Опричник среди теней

Глава 22

Идею Беркутова одобрила.

— Ах, как хорошо вы это придумали! — захлопала она в ладоши, выслушав меня. — Это станет прекрасным подарком для господина Ливея! Уверена, он придёт в восторг! А что вы хотите, чтоб написали на свитке?

— Это секрет, — скромно улыбнулся я. — Но вы, конечно, узнаете об этом в своё время. Скажите, госпожа Беркутова, кто в городе считается лучшим каллиграфом?

— Безо всякого сомнения, господин Сию Пан, — уверенно и не задумываясь, ответила женщина. — Его свитки почитаются как одни из самых искусных и изысканных. Но он берёт очень дорого. По карману ли вам будет такой подарок?

— Не знаю, — «расстроился» я. — У меня мало денег, но на такое дело я готов потратить их все, без остатка!

— Послушайте, брат Андрей, у меня появилась идея! Надеюсь, вы не откажетесь разделить со мной радость сделать брату Ливею подарок!

— Вы хотите оплатить часть расходов? — притворно удивился я.

— Ну, конечно! Это доставит мне огромное удовольствие. И, знаете, что? У меня есть пара знакомых, которые тоже захотят присоединиться. Можно будет заказать большой свиток — на двадцать чи! Это такая мера у китайцев. Не беспокойтесь, — поспешно добавила женщина, видя, что я нахмурился. — В любом случае именно вы вручите подарок брату Ливею — на правах автора идеи.

Это мне и требовалось. Собрать несколько влиятельных и самолюбивых горожан, которые непременно похвастаются, что приложили кошелёк к подарку знаменитому даосу. А сам подарок, безусловно, станет для китайского квартала событием, весть о котором разнесётся очень быстро. Желающих узнать, что напишет прославленный каллиграф на свитке, наберётся несколько сотен, если не тысяч. Одному богу известно, сколько азиатов проживает в городе.

— Я с радостью и благодарностью принимаю ваше предложение, госпожа Беркутова, — поклонился я. — И сегодня же отправлюсь к Сию Пану, чтобы договориться о свитке.

Школа каллиграфии располагалась недалеко — всего через два квартала. Знаменитый мастер поначалу отказался от работы, заявив, что у него и так полно срочных заказов, но, узнав, для кого заказывается свиток, да ещё такого размера (и цены), передумал и согласился всё сделать в шесть дней. Внеся задаток, я вернулся домой и обрадовал Беркутову. Та была в восторге и в ответ сообщила, что нашла трёх человек, пожелавших поучаствовать в подарке.

— Было и больше, — сказал она, — но я выбрала самых достойных!

— Не сомневаюсь, — ответил я.

В течение следующих дней я по утрам исчезал, ссылаясь на необходимость медитаций, а на самом деле ходил в школу, так как каникулы кончились. Это было страшно неудобно и рискованно, но пропускать занятия было нельзя. К тому же, они давали какое-никакое алиби. Ну, и позволяли избегать Дашу. Кроме того, мой план требовал дополнительной подготовки. Я задействовал Падших и старого Прыгуна, который как раз полностью восстановился. Пребыванием в замке он казался совершенно доволен и, услышав, что от него потребуется, даже не стал кочевряжиться и сразу согласился. Также я утряс договор с Френкелем. Парень принял все условия и, кажется, даже остался доволен. На следующий день его брат исчез. Был похищен неизвестными по пути из школы домой. Отец, конечно, поднял на уши всех, кого мог, но на меня подозрения упасть не могли, ведь у нас с ним не было никаких тёрок. А то, что старший сын нанял ассасина империи, чтобы избавиться от брата, ему, конечно, в голову не пришло: это парню было попросту не по карману. К тому же, вскоре барон получил требование выкупа.

