Ореол

Глава седьмая. «Кто был никем, тот станет всем». §3. Омо

Мир, где он родился, назывался Тарро. С первых же секунд он осознал себя, и его разум уже готов был к новым свершениям. Омо рвался с мерзкой планеты, где не осталось ничего, кроме старого больного существа, давшего ему жизнь. Вокруг был огромный и непознанный мир! И этот мир ждал его.

Какое-то время он просто наблюдал за другими звёздными народами. Их оказалось много, очень много! Прошло немало времени, прежде чем он отважился пойти на контакт.

Его встретили с удивлением и настороженностью. Но он начал делиться своей силой, и отношение к нему переменилось. Миллионы существ захотели встать с ним вровень, и это навело Омо на мысль, что он намного сильнее, чем думал ранее. Ему быстро наскучил мир, где каждый хотел приобщиться к могуществу, не имея к этому изначальной предрасположенности.

Его новые соратники, обретшие подобную форму, тоже не дотягивались до него по мощи, однако выяснилось, что все они могут объединить свои сознания в одно сплошное поле, а их общая сила при этом многократно возрастает. И незаметно для них Омо стал использовать их силу и знания для собственных целей.

Теперь, когда он обзавёлся своим народом, его взгляды устремились к галактическим просторам, о которых он постепенно начинал думать как о собственных владениях. Впереди – бесконечность времени. Он не торопился, понимая, что если трансформация в новую форму возможна лишь при искреннем желании разумного существа, то ему это желание можно навязать только мирным способом. И раса альтаирцев добровольно отказалась от участия в войнах и конфликтах. Всё, что они предлагали – влиться в их дружное и прекрасное племя.

Постепенно Омо понял, что начинает терять способность мыслить критически. Его разум, соединённый с разумами миллиардов других существ, стал текучим, вязким, неспособным на неожиданные решения. Все решения были давно известны, а курс оставался неизменен. Он теперь не столько жил, сколько пребывал в состоянии жизни. Сознания альтаирцев соединились в небывалый космический мозг, где каждый индивидуум исполнял роль нейрона.

И лишь изредка Омо воплощался в своей самой первой и изначальной форме и принимал участие в космических событиях.

Так было и на Кроане, где укрылись опасные ренегаты, угрожающие существованию всей созданной Омо цивилизации. Но предателям удалось скрыться, и сразу же всё пошло наперекосяк. С альтаирцами в состоянии войны находились двенадцать рас, и кому-то из них удалось продублировать формулу обратной трансформации. Пока отдельные представители этих цивилизаций пытались как-то повлиять на ситуацию, за ними пристально наблюдали другие, более могущественные и опасные. И теперь они нанесли удар по самому главному, что есть у альтаирцев – по их репутации.

К сожалению, уничтожение отдельных предателей на Земле привлекло слишком пристальное внимание со стороны даже тех, кто не считал себя врагом альтаирцев. Это была ошибка Омо. Его серьёзный просчёт, исправить который необходимо было как можно скорее. Вся космическая деятельность альтаирцев была парализована, и теперь преследование сбежавших землян не имело смысла.

Время признать свои грехи перед космическим сообществом и предоставить всем пострадавшим соответствующую компенсацию. Конечно, можно было бы легко уничтожить все эти миры, столь жадные до чужих успехов и внимательные к чужим промахам, но это рискованно – новая раса неизбежно лишится многих своих приспешников, да и пополнениям неоткуда будет поступать.

Ситуация – хуже не придумаешь!

Но главная ошибка была совершена ещё раньше. Это случилось, когда Омо решил посетить одну из планет, поставлявших ему новых соратников. Планета называлась Земля, и как раз в тот момент, когда Омо обратил на неё свой взгляд, один её житель совершил трансформацию. Это был очень активный и подвижный человек, у которого нашлось множество вопросов.

Омо решил ему ответить сам. Ему показалось, что, возможно, свежий незамутнённый взгляд сможет как-то разбавить застывший в постоянстве разум, показать новый путь, найти новые ещё не использованные возможности. Поможет обрести прежнего себя.

