Отмороженный

Глава 25

Джеймс Б. Хансен пробудился в среду утром освеженный, бодрый и решил перейти в наступление. Он занялся любовью со своей немало удивленной этим женой. Только Хансен знал, что это почти наверняка происходило в последний раз, поскольку он собирался расстаться с этим городом еще до окончания приближающегося уик-энда. Но даже в те секунды, когда она стонала от наслаждения, он думал о том, что слишком долго занимал пассивную позицию в этой истории Фрирса — Курца, что наступило время продемонстрировать свое превосходство. Джеймс Б. Хансен был очень сильным шахматистом, но всегда отдавал атаке предпочтение перед обороной. А сейчас он шел вслед за событиями вместо того, чтобы опережать их. Пришла пора взять инициативу в свои руки. Этим людям следовало умереть сегодня.

Его жена снова простонала в своем слабом жалком оргазме. Хансен покорно ощутил свой собственный — он не забыл при этом обратиться к своему богу и Спасителю с молитвой, — а затем пришла пора мыться, надевать кобуру, в которой лежал «глок-9», и ехать на работу.

Хансен пришел в управление заблаговременно и сумел перенести на другие дни все, что было записано на сегодня в еженедельнике «капитана Миллуорта». Остались лишь встреча с бойскаутами из Двадцать третьего отряда в половине двенадцатого, да через час после нее ленч с шефом полиции и мэром. Он позвонил детективам. Майерс поспал несколько часов и снова дежурил возле дома секретарши в Чиктоваге. Брубэйкер проверил «Ройял делавер армз» и офис Курца — парень там не появлялся. Хансен приказал Брубэйкеру ехать в Чиктовагу и присоединиться к Майерсу. Он лично подъедет туда к ним.

Он спустился в подвальный этаж, чтобы запастись необходимым снаряжением.

— Ого, капитан! — воскликнул сержант, сидевший в оружейной за дверью из толстых железных прутьев, выдавая то, что ему требовалось. — Вы выходите на тропу войны?

— Всего лишь устраиваю тактические учения для кое-кого из моих мальчиков, — ответил Хансен. — Нельзя же позволять детективам лениться, жиреть и оставлять все развлечения парням из спецподразделений, не так ли?

— Конечно, нельзя, сэр, — согласился сержант.

— Пойду, подгоню мой «Кадиллак», — сказал Хансен. — Не могли бы вы уложить все это в два непромокаемых мешка и поднять к задней двери?

— Конечно, сэр, — несчастным тоном отозвался сержант. Таскать тяжелые мешки с оружием и снаряжением по узкой запасной лестнице вовсе не входило в круг его обязанностей. Но капитан Роберт Гэйнс Миллуорт имел репутацию неумолимого офицера, полностью лишенного чувства юмора.

Хансен ехал сквозь густой снегопад в сторону Чиктоваги и думал о том, насколько легко было бы сделать все, что ему требовалось, если бы он мог собрать в дежурке дюжину своих детективов, дать им указания и направить на розыски Фрирса и Курца. Они проверили бы все гостиницы и мотели в Буффало и окрестностях, постучали бы в каждую дверь. Он не мог не улыбнуться этой мысли. Пробыв столько лет законченным одиночкой, Джеймс Б. Хансен позволил себе оскверниться коллективистским сознанием, присущим личности капитана Миллуорта. Что ж. Придется мне обойтись Брубэйкером и Майерсом. Конечно, в том, что ему приходилось полагаться на испорченного продажного копа и на жирного бездельника, не было ничего хорошего, но он должен использовать их, а затем как можно скорее от них избавиться.

Испорченный продажный коп и жирный бездельник в это время сидели в «Понтиаке» Майерса на противоположной от дома Арлены Демарко стороне улицы и ели пончики.

— Ничего, капитан, — доложил Брубэйкер. — Она даже не выходила к почтовому ящику.

— А ее автомобиль все еще в гараже, — добавил Майерс. Впрочем, это было и без того ясно. На дорогу навалило шесть дюймов свежего снега, на котором не отпечаталось ни одного автомобильного следа, отходившего от дома.

Хансен взглянул на часы: время приближалось к половине девятого утра.

— Почему бы нам не войти и не поздороваться?

Оба детектива уставились на него, забыв о своих пончиках и кофе, от которого все еще валил пар.

— А что, капитан, у нас есть ордер? — осведомился Майерс.

— У меня есть кое-что получше, — ответил Хансен. Все трое вышли на улицу, где продолжал крупными хлопьями валить снег. Хансен открыл багажник и вручил Майерсу пневматический таран. — Брубэйкер, приготовьте оружие, — приказал Хансен. Сам он вынул из кобуры свой «глок-9», дослал в ствол патрон и направился через улицу к дому Демарко.

Он трижды постучал в дверь, подождал секунды две, отступил в сторону и кивнул Майерсу. Толстяк взглянул на Брубэйкера, как будто желая спросить, следует ли выполнять приказ, но все же поднял таран. Дверь распахнулась внутрь; цепочка оборвалась.

