Остров без тайн

Если забраться на скалы…

В этот день они задержались на острове долго. Солнце уже ушло за мыс Медвежий, вода потемнела.

На лагерном берегу их встретил Борис и, узнав, что все здоровы и невредимы, промолвил только:

— Если ещё раз опоздаете к ужину, считайте, что разведка ваша окончена. Поедут другие.

А они-то думали, что их будут встречать, если не с музыкой и цветами, то хотя бы так, как провожали!

Саша так и спросил у попавшейся навстречу Ани Хмельцовой:

— Что же вы нас не встречаете?

Аня повела плечом, хмыкнула и, ничего не ответив, прошла дальше.

Правда, в столовой, почти совсем опустевшей, самолюбие путешественников было несколько вознаграждено. Пока они ели, у дверей толпилась группа любопытных во главе с Машей Сизовой, и это внимание льстило, если не всем, то многим из разведчиков. Тётя Глаша тоже оказала им особое внимание. Она вышла из кухни специально для того, чтобы узнать, довольны ли ребята ужином. Саша сказал:

— Удивительно вкусно, тётя Глаша! Правда. Только нам бы, знаете, ещё чего-нибудь… такого… — Он повёл рукой, рисуя в воздухе не то барана, не то ещё что-то.

Сеня закивал головой: он считал, что этим Саша очень хорошо поддержал высокое достоинство путешественников. Тётя Глаша добавила им котлет, и разведчики дружно уничтожили их.

У выхода из столовой ребят поджидали Ася Васильевна и Борис.

— Ну, мореплаватели, теперь докладывайте всё по порядку. — Борис уселся на траву, приглашая остальных сделать то же.

Начался сбивчивый коллективный рассказ. Каждый из участников похода старался передать что-то особенное, что он считал наиболее интересным и важным. Одинаково дружно все хвалили хижину имени Сени.

Ася Васильевна внимательно слушала их, потом легонько толкнула звеньевого локтем и мигнула: «Идём». Они отошли.

— Садись, капитан. Есть к тебе разговор. — Данко насторожился. — Как ты считаешь: удачно у вас прошёл день?

— Удачно, Ася Васильевна.

— Нет, неудачно! Ты не удивляйся. Что вы сумели сделать, кроме шалаша? Побродили по острову, насобирали кучу камней, не отметив толком, какой где брали, нашли гнездо иволги — вот и всё. А для выполнения главной задачи почти ничего не предприняли. Главная задача у вас какая, помнишь? — В голосе послышалась насмешка.

— Ну, а как же не помнить! Составить общий план острова и сделать описание.

— Начали?

— Нет, не начали. — Данко очень хотелось опустить голову.

— Значит, надо начинать. Так? Вас ведь не развлекаться послали, а работать. Это вот на мыс Медвежий вы собирались развлекаться, играть… Вот тебе задание: продумай план на завтрашний день, а утром, перед островом, зайдёшь ко мне, расскажешь. Так?

— Есть, Ася Васильевна!..

…Залив лейтенанта Лазарева встретил их всё той же нетронутой полированной гладью воды, всё теми же непуганными хлопотливыми трясогузками, тем же приветливым шелестом прибрежных берёз. Но чернели на берегу головни от вчерашнего костра, и ещё издали была видна хижина имени Сени — приметные следы пребывания людей. И оттого, что эти следы принадлежали им, а не кому-нибудь другому, и были первыми на берегу залива, место это стало для них по-особенному близким, родным.

У своей «базы» разведчики задержались недолго. Вытянули на берег лодку, в камнях за шалашом упрятали походную посуду и припасы. Данко отдал «распоряжение по экспедиции»:

— Сейчас все поднимемся на скалы и снимем общий план острова. Мы сюда не развлекаться приехали, а работать. Понятно?.. Потом пообедаем, а потом будем изучать остров и уточнять план. А как — скажу за обедом. Всё. Пошли…

В поисках удобного подъёма они двинулись вдоль скал, пересекли берёзовую рощу и попали в сосняк. Лес был редкий. По толстым, в два обхвата, стволам стекала, застывая, пахучая смола. Где-то гулко стучал дятел. На земле валялись большие, покрытые мохом валуны. На некоторых из них росли кустики брусники и трава.

Неожиданно лес расступился перед небольшим болотцем. Место высокое, и вдруг-болото.

— Удивительно! Да? — сказал Саша.

— Это мы ещё вчера видели, — откликнулся Юра. — Тоже надо бы узнать, откуда болото, почему?

— Узнаем!.. Вон вправо хороший подъём, двинулись! — Звеньевому не терпелось подняться на скалы.