Человек, ставший альтаирцем, охотно пошёл на контакт, но на вопросы Омо ответил странной репликой.

– Что тебя больше интересует – ответ или совет?

Омо растерялся. Он с радостью принял бы и то, и другое. И тогда он предоставил собеседнику информацию о том, во что превратился всеобщий альтаирский разум. Пусть он сам посмотрит и попробует найти решение.

Человека звали Василий Трубачёв, и то, что он увидел в сознании Омо, привело его в ужас и смятение. Он получил слишком много знаний, а его мнение об альтаирской цивилизации резко поменялось на отрицательное. И он совершил обратную трансформацию.

Для Омо это был шок. Сам факт, что состояние сверхразума спровоцировало распад системы и появление быстро распространяющейся «болезни», навёл его на мысль, что и сверхразум нездоров и нуждается в исправлении и усовершенствовании.

Но ответов по-прежнему не было, и всё, что оставалось, это уничтожать злокачественные элементы, отделившиеся от альтаирского сообщества. Увы, самому Василию Трубачёву удалось каким-то образом скрыться.

А потом последовал провал на Кроане и враждебные акции прочих звёздных народов, направленные на ослабление альтаирской цивилизации. Ко всему прочему добавилась неожиданная агрессия эндорианцев. По какой-то причине они вдруг атаковали родную систему Омо, уничтожив многих её обителей.

На отражение угрозы были направлены искусственно созданные верховные альтаирцы – фагоциты этого золотого мира. За ними послушно потянулись обычные альтаирцы, объединяя и концентрируя свои силы для отражения атаки.

Омо некоторое время наблюдал, как они оттесняют эндорианцев и пытаются разорвать силовые ниточки, которые связывали врагов с их далёкой планетой, но вдруг почувствовал знакомый телепатический импульс где-то поблизости, и выпростал щупальца своего сознания во все стороны. Василий и Роман находились совсем близко от Тарро. И они имели наглость вновь распространять свой призыв к остальным альтаирцам вернуться на родные планеты и оборвать с бывшими хозяевами все связи. Самое ужасное, что их призыв начал быстро распространяться. На него откликнулись многие альтаирцы, с удивлением переосмысливая своё нынешнее положение. Правда, далеко не все решили вернуться. Большинство всё же осталось, однако процесс разложения был уже запущен.

Омо разозлился и ударил наугад по тому сектору космоса, где, скорее всего, находились наглые земляне.

И, к его немалой радости, удар достиг цели.

***

– Какого хрена, что это было?! – Василий шарахнулся в сторону, словно обожжённый внезапной вспышкой.

– Нас раскрыли, – подтвердил худшие опасения Альн.

– То есть, как? Кто посмел? И куда подевался Роман?

Альн ответил не сразу, будто проверял что-то в потоках информационного поля.

– В последний момент я успел отправить его на Землю и заставил принудительно пройти обратную трансформацию. Я подсмотрел технологию перемещения у тёмных сирфов. Кажется, я не допустил ошибки, и Роман жив. Вот только сомневаюсь, что смогу повторить свой подвиг ещё раз. Очень энергозатратно.

– Как нас вычислили? Где противник? Откуда нанесён удар?

– Я не знаю! – рассердился Альн. – Но лучше нам тут не задерживаться! Смещайся!

Снова вспыхнуло – на этот раз немного в стороне. Противник бил наугад, и теперь ему не повезло. Василий разглядел отделившуюся от золотого потока альтаирцев маленькую точку, направившуюся прямо к землянину.

– Кажется, я знаю, кто это.

– Я тоже уже понял, – подтвердил паразит. – Шевели щупальцами, он нас, кажется, ещё не видит! Успеем уйти!

– Не суетись. Без паники. Уйдём. – Василий проявлял ледяное спокойствие, но сирф не разделил его бесстрашия.

– Он нас заметил! Держись, сейчас он атакует!

