Оторва. Книга 6

Глава 16

С утра небо было всё так же затянуто чёрными тучами, что навевало тоску. Мелкий вчерашний дождь продолжал идти, хотя его и дождём назвать было сложно: траву намочил, но пыль на дороге прибить так и не удалось.

Построение урезали до нескольких минут: подняли флаги и отправились на завтрак.

Тормознулась около нашего боевого листка из-за разноцветной картинки, которая занимала половину площади. Постояла около минуты, прикидывая, что на ней изображено. Люся подсказала:

— А что, ведь правда похоже?

— На что?

— Как на что? — удивилась подружка, — на карту Молдавии.

Я отступила назад, склонив голову и пытаясь определить, чем эта галиматья похожа на карту. Скорее на удава, проглотившего быка и теперь валяющегося на зелёной лужайке.

Текст сбоку от картинки был не лучше. В нём действительно утверждалось, что это карта Великой Молдавии, что-то про Штефана Великого и ещё кого-то, тоже великого. Наша команда — самая лучшая и прочее бла-бла-бла. И это боевой листок?

Порадовалась, что отбрыкалась от этого сомнительного занятия.

Так как с неба сыпалось, хоть и не дождь, но нечто мерзкое, кружок отменили, хотя я и так не собиралась на него идти. А вот в палатке у мальчишек сразу после завтрака началось столпотворение.

Знакомый лейтенант приволок АКМ, и десяток отобранных для соревнования комсомольцев по очереди принялись разбирать автомат. Причём среди претендентов затесалась и Гольдман, а вот Бурундуковую даже в известность не поставили.

Я, в принципе, и не горела желанием, но, понаблюдав, как парни возятся с автоматом, поискала глазами Виталика и, протиснувшись к нему, потянула за локоть.

Он оглянулся и, весело кивнув, сказал:

— Видала, как быстро? Мы должны обязательно войти в пятёрку лучших.

— Видала, — я усмехнулась в ответ, — только такими темпами вы и в десятку не попадёте.

— Слушай, Ева, — осклабился он, — я согласен, что ты классная девчонка и умеешь управлять большим транспортом. И не боишься ничего. Ты это доказала, не спорю, но с военным делом у тебя беда бедой. Я видел ведомость твою. Ты едва укладываешься на троечку с минусом, и со стрельбой у тебя совсем плохо. Давай здесь ты не будешь давать советы. Товарищ лейтенант всё объяснил, и ваш преподаватель по НВП нам отлично всё рассказал. Я в 36 секунд укладываюсь и награждён грамотой. Так что мы тоже кое-что можем.

Я нахмурила брови.

— Какая ведомость? Ты о чём?

— Как какая? Вы же сдавали в начале мая, как и мы. Вот в ведомостях и записано, — он с интересом посмотрел на меня. — А ты что, не помнишь своё время?

Я стрельнула глазами в разные стороны и, убедившись, что никому нет дела до нас, негромко проговорила:

— У меня правая рука была не в порядке. Так что ты моё время смело дели на два, а то и на два с половиной. Так будет вернее.

— Бурундуковая, — на его лице появилось скептическое выражение, — за двадцать секунд это никто не сделает, можешь мне поверить. А тем более у тебя левая рука, вижу, повреждена. Когда успела? Когда ты вернулась живой и здоровой, этого не было. Только колено оцарапанное.

— Натёрла трудовые мозоли, но они совершенно не мешают. Ты мне скажи: меня не включаем? Чтобы я точно знала, что совершенно свободна.

— От меня не зависит, — он пожал плечами. — Это тебе к вашему НВП-шнику надо. Он по военной тематике.

— Ясно, — я развернулась и стала протискиваться к выходу.

— Ева, — почти на выходе меня остановила Люся, — а ты куда? Тебе не интересно?

— Интересно, — кивнула я, — но мне нужно выпить кофе. Потом приду.

— А, — согласилась подружка, — хочешь, чтобы я пошла с тобой?

— Если будешь кофе — пошли.

— Нет, — она грустно улыбнулась, — он горький, я не люблю. Но ты ведь вернёшься?

Я пообещала и вышла на улицу.

На улице всё так же моросило, поэтому сразу заглянула в столовую-палатку, покрутив головой в разные стороны. А не обнаружив Валеру, мало ли что ему могло прийти в голову, вошла внутрь.