Хансен и Брубэйкер вошли в дом, держа пистолеты в обеих руках, резко поворачиваясь вокруг. Гостиная — пусто. Столовая — пусто. Кухня — пусто. Спальни и ванные — пусто. Подвал и кладовая — пусто. Они вернулись в кухню и убрали оружие.

— Ну и удар у этой пакости, — сообщил Майерс, положив таран на стол, и встряхнул рукой, расслабляя пальцы.

Хансен пропустил эти слова мимо ушей.

— Вы уверены, что, когда начали наблюдение, в доме кто-то был?

— Да, — сказал Майерс. — Вчера днем я отчетливо видел женщину. Она несколько раз заходила в гостиную, правда, потом задернула шторы. А свет в доме погас часов в одиннадцать ночи.

— Освещение могло быть подключено к таймеру, — заметил Хансен. — Когда вы в последний раз видели движение в доме?

Майерс пожал плечами:

— Не знаю точно. Еще не начало темнеть. Может быть, часа в четыре. Или в четыре тридцать.

Хансен открыл черный ход. Даже под толстым слоем свежевыпавшего снега можно было разглядеть следы, проходившие через задний двор.

— Держитесь на несколько шагов позади меня, — приказал Хансен. Не вынимая из кобуры «глок», он шел рядом с углублениями в снегу, которые вели через задний двора, за ворота, через переулок и на задний двор дома, расположенного напротив.

— Что, на этот дом у нас тоже есть ордер? — спросил со двора Брубэйкер, когда Хансен подошел к черному ходу.

— Заткнитесь! — одернул его Хансен и постучал.

Занавеска на кухонном окне отодвинулась, и оттуда выглянула испуганная женщина лет семидесяти с лишним. Хансен поднес к стеклу свой золотой значок.

— Полиция. Откройте, пожалуйста, дверь.

Послышалось щелканье, по-видимому, бесконечного количества замков, задвижек и цепочек. Три детектива, не выказывая нетерпения, дождались окончания процедуры.

Хансен, а за ним двое его подчиненных вошли в кухню женщины. Он кивнул Брубэйкеру, тот подозвал Майерса, и они отправились осматривать другие комнаты дома. Старая леди, глядя на происходящее, в испуге ломала руки.

— Мэм, я капитан Миллуорт из полицейского управления Буффало. Очень сожалею, что пришлось побеспокоить вас сегодня утром, но мы ищем одну из ваших соседок.

— Арлену? — осведомилась женщина.

— Да, миссис Демарко, да. Вы ее видели? Это очень важно.

— Скажите, офицер, что с ней, произошла какая-то беда? Она... Она просила меня никому не говорить...

— Да, мэм. Я хочу сказать, что мы не намерены причинять миссис Демарко какие-либо неприятности, но у нас есть основания считать, что ей угрожает весьма серьезная опасность. Мы пытаемся разыскать ее. Как вас зовут, мэм?

— Миссис Дзрджски.

— Когда вы видели ее в последний раз, миссис Дзрджски?

— Вчера днем. Сразу же после окончания «Колеса фортуны».

— То есть примерно в шестнадцать тридцать?

— Да.

— И она была одна?

— Нет. С нею был мужчина, негр. Я еще тогда подумала, что он какой-то очень странный. Скажите, офицер, она была его заложницей? Я хочу сказать, что мне все это показалось очень странным. Арлена совсем не выглядела испуганной, а вот мужчина... Я имею в виду, что он показался мне очень благообразным, но... но я подумала, что все это очень странно. Неужели он похитил ее?

— Именно это мы и пытаемся выяснить, миссис Дзрджски. Это тот самый мужчина? — Хансен показал ей фотографию Джона Веллингтона Фрирса.

— О мой бог, да. Он что, на самом деле опасен?

— Вы знаете, куда они отправились?

— Нет. То есть не наверняка. Я одолжила Арлене автомобиль Дзрджского. Я хочу сказать, что теперь почти никогда не езжу на нем сама. Когда мне нужно куда-нибудь отправиться, меня возит маленький Чарльз, который живет тут, недалеко по нашей ули...

— Какой это был автомобиль, миссис Дзрджски?

— О... такой... такой маленький автобус. «Форд». Кертис всегда покупал «Форды» в их представительстве на Юнион, даже когда...

— Вы помните марку и год выпуска машины, мэм?

— Марку? Вы имеете в виду название? То есть еще какие-то слова, кроме «Форда»? Святые небеса, конечно, нет. Знаете ли, такой большой, старый микроавтобус, с отделкой под дерево.

— "Кантри Сквайр"? — спросил Хансен. Брубэйкер и Майерс возвратились в кухню, их оружие было убрано. Брубэйкер помотал головой. В доме никого больше не оказалось.

— Да, вполне возможно. Звучит очень похоже.

— Старый? — продолжал расспрашивать Хансен. — Может быть, семидесятых годов?

— О нет, офицер. Старый, но не настолько. Кертис купил его в тот год, когда у Дженис родилась первая дочь. Это был тысяча девятьсот восемьдесят третий.

— А вы помните номер этого «Форда Кантри Сквайра», мэм?