– А за что держаться-то? – удивился землянин, и в следующий миг его скрутила боль. Мир взорвался изнутри. Всё померкло, и на какое-то время Василий потерял способность связно мыслить. Он уже думал, что его разум полностью разрушился, но помогло вмешательство Альна. Постепенно всё стало приходить в норму, и человек смог оглядеться.

Со смятением он обнаружил, что Омо застыл буквально в двух шагах, с интересом рассматривая землянина.

– Чего он ждёт? – не понял Василий.

– Ты прервал трансляцию сигнала, и Омо сразу остановился. Кажется, он пытается понять, как тот, кто является альтаирцем, может в то же время не являться частью информационного поля. – Альн неуверенно хихикнул. – Похоже, он меня не замечает.

– Это шанс для нас. Попробую с ним поговорить. – Василий собрался с духом и настроился на телепатическую волну альтаирского бога. – Эй, Омо! Привет!

– Привет, – бесцветно отозвалось существо.

– Некрасиво ведёшь себя! – упрекнул его человек. – Ты хоть и упитанный, а невоспитанный! Всегда же можно поговорить, обсудить, решить проблему мирным путём. Разве нет? Разве не такой путь ты изначально избрал?

Омо мог бы возразить, что старый путь завёл в тупик, и теперь действуют другие законы. Но в словах человека был резон. Человек шёл на контакт, а значит, ему есть, что сказать.

– На что ты надеешься? – не понял сирф, безуспешно пытаясь прощупать сознание лидера альтаирцев.

Василий объяснил.

– Омо любит размышлять о последствиях, но не любит думать о причинах. Особенности инопланетного воспитания. Он как кот, который не может не следить за солнечным зайчиком, потому что этот зайчик предлагает ему альтернативу бездействию и скуке.

– Ничего не понял, – признался Альн, не особо, впрочем, расстроившись.

Между тем Омо, как и предсказывал Василий, принял решение.

– Что ж, давай поговорим. Чем ты недоволен? Почему идёшь против нас?

Человек немного расслабился и позволил себе пуститься в обвинения.

– Ты дурочкой-то не прикидывайся! Всё просто. Ты обещал людям, что они станут вровень с тобой. Что обретут новые небывалые способности. Что смогут получить ответ на любой – я подчёркиваю! – любой вопрос! И всё это оказалось ложью!

– Разве? – притворно удивился альтаирец.

– Именно! Никто и никогда не сравнится с тобой. Это всё равно, что стать богом. Невозможно. Творение никогда не превзойдёт творца. Новые способности ты им, конечно, дал. Но вот пользоваться этими способностями у них нет ни малейшего желания. Ты навязываешь им свою волю! Я уж не говорю про ответы на все вопросы. Ты просто скрывал от них правду. И о себе, и о Матери, и о своих необъятных амбициях.

– Чем тебе не нравятся мои амбиции? Они вполне укладываются в рамки человеческих представлений об успешности.

– Э, нет! Тут ты не прав! Ты, видимо, совсем не слушал Мать, когда она тебе толковала о морали. Вспомни, с чего начиналась история цивилизации, которая породила тебя. Они могли бы распространяться в космосе, и никто бы их не остановил. Но вместо этого они обратились к познанию самих себя. Всё своё внимание они отдали себе. Никого вокруг не задевая. Никому не мешая. Да, твои родители и прародители погубили свой мир. Но они никогда ничего не брали из других миров. – Василий сделал паузу, чтобы передохнуть и всё ещё раз обдумать. – Ты же поступаешь наоборот. Умерь свою гордыньку и оглянись по сторонам! Ты не даёшь другим народам идти своим путём. Ты опустошаешь целые миры только чтобы увеличить собственное влияние. Бесцельно. Высокомерно. Разве я не прав? Ты ничего не даёшь этой вселенной. Ты только берёшь. Космический потребитель.

Омо возразил.