Камни в этом месте громоздились уступами, и по ним было нетрудно взбираться наверх. Кое-где, правда, приходилось подсаживать друг друга, но в общем звено довольно скоро оказалось на вершине небольшого скалистого хребта, который круто обрывался к левому, узкому протоку реки. Отсюда хорошо была видна окрестность.

Сзади высилась гора Таёжная. Справа, на западе, извиваясь меж лесистых берегов, тянулась Светлая, а дальше раскинулось озеро. На берегу его виднелись красные пятна лагерных крыш — как островки в зелёном разливе. На востоке река исчезала за Таежной, огибая её. А прямо перед глазами, на юге, за лесом, который начинался на том берегу Светлой, стлались широкие поля колхоза. По далёкой прямой, как натянутая струна, дороге бежали карликовые грузовики и повозки. Чуть правее дороги было видно село, а ещё дальше, на самом горизонте, упёршись в небо домнами и трубами мартенов, дымил завод.

— Смотрите, наш Новометаллургический!..

— Ого-го, как видно отсюда!

Но самое главное, конечно, был остров. Вот он, весь перед глазами, похожий сверху на громадное яйцо.

— Гляньте, залив Лазарева!

— А дальше вода поблескивает — это то болото, из-за которого мы вначале не хотели причаливать.

— А там что это желтеет?

— Смотрите, какая поляна широченная! Вот будет футбольное поле — как стадион!

— Правильно, Данко. А вон в том леске, поближе к берегу, дачи построить. Верно?

— Нет, их лучше построить поближе вон к тому мысу, где песок. Чтобы из дачи — сразу на пляж. Ясненько? Красота!..

Разведчики сгрудились плечо к плечу, глаза у всех разгорелись, лица разрумянились — то ли от подъёма на гору, то ли от того счастливого возбуждения, которое всегда охватывает людей, подымающихся вслед за птицами над землёй. Радостное ощущение простора неба, неоглядной земной шири щемит и распирает грудь, а тело, словно ты раскинул крылья, становится лёгким, и хочется петь и кричать о том, как прекрасен мир и какое это счастье — быть человеком, могучим, всевидящим и всезнающим. А ветер треплет твои волосы и овевает прохладой горячее лицо — весёлый бродяга-ветер, гуляющий над всей родимой страной-громадой.

И долго бы стояли так ребята, любуясь всем, что открыла их взорам высота, если бы звеньевой не скомандовал:

— Садись!

Пионерская честь велит исполнять команды быстро и точно. Всё звено моментально уселось.

— Начинаем работать, — сказал Данко. — Каждый должен нанести на свою планшетку план острова. Масштаб возьмём — пятьдесят метров в одном сантиметре. Размеры, конечно, сейчас нам точно не определить — будем брать на глаз. Давайте ориентируемся…

Все приготовили планшетки, компасы, визирные линейки, карандаши. Отпущенные с тормозов компасные стрелки заметались вразнобой, а затем все, как одна, уставились синими концами на гору Таёжную, — там север. Определить своё место на острове ребятам было очень просто: они находились на скалах как раз напротив водопада.

— Теперь давайте ориентиры называть. Один есть — залив лейтенанта Лазарева. А как мы назовём тот мыс, который огибали перед тем, как попасть в залив?

— Мыс имени меня, — предложил Саша.

Ребята засмеялись.

— С тебя хватит пристани Александра Климова.

— Лучше так: мыс Обманный, — сказал Юра. — Помните, мы увидели болото и чуть дальше не проехали. А проехали бы — и обманулись, не сразу бы нашли залив.

— А почему не проехали? Потому что пичугу заметили. Я предлагаю назвать: мыс Птичий. Во!

— Голосую: кто за мыс Обманный? Четверо. Большинство:.. Дальше — мыс, который у разветвления реки. Где, Саша говорил, пляж устроить. Там ещё песок. Помните?

— Песчаным и назвать.

— Правильно!

Так они перебрали все приметные места и всем дали названия, чтобы легче было ориентироваться при составлении плана.

— Напоминаю, как составляется план. Планшетка всё время держится в одном и том же положении, проверяется по компасу. Визирной линейкой надо нацелиться на определённый предмет, ориентир…

— Да ты что, Данко, лекцию нам будешь читать? — спохватился Саша. — Ведь это всё проходили по географии.

— И в топографическом кружке, — добавил Ваня.

Данко визирной линейкой поскрёб затылок:

— Значит, не надо?

— А, по-моему, всё-таки надо, — несмело подал голос Сеня.

— Ага, не знает! Попался. — Ваня добродушно усмехнулся.

Сеню взял под своё шефство Саша:

— Мы с ним хижину строили, вместе и план составим.