Я уже допивала вторую кружку, когда в палатку влетела растрёпанная Садия. Увидев меня, остановилась и попыталась выскочить обратно, но я первой подскочила и перехватила девушку за руку, в которой она нервно сжимала свою тюбетейку.

— Что случилось?

Садия помотала головой, устремив взгляд в пол, но вырываться не пыталась.

Я приподняла её голову за подбородок, наблюдая, как две слезинки проложили дорогу по щекам.

— Кто?

— Что кто? — переспросила Садия.

— Кто тебя обидел?

Она отрицательно покачала головой.

— Ладно, — я усадила девушку напротив и уставилась ей в глаза. — Рассказывай.

Садиа отвернула голову в сторону и шмыгнула носом.

— Я думала, мы подруги, — я допила кофе и, отставив кружку, спросила: — Я не собираюсь тебе в душу лезть. Не хочешь — не рассказывай.

— Меня грымза включил в соревнования по разборке автомата, — выпалила девушка.

— Повезло, — улыбнулась я, — меня никуда не включают. Шаляй-валяй.

— Но у меня очень плохой результат, — запальчиво ответила Садиа, — сорок восемь секунд. И даже к автомату не подпускают, а сами сейчас тренируются. У них показатели, им нужно, а я просто для кучности. Я знаю почему. Грымза хочет унизить меня, мол, я недостойна своего жениха.

— Садиа, что за бред? Зачем девушке вообще стремиться к оружию? Это мужская работа.

— Но я буду хуже всех в отряде. Как ты не понимаешь?

— А это? — я указала пальцем на её медаль, — ты уже лучше всех.

— Если я выступлю хуже всех — это будет позор.

Фу, боженьки мои! Нашла из-за чего расстраиваться. Но, глянув в лицо Садии, спросила:

— А ты хочешь быть лучше всех?

Она закивала.

Я с минуту размышляла, разглядывая кофейную гущу на дне кружки, потом решительно поднялась из-за стола.

— Пойдём со мной.

— Куда? — во взгляде девушки появилось удивление.

— Ну ты же хочешь быть лучше?

Кивнула.

— Ну тогда пошли.

Артёма застала в той же командирской палатке. Солдатик, увидев меня, закутался в плащ-накидку и ничего не сказал, поэтому я проскользнула внутрь беспрепятственно.

— Ева? — увидев меня, Артём поднялся с койки. — Что-то случилось?

— Конечно случилось. Десять минут назад меня пытался выкрасть взвод интервентов. Еле отбилась, а ты тут дрыхнешь.

— В смысле? — его глаза увеличились до кофейных чашечек. — Кто, когда?

— Кто, когда, — передразнила я его. — Если бы кто, когда, из меня бы уже суп варили, пока вопросы задавал. Но ладно, это лирика — мне нужен автомат и к нему полный боекомплект.

Кофейные чашечки превратились в чайные.

— Что тебе надо? — переспросил он, приглаживая волосы пятернёй, а потом, вероятно, до него дошло, о чём я говорю. — Бурундуковая? Ты рехнулась? Какой автомат?

— Да не кричи так, — я приложила палец к губам. — Сейчас весь лагерь переполошишь. Ладно, можно без боекомплекта, — а увидев, что он продолжает на меня тупо пялиться, пояснила: — Подруга должна выступить на соревнованиях по сборке и разборке, а она ни гу-гу. Надо поднатаскать. Ей нужно выступить зачётно.

— В смысле поднатаскать? Ты что, обалдела? Её отстранят, если я начну перед соревнованиями её отдельно готовить, да и нет у меня прав на это. Что ты ещё придумала?

— А ты здесь причём? — я усмехнулась. — Ты автомат принеси, и пока все заняты, я сама ей преподам мастер-класс. Это ведь не возбраняется?

— Что ты ей преподашь? Мастер-класс? Любопытная фразочка. Только что ты ей можешь преподать? Я видел твои школьные показатели. Как-то рознятся они.

— С чем рознятся? — не поняла я.

— Да ни с чем, — он отмахнулся, — короче, не морочь голову. Всем автоматы выдали, у каждого отряда инструктор, так что топай в свою палатку.

— Так всё дело в том, что она не из моего отряда. Она из Узбекистана. Садия, видел ты её уже. Героиня, кинулась в пламя и спасла детей, — я понизила голос, — А тут её одна грымза хочет немного придавить. Вставила в список, а тренироваться не дают.

Артём мотнул головой.