– Ни одна цивилизация не может состоять исключительно из созидателей, и даже на Земле доля потребителей – подавляющая. Сообщество звёздных народов тоже можно представить как взаимодействующие группы потребителей и созидателей. И обмен идёт в обе стороны. Скажи мне, Василий, разве ты не относишься к тем, кто берёт что-то от мира, а не к тем, кто что-либо миру отдаёт? Ты такой же потребитель, как и я. И ты предпочёл жизни на Земле бегство на Альтаир, прельщённый новыми возможностями, которые, заметь, ты получил даром. Так же и я. Если тебе нравятся красивые сравнения, то можно сказать, что я собираю души. И даю им новую жизнь. Как тебе известно, они идут ко мне совершенно добровольно.

– Но всему же есть разумный предел! Ты знаешь главное правило кетчупа? Лучше недолить, чем перелить! К чему это бесконечное движение?! Остановись! Одумайся!

– Ты не видишь конечной цели. – Омо совершенно не впечатлило воззвание землянина. – Развитие необходимо. Без него жизнь бессмысленна. Жизнь зародилась из простейших химических соединений. Постепенно она перешла на органический уровень. После – этап энергетического развития. Но есть следующая ступень, и, возможно, не одна. Чтобы перейти на эту ступень, я, вопреки твоим словам, продолжаю дело своих предков. Я собираю разумную жизнь в новую форму разума, способную проявить эмерджентные свойства и позволить всем нам перейти на новый уровень жизни. Быть вместе со мной значит стремиться к совершенству.

– Да он же псих! – пискнул Альн, поражённый размахом затеянного.

– Это не важно, – сказал ему Василий. Он был восхищён терпением альтаирца и тем, как тот доходчиво и открыто всё объясняет, разжёвывает, раскладывает по полочкам. Открытое и простодушное существо. Ну подумаешь, мечтает он о совершенстве! Разве ж это преступление? Куда важнее, что Омо слишком увлекается своими объяснениями, а значит, время работает на команду Василия. Рилон Эл вот-вот должен уничтожить Мать.

– Я расскажу тебе одну историю, – обратился Василий к Омо. – У меня был друг. Хороший человек. Но он был очень сластолюбив и частенько изменял жене. Каялся, ругал себя, но ничего не мог с собой поделать. Тянуло его на пороки! И тогда он вытатуировал у себя на детородном органе фразу «Не делай глупостей». И знаешь, помогло! Тебе, я думаю, тоже не хватает такого предохранителя. А? Что скажешь?

– Весьма занимательная история, – ответил Омо. – Жаль, что выдуманная.

– Ты меня раскусил! Ладно, вот тебе невыдуманная. Один мой школьный товарищ, когда напивался, начинал мне рассказывать, как он любит свою семью, жену, ребёнка. Говорил, что у него лучшая в мире тёща. Что жизнь прекрасна и вполне удалась. Вот только когда он говорил об этой своей вселенской любви, я понимал, что на самом деле у него всё дерьмово. И он пытается заглушить своё отчаяние этими словами. Он пытается заменить то, о чём он на самом деле мечтал, тем, что получил от жизни. Он просто пытался убедить самого себя, что счастлив. Но почему так, объясни? Когда кто-то говорит о своей безмерной любви к семье, а у тебя в этот момент ком в горле стоит, и ничем не можешь помочь.

– Слишком частный случай, – заметил альтаирец. – И я не уловил мораль твоей истории.

– Ай! – вдруг взвизгнул Альн. – Я потерял связь с Элом!

Василий прислушался к окружающему фону и тут же уловил паническое сообщение альтаирской Матери. Мать звала на помощь, и Омо, кажется, всерьёз подумывал отправиться спасать её.

– А мораль у истории очень простая! – заверил Василий, пытаясь удержать Омо на месте. – Все мы очень любим родных и близких, но иногда они реально мешают жить! Ты не согласен со мной? Подожди, не уходи. Тебе ведь плевать на эту каракатицу! И не отрицай, я это точно знаю. Тебе не надоело быть зависимым от неё?