Работа началась. Это был кропотливый труд. Он требовал точности, терпения, дисциплины. Карандаши, покорно следуя направлению, которое указывали визирные линейки, наносили на план приметные места, основные ориентиры. Сплошная черта постепенно соединяла точки, и на бумаге вырисовывались контуры острова. Это был ещё очень грубый, примерный план, но, пользуясь им, разведчики уже могли составить более точный и подробный…

Часа через три, когда они вернулись к своей «базе», чтобы пообедать, они увидели у шалаша Бориса. Он придирчиво осматривал сооружение ребячьих рук, проверяя его прочность.

— Ничего, подходящий шалашик. Только в дождь, имейте в виду, протекать будет.

— Вот это у нас и называется: хижина имени Сени, — пояснил вожатому Саша.

Борис, прищурясь, посмотрел на Сеню, ещё раз окинул взглядом хижину, хмыкнул и ничего не сказал.

— А вы, Борис, зачем? — поинтересовался целью прихода вожатого Петя.

— А на вас поглядеть, на дворец ваш… имени Сени. Нельзя?

— Нет, ничего, можно.

Выяснилось, что Борис приехал на лодке Силантьича. «Посудину» он оставил в правом протоке, бродил по острову, набрёл на хижину, вот тут и застали его ребята.

— Ну, теперь, как я понимаю, вы будете уничтожать сухой паёк.

— Обязательно. Только мы его сначала сделаем мокрым.

— Чем сегодня занимались?

Рассказали.

— А дальше?

— А дальше, — Данко оживился, — дальше сделаем так: разобьёмся на пары. Каждая пара будет делать промеры по азимутам из разных точек и одновременно наносить на план всё, что заметит по дороге. Вот, скажем, иду я от хижины по азимуту сто восемьдесят, прямо на юг. Прошёл двести метров — лес кончился, я это отмечаю. Дальше поляна началась — заношу на план. И так далее. Первая пара — Саша и Сеня…

— Есть! — сказал Саша, возившийся у костра.

— Они будут делать промеры отсюда, от нашей базы. Вторая пара — Ваня и Петя. Они будут промерять от мыса Песчаного. А мы с Юрой будем уточнять линию берега. И рекой займёмся. Глубину измерять, скорость течения.

— Ну что ж, правильный план, — сказал Борис. — Всем понятно?

Сеня, прищурив левый глаз, грыз ноготь и думал о чём-то.

— Понятно-то, понятно, — сказал он, — только не всё. Что шагами будем измерять — это ясно. А потом переводить в метры. Но вот если начнём плутать, кружить — тогда что? Неточно получится. Ведь надо по прямой.

Саша скорчил горестную мину, подпёр рукой щеку и покачал головой:

— Верно, что же делать-то будем, а? — И вдруг набросился на Сеню: — До чего же ты неграмотный! Не слышал разве-ведь Данко абсолютно ясно сказал: «промеры по азимутам»! Ты в азимутах разбираешься?

— Азимут? Это что-то такое… Угол какой-то.

— «Что-то», «Какой-то»! — передразнил Саша и повернулся к звеньевому: — Данко, мы после обеда «мёртвый час» будем устраивать?

Звеньевой вопросительно посмотрел на вожатого. Тот не обратил на это никакого внимания.

— «Мёртвые полчаса» будем, — сказал Данко.

— Вот хорошо. Я в эти полчаса такую тренировку Семёну устрою, что он до десятого класса не забудет азимуты. И вообще не забудет.

— А отдыхать? — упавшим голосом поинтересовался Сеня.

— Малограмотным отдыхать не обязательно.

Сеня оглянулся на Бориса, ища у него поддержки. Но вожатый сидел как ни в чём не бывало, жевал травинку и длинным прутиком ворошил в костре угли.

— Ну, нет, — сказал Сеня. — Если после обеда сразу тренировка, это просто вредно. Врачи, знаете, что говорят?

Петя захохотал:

— Сень, ты — как воробей. Он, когда весёлый, кричит: «жив! жив!», а станет ему туго, он попискивает: «чуть жив, чуть жив!» Вот и ты…

— Сам ты воробей! — обиделся Сеня. — Придумали тоже — азимуты! Обязательно, что ли? Хорошо бы ещё Антарктида или там… что-нибудь. А то самый простой остров… А ну вас! — Сеня махнул рукой и побрёл к воде умываться.

— Хо-хо-хо, — басом сказал вслед ему Саша, и все рассмеялись.

Борис поднялся.

— Что ж, счастливой тренировки и хорошей работы! Я пойду.

— А вы с нами пообедайте.

— Ну, нет, два обеда в день — это вредно. Врачи, знаете, что говорят? — и, подмигнув Саше, он двинулся от костра. — Желаю удач!

Стлался по берегу горьковатый дымок. Тоненько потрескивали горящие сучья. Закипала в ведре походная каша…