Отдана горгулье

18

Уильям

Мой узел расслабляется. Сначала я не двигаюсь, слишком довольный тем, что баюкаю Джесси на груди и слушаю ее тихие вздохи, пока провожу по ее безупречной коже тыльной стороной когтей. Затем поток влаги заставляет меня потянуться за одним из ее выброшенных полотенец, чтобы Морису не пришлось убирать за нами. Мне не нужна еще одна причина быть обязанным этому парню.

Джесси шевелится и поднимает голову, чтобы посмотреть на меня.

— Боже, это было здорово.

Ее улыбка настолько ослепительна, что мой член рискует снова затвердеть. Я не могу сдержать ответной улыбки, которая приподнимает уголок моего рта.

— Да?

— Ммм. Да. Ты потрясающий.

Положив руки на ее задницу, чтобы прижать к себе, я позволяю ей почувствовать мою растущую длину внутри нее.

— Продолжай в том же духе, принцесса, и мы снова вернемся к началу.

Боже! Она облизывает губы, и ее киска сжимается вокруг меня, как будто она сделала это нарочно. Она, блядь, это сделала. Я стону, когда она делает это снова.

— Неужели это было бы так плохо?

Я беспомощен под ней, когда она покачивает бедрами, и от удовольствия у меня сводит живот.

— О черт. Я не знаю. Ты скажи мне, — я бы подумал, что ей будет больно после того, как она взяла мой член. Я не маленький и еще и узел в придачу…

Джесси кладет руки мне на грудь и улыбается.

— Я еще не готова тебя отпустить. Так почему бы тебе не показать мне, на что ты способен?

Я рычу и переворачиваю ее на спину, внезапно чувствуя себя намного лучше от того, насколько хорошо она принимает меня. Она просто сияет, затем притягивает меня к себе за рога для поцелуя. До нее трудно дотянуться, пока я все еще внутри. Я намного крупнее, но мне это удается. Вкус ее губ сладкий и насыщенный, он смешивается с ароматом ее влагалища, оставшегося на моих губах и подбородке. Я бы хотел снова напиться ею досыта, но моя принцесса полна решимости почувствовать мой член, и то, как ее маленькая тугая киска сжимает меня, заставляет желать находиться только здесь. Боже, она мокрая. Звуки, которые издают наши тела, когда я погружаюсь в нее, заводят меня еще сильнее. Ее маленькая щелка полна мной. Наполнена моим членом, моей спермой. Она идеально растягивается, чтобы принять меня. Ее ноги обвиваются вокруг моих бедер и притягивают ближе, и каждая частичка ее тела мягкая и гостеприимная.

У меня кружится голова, тело гудит от удовольствия. Я широко расправляю крылья. Что-то на тумбочке падает на пол, и я извергаю проклятия. Джесси только смеется.

— Сильнее.

Боже, эта женщина!

— Сильнее, детка. Я хочу чувствовать тебя несколько дней.

Я с рычанием вырываюсь из нее и переворачиваю ее на живот. Я настолько погружен в это, что даже не жду. Я приподнимаю ее бедра, обнажая пухлые розовые губы и мокрую киску.

Джесси стонет, когда я снова вхожу в нее. Слава богу, потому что я не нежен. Я зашел слишком далеко. Ее мольбы трахнуть ее жестче довели меня до предела.

Она протягивает руку между ног, чтобы поиграть с собой, и я убираю ее, заменяя своей.

— Если тебе нужно что-нибудь, принцесса, тогда попроси меня. Я с удовольствием подарю это тебе. Тебе не нужно ничего делать, кроме как позволить мне доставить тебе больше удовольствия, чем ты когда-либо испытывала прежде.

Она вскрикивает, когда я потираю ее в такт толчкам. Одной рукой я сжимаю ее бедро, прижимая ее к себе, в то время как мои бедра толкаются снова и снова. Я массирую ее маленький бугорок другой рукой, пока не нахожу давление и ритм, которые заставляют ее напрячься. Еще несколько жестких кругов по ее бутону и мощных толчков, и она выкрикивает мое имя.