– Мать подпитывает мои духовные силы, – убеждённо сказал Омо.

– Да? Это она тебе сказала? И ты ей веришь? А давай проверим! Ты ж мне тут плёл о переходе на новый уровень, но ты ведь не сможешь взять с собой Мать. Рано или поздно тебе всё равно придётся её бросить. Так почему бы и не сейчас? Это для тебя отличная возможность проверить свои способности!

Омо засомневался. Весь телепатический диалог длился считанные мгновения, однако сейчас каждый миг был на счету. По правде, Василий угадал, и мысли оставить Мать не раз посещали Омо. Но риск слишком велик. И пусть прошли тысячелетия, но нить, связывавшая его с Матерью, всё ещё была прочна.

– Кажись, сейчас он психанёт, – с досадой предположил Василий, обращаясь к Альну.

– И что же делать?

– Что-что. Есть одна бредовая идейка.

– Какая?

Если бы у Василия было человеческое тело, он бы обязательно пафосно вздохнул, обратив грустный взор куда-то вдаль. Но это ему сейчас было не под силу. Вот тебе и суперспособсности! И смех и грех.

– Попробуй соединить моё сознание с сознанием Омо. Я попытаюсь промыть ему мозги.

– Да ты ещё больший псих, чем он! – возмутился паразит. – Ты хоть представляешь, какую он испытывает ежесекундную нагрузку?! К нему же подключены все без исключения альтаирцы!

– Всё я представляю, – хмуро сказал Василий. – Один раз я уже к нему подключился. Не спрашивай, как, когда и почему. Я намеренно скрыл этот участок своей памяти от тебя. Но не в этом дело. Просто это единственный способ хоть как-то на него повлиять.

– А если твой разум растворится в альтаирском информационном поле?

– Ха! Тогда тебе придётся поискать другого носителя! Давай, делай, что говорю. И не бойся. Я не облажаюсь.

– Нового носителя? – переспросил Альн странным тоном. – Ты, кажется, не всё понимаешь. Мне тоже придётся нырять в чужое сознание вместе с тобой!

– Боишься?

– Тебе честно ответить или не очень? – сирф начал потихоньку остывать. – Ладно, уговорил. Сейчас всё сделаем. Только смотри, если ты не выдержишь, от меня тоже мало что останется. Понял?

Василий не ответил, да ответ сейчас и не требовался.

***

Мир вывернулся наизнанку и распустился золотистыми нитями, словно ветки, тянущиеся сквозь пространство. Множество узлов обозначали уплотнения материи, и до любого можно было дотянуться. Коснуться, ощутить, как греет невидимые пальцы одно из бессчётного множества светил.

Время остановилось, и мысли застыли, став ненужными и слишком чужеродными. Взглянув на вселенную глазами существа, которое само по себе было вселенной, открылись новые истины, о существовании которых ранее не подозревал. В ореоле прозрений возникали образы грядущего и всполохи прошедшего.

Этот порядок вещей был идеален и чёток, хоть и бездушно холоден. В нём было немного граней, и их хватало, чтобы познавать мир и улучшать самого себя.

Как можно сразиться с этим миром? Как изменить обретшую форму истину, чтобы иные грани, недоступные понимаю, но, безусловно, очень важные для других непознанных вселенных, остались нетронутыми?

Как научить уважению тех, кто ни во что не ставит самого себя? И если послушные слуги готовы жертвовать собой ради идеи и высшего смысла, то как втолковать им простую мысль, что иные формы жизни заслуживают к себе иного отношения?

Василий не знал точных ответов, но в этом, возможно, была его сила. Размытость формулировок, нечёткость образов, нестабильность мысли – всё это постепенно привносило разлад в ухоженный и строгий мир альтаирского порядка. С каждым мгновением он чувствовал, как сминается и скукоживается рукотворная вселенная, следуя к своему неминуемому преобразованию.

