старше Каминской, худой, с длинной чёлкой и в очках. Я принял его в кабинете.

— Виталий Георгиевич, — представился гость, пожимая мне руку. — Очень рад знакомству. Спасибо, что приняли, маркиз.

Парень заметно нервничал, хоть и старался держаться уверенно.

— Выполняю просьбу своей будущей жены, — улыбнулся я. — Прошу, садитесь.

Он устроился напротив меня, положил ногу на ногу, но тут же передумал. Расстегнул пуговицу пиджака, проверил запонки.

Я молчал, давая ему возможность начать разговор. Френкель сообразил, что пауза затягивается, и, наконец, проговорил:

— Ваше Сиятельство, меня восхищает то, что вы делаете.

— Благодарю. Весьма польщён.

— Я бы хотел… э-э… заключить с вами сделку.

Мои приподнявшиеся брови заставили парня заговорить быстрее:

— Дело в том, что мой брат пытается меня убить. Это не паранойя, я точно это знаю. Уже было несколько попыток. Он хочет занять место наследника.

Ого! Вот это поворот. Не ожидал.

— Интересно, — проговорил я. — А почему вы пришли с этим ко мне? Скажите отцу.

Френкель помотал головой.

— Мой отец считает, что человек должен сам решать свои проблемы. Особенно если он собирается унаследовать титул. Я страшно его разочарую, если… нажалуюсь. Собственно, Пётр этим и пользуется.

— Хм… А что мешает вам самому его прикончить?

Мой собеседник нервно дёрнул себя за галстук, чуть ослабив узел.

— Понимаю, да. Но… видите ли, я не могу.

— Отчего же?

— Ну… он же мой брат!

— Его ваше родство не останавливает.

— Его — нет. А я не могу. Мы же росли вместе.

— Так-так… Значит, у вас, уж простите, духу не хватает?

Френкель сглотнул.

— Можно и так сказать, — признал он нехотя. — Любого другого я бы вызывал на дуэль. А его… просто не могу.

— Но вы же просите меня его убить, так?

Чуть помедлив, парень кивнул.

— Не хотите делать это своими руками, — сказал я.

— В общем, да. Боюсь, что не смогу. Не хватит духу, как вы сказали.

Я чуть подумал, глядя на ждущего наследника. Звучало полне убедительно.

— Как именно он пытался вас убить, Виталий Георгиевич?

— В первый раз пустил в мою спальню сколопендру. Не знаю, где он её достал. К счастью, мне не спалось. А то мог бы сегодня здесь не сидеть, — Френкель висло улыбнулся. — Во второй — вставил в дверную ручку смазанную ядом иглу.

— И как вам удалось выжить?

— Меня едва откачали. В больнице. Спасибо лекарю — вытащил меня с того света.

— Понятно. Я вижу, что ваш брат не особо скрывает свои намерения.

Мой гость кивнул.

— Как я и сказал, он знает, что я не стану жаловаться.

— Но для вашего отца всё должно быть очевидно.

Френкель тяжело вздохнул.

— По правде говоря, я думаю, он понимает, что происходит.

— То есть, он не будет против, если ваше место займёт Пётр?

— Возможно. Или ждёт, что я докажу свою способность решить эту проблему.

— Значит, испытывает вас.

— Мой отец — сложный человек. Жёсткий. Он хочет сильного наследника. Либо это буду я, доказавший право на титул в борьбе, либо мой брат.

— Ясно. Чем вы собираетесь расплачиваться, господин Френкель?

— Я понимаю, что берёте вы недёшево. Больших денег у меня, конечно, нет. Но, если вы мне поможете, то рано или поздно я стану бароном и…

— Простите, что останавливаю, — перебил я. — Обязательства — это хорошо. Ничего не имею против перспективных вложений, так сказать. Однако мы оба понимаем, что вы можете и не дожить до этого славного момента. Наследника подстерегает множество опасностей. Я не стану делать ставку на то, что с вами ничего не случится за те годы, что пройдут, пока ваш батюшка не передаст вам титул. Сколько ему, кстати?

— Сорок девять. Вы правы, он в расцвете сил и прекрасно себя чувствует. Но больше мне нечего предложить, — парень с сожалением развёл руками.

— Убийство сына барона, пусть даже не наследного — большой риск, — сказал я. — Зачем мне вам помогать, не имея никаких гарантий?

— Значит, не поможете? — понурился Френкель. — Чёрт, я этого и боялся!

— Не торопитесь. Какие у вас отношения с Чарыковыми и Щербиниными?

Парень удивлённо поднял брови.

— Ну-у… я с ними знаком.

— Хорошо?

— Вполне. А что?

