Оружие победы и НКВД. Конструкторы в тисках репрессий

СОЗДАТЕЛЬ РЕАКТИВНЫХ СНАРЯДОВ

Как свидетельствует историк ракетной техники Герман Назаров, немцы «получили» снаряд «Катюши» еще в 1939 году, когда такого названия не было и в помине. Чуть позже немцы развернули производство своих реактивных установок. Увы, но все привычные заявления, что «Катюша» была первой, и что И.А. Флеров, подорвав «Катюши», не дал немцам разгадать их секрет — из области легенд. Немцы были прекрасно осведомлены о положении с вооружением в СССР, и областей, им не известных, для них не существовало[13].

Перед войной в Германии были разработаны реактивные снаряды «Небельверфер» и «Вурфгерет». Начальник Генерального штаба сухопутных сил вермахта генерал-полковник Ф. Гальдер записал 4 сентября 1939 года в своем дневнике: «Один дивизион реактивных минометов типа «Небельверфер» будет готов к концу сентября».

Здесь, по-видимому, идет речь о так называемом Do-Gerat 38, разработанным под руководством генерала Дорнбергера. Имя Донбергера куда меньше известно, чем имя фон Брауна — однако свои работы по ракетам фон Браун делал именно с Донбергером, и именно Дорнбергер был руководителем программы создания ракет «Фау-2».

Вальтер Дорнбергер родился в 1895 г. Участвуя в Первой мировой войне, он оказался в плену у французов. После освобождения в 1919 г. и продолжения армейской службы был откомандирован начальством в Технологическую школу в Шарлоттенберге, где занимался изучением баллистики. В 1930 г. окончил Высшую техническую школу в Берлине и был направлен помощником референта в отдел баллистики управления вооружения армии. В 1931 г. он стал руководителем ракетной группы, а еще через год недалеко от Берлина, в Ктоммерсдорфе, под его руководством начинается разработка реактивных двигателей на жидком топливе для баллистических ракет. По окончании войны Дорнбергер, дослужившийся до чина генерал-лейтенанта, провел два года в заключении в Англии, откуда эмигрировал в США, где работал консультантом. В частности, он участвовал на начальных стадиях проекта, итогом которого стала программа создания кораблей-челноков.

Непосредственно перед нападением на СССР под руководством Дорнбергера велись работы по реактивным снарядам. Первый реактивный снаряд массой в 40 кг, запускавшийся со станка решетчатой формы, оказался неудачным — черный порох, используемый в качестве метательного заряда, имел склонность к детонации, что приводило к частым взрывам на стартовой позиции.

Но поскольку Дорнбергер жил в Германии, за эти взрывы его не подвергли пыткам и не расстреляли. Ему позволили продолжать работу.

Следующий образец, «Небельверфер», оказался удачным. Шесть гладких стволов устанавливались на усиленном лафете 37-мм противотанковой пушки. Это давало хорошую кучность. После залпа грузовики оттаскивали немецкие реактивные установки от линии фронта.

Пусковые установки четырех полков вермахта «Небельверфер» были среди многих артиллерийских орудий, которые открыли огонь 22 июня в 3.15 утра, начиная операцию «Барбаросса». Красная Армия же впервые использовала реактивные снаряды на железнодорожной станции под Оршей только 14 июля 1941 года. Важный момент — если под Оршей в бой вступили опытные образцы РНИИ, то у немцев использовались серийные установки, что выпускались с марта 1940 года.

Но почему же Советский Союз так отстал?

Судьба советского ракетного проекта началась в 1928 году по инициативе Тухачевского на базе исследовательской группы Тихомирова-Артемьева.

Надо заметить, что ракеты к этому времени уже в качестве оружия прошли уже большой путь. Начало распространения боевых ракет в Европе можно отнести к тому времени, когда с их боевым эффектом познакомился в Индии офицер английской колониальной армии Конгрев. Начиненные порохом ракеты причиняли малый урон живой силе, тем не менее для деревянных построек могли нанести определенный ущерб. Конгрев перенял идею и усовершенствовал ее. Ракеты поступили на вооружение английской армии, и уже в 1806 году с их помощью весьма успешно был сожжен порт Булонь, а в 1807 году от ракет пострадал уже и Копенгаген.

В России быстро переняли идею ракетного оружия — и уже в 1828 году турецкую крепость Варна обстреливали ракетами конструкции генерала А.Д. Засядько. Использовались ракеты и во время обороны Севастополя во время Крымской войны. Их конструкция принадлежала генералу К.И. Константинову. В конце XIX века ракеты не применялись, поскольку точность их была небольшой, а дальность не превышала дальности артиллерийских снарядов. Казалось бы, их время ушло...

Перед Первой мировой войной в крепости Брест-Литовск служил артиллерийский подпоручик Артемьев. Крепость была мощной по меркам первой половины XIX века — но с появлением тяжелых орудий роль крепостей повсеместно уменьшилась. В случае войны немцы могли из гаубиц методично разрушить все созданные Россией крепостные сооружения — и защищающиеся никак не могли этому помешать.