— Не понял, ты хочешь помочь девушке не из своего отряда?

— Ага, — я кивнула.

Он несколько секунд разглядывал меня, а потом, слегка дёрнув плечами, вроде как пожал, — сказал:

— Ну ладно, идите в ленинскую, сейчас принесу.

Это «сейчас» растянулось на добрых двадцать минут, да ещё и принёс раздолбанный в пух и прах АКМ шестидесятого года выпуска.

Я, осмотрев его со всех сторон, сморщила носик.

— Хочешь сказать, что соревнования будут проводить на такой рухле?

— А что тебе не нравится? — возмутился Артём, — Вполне боевое оружие.

— Боевое? — я скривилась, — Хочешь сказать, тебя бы устроило оказаться в горах с таким автоматом против десятка моджахедов?

— Каких моджахедов? Ты вообще о чём?

Ну да, сразу и поверила, что он не имеет понятия, кто это. Афган только через два с половиной года, но не знать про джихад этот милый мальчик никак не мог. Но не стала спорить. Самое главное, я Садии могла передать и худо-бедно, а половину своих участников запросто могла обойти.

Артём убрал с одного стола кипы газет, застелил брезентом, но сам не ушёл, а уселся на стул неподалёку и, делая вид, что читает газеты, принялся за нами подглядывать.

Я махнула рукой на это дело и принялась объяснять Садии главные моменты разборки и сборки.

Хотя, если говорить положа руку на сердце, эти соревнования нужны как зайцу стоп-сигнал.

Для чего нужна скорость? Совершенно ни на что не влияет. А если всем раздали такие, как этот, так вообще смешно. Шмякни прикладом об стол, он сам разберётся. Лучше бы тренировали с такой же скоростью в динамике на поражение целей, хотя бы на 100–150 метров, и гораздо больше пользы было бы. Ну и не с таким автоматом, само собой. Этот уже расстрелянный донельзя, и даже визуально понятно, что патронник больше, чем геометрия гильзы. Не один раз выбивали ногой, пока был нормальный зацеп выбрасывателя, а потом только молотком.

Вот самой интересно: почему никогда не проводили соревнования на скорость заряжания магазина? Если подумать, оно как-то актуальнее. Отработка стойки, дыхания, прицеливания. Да научить цинк вскрывать тем ножом, который в комплекте идёт.

Оно, конечно, прикольно и азартно, сами страдали, правда, на интерес. А это не совсем весёлые старты, когда на кону пара бутылок коньяка. Несложно купить в магазине, но азарт — такая штука, почище, чем покер раскладывать, хотя и бессмысленное занятие. С годами это понимаешь.

Или, как говорил Тыгляев: «Может, и пригодиться когда. Окажешься ночью с двумя поломанными автоматами и сможешь на ощупь собрать один целый».

Где и при каких обстоятельствах такое могло произойти, он, конечно, не говорил. Ну а мне уж точно не грозило, однако с завязанными глазами не однажды собирала и с удовольствием участвовала в подобных посиделках, тренируя мышечную память. Особенно с коньячком, потому как неважно, кто выходил победителем, отдыхали все вместе.

Накатило. Даже вкус армянского коньяка ощутила во рту. Провела языком по губам и оглянулась на Артёма, который продолжал делать вид, что изучает газеты, а в голове заиграло: «Не послать ли нам гонца?»

Решила потом об этом поговорить, когда лишних ушей рядом не будет.

— А зачем ты после отсоединения магазина и передёргивания затвора контрольный спуск сделала? — внезапно спросил Артём. — Нажатие спускового крючка — только при сборке.

Сказала бы ему, так ведь сам должен был догадаться. Бывали случаи, когда в полном утомлении сначала затвор передёргивали и только после магазин отстёгивали, а мне откуда знать, что внутри этой железяки. Я не на время разбирала, просто осматривала пока. Так и ответила, заметив, как он глазки прищурил. Доложит теперь начальству неизвестно что.

Добралась до газовой трубки. Вот же. Её ведь только пеналом открыть можно, а тут пальчиком флажок зацепила — и, пожалуйста.

Хотя тот же Старый, помнится, рассказывал, что как-то поступила партия новеньких 74 со склада, и на всех флажок легко ходил. Мне такие не попадались, разве только как этот — полностью раздолбанный.

— Смотри, Садия. Это не просто железяка. Считай, что твой лучший друг во время соревнования. А чтобы он и в самом деле стал лучшим другом, а не врагом, его нужно знать как свои пять пальцев.

