Оружие победы и НКВД. Конструкторы в тисках репрессий

СОЗДАТЕЛЬ ДАЛЬНЕГО МНОГОЦЕЛЕВОГО САМОЛЕТА

В 1930-е годы голландские авиационные специалисты выдвинули концепцию «легкого летающего крейсера». Голландия в 1930-е годы не была отсталой страной в авиации — сюда после Первой мировой войны (и следовательно, после версальских ограничений) вернулся из Германии гениальный голландец Фоккер, чтобы создать те «Фоккеры»[21], которые на удивление хорошо проявили себя в советско-финской войне 1939—1940 годов.

В 1930-е годы было много различных теорий относительно будущей войны: концепция Дуэ о массированных бомбежках, концепция «войны в стратосфере», была и концепция, сравнивающая применение авиации с морскими сражениями. Легкие крейсера делали стремительные набеги на морские трассы противника — почему бы нечто подобное не взять на вооружение авиации? Делали набеги и эсминцы, при этом их вел и направлял «лидер» — эсминец большого водоизмещения со значительной скоростью.

Немцам идея стремительных налетов показалась интересной, и у них для такого типа самолетов установилось название «эсминец». И в случае с «летающим крейсером», и в случае с «эсминцами», по сути, речь шла о многоцелевом самолете, который в определенных условиях мог бы проявить себя и как легкий бомбардировщик, и как истребитель, и как разведчик. Но непременным качеством этого «эсминца» должно было быть сочетание скорости и большой дальности, что практически предопределяло использование двух моторов.

Два двигателя, как известно, дают резкий прирост мощности, но и увеличивают лобовое сопротивление. Кроме того, обтекающий относительно короткие моторы воздух создает весьма значительное дополнительное аэродинамическое сопротивление. Выход из последней трудности есть — продолжить мотогондолы до самого хвоста, создавая как бы два фюзеляжа (а точнее, две балки). Схема эта необычная, применялась она редко, и совершенно напрасно. Когда по такой двухбалочной схеме был создан американский «Лайтнинг» P-38, машина развила 630 км в час с относительно слабыми двигателями в 1100 л.с.; когда же на самолет установили двигатели в 1600 л.с., самолет показал скорость до 670 км/час.

А теперь самое интересное. Первыми идею двухбалочного самолета начали воплощать в Советском Союзе, под патронажем Тухачевского.

В ноябре 1934 года конструктор П. Ивенсен начал работать в Особом конструкторском бюро РККА (в том же году переименованном в Экспериментальный институт). В то время там проектировали «легкий крейсер» Г-38. Познакомившись с проектом, Ивенсен решил, что заданной скорости получить не удастся, и полностью его переработал. Расчетная скорость получилась 450 км в час, что превышало требуемую.

Гроховский согласился с изменениями в проекте. Испытания в аэродинамической трубе привели к радостному заключению — с предполагаемыми двигателями «Гном-Рон К-14» скорость можно довести до 550 км/час (превосходная по тем временам цифра).

Конечно, скорость — не единственный параметр, а результат компромисса между многими характеристиками, и потому в декабре 1934-го в утвержденном Гроховским эскизном проекте были заявлены следующие параметры: скорость у земли — 500 км в час,

на высоте 400м — 520 км/час, дальность — 1200км, потолок — 9500 м. Вооружение составляли два пулемета ШВАК и два пулемета ШКАС в носовой части самолета, оборонительное вооружение — спарка ШКАС у стрелка и турельного ШКАС у штурмана. Кроме того, в плоскостях крыла предполагалось разместить два гранатомета Таубина.

Этот проект показали Тухачевскому, который пришел в восторг от предполагаемых возможностей «легкого крейсера». Он назвал Г-38 «важнейшим объектом авиационной техники» и начал лично следить за ходом работ.

Через два с половиной месяца был изготовлен макет, который приехали смотреть Орджоникидзе, Тухачевский, Алкснис и Чкалов. Они остались в хорошим впечатлении от машины...

Ивенсена арестовали 23 апреля 1938 года. Довольно поздно, но волна арестов после расстрела заместителя наркома по вооружению Тухачевского была большой, и вглубь она дошла не сразу. Ивенсен держался не так долго — 10 июля последовало стандартное «обвинение» и постановление особого совещания НКВД: 5 лет лагерей и 5 лет ссылки. «Летающего крейсера» в Красной Армии не было.

