Отбор огненного дракона. Путь в столицу (СИ)

Глава 9

Я соскучилась по дому, но сейчас мне нельзя возвращаться, не достигнув цели, иначе быть беде…

Постепенно сердце перестало стучать набатом в висках, я немного успокоилась, ведь на моё счастье Шатильен не вернул нас с братом в лапы Дамью. Да, место, в котором мы оказались, напоминало наше скалистое побережье, но этой улочки в окрестностях Скальной Гряды, что я знала, как свои пять пальцев, не было. Как и не было аккуратных белых домов с большими террасами, маленькими резными беседками, утопавшими в густой листве кустарников и деревьев. И если в нашем краю уже ощущалось дыхание приближающейся осени, здесь продолжало царствовать лето: яркие птички беззаботно щебетали, пчелы деловито сновали от одного затейливого цветка к другому, и всё было совершенно иначе. Даже редкие горожане, неспешно проходящие по живописной улочке, одетые непривычно странно и смело, как любят южане, не обращали на нашу троицу внимания.

Будь я дома, вокруг нас собралась бы толпа и, не смущаясь моего присутствия, начала бы обсуждать: кто этот мужчина, как его общество скажется на моей репутации? Здешним же жителям до нас не было никакого дела.

Шатильен говорил, что мы направимся в Игсард. С большим интересом я рассматривала южный город, пока Веня, будто прочитав мои мысли, не поддакнул:

— Красиво! И тепло...

Тут-то я спохватилась:

— Кот! Вещи!

Готова была кинуться к Шатильену, только он прежде насмешливо фыркнул:

— Багаж там, где и должен быть — в безопасном месте. Или вы предпочитаете, как волы, всё таскать на себе?

— Не-а, — завертел беззаботно головой братишка, широко улыбаясь. А вот меня небрежная грубость задела. Почему маг такой несносный?

— Вежливость — первая добродетель, — напомнила ему слова любимой бабули, прежде чем спохватилась, что я ныне служанка и должна вести себя соответствующе. Только было поздно. Маг обернулся, оглядел меня подозрительно и, усмехнувшись краями красивых губ, ответил:

— Даже палач бывает вежливым. Но легче ли от этого его жертве?

— Возможно, — с вызовом продолжала настаивать я, стараясь не сутулиться и держаться с достоинством. Как ни пыталась вести себя проще, не получалось. И отвечала быстрее, чем на ум приходила хорошая мысль. Эх, а я-то думала, что я сдержанная, хорошо владею собой. Но с этим своенравным магом всё шло не так.

— Хотите на себе проверить? — Улыбка Шатильена стала опасной, в его темных глазах промелькнул холод.

От волнения задрожали ноги, но показать слабину я не могла. И не хотела. Наставления бабули, которые в детстве пропускала мимо ушей, каким-то неведомым образом впитались в меня, и теперь, стоя перед этим мужчиной, кожей ощущая исходящую от него опасность, я упрямо продолжала стоять на своем, как это сделал бы любой из Лармотов. Пусть мы обеднели, но честь сохранили.

— Кто вы такой, чтобы судить человека, не сделавшего ничего дурного?

Веня осторожно подергал меня за рукав, напоминая, что я вышла из образа, и что мы не в замке. Умом я осознавала, что веду себя слишком смело, даже дерзко, но ничего с собой поделать не могла. Нутром ощущала, стоит лишь раз дрогнуть, отступить, пойти на попятную, случится нечто, чего я не прощу себе никогда.

— Вы забываетесь, — тон, с которым произнес слова Шатильен, грозный маг, заставили Веню спрятаться у меня за спиной. Но меня несло, я продолжала стоять на своем.

— Я отношусь к вам с уважением и благодарна за доброту, что вы проявили к нам. Но это не значит… — заставила себя взглянуть в черные, грозовые глаза мага, — что это дает вам право относиться несправедливо к тем, кто служит вам добросовестно, со всем старанием.

Шатильен молчал. Его сведённые брови были красноречивее слов. А тишина, что повисла между нами, пугала.

Зная мой упрямый характер, братишка попытался призвать меня к смирению, тихонько хрюкнув из-за спины:

— Хрю! Хрю!

Бровь мага взметнулась к середине лба, где затаилась морщинка. Ой, кажется, он это воспринял на свой счет. Только не это!

Венечка тоже сообразил, что брякнул лишнего. Порой он тугодум, но что касается опасности, чует чуйкой, какая вырабатывается у слуг. И хотя я никогда не обижала брата, от Дариды он усвоил многие тонкости.

