Отбор огненного дракона. Путь в столицу (СИ)

Глава 16

Нам снова предстоял опасный путь и скитания. И пусть в этот раз мы не будем голодать и ночевать на земле, мне было очень плохо.

Я стояла в богатом номере, в бальном платье, прижимала к груди увесистый кошель, однако деньги не могли согреть и заполнить пустоту, что возникла в груди.

Шатильен — своенравный маг, мужественный красавец — за несколько дней знакомства сумел стать для Венечки идеалом, примером для подражания, а для меня опорой… И теперь он ушел, оставив нас с раной на сердце…

Раздался стук, дверь открылась. На пороге появилась девушка в строгом синем платье, с кипенно-белым, накрахмаленным фартуком.

— Ох… — удивилась она, увидев меня в комнате, и сделала торопливый уважительный поклон. — Прошу прощения, лиера, мы не знали, что вы уже заселились. Желаете чего-нибудь?

Прежде всего я бы желала узнать, в каком краю мы оказались, а потом и остальное. Но спросить прямо — значит показаться странной, поэтому начала издалека.

— Мы собрались в путешествие столь быстро и неожиданно, что я даже не успела уточнить, какой город первым делом посетим.

Подталкивать горничную к разговору я старалась аккуратно, чтобы меньше говорить и больше слушать. И если даже девушка удивилась, виду не подала.

— Вы в столице, лиера, — ответила она.

Услышав ответ, я прикрыла ладонью рот, чтобы скрыть шок. Неужели всё так удачно сложилось, и мы там, куда так стремились? Поверить не могу! Благодарность Шатильену и горечь оттого, что мы расстались, не объяснившись, не поняв друг друга, всколыхнулись с новой силой.

Но назрел ещё один важнейший вопрос: мебель, пушистый светлый ковер, зеркало в позолоченной оправе, свежие цветы на столе выглядели идеально, роскошно, но страшно представить, сколько стоит аренда просторного, светлого номера в столичной гостинице.

— Неужели? — Изумление мне даже не пришлось изображать. — Но мы планировали сначала посетить родных и только потом столицу!

Я сделала несколько шагов по невероятно мягкому ковру и обернулась.

— Как тебя зовут? — обратилась к горничной, стараясь расположить девушку к себе.

— Энида, лиера.

— Энида, скажи, как дорого стоит аренда этих апартаментов? — спросила я, прикрыв глаза.

— Не стоит волноваться, лиера. Аренда апартаментов на две седмицы оплачена. — Горничная, заметив, что вещи лежат на диванчике и кресле, еще раз поклонилась. — Позвольте развесить наряды?

Я медлила, решая, как поступить. Оставаться в дорогом номере после ссоры с Шатильеном заманчиво, но нечестно. Зная щедрость гордого мага, сомневаюсь, что он потребует вернуть деньги. Вот только в столь дорогой гостинице я ощущала себя чужеродно.

— Боюсь, Энида, эти апартаменты нам с братом не по карману. Мы поищем гостиницу попроще, — призналась я, хотя говорить об этом было ужасно стыдно. Но лучше сделать это сейчас, чем потом, когда придет время расплачиваться за услуги и еду.

— Но апартаменты оплачены, — напомнила горничная робко.

— Да, Энида, друг семьи оплатил этот великолепный номер, но наша семья не может позволить себе ответный жест. — Я вздохнула. А представив, как за обеды придется распрощаться с большей частью содержимого увесистого мешочка, вовсе побледнела. — Посоветуй, пожалуйста, скромную, но достойную гостиницу, где без опасения за жизнь могли бы остановиться я и мой младший брат?

Получив адрес почтенной семейной пары, сдававшей комнаты внаём, я быстро собрала вещи, отблагодарила горничную за помощь, заплатила носильщику, чтобы он помог вынести вещи, а потом и извозчику.

Траты вышли немалые, но столица — очень дорогой город.

Пока ехали до постоялого двора, мой взгляд невольно задерживался на штандартах с золотыми драконами, украшавшими дома, арки, соборы. Яркие, красивые, они внушали почтение. Что уж тогда говорить о великолепии королевского дворца?

Подтверждая самые хмурые мысли, по улицам мчались роскошные кареты, прогуливались богато одетые люди, сверкающие витрины магазинов поражали воображение…

Не представляю, что бы я делала, если бы не доброта и щедрость Шатильена. Вспомнила о маге, о злоключениях, из-за которых мы познакомились, о самонадеянности, с которой я покинула родной замок… — и расстроилась ещё больше.