Концепция «летающего крейсера» себя оправдала уже в американской армии. «Лайтнинги» группами совершали стремительные налеты на цели в глубоком тылу врага. Один «Лайтнинг» имел функции, аналогичные «лидеру» у эсминцев, — он вел остальных. Другие «Лайтнинги» бросали бомбы, уничтожая немецкие танки и автоколонны. Подобные налеты были много эффективнее, чем бомбежки «сверхкрепостей» с большой высоты.

Всего было выпущено 10 036 машин. Немецкие летчики довольно быстро научились уважать этот самолет и назвали его «Летающим дьяволом». Максимальная скорость самолета составила 666,5 км в час на высоте 7600 метров.

«Лайтнинг», по сути, стал многоцелевым самолетом. В Германии многоцелевым был двухмоторный Me-110, который выпускался в вариантах дальнего истребителя сопровождения, штурмовика, истребителя-бомбардировщика и разведчика. Но его характеристики были хуже, чем у двухбалочного американского самолета, и особо он себя не проявил[22]. Большая дальность, возможная на самолете двухбалочной схемы с большим размахом крыльев, особо ценна для самолета-разведчика. Американский «Лайтнинг» с его размахом крыльев в 16 метров был превосходным разведчиком — на нем, в частности, летал в разведывательные полеты автор «Маленького принца» Экзюпери. Естественно, не преминули воспользоваться этой возможностью и немцы. У них был «Фокке-Вульф-189», или, как ее называли в Красной Армии, «рама». А.С. Яковлев писал в своей книге: «Появилась в воздухе «рама» — жди бомбардировщиков». «Рама» стала настоящими глазами армии. У немцев была превосходная цейсовская оптика, которая позволяла рассмотреть все внизу в мельчайших подробностях. Стоило зенитному расчету изготовиться к бою, как «рама» разворачивалась буквально «на хвосте» и улетала.

Роль самолетов-разведчиков хорошо понимали и в Красной Армии. Советский воздушный флот начинался, по сути, с истребителя «Фоккер D-XI», которых было выпущено всего 300, и разведчика Р-1, которых выпустили серией 2800. В 1928 году появился Р-5, которых было выпущено уже 7000 штук.

Но дальше началась борьба с «врагами народа». Арестовали и главного конструктора Р-5 Д.С. Маркова, и создателя более скоростного Р-10 И.Г. Немана. Уже в марте 1939 года нарком обороны К.Е. Ворошилов на XVIII съезде ВКП(б) рапортовал как о большом достижении, что за последние пять лет «...разведывательная авиация... уменьшилась в два раза».

Результатом такой политики стало то, что на начало Великой Отечественной Р-5 был уже чудовищно тихоходен (260 км/ч), самолетов же «вредителя Немана» было изготовлено ничтожно мало.

Перед 22 июня 1941 года над советской границей — и даже далеко вглубь советской территории — летали немецкие разведчики. Сбивать их Сталин категорически запрещал, что возмущало советских пилотов. Возможно, Сталин хотел продемонстрировать Гитлеру, что его намерения достаточно миролюбивы и войск на границе он не концентрирует, возможно, не хотел «спровоцировать». Сейчас можно об этом только догадываться.

Особое внимание во время разведывательных полетов немцами уделялось аэродромам. Из 3664 боевых самолетов, выделенных германским командованием для обеспечения операции «Барбаросса», 623 (т.е. шестая часть) были разведывательными. Было сформировано 56 эскадрилий ближней воздушной разведки. Для поддержки танковых сил использовались скоростные разведчики Me-110, а для поддержки пехоты (что требовало корректировки артиллерийского огня) выделялись ФВ-189.

Сухопутные войска получили 16 эскадрилий дальней разведки, включая три для ночной разведки. Все эти эскадрильи предназначались для обеспечения штабов танковых групп, армий и групп армий.

В соответствии с оперативными планами главной задачей воздушной разведки являлось обнаружение сосредоточения танков и живой силы противника и осуществление контроля за перевозками на железнодорожных и автомобильных магистралях.

А потом последовал прорыв, который сокрушил советскую оборону на огромном протяжении...

Любопытно, что ничего подобного «раме» в СССР не было создано за всю войну. Маршал Советского Союза И.С. Конев очень сожалел об этом в своих воспоминаниях.