— Простите, — братишка выглянул из-за моей спины. — Это я Нике. Хотел напомнить, что если она будет вредничать, ничем хорошим это не закончится, и вы превратите её в свинюшку.

— Веня! — Я притопнула ногой. Однако мага ответ братишки развеселил.

— На что мне два поросенка? — усмехнулся он, зажимая роскошную трость подмышкой. Он даже руки начал потирать, будто готовясь к магии.

— Значит, не превратите? — засияли глазенки Вени.

— Я подумываю о двух ослах.

Ехидства в словах Шатильена братишка не заметил, втянул голову в плечи, а вот я уловила.

— Разве вы не предпочитаете благородных жеребцов? — Вернула магу насмешливую полуулыбку.

— Из Вени определенно не выйдет. — Он прищурился, будто прицениваясь к возможностям брата. — А из вас… Если только норовистая лошадка, опять-таки похожая на ослицу.

— Какой хозяин, под стать ему и слуги, — выпалила я. Приготовилась к гневу, к чему угодно, но только не к смеху.

Шатильен захохотал, громко, заразительно, от души. И его недовольство растаяло, словно туман.

— Я не ошибся. Вы именно то, что мне нужно. Поэтому потрудитесь выполнить задание, если желаете получить хранителя.

— Вы отдадите его сразу, как только мы выполним поручение? — уточнила я деловито, изо всех сил стараясь уберечь себя и брата от коварства Шатильена. С хитрыми магами всегда стоит быть начеку.

— Поручение растянется во времени. Но когда я достигну цели, да. Получите хранителя, вознаграждение и вольны будете идти на все четыре стороны.

— Клянетесь? — Я была настроена получить магические гарантии. И, о чудо, маг кивнул.

— Да! Если клянетесь стараться так, как будто стараетесь для себя.

— Если это не нарушает законов королевства, клянусь, — приложила я руку к сердцу.

— Принято, — Шатильен кивнул. Скорее, чтобы смахнуть с лица упавшую темную прядь, чем для магического эффекта. Но я ощутила на запястье легкое жжение. Именно там, где еще недавно он касался меня.

Приблизила руку и увидела знак магического обета.

Вот же коварный!

— Что ж, за дело…

***

— Тебе не кажется, что дело обернется хлопотами? — Веня шёл рядом и ворчал.

— Кажется, — отозвалась я. — Но ничего не поделать.

— А, может, ну его… — Не успел договорить и осекся, поймав мой строгий, возмущенный взгляд.

— Я умру, но хранителя не брошу! — отчеканила я по слогам, чтобы он зарубил на носу и больше не говорил глупостей.

— А я и не говорил про него. Я про страх, ну его! Всё будет хорошо! Уверен. — Братишка ускорил шаг.

Что Веня хитрил, подтверждал румянец во всё лицо и красные уши. Он предлагал именно бросить хранителя.

Увы, брату не понять, что отказаться от него — это как ополовинить себя, лишиться самого близкого друга, отказаться от чести, предать верного защитника, оберегавшего замок веками…

Рассуждая, на что я готова ради хранителя, я шагала по незнакомому городу.

Путь предстояло держать до шпиля городского храма, потом нам следовало спуститься к набережной, где располагались самые богатые дома, и разыскать виллу с морскими нимфами на столбах, и всеми правдами-неправдами устроиться туда в услужение.

— Думаете, нас пустят на порог? — усомнилась я, услышав, что Шатильен желает, чтобы мы просочились в богатый дом.

— Вы выглядите настолько убогими, что внушаете доверие, — припечатал он нас.

Вспоминая его слова, я злилась. И злилась тем сильнее, чем ближе мы приближались к особняку, который был приметен издалека.

Огромный каменный дом с богатой, даже чрезмерной лепниной. Её было слишком много. Даже парадные ворота были настолько вычурными, что бросались в глаза, не говоря уже о каскадах журчащих фонтанов.

— Вот же живут люди! — восхитился Веня. Подошел ближе, но едва протянул руку к воротам, как из ниоткуда выскочил страшный дядька в синей ливрее и рявкнул:

— Прочь, оборванцы!

Слуга выглядел свирепым, недобрым человеком, но я так хотела вернуть стража, что готова была рискнуть — броситься к мужчине, чтобы только уговорить взять нас на службу. Но Веня схватил меня за юбку.

— Стой! Для слуг другой вход!

Мы побрели вдоль ограды.

Усадьба оказалась большая, хотя я была уверена, что земля на побережье стоила ой как дорого. И пусть размером с замком не сравнится, но все же.