Ладно я, но Венечка! На его долю выпало столько трудностей. Знай я, что так будет, ни за что бы не поддалась на уговоры и не взяла братишку с собой.

Пока Шатильен был рядом, он своим примером показывал, как должен вести себя мужчина. А я? Я, как девушка, не могу научить его даже элементарному, что должен уметь мужчина. Ничего не могу дать, потому что у меня ничего нет. Я обедневшая наследница мятежного рода, мы разорены, а мой родовой хранитель выглядит как полуоблезлый кот, хотя на нашем штандарте когда-то красовался крылатый лев. На что я надеюсь, если Шатильен принял меня за нищенку, а Венечка, добрый, честный мальчик, от голода пытался украсть колбасу!

Я чувствовала себя разбитой, подавленной. Хранитель, разделяя мою печаль, притих, и заглядывал мне в глаза. Если я люблю его и брата, я должна пройти весь путь, начав с первого шага…

Уютный двухэтажный дом Важенов, с бордовой черепичной крышей, окруженный зеленью и цветами, назвать постоялым двором можно было с трудом. В каждой мелочи заметно, что хозяева любят его, заботятся, гордятся им. Да и пожилая пара оказалась милой. И я решила, что здесь можно пожить до начала отбора. Главное — решить, как быть с Веней.

Заселяясь в небольшую комнатку с окном, выходящим на крохотный внутренний дворик, я разговорилась с четой Важенов и узнала, что неподалеку есть транспортная компания. Вместе с обозом я могу отправить Венечку домой, в безопасности и с комфортом!

Это хороший вариант. О нём я и решила поговорить с братом, когда мы перекусили, и Веня улегся на постель, сладко зевнув.

— Веня, нам надо поговорить, — села я рядом и стала подбирать слова.

— Потом, — отмахнулся он и повернулся лицом к стене.

— Сейчас!

— Если я скажу «нет», ты ведь не перестанешь ворчать?

— Не буду я ворчать, только скажу, что я не хочу, чтобы ты остался без присмотра, пока я буду на отборе, поэтому я оплачу путь домой. Ты скоро будешь с Даридой.

— Что?! — Веня резко сел на постели. Мы едва не столкнулись лбами.

Я думала, что он обрадовался, однако Венька покраснел до кончиков ушей, нахмурился и выпалил:

— Нет! Даже не думай! — Снова упал на постель, ещё подушкой голову накрыл, чтобы меня не слышать.

— Но Веня! — Попыталась воззвать к разуму брата. — Я не могу заботиться о тебе.

— Нет! Не поеду домой! Не поеду! — закричал Веня, пиная ногами матрас. — А если будешь требовать, я… Я сбегу от тебя!

— Куда?

— Куда глаза глядят! Я уже взрослый и могу искать работу. Так что не пропаду!

— Венечка, ты поедешь с обозом, с удобствами, не будешь голодать. Я за всё заплачу, ещё тебе денег дам, чтобы ты задобрил Дариду.

— Нет! Я хочу остаться в столице!

— А если с тобой что-нибудь случится?

— Ничего не случится! И вообще, я могу служить в доме лиеры Агари!

Я ошарашенно заморгала. Как я могла забыть о дальней тетке?!

Понадобился целый день и ещё серебрушка, чтобы узнать, где проживает Верта Агари. Мне от нее ничего не надо, вот только Веня наотрез отказался возвращаться домой, и было бы хорошо, если бы братишку взяли родственники…

Исполненная решимости пристроить брата, я написала письмо и отравила с посыльным-мальчишкой.

Вернулся он часа через два с ответом: меня ждали завтра.

Надеть что-то из красивых, но смелых нарядов, подаренных Шатильеном, я не рискнула. Поэтому по совету четы Важенов наведалась в лавку портнихи и купила готовое платье. Добротное, немаркое, с узенькой полоской кружева на воротнике и рукавах.

В нём я выглядела старше, серьезнее. Самое то для первого визита к тетке по отцовской линии, которую никогда не видела.

Мне снова пришлось потратиться на извозчика, зато он привез меня к самым воротам.

