Отвергнутая жена Дракона, или Всё познаётся в сравнении (СИ)

Глава 32. Купание…

Когда старики удалились, я решительно взяла в руки ножницы и сделала шаг к узнику.

Но тут же остановилась, видя в его глазах огромное напряжение. Неужели… этот нелюдь Гоши пытал его чем-то острым? Отчего настолько откровенная паническая реакция?

Так, никакой ярости! Наташа, держи себя в руках. Ты же парня испугаешь, тебе же хуже будет…

Выдавила из себя улыбку и мягким голосом произнесла:

— Прошу тебя, позволь мне избавиться от твоей одежды. Мы приготовили для тебя чистую. Не бойся! Это для того, чтобы тебе стало легче!

Я продолжала говорить, делая несмелые шаги вперед. Узник, завороженный моим взглядом, улыбкой и дружелюбием, которое я распространяла вокруг себя, больше не паниковал. Он позволил приблизиться вплотную и даже присесть рядом на корточки. Я протянула руку с ножницами и аккуратно надрезала грубую грязную мешковину. Мои пальцы дрожали от напряжения.

В любой момент я могла бы ожидать агрессивного нападения или чего-то подобного, но мужчина просто смотрел на меня с каким-то безумно потерянным выражением на лице, поэтому я всё-таки воодушевилась. Мешковина упала ему под ноги уже через пять минут. Моему взгляду открылось худое изможденное тело с торчащими ребрами, которое сплошь было покрыто шрамами. Шрамы были разными — мелкими и побольше, и у меня потемнело в глазах от ненависти, вспыхнувшей в душе.

Как можно вот так издеваться над живым человеком??? Если только смогу, я обязательно воздам Сибилл и Гоши за это зло!!!

Но подобная возможность может и не представиться. Тогда я хотя бы отниму у них этого несчастного, чтобы разрушить непонятные планы на него. Или они мучили его на потеху? Вообще не понимаю мотивов…

Опустив глаза ниже, я поняла, что бедра мужчины прикрыты грязной тряпкой. Вот теперь-то настало самое трудное.

Я — молодая девушка, замужняя. Понимаю, что раздевать незнакомца догола в данном случае — дело вопиющее.

Но!

Есть ли у меня выбор?

Жуна он к себе не подпустит. Вряд ли даже Серик в этом поможет. Да и мне… в общем-то всё равно. Я же не кисейная барышня, чтобы падать в обморок при виде мужских детородных органов. Как будто я их не видела! Да, с личной жизнью на Земле у меня не заладилось. Ни к кому в постель так и не прыгнула. На меня в том прежнем состоянии позарились бы только вдрызг пьяные мужики. По крайней мере, об этом кричали все, кому не лень, в том числе и эти самые мужики. Но мне не хотелось ТАК!

А вот теорию я знала на зубок. В этом смысле интернет просветит, в чем хочешь. К тому же однажды пришлось около года поработать санитаркой в больнице, заменяя одну дальнюю родственницу. Отделение было хирургическое, голых людей перевидала достаточно.

Так что да, вообразить себя медсестрой вполне могу.

Ну а что? Разве я не сестра милосердия сейчас?

Вот именно! Так что прекрати дрейфить, Наташка! Спасай человека, и тебе воздастся!!!

На этой позитивной ноте я потянулась к тряпке на бедрах узника, но тот вдруг вздрогнул и… оттолкнул мою руку прочь. Оттолкнул не грубо, а скорее испуганно, и в глазах его появилось совершенно новое выражение.

Это был стыд!

Да, да, я не ошиблась! Мужчине стало стыдно!!! Боже, радость то какая! Неужели его разум возвращается?

Еще пару часов назад он скорее напоминал слабоумного, а сейчас смотрит на меня смущенным взглядом и не знает, куда ему сбежать. Вдруг моя реабилитация вернёт ему еще и разум? Было бы так замечательно!

Я отползла на полшага, чтобы узник успокоился. Поразмыслила, после чего четко и с расстановкой произнесла:

— Давай так: ты сам снимешь это с себя и заберешься в воду, ладно? А я отвернусь…

Смотрела в его синие глаза, пытаясь найти в них отклик, но видела лишь смятение. Однако решила рискнуть, поднялась на ноги, отошла чуть в сторону и повернулась к мужчине спиной.

— Ты можешь снимать и забираться! — снова произнесла я. — Не волнуйся, тебе станет намного легче…

Затаила дыхание и — о чудо — через несколько секунд услышала тихий плеск воды.

Ликование заполнило душу. Кажется, всё гораздо лучше, чем казалось вначале. Сердце его оттаивает, страх уходит…

Да будут прокляты те, кто посмел поднять на него руку!

Медленно повернулась и увидела, что узник уже по шею погрузился в воду и теперь… неистово дрожит. Его лихорадило так сильно, что по воде разбегалась рябь, а я изрядно испугалась. Неужели заболел? Что происходит?

Но в тот же миг медальон на груди потеплел, и меня посетило понимание: он просто отвык… или не привык. Для него даже лохань с водой — это где-то стресс. Видимо, прошло слишком много лет с тех пор, как он в таких количествах вообще видел воду…

Слезы застыли в глазах, но я поспешно смахнула их. Не хватало ещё, чтобы он увидел меня плачущей. Ничего, Натали, мы прорвёмся! Себя вытащила, вытащишь и других…

Когда мужчина перестал дрожать, я поняла, что нужно как можно скорее заняться его волосами и бородой, а также теми, кто в них обитает.