Когда мы подошли к черному входу, неприметная калиточка была приоткрыта, и на заднем дворе мы увидели слуг, сидевших под навесом и ощипывавших птицу. Её много, может быть, и нам найдется работа?

— Молчи, — шикнул на меня Веня и решительно двинулся вперед.

Но едва переступил калитку, другой мордатый охранник накинулся на него.

— Пошел вон!

— Светлая в помощь! — не сдавался Веня, за что получил удар огромным кулаком по спине. Его так безжалостно выталкивали, что у меня ёкнуло от жалости сердце, жар взметнулся в груди.

— Не смейте! — бросилась на помощь брату и… получила пинок, после которого вылетела на улицу, пропахав коленями щебёнку. Веня упал следом. И тут же на нас выплеснули зловонные объедки.

— Ещё сунетесь, спущу собак.

Что негодяй это сделает с удовольствием — без сомнений. Его глаза-щелочки смотрели со злостью, свойственной жестоким натурам. И это сюда нас хотел отправить Шатильен? Такой же безжалостный негодяй, как и этот!

Колени пекло из-за ссадин. Венечка едва сдерживал слезы обиды. Обычно я плакала, но в этот раз была настолько зла бесчеловечностью, злобностью подлого негодяя, что не пролила ни слезинки. Напротив, едва за нами захлопнулась калитка, и с той стороны двора раздалась брань, я сложила руки, собирая магию до предела.

Перед нами захлопнули калитку, и теперь я стояла перед глухой стеной. Что в таком положении могла сделать, обладая скромной магической искрой? Почти ничего. Но сейчас я должна была ответить хоть как-то, иначе распирающие чувства, не найдя выхода, разорвут меня.

От желания воздать по поступкам обжигало грудь, крупицы магии собирались, напрягая тело до звона в ушах.

Я перестала слышать. В голове не осталось мыслей об опасности. Перед глазами стояли лишь слёзы братишки...

Магия собиралась по капельке, по крупинке. Пусть я опустошу ее запас, пусть потом буду долго приходить в себя, страдать, сейчас важно сделать так, чтобы злодеям было впредь неповадно измываться над людьми, ищущими работу!

Я до последнего оттягивала выход магии. От боли, от распирания в груди жгло, но я сомкнула зубы и продолжала терпеть…

Сквозь шум в ушах будто издалека, до меня доносился смех челяди, и уверенность, что те люди смеются над нами, придала ещё сил. Гнев увеличил мою концентрацию так, что собирая максимум магии, я дошла до небывалого прежде предела, что поняла, лишь когда она сорвалась ладоней.

Сначала ничего не происходило, а потом калитку неожиданно сорвало и с грохотом пронесло по дорожке во двор, к ногам злобного типа.

Насколько он впечатлился моей местью, я не увидела, так как порыв ветра поднял пыль и землю и превратил в непроглядную стену, за которой пронесся звон битого стекла, хлопанье дверей во всем особняке, людские крики.

— А-а! Тьфу — тьфу!

— Мои глаза!

Зато когда завеса начала оседать, я увидела результаты своих стараний и поняла: сейчас умру, но умру, очень гордая собой, потому что меня непременно прибьют за все то, что я сотворила!

Чистый дворик стал неухоженным. Плиты покрылись толстым слоем пыли, песка, земли. Зеленые, идеально постриженные кустики, виноградные лозы стали девственно голыми, лишившись листьев, в то время как цветочные клумбы вовсе бесследно исчезли. Посреди хаоса исполином стоял злобный дядька. Бранясь, он отплевывался и одновременно тёр глаза…

«Неужели это всё я?!» — удивленно рассматривала я изменения, случившиеся на роскошной вилле.

— Альез! — донесся грозный бас из дома. — Что случилось? В чём дело?

— Не… тьфу… знаю! — отозвался злобный тип, и я замерла от осознания: он еще не видел, что произошло, а когда увидит… Ой-ей-ей!

Надо бы удирать, только ноги подкосились от слабости. Я отдала все силы и даже больше, и теперь начался откат.

— Бежим! Бежим! — Веня схватил меня за руку и потянул. — Иначе нам поотрывают ноги, как ты пообрывала листья!

Я смогла сделать лишь несколько шагов, после чего запнулась от слабости.

— Ника! — сдерживая слезы бессилия, прошипел Венька. — Держись!

Взвалил меня себе на спину, как мешок с репой, и поволок, кряхтя от натуги.

Сил ему хватило до поворота. После братишка ослаб, и мы упали в кусты. И как раз вовремя, иначе бы на нас наткнулись бегущие к особняку люди.