Прежде чем выйти, я поправила волосы, юбку и приготовилась поприветствовать тетушку. Вот только встреча вышла весьма странная…

Стараясь сохранить осанку и не показывать волнения, я вышла из кареты, и первое, что услышала от тощей как палка дамы с бледным, недовольным лицом, в пышном голубом платье, щедро украшенном кружевом и вышивкой, — презрительное, высокомерное фырканье:

— Племянница прислала служанку. Как мило.

Это прозвучало унизительно, настолько, что я у меня воздух вышибло из груди.

Тетка, решив, что говорить со служанкой ниже её достоинства, развернулась, подхватила юбки и хотела уже уйти, оставив меня ни с чем, но я вспомнила о Вене и заставила себя произнести:

— Я не служанка. Я Арника Лармот!

Тётка остановилась, медленно обернулась, но я уже поняла, что мне в этом доме не рады. Права была бабуля, когда поучала: в богатстве много друзей, но в бедности нет даже родственников.

В дом меня всё-таки пригласили. Но пока я шла, ловила на себе ехидные взгляды прислуги.

Наверно, следовало надеть платье Шатильена, но тогда бы я не узнала настоящего отношения к себе. Да и, рано или поздно, моё положение открылось бы. А так я убедилась, что здесь Веню оставлять нельзя.

Когда поднималась по парадной лестнице, невольно отметила разницу между вычурным вкусом Эрделя и строгой красотой особняка родственников, где не было ничего лишнего.

В кабинете меня встретили некрасивый крупный мужчина в шелковом жилете, плотно облегающем выдающийся живот; высокий юноша, похожий на мать, и девочка, лет тринадцати, ровесница Вени, в розовом платье.

Когда я вошла, молодые люди высокомерно поджали губы, а седовласый мужчина принялся внимательно рассматривать меня.

— Мейр, Рия, дорогой... — обратилась тетка Верта к родным, холодно представляя меня, — это наша родственница.

— Служанка?! — подхватила тон матери девочка. — Мама, ты не ошиблась?

— Исключено, Рия, черты Лармотов на лицо. — Муж тетки попытался выжать из себя улыбку, однако она на его хмуром лице смотрелась чужеродно.

Он указал на кресло, стоящее напротив письменного стола. Одновременно жестом показал детям, чтобы они покинули кабинет.

— Ну, папа! — закапризничала Рия. Однако стоило отцу взглянуть на дочь, она безмолвно вышла, оставив меня наедине с её родителями.

— Осмелюсь предположить, что ты приехала на открытие сезона. Дела плохи, и вся надежда на замужество… — Муж тетки потер переносицу, на которой уже давно и прочно обосновались морщины, свойственные всегда и всему недовольным персонам. Его супруга села в соседнее кресло и принялась сверлить меня недовольным взглядом.

— Не совсем так, — ответила я с достоинством, предвкушая, какой «фурор» сейчас произведу на родственников своим признанием.

— Тогда что же?

Скептичную ухмылку на недовольном лице тетки Верты было невозможно скрыть, как и откровенное пренебрежение ко мне, обнищавшей родственнице.

— Меня больше волнует, дорогой, где она остановилась. Не хватало нам опозориться. — Тетка закатила глаза, как будто собиралась вот-вот упасть в обморок.

К ней, противной, высокомерной особе, у меня сразу возникла взаимная резкая антипатия. Однако к её мужу, несмотря на его несимпатичную внешность, я отнеслась сдержанно. Кажется, он не имел титула, но был неким чиновником средней руки… Раз так, то почему тетушка, побывавшая в таком же положении, как я, злится на меня?

— Отбор, — произнесла тихо. Слово, как острый нож разрезало воздух и нервы тётки. Она ахнула.

— Верно ли я понял? — Нахмурил кустистые, седые брови родственник.

— Да. Я бы и не подумала приехать в столицу, если бы не приглашение на отбор.

В руках тёти Верты что-то хрустнуло. Муж гневно взглянул на супругу из-под кустистых бровей и сухо приказал:

— Верта, следует проявить гостеприимство, не так ли, дорогая?

Нехотя, как змея перед броском, тётка поднялась, взяла со стола колокольчик и позвонила.

— Следует проследить лично, — едва сдерживая раздражение, процедил сквозь зубы дядя Жеар, настаивая, чтобы супруга оставила нас наедине.

Тётка Верта нехотя покинула кабинет. За ней ушла и служанка.