Снимаем магазин. Это первый и самый важный шаг — это безопасность прежде всего. Магазин легко извлекается: просто нажимаем на защёлку и тянем вниз. Пробуй.

Я взяла её руки в свои, направляя движения.

— Вот так, чувствуешь, как он сам выходит и встаёт на место? Это и есть та самая логика, о которой я говорила. Каждый элемент создан для того, чтобы идеально взаимодействовать с другим.

Садия кивнула и смахнула капельки пота со лба.

— Главное — понять логику. Смотри. Вот это — ствольная коробка. Это сердце нашего автомата. Всё остальное к ней крепится. Поняла?

Я взяла крышку ствольной коробки и показала, как она снимается.

— Видишь эту защёлку? Просто нажми и откинь. Легко, правда? Теперь самое главное — возвратный механизм. Это пружинка, которая возвращает затвор на место. Вот она. Аккуратно вынимаешь. Не потеряй, она маленькая, но очень важная.

Я показала ей, как правильно держать пружину, чтобы она не выскользнула из ладони. Дала самой попробовать.

— Далее — затворная рама с затвором. Это как рука, которая досылает патрон и выстреливает. Вот так, вынимаешь её из пазов. Чувствуешь, как легко идёт?

Садия кивнула.

— Всё, теперь сборка. Это как собирать пазл, только очень полезный.

Я показывала ей, как правильно вставлять детали, как они должны соединяться. Потом Садия проделывала это сама, с каждым разом всё более и более уверенно.

— Это как в первом классе. Помнишь? Целые страницы исписывали закорючками, потом добавляли к ним крючочки. Так и здесь: несколько раз вставляешь и снимаешь одну и ту же деталь, развивая мышечную память. Потом две, три и так далее. Возвратный механизм. Аккуратно вставляешь пружинку. Вот так. И потом затворную раму с затвором. Вставляешь ее в пазы и толкаешь вперед, пока не почувствуешь сопротивление. А потом — крышка ствольной коробки. Нажми и защелкни. Готово! Самое главное, Садия, вот этот маленький выступ на затворе. Он должен идеально войти в паз на ствольной коробке. Если чувствуешь, что идет туго, значит, что-то не так. Не надо никогда силу применять, лучше разобрать и попробовать снова. Автомат не любит спешки, он любит точность.

Мы тренировались почти два часа. Я показывала ей мелкие хитрости: как правильно держать, как не зацепить пальцы, как чувствовать каждую деталь. Я объясняла ей, что главное — это не скорость, а уверенность и правильность движений. Скорость придет сама, когда тело запомнит каждый шаг.

Мы разбирали и собирали автомат снова и снова. С каждым разом Садия становилась все быстрее и увереннее. Тревога на ее лице сменилась сосредоточенностью, а потом и азартом.

Секундомера у нас не было, но у Артёма были электронные часы, на которых можно было отследить почти точное время. И под конец, хотя Садия заметно устала, я погнала её на время.

34 секунды. Отличный результат. И до начала состязаний я рассчитывала улучшить её показатели как минимум на десять секунд. Хотя на каком автомате будут изгаляться, неизвестно. Если новенький подгонят, то у всех взлетит время.

— Ну а ты, — сказал Артём, когда мы решили закончить тренировку, — покажи мастер-класс.

Запомнил мою шутку. Пожала плечами и кивнула.

— Чего-чего? — его глаза полезли на лоб, когда я, закончив, произвела контрольный, пристегнула магазин и подняла ладони вверх.

— Сколько? — заинтересовалась Садия, заглядывая Артёму через плечо.

— Четырнадцать секунд.

— Это автомат раздолбанный. При желании такой и за десять разобрать и собрать можно.

Артём почесал затылок, глянул на меня нехорошим взглядом и, забрав автомат, удалился.

— Четырнадцать секунд, — с замиранием произнесла Садия, глядя на меня с восхищением, — четырнадцать секунд. Как это вообще возможно?

Потом схватила меня за руки и горячо зашептала:

— Ева, пожалуйста, я тебя умоляю, научи меня. Помоги победить.

Я обняла девушку.

— Помогу, но ты не вздумай никому рассказывать, что ты здесь увидела.

— Почему? — в её глазах застыло изумление.

Вот же глупая какая.

— Чтобы не дисквалифицировали, что непонятно? Будем тренироваться тайно. Поняла?