— Нет, не помню... но вон там, в том ящике, должны лежать все документы и страховой полис на машину. Я всегда... — Она осеклась, глядя на то, как Брубэйкер без лишних слов запустил руку в ящик и почти сразу же извлек оттуда документы на машину. Он громко прочитал номер, а бумагу засунул в карман своего пальто.

— Вы оказали нам очень, очень большую помощь, миссис Дзрджски. Очень большую. — Хансен с величайшей деликатностью взял обеими ладонями испещренные пигментными пятнами руки старухи. — А теперь не можете ли вы сказать нам, куда отправились Арлена и этот мужчина?

Мона Дзрджски покачала головой.

— Этого она не говорила. Я уверена, что не говорила. Арлена только сказала, что у нее произошло что-то очень важное, и спросила, нельзя ли ей воспользоваться моим микроавтобусом. Мне показалось, что они спешили.

— Миссис Дзрджски, у вас есть какие-нибудь соображения по поводу того, куда они могли поехать? К кому Арлена могла бы обратиться, если бы с ней случилась какая-нибудь неприятность?

Старуха поджала губы и задумалась.

— Ну, конечно же, к сестре ее покойного мужа. Но я думаю, что вы уже говорили с Гэйл.

— Гэйл, — повторил Хансен. — А какая у нее фамилия, мэм?

— Та же самая, что и у Алана с Арленой. Я хочу сказать, что Гэйл дважды была замужем, но детей у нее не было, и после второго развода она взяла свою девичью фамилию. Я часто говорила Арлене, что мужчине-ирландцу верить ни в коем случае нельзя, но Гэйл была всегда...

— Гэйл Демарко, — произнес Хансен.

— Да.

— Вы знаете, где она живет? Где она работает?

Госпожа Дзрджски посмотрела на него с таким видом, будто собиралась заплакать.

— Если я не ошибаюсь, Гэйл живет неподалеку от того места, где Колвин-авеню переходит в Колвин-бульвар. Арлена как-то раз брала меня с собой к ней в гости. Да-да, совсем рядом с Хертел-плаза, к северу от парка.

— А где она работает? — спросил Хансен. В его голосе прозвучало гораздо больше нетерпения, чем ему хотелось бы.

Старуха испуганно взглянула на него.

— О, Гэйл всегда работала в Медицинском центре округа Эри. Она хирургическая сестра.

Хансен снова ласково взял ее за руки.

— Спасибо, миссис Дзрджски. Вы оказали нам поистине неоценимую помощь. — Он кивнул Брубэйкеру и Майерсу, и все трое отправились обратно к дому Демарко.

— О боже, только бы с Арленой ничего не случилось, — сказала им вслед старуха, стоявшая в дверях.

По ее лицу текли слезы. — Только бы с Арленой ничего не случилось.

Вернувшись в кухню Арлены Демарко, Брубэйкер вынул сотовый телефон и позвонил в справочную службу. Ему назвали адрес мисс Гэйл Демарко на Колвин и телефонный номер, по которому Хансен тут же позвонил. Ответа не последовало. Тогда он набрал номер Окружного медицинского центра, представился полицейским и узнал, что медсестра Демарко в данный момент занята на операции, но освободится минут через тридцать.

— Ладно, — сказал Хансен, — вы вдвоем отправляйтесь к дому на Колвин-авеню.

— Вы хотите, чтобы мы вошли туда? — спросил Майерс, поднимая со стола таран.

— Нет. Только заблокируйте это место. Проверьте подъездные пути, и если микроавтобус «Форд» окажется там, то вызывайте меня. Можете расспросить соседей, не видели ли они там этот автомобиль, или Арлену Демарко, или Фрирса, или Курца, но не входите в дом, пока я не приеду туда.

— А где же будете вы, капитан? — Брубэйкер, казалось, был немало удивлен этой неожиданной активностью.

— Я собираюсь заехать по дороге в Медицинский центр. Отправляйтесь.

Из окна гостиной Хансен проследил, как два детектива уселись в свои автомобили без номеров и отъехали. Когда они скрылись из виду, он снова вышел в задний двор, прошел под навесом для машины, пересек переулок и постучал в дверь черного хода дома миссис Дзрджски.

Старуха быстро открыла. Она держала в руке сотовый телефон, но, похоже, еще не успела набрать номер. Когда Хансен вошел в кухню, она убрала телефон в чехол.

— Да, офицер?

Хансен выдернул из кобуры «глок-9» и три раза выстрелил ей в верхнюю часть груди. В любое другое время он предпочел бы дать ей позвонить кому угодно и не пошел бы на то, чтобы оставлять за своей спиной труп, имея к тому же свидетелями двоих детективов, но ситуация была совершенно необычной. Единственное, что ему требовалось, это один или два дня, а потом все это не будет иметь для капитана Роберта Гэйнса Миллуорта ровно никакого значения. Может быть, ему хватит и одного дня.

Хансен переступил через тело убитой наповал старой леди, следя за тем, чтобы не попасть в быстро расползающуюся по полу лужу крови, собрал стреляные гильзы, не спеша вложил три патрона в обойму своего «глока» и лишь после этого прошел по протоптанной тропе в снегу через дворы, туда, где дожидался его «Кадиллак-Эскалада».