— Приношу извинения, Арника. Верта склонна к истерическим припадкам, — извинился родственник, когда мы остались одни.

Я молчала.

— Не знаю, чем могу помочь в таком важном событии. Но боюсь, даже приободрить тебя не смогу. У принца имеется давняя фаворитка, дочь первого советника, и отбор объявлен только для соблюдения традиции.

Может быть, он ожидал, что я расстроюсь, однако я улыбнулась.

— Это хорошая новость. Я не склонна питать иллюзий, поэтому не строила планов.

— Это несомненное достоинство для такой юной девушки, как ты, однако из любого положения следует извлечь максимум выгоды. Если постараешься, вполне сможешь найти выгодную пару. Я не говорю про придворных из состоятельных почтенных родов, но в твоем случае, я так понимаю, выбирать не приходится?

Он рассказал, что претендентки уже начали съезжаться, и что мне самое время тоже присоединиться. Также он сообщил, что его доход не настолько велик, чтобы щедро помочь мне со сборами, однако я могу рассчитывать, что они с супругой сопроводят меня до дворца, чтобы не вызывать пересудов. А также его супруга любезно одолжит мне некоторые из своих нарядов.

— Благодарю, у меня есть некоторые наряды, — призналась я, не желая становиться обузой.

— Сомневаюсь, что они удовлетворяют вкусам королевы. Как ты знаешь, она болеет и, чтобы скрыть бледность, предпочитает наряды красных оттенков. Уверен, что в твоем гардеробе таких нет.

Я вздохнула.

— Надеюсь, дорогая, в случае успешного исхода, ты не забудешь, что у тебя имеются хоть и не идеальные, но родственники, — он улыбнулся.

— Думаете, есть шанс? — улыбнулась и я, но грустно.

— Ты принадлежишь к древнему роду. И пусть он опальный, люди глупы и тщеславны. По правде, если бы я был молод и холост, попытал счастья. Но увы. К тому же уверен, моего обаяния и имеющихся средств не хватило бы, чтобы очаровать наследницу рода Лармот. Пока отдохни. Я же закончу дела, а после встретимся за скромным семейным обедом.

— Боюсь, тетушка не рада меня видеть.

— Моя дражайшая супруга завидует. Верта была бы счастлива, если бы Рию пригласили на отбор. Она бы продала и заложила всё, до последнего камня в фундаменте нашего особняка. К счастью, мы не принадлежим к древнему роду, и я могу спать спокойно.

— Я бы тоже с радостью спала спокойно, — я оценила честность и остроумие родственника и улыбнулась от души.

— Не следует отчаиваться, Арника.

Служанка проводила меня в гостиную. Принесла поднос с чайничком, подала печенье, вот только хозяйка дома компанию мне не составила, нарушив все правила этикета.

Я не стала прикасаться к угощениям, осмотрелась в гостиной и вышла в сад через стеклянные двери.

Неспешно прогуливаясь по дорожкам, обогнула дом и наткнулась на открытое окно, из которого доносились сварливые крики тётки:

— Почему она? Почему они, эти проклятые мятежники, не передохли? Тогда бы титул перешел к моему отцу, и наша дочь поехала на отбор!

— Верта, хватит!

— Но я так мечтала об этом! Рия — милая девочка, не лишенная очарования!

— Даже если бы титул каким-то чудесным образом достался тебе, это не прибавило бы нашей дочери и капли древней крови, как и ценности в глазах принца.

— Не смей грубить мне!

— Даже не думал. Я лишь констатирую факт, что уже ничего не изменить, поэтому изволь взять себя в руки и выполнять обязанности хозяйки дома.

— Ты такой жестокий, Жеар, черствый, как сухарь!

— Я реалист. И дальновидный, в отличие от тебя. А не будь я таким, Верта, ты бы находилась едва ли в лучшем положении, чем эта девочка. Забыла, какой нищей была, когда выходила за меня?

— Как ты смеешь напоминать мне об этом? — взвилась тетка.

— Как хозяин этого дома, как твой муж и как отец наших детей!

Дальше я слушать не стала и, не прощаясь, покинула негостеприимный особняк.

Вернулась на постоялый двор совершенно опустошенная. И пусть всё так, я почти достигла цели. Осталось добиться аудиенции у Эйнера Огнерожденного. И я сделаю это.