Возвращаясь в дом Беркутовой, я принимал у себя в комнате посетителей, желавших получить предсказание. Делать их было нетрудно: мужчинам обещал победу над врагами, продвижение по службе и предупреждал о тайных недоброжелателях; женщинам сулил любовь и грозил коварными соперницами. У каждого человека в окружении есть тот, кого он подозревает в злом умысле, так что проблем с предсказаниями не возникало. Сроки я называл в пределах двух недель, и людям это нравилось. Кому охота ждать богатства по полгода?

С Ливеем я виделся ещё дважды. На последней встрече даос особенно настаивал на моём переезде. Я согласился и выбрал день, на который было назначено вручение подарка. Теперь я знал, куда должен прибыть — в маленький дом в ближайшем квартале. Я даже сходил туда посмотреть. Судя по всему, здание пустовало. Я нашёл повод поболтать с соседями. Представился человеком, который ищет недвижимость в квартале для одного богатого аристократа. Узнал, что дом действительно пустует, но не сдаётся и не продаётся. Похоже, в него вёл проложенный из храма подземный ход. Потому здание и располагалось так близко.

Оставалось только дождаться дня вручения подарка.

— Я думаю, будет невежливо, если свиток вручу я в то время, когда столь уважаемые жители Камнегорска приложили руку к его созданию, — сказал я, беседуя с Беркутовой. — Мне бы хотелось, чтобы это сделали вы. Это будет правильно. Мне же вполне хватит и того, что брат Ливей будет знать, чьей идеей стал подарок.

Женщина немного поупиралась и сдалась. Было видно, что она довольна поворотом. Я написал ей, по какому адресу должна прибыть делегация, чтобы вручить свиток.

— Мне стало известно, что брат Ливей будет в этом доме в этот час. Сделаем ему сюрприз. В храме неожиданности не получится. Так что держите до поры до времени всё в секрете.

Беркутова была слегка удивлена, но спорить не стала: её слишком обрадовало, что именно она вручит подарок. Пообещала прихватить с собой остальных дарителей. Я не сомневался, что с ними увяжется толпа знакомых, а по пути наберётся ещё народу.

Сам я незадолго до назначенной встречи собрался и отправился к убежищу даоса. Тот уже ждал. Дверь открыл сам, но наружу не высунулся — остался в густой тени. Я быстро убедился, что мы в доме вдвоём. Даже японских телохранителей нигде не было. Значит, точно имелся тайный ход из храма. Ливей не рискнул бы пройти по городу один.

Сели пить чай.

Проповедник в красках расписывал мне перспективы, которые ждут меня, если я решу остаться в городе и присоединюсь к его школе.

Когда он отвернулся, я опрокинул в его чашку пузырёк с ядом. Безвкусный, он убивал человека за несколько минут. Приготовлен по рецепту, найденному в библиотеке моего рода.

Через четверть часа проповедник побледнел и начал задыхаться. Я наблюдал за ним, пока он корчился в судорогах. Затем подобрал опрокинутую чашку, поставил на место чайник. Вытер лужу.

Взглянул на часы. Пока всё шло, как по маслу. Ещё три минуты, и начнётся следующий акт моего спектакля.

Когда стрелки заняли нужное положение, в воздухе образовался портал, через который в комнату вошли одна за другой Падшие. Две девушки тащили усыплённого Петра Френкеля.

— Сажайте туда, — указал я на кресло. — Доказательства — на стол.

Марта положила возле пресс-папье скомканную газету, из которой были вырезаны буквы, составлявшие послание барону с требованием выкупа.

Затем протянула мне нож. Склонившись над спящим Френкелем, я аккуратно перерезал ему горло от уха до уха. Кровь полилась парню на грудь, быстро окрашивая одежду красным.

Я окинул мизансцену придирчивым взглядом. Кажется, всё готово и выглядит вполне убедительно. Даос приказал похитить сына богача, чтобы нажиться, убил жертву, а затем отравился, испугавшись разоблачения: снаружи как раз послышались голоса подходившей к дому толпы.

Отперев дверь, я махнул Падшим.

— Уходим.

И, прихватив свой чемодан, первым нырнул в портал. Всё наше пребывание в доме Ливея не заняло и пяти минут.