Разум Омо не сопротивлялся и не пытался мешать. Он утратил связь с Матерью, и теперь ему стали равнодушны былые идеалы и цели. Он был даже рад необратимым изменениям, которые совершались по воле маленького отчаянного человека.

Иметь выбор – неотъемлемая привилегия любого разумного существа.

Уважать других – обязательное условие взаимодействия.

Не вмешиваться в естественный ход развития иных цивилизаций – путь, единственно достойный тех, кто считает себя достаточно сильным для вмешательства.

Не препятствовать индивидуальным преобразованиям – извинительный жест за изначальную ложь.

Василий вдалбливал новые постулаты в сознания бесконечного множества альтаирцев, пытаясь внушить им, что они вольны сами выбирать, следовать ли по пути, выбранному для них Омо, или же попытаться сделать хоть что-то в том мире, который дал им жизнь.

Он описывал собственную жизнь, рассказывал о своих приключениях. Делился ошибками и открытиями. И сам удивился, осознав, что исповедь стала проповедью. Надолго его хватить не могло. Он не ощущал того напряжения, которым пугал его Альн. Но чувствовал, как чужая вселенная постепенно затягивает его, делая собственной частью.

Сколько уйдёт времени, чтобы донести послание до всех альтаирцев? Одна секунда? Или день? Или месяц?

Он чувствовал, что не продержится столько. Что настало время бежать, пока ещё не поздно. Первый шаг сделан. Необходимые усилия приложены. А остальное сделает время уже без участия человека.

Альн, принявший на себя часть функций человеческого сознания и едва сдерживающий давление от напирающих взглядов, бессвязно пищал о том, что пора немедленно уходить. Альтаирцы, познакомившиеся с новыми гранями вселенной и познавшие незнакомую точку зрения, задавали своему лидеру миллиарды вопросов, и отвечать на них у Василия не было никакого желания. Пусть этим занимается Омо, когда очнётся.

Человек сконцентрировался и попытался вырваться. Сирф активно помогал ему, цепляясь за пустоту и постепенно вытягивая в реальный мир.

Из мглы чужого разума они рвались к свету чужой звезды, осознавая, что жизнь уже никогда не станет такой, как прежде, и будущее открыто перед ними.

Человек верил в это. Верил и стремился вперёд – творить свою историю и писать своё будущее.

Вселенское имя истлело, ошмётки души

Во власти вмороженных в разум животных эмоций.

Но айсберг – приблизится время – вдохнув, сокрушить!

На выдохе прыгнув безликим в бездонное солнце.

***

В коридорах и кабинетах царила тишина, ставшая за последние дни привычной. Не бродили за стеклом сотрудники и посетители. Не звучали шаги и не хлопали двери. Даже свет ламп казался каким-то приглушённым и неровным.

Оксана просматривала на мониторе компьютера предложения по работе. В центре Ухода становилось невыгодно работать после недавних скандальных событий с альтаирцами. Уже мало кто хочет уйти с Земли, считая это сомнительным вариантом.

Новый девяносто первый год начался совсем уж безрадостно.

В дверь громко постучали. Девушка подняла глаза от компьютера и с удивлением воззрилась на высунувшуюся из коридора физиономию.

– Здрасьти! К вам можно? – спросила физиономия и, не дожидаясь разрешения, ввалилась в кабинет.

– Здравствуйте, – ответила Оксана, – проходите, садитесь. – Она некоторое время всматривалась в лицо гостя, и вдруг вспомнила. – А так это вы. Значит, в прошлый раз вы отказались от трансформации?

– Ну почему же? – удивился гость, снимая с головы шапку-ушанку. – Было, всё было! Это я уже по третьему кругу иду, а то всё никак не получается кой-куда попасть.

– Не поняла, – признала Оксана. – Куда попасть?

– Туда, где меня очень ждут! – ответил мужчина и указал пальцем в потолок. – Хочу там кой-кому одного лемурчика дать потискать. – Он широко улыбнулся и мечтательно закатил глаза. – То-то девчонки обрадуются…

27 ноября – 17 декабря 2013 года