— Уильям!

Я никогда не думал, что все, что мне нужно — это этот звук.

Затем я кончаю с ней, узел снова набухает, а тело дрожит от оргазма. В последний момент я отклоняюсь в сторону, чтобы не раздавить ее. Я притягиваю ее к себе, чтобы прижаться к ней своим большим телом, и целую в волосы, удовлетворенно вздыхая. Мы лежим вместе, я наслаждаюсь узлом, удерживающим ее здесь, где я могу вдыхать ее аромат и оставаться в ее окружении, утопая в ней.

В конце концов, она говорит:

— Уильям?

— Хм? — я едва могу держать глаза открытыми, хотя по-прежнему совершенно темно.

— Я бы хотела, чтобы ты остался со мной.

— Никуда не уйду, принцесса. Не раньше рассвета.

— Вот что я имею в виду. Мне нравится, когда ты рядом, даже когда ты не можешь со мной поговорить. Это просто заставляет меня чувствовать себя лучше.

Я должен бороться с инстинктом прижать ее маленькое тело к своему. И будь моя воля, я бы никогда не отпустил. Я вздыхаю.

— Проклятие…

— Я знаю, — Джесси подносит мою руку к губам, чтобы нежно поцеловать. — Я знаю. Ты позволишь мне навещать тебя днем, пока ты спишь? И ночью, конечно, когда я не работаю?

— Конечно. Ты не сможешь держать меня подальше, пока я бодрствую. Не сейчас.

Она издает довольный звук и прижимается ко мне, при этом покачивая округлой попкой у моего паха, подсказывая члену идеи. Можно подумать, что он устал, но, по-видимому, его можно убедить выступить снова. Я отбрасываю эту мысль, не желая причинить Джесси боль.

— Мне все равно придется работать, — ее тон осторожен.

Я целую ее волосы.

— Я знаю. Мне это не нравится, но я знаю. Я должен быть в состоянии обеспечить тебя, теперь, когда ты моя пара. Но я не могу. Но ты больше не будешь танцевать одна. Я буду с тобой. По крайней мере, я смогу защитить тебя.

— Ого. Разве тебе не нужно охранять театр? Разве Сетос не заставил тебя пообещать это?

Я раздражаюсь.

— Сетос может гореть в аду, мне все равно, — хотя я дал ему слово. Теперь я жалею, что сделал это. Джесси прерывает мои мрачные мысли.

— Я хотела бы работать в театре. Не стриптизершей. Я хочу играть. Но я никогда не пробивалась даже на прослушивание для постановки в Большом.

Я обдумываю ее слова.

— Там уже несколько месяцев не было никаких постановок. Но теперь, когда я проснулся и могу должным образом охранять его, Сетос намерен снова открыться. Я просто напомню ему, что с его стороны было бы мудро мотивировать меня защищать это место. И больше всего меня мотивировало бы, если бы моя принцесса была в центре внимания.

Джесси смеется.

— Я была бы счастлива сыграть на подтанцовке или роль без слов. Но если ты думаешь, что сможешь устроить мне прослушивание, я не буду жаловаться.

Я накрываю ее верхним крылом, как будто могу притянуть еще ближе.

— Я сделаю так, чтобы это произошло, принцесса. Вот увидишь.

Отныне для моей принцессы только самое лучшее. Я просто должен найти способ сдержать это обещание, прежде чем произнесу его вслух.

Мы лежали так до тех пор, пока я не почувствовал, как встает солнце, и не понял, что пора уходить. Все это время мой разум работал над тем, что меня беспокоит: как я могу найти или заработать достаточно денег, чтобы заботиться о своей паре? Даже когда я был человеком, у меня их никогда не было много. То, что у меня было, я продал, чтобы купить припасы для моего злополучного путешествия. Также продал то, что мне не принадлежало, из-за чего я и попал в эту каменную тюрьму. Что я могу дать ей сейчас? Мешок никому не нужных монет. Ценность серебра в современном мире ничтожна. Монеты больше нельзя использовать. Я так же бесполезен для своей пары, как и они.