Видя, что мой тон голоса влияет на пленника позитивно, я начала рассказывать, что сейчас осторожно избавлю его от волос. Мужчина смотрел на меня без особенных эмоций, и я, честно говоря, едва решалась подходить к нему. Нож на вид опаснее, чем ножницы. Да и брить кого-либо таким инструментом мне ещё не приходилось.

И тогда снова подал голос Серик. Я посмотрела на мечущегося неподалеку зверька и с огромным удивлением поняла: ему неспокойно. Он так нервно поглядывал на мужчину, что я поняла: мой хвостатый друг действительно волнуется!

Пораженная этим открытием, я решила использовать крыса для дальнейшего дела.

— Серик! — бросила я ему, как разумному существу. — Помоги, а? Иди к нему на руки! Ты отлично на него влияешь…

Удивительно, но зверек понял меня. На его морде появилось почти испуганное выражение, что меня безусловно позабавило. Я жестом указала ему на лохань и пригласила прыгнуть туда, но Серик мотнул мордой, словно отказываясь.

— Не любишь воду? — усмехнулась я. — А зря! Это так приятно! Особенно, когда она теплая. Ну что, поможешь? Ты же у нас самый лучший помощник на свете!!!

Я похвалила Серика наобум, но он вдруг весь приосанился, перестал воротить мордой и более уверенно посмотрел на узника. Не успела я отвернуться, как он прошмыгнул вперед, ловко взобрался по деревянным стенкам лохани и прыгнул в воду, окатив меня фонтаном брызг.

Я ошеломленно уставилась на мужчину, лицо которого тут же осветилось счастьем. Он схватил Серика — мокрого и страшно похожего на мышь-переростка — и прижал к себе.

В этот момент я поняла, что могу действовать.

— Спасибо… — прошептала то ли зверьку, то ли небу и уверенно шагнула вперед…

Да, Серик однозначно спас ситуацию, потому что мужчина полностью переключился на него. От моих прикосновений даже не вздрогнул, и я более уверенно начала действовать. Сперва срезала все волосы под корень, потом принялась стричь бороду. Прикасаться к грязным космам было немного неприятно, но я помнила о том, что этот человек — жертва чужой жесткости, и в сердце всё сильнее расцветала радость о том, что я могу ему помочь. А эта радость вытравляла любые негативные ощущения.

Дарить добро людям — это действительно прекрасно. Не каждому встречному, конечно, а вот именно таким — по-настоящему нуждающимся, обездоленным, с покореженной судьбой…

В своей прошлой жизни ко мне редко протягивали руку помощи, но, когда это случалось, сердце застывало от волнения и благодарности. Когда ты не имеешь в жизни ничего хорошего, когда весь мир отвернулся от тебя в презрении, то даже искренняя улыбка соседки может стать для тебя драгоценной.

Всё познается в сравнении! Эту истину я поняла всей душой. Она впиталась под кожу и впаялась в сердце. И я благодарна Богу за то, что Он до сих пор не оставил меня.

Несмотря на все трудности этой новой жизни, у меня замечательное красивое тело, молодость, сила духа и возможность помочь человеку. Разве это не счастье, в конце концов? А когда мы окончательно вырвемся отсюда, я уверена, что жизнь станет еще краше.

Спасибо небу за всё!

С такими мыслями я закончила срезать грязные космы и принялась за бритье.

Вода в лохани уже давно была черной, как нефть. Но мне было все равно. Я уверенно размочила мыло, создала пену и нанесла узнику на голову и лицо.

Мысленно попросив медальон о помощи, я начала сбривать остатки волос с кожи мужчины, обнаруживая на ней многочисленные язвы.

Вши искусали бедного до ран! Наверняка, мыло страшно щипало, но мужчина молча терпел и даже не двигался. Только поглаживал мокрого Серика, пристроившегося на его груди, и почти не дышал.

Я тоже едва дышала. Напряжение было сумасшедшим. Это бритье оказалось той еще пыткой. Но наконец и это дело было сделано.

Ополоснула совершенно лысую голову мужчины и осторожно вытерла ему лицо. Он откинулся на край лохани и просто прикрыл глаза. Серик уснул у него в руках, олицетворяя собою абсолютное умиротворение.

Я же только сейчас смогла нормально рассмотреть лицо мужчины, покрытое коркой свежих ран от засилья вшей, и с изумлением поняла, что он достаточно молод. Запавшие щеки и покореженная кожа не позволяли оценить его возраст, да этого и не требовалось. Если раны от вшей затянутся также быстро, как и рана на ноге, всё станет лучше уже буквально через полчаса.

С облегчением выдохнув, я отвлеклась от разглядывания совершенно лысого, но уже чистого пленника и принялась искать какое-нибудь покрывало, чтобы собрать в него грязные вшивые волосы.

Правда, потом подумала, что это стоит поручить слугам, и поспешно выровнялась.

Тело ломило: всё-таки я очень устала за последний час.

Что ж, пора доставать несчастного из воды.

Подойдя к нему с полотенцем, я попыталась подобрать правильные слова, как вдруг…

Парень продолжал расслабленно лежать на краю лохани с закрытыми глазами. Кожа его исцелялась просто на глазах, становясь гладкой и чистой, однако по щекам неторопливо катились крупные слезы, от вида которых у меня в горле тут же стал комок…