Или могли? Не являлась ли ракета именно такой возможностью? Над этим вопросом Артемьев напряженно размышлял на протяжении многих вечеров.

В 1914 году грянула, как ее тогда называли, «Великая война». Как многие и предвидели, протянувшаяся вдоль границы линия русских крепостей немцев сдержать не смогла. Началось «великое отступление» русской армии. Немцы целеустремленно готовились к будущей войне и изготовили много крупнокалиберных гаубиц — для разрушения крепостей — которые, как обнаружилось, во время позиционной войны оказались просто бесценными. Их снаряды, взрываясь, методично уничтожали одну линию укреплений за другой, перепахивая словно плугом линии траншей. В этих условиях для русской армии трудной задачей было не просто удержать позиции, а хотя бы планомерно отойти. Ответить же на огонь гаубиц в 1914-м было почти нечем — в России готовились к быстрой войне, орудия были легкими, в основном для настильной стрельбы, никто и не предполагал медленного взаимного истребления двух народов. Война кончилась Брест-Литовским миром.

Артемьеву в 1920 году посчастливилось познакомиться в Москве с инженером Николаем Ивановичем Тихомировым. Тот уже давно работал в ракетной технике. Еще в 1912 году он предложил ракетный снаряд для флота. В 1919 году Тихомиров направил В.И. Ленину через управляющего делами Совета Народных Комиссаров В.Д. Бонч-Бруевича предложение использовать ракеты. Предложение было поддержано, и Тихомиров получил необходимые средства.

В 1921 году начались работы. Поскольку средств не хватало, изобретатели продавали на рынке свои вещи, чтобы продолжить исследования. Самым сложным оказался вопрос с равномерностью сгорания пороха. Несмотря на все трудности, 3 марта 1928 года состоялся исторический пуск. Ракета преодолела 1300 метров. Работа была пионерской — на бездымном порохе до того ракет не запускали.

После успешного пуска, в июле 1928 года, при посредничестве Тухачевского, на базе группы Тихомирова—Артемьева была организована Газодинамическая лаборатория (ГДЛ). Всего в структуре ГДЛ действовало пять отделов. После смерти Тихомирова начальником ГДЛ стал Б.С. Петропавловский, а в 1933 году — И.Т. Клейменов.

В 1931 г. ГДЛ подразделялась на 7 секторов (с 1932 г. — отделов). Начальником I сектора, пороховых ракет, был назначен Г.Э. Лангемак. Этому отделу и было суждено создать знаменитые реактивные снаряды «эрэсы». Эти снаряды, пускаемые с направляющих на автомобиле, и станут легендарными «Катюшами». Естественно, те, кто писал на Лангемака доносы, и их духовные потомки, тщательно вымарают его имя и из истории «эрэсов», и из истории «Катюши».

Георгий Эрихович Лангемак происходил из семьи русских интеллигентов — даже несмотря на то, что семья была лютеранской, а фамилия немецкой. При царе все жители России считались русскими — и великороссы, и малороссы, и финны, и поляки, и немцы. Надо сказать, что русские немецкого происхождения сделали до Первой мировой очень много для России. На востоке Москвы, за Лефортово, многие предприятия с дореволюционной историей были основаны именно немцами, в Великую Отечественную эти предприятия сыграли очень важную роль. Офицеры, немцы по происхождению, добросовестно служили Романовым, немецкие ученые и преподаватели сделали большой вклад в развитие русской науки.

Отец Георгия Эриховича был статским советником по министерству просвещения. С детства Георгий прекрасно владел немецким и французским языками, и в 1916 году поступил на филологический факультет Петроградского университета, решив посвятить жизнь изучению японской филологии.

Но началась война. В 1916-м, из-за потерь на фронтах офицерского состава, России пришлось использовать то, что она до того тщательно оберегала — студентов. В октябре 1916 призвали и Лангемака. 12 декабря он принял присягу Его Императорскому Величеству, но Февральская революция освободила от присяги и его, и армию.

Демобилизовавшись в 1918 году, Лангемак поступил на историко-филологический факультет Новороссийского университета. Однако скоро учеба прервалась — по офицерской мобилизации он в 1919 году снова попал в Красную Армию. Лангемака назначили командиром одной из батарей Кронштадтской крепости, а затем комендантом форта «Тотлебен». В феврале 1920 года он стал комендантом форта «Тотлебен», а с 13 января 1921 года помощником начальника артиллерии Петрокрепости.

В 1922 году Георгий Эрихович обвенчался (за это в том же году его исключили из партии).

В 1923 году Г.Э. Лангемак поступил в Военно-техническую академию. После ее окончания он был назначен начальником артиллерии Черноморского флота, но по просьбе Н.И. Тихомирова командующий Ленинградским военным округом А.И. Корк оставил его на работе в ГДЛ.