— Возможно, я придумаю, чем вы сможете расплатиться со мной.

Мой собеседник поёрзал в кресле.

— Ваше Сиятельство, я не могу вредить своему клану. Даже чтобы спасти собственную жизнь.

— Очень благородно. Но я не собираюсь им вредить. Наоборот — хочу помочь.

— А они нуждаются в помощи?

— Увы. Но это между нами.

Парень с готовностью кивнул.

— Спасибо, что приехали, — сказал я, вставая. — Ещё поговорим. В ближайшее время. А пока постарайтесь не умереть.

Френкель кисло улыбнулся.

— Постараюсь. Благодарю за уделённое время, господин маркиз.

Когда он уехал, я снова засел за изучение материалов по Жёлтым родам, попавшим в зависимость от Неклюдова. Возможно, с помощью этого паренька, наконец, удастся кое-что сделать.

Собственно, информации было собрано немало. Вот только как её использовать?

Что касается Чарыковых, то во время недавнего кризиса Неклюдов скупил через подставные лица часть акций нескольких их компаний и теперь мог влиять на советы директоров. Чарыковым это очень не нравилось, но ничего не поделаешь.

Щербининых Неклюдов прижал на рынке стройматериалов, ограничивая им продажи бетона и арматуры, без которых современное возведение зданий и укреплений немыслимо.

А вот Яновские попались на шантаже. Как ни банально и просто это звучит. Чем именно угрожал им Неклюдов, выяснить не удалось, правда.

В общем, дело затягивалось, и было ясно, что скоро меня вызовут в Тайной Канцелярии на ковёр и потребуют объяснить, что происходит. Ведь мне поручили дискредитировать Неклюдова, а не выручать попавших к нему в зависимость.

От работы меня оторвал неожиданный приезд отца Адриана. Интересно, он теперь всё время будет меня дёргать? Хотя мы ведь с некоторых пор партнёры. Так что придётся потерпеть. Тем более, что с церковью лучше дружить. Особенно учитывая мой план с явлением Спасителя.

— Добрый вечер, святой отец, — кивнул я, когда отец Адриан вошёл в кабинет. — Что-то случилось?

— В общем, да, — отозвался он, садясь. Расправив складки рясы, продолжил: — Смотришь новости?

— Регулярно.

— Значит, наверняка слышал о том, что в последнее время немалую популярность в среде простолюдинов приобретает учение даосов. И не только в нашей благословенной империи, но и в других землях. Что ты о них знаешь, сын мой?

Вопрос меня удивил. Как-то я не был готов к общению на религиозные темы. Да и даосами не интересовался.

— Ну, слышал кое-что по телевизору. В самых общих чертах. Вроде, они строят монастыри и обещают бессмертие.

— Они крадут у церкви! — резко проговорил отец Адриан. — На что, по-твоему, эти мошенники строят свои храмы? На пожертвования! То, что отдают им, должно было поступить на нужды истинной веры! Но оседает в карманах этих псевдоучителей!

— Много ли им достаётся? — скептически отозвался я, слегка удивившись такой эмоциональности собеседника. — Вроде, даосизм у нас не особо популярен.

— Ты удивишься! — раздражённо воскликнул священник. — У их проповедников отлично подвешены языки, и они уже немало народу переманили на свою сторону. Запретить их нельзя, к сожалению. Закон не позволяет.

— Понятно. А почему вы только теперь решили… ими заняться? Случилось что-то особенное?

— Да! Прежде даосы вели себя скромно, не высовывались. Отщипывали свой кусочек от общего пирога, но не наглели. Однако недавно один из их проповедников по имени Ливей зарвался! Решил, что ему всё позволено!

— О чём конкретно речь, святой отец?

— Этот наглец стал распространять слухи, будто архиерей Митрофан, глава Новоканонической церкви, не любит свою паству, а печётся только о собственной выгоде и погряз в удовольствиях и роскоши! Самое возмутительное, что к этой откровенной и очевидной лжи прислушиваются. Наши агенты доносят, что многие верят и переходят в даосизм.

— Что же вы хотите, отец Адриан? Заказать его? Для этого приехали?

Священник раздражённо махнул рукой.

— С этим справились бы и наши люди! Слава богу, есть у церкви защитники. Но тогда Ливей прослывёт мучеником и героем, а его слова обретут подтверждение. Пойдут слухи, что мы избавились от конкурента, который обличал архиерея. Ещё, чего доброго, скажут, что ему заткнули рот, потому что он правду говорил. Нет, отец Митрофан умён и понимает, что допустить этого нельзя. Поэтому мы щедро заплатим за смерть даоса, но с условием, что имя Ливея будет опорочено, а убийство никак не свяжут с нами.