После смерти Н.И. Тихомирова Лангемак был назначен начальником 1-го сектора пороховых ракет и продолжил работы Тихомирова.

После организации РНИИ Лангемак стал начальником ленинградского отделения РНИИ. После переезда в Москву в январе 1934-го он стал заместителем директора по научной части Реактивного НИИ...

А 2 ноября 1937 года его арестовали как немецкого шпиона. Обвинительное заключение было основано на единственном протоколе допроса от 15 декабря 1937 года. 11 января 1938 года Георгий Эрихович Лангемак приговорен к расстрелу на закрытом заседании выездной сессии Военной коллегии Верховного суда СССР. В тот же день его расстреляли.

В 1955 году приговор был отменен, а дело Лангемака прекращено «за отсутствием в его действиях состава преступления».

А в 1967 году именем Лангемака был назван кратер на обратной стороне Луны...

Но это биография. А теперь я хотел бы привести перечень работ сектора под руководством Г.Э. Лангемака.

В 1931 году в секторе были созданы реактивные снаряды калибром 82 и 132 мм с дальностью действия 5000 м и 6000 м. Однако точность снарядов была сочтена недостаточной.

В 1932 году была предпринята попытка увеличить точность, заставив выходящий газ вращать снаряд. Ракеты оказались сложными, что затруднило бы их массовый выпуск. Было решено вернуться к оперению, но увеличить стабилизаторы. В том же году были проведены пуски реактивных снарядов РС-82 с самолета И-4.

В 1933 году меткость реактивных снарядов стала приемлемой. В секторе была завершена доводка целого семейства реактивных снарядов. Девять типов были приняты на вооружение. Реактивные снаряды калибра 82 мм предназначались для установки на самолетах, 132 мм и более — для наземных пусковых установок. Позднее эти снаряды станут особенно известны благодаря их применению на установках «Катюша».

В.П. Глушко вспоминал: «К концу 1933 г. ГДЛ пришла с крупными достижениями в разработке ракет на бездымном порохе. Ракетные снаряды девяти типов различных калибров и различного назначения успешно прошли в этом году официальные стрельбы с земли, морских судов и самолетов на полигонах Ленинграда и Евпатории в присутствии комиссии Реввоенсовета СССР под председательством М.Н. Тухачевского.

Б.С. Петропавловский, Г.Э. Лангемак и В.А. Артемьев являются основными авторами этих разработок, начатых еще Н.И. Тихомировым, в которых активное участие принимали И.Т. Клейменов и другие. К концу 1937 г. под руководством Г.Э. Лангемака и И.Т. Клейменова снаряды РС-82 и РС-132 были настолько отработаны в РНИИ, что в последующие годы они лишь совершенствовались». Перечисленные люди являются и истинными авторами «Катюши».

В 1937 году внезапно выяснилось, что реактивные снаряды, прекрасно летавшие на Украине, падают, пролетев десятки или сотни метров. Дело оказалось в климате. Проблему сезонности решили, уменьшив диаметр сопел.

В 1934 г. вышла в свет книга Г.Э. Лангемака «Проектирование ракетных снарядов и тяговых ракет». Лангемак стал одним из крупнейших знатоков внутренней баллистики (к слову, как и Дорнбергер); именно он открыл так называемый закон подобия, знание которого позволило определять оптимальную геометрию сопла без дорогостоящих экспериментов, одним лишь аналитическим расчетом. Это достижение было успешно использовано не только для снарядов для «Катюш», но и для более крупных ракет. В память о Б.С. Петропавловском Лангемак с Глушко выполнили его завещание, написав книгу «Ракеты, их устройство и применение». Книга была посвящена Петропавловскому.

Видимо, сказалась немецкая фамилия и в том, что Лангемак был всегда подтянутым, безупречно корректным в обращении с подчиненными, никогда не повышал голоса, отличался внутренней дисциплиной, организованностью и трудолюбием. Его знания были энциклопедическими, знание языков позволяло быть в курсе последних технических новинок.

3 января 1938 года высшими чинами советского правительства был подписан список первой категории, 73-м номером в котором был главный инженер Реактивного НИИ (НИИ-3) Г.Э. Лангемак. Первая категория — это расстрел, за очень и очень редкими исключениями.

В данном случае исключения не было. Георгий Эрихович Лангемак был расстрелян. Любопытно, что подписи Сталина под этим списком не было. Были подписи Жданова, Молотова, Кагановича и Ворошилова.

Не только Сталин виноват в «репрессиях» — Молотов, Жданов, Каганович и Ворошилов — это тоже не частные лица, а видные чины партии, выбранные на собраниях, такими же, как они, партийцами. Но и партия тоже не свалилась с неба, ее поддерживали широкие народные массы — хотя бы тем, что молчали.

Видно, правильно говорил нарком ВМФ Кузнецов: виноваты все тем, что молчали, когда арестовывали других. Когда арестовывали самих, вступиться было уже некому.