Отзвуки сердца

Глава 24

Фрэнки.

Девять лет назад…

Моя жизнь изменилась за семь дней.

Каждый свой час я отдавала маме. Спустя неделю после её аварии, я видела Риска в течение десяти часов, в общей сложности, потому что, придя домой, как правило, сразу ложилась спать. Риск часто оставался в студии допоздна, поэтому, когда приходил домой, я уже спала. А когда просыпалась на утреннюю смену в закусочную «Мэри Уэлл», он уже был в студии.

Мы с Риском скучали друг по другу. Я знала, что это не будет длиться вечно, только пока мама не войдет в привычный ритм жизни. Ровно через неделю после того, как стало известно о её болезни, мне ужасно захотелось побыть с ним, поэтому я отправилась пешком на Камберленд-роуд, где жил Мэй. На улице было очень темно, холодно и шел мелкий дождь.

Риск не знал, что я приду, это был сюрприз.

Но ближе к дому Мэя, с неба внезапно хлынул ливень. Я поспешила в сад, поднялась в студию рядом с домом и бесшумно вошла внутрь. Студия не была огромной, но ребята заставили пространство работать, используя только те инструменты, которые были нужны в данный момент.

Всё остальное повесили на стены, чтобы не мешало. Им было бы легче найти и арендовать студию на несколько часов в большом городе, расположенном не далеко от Саутволда, но на это нужны были деньги, которых у группы не было. Все средства уходили на обновление их подержанных инструментов. Они боролись за существование. Очень многое зависело от качества инструментов, а поскольку «Blood Oath» были практически неизвестны, им приходилось много работать, чтобы приобрести хорошее оборудование для улучшения звучания.

Когда закрывала за собой дверь, услышала недовольный голос Риска.

— Ты нас не слушаешь, — вздохнул Хейс. — Мы должны уехать через два дня, а ты до сих пор не сказал ей. Сказать нужно — это правильно.

— Он прав, Риск, — проворчал Мэй. — Слушай, знаю, ты думаешь, что поступаешь правильно, но последнее, что сейчас нужно Фрэнки, это ещё один большой «сюрприз».

Меня скрывала стопка усилителей наваленных возле двери. Понятия не имела, какой разговор невольно услышала, но он касался меня. Знакомое чувство тревоги, поселившееся в желудке, когда доктор О'Рурк сказал, что мама пострадала и больна, подняло свою уродливую голову и ухмыльнулось.

— Вы оба понятия не имеете, о чем говорите, — огрызнулся Риск на своих друзей. — Две плохие новости одновременно — авария и болезнь Альцгеймера — это очень много. Сейчас не самое подходящее время, рассказывать ей о том, что группе предложили контракт на запись.

— Но она будет счастлива за нас больше, чем кто-либо на этой планете, — возразил Мэй. — Фрэнки — наша фанатка номер один. Она — первая Грешница и любит нас.

— Подписание контракта — это не то, что меня волнует, приятель, — проворчал Риск. — Не это самое важное.

— Что тогда?

— Переезд в другую страну, — ответил Хейс Мэю. — Он не знает, как сказать ей об этом.

Я пыталась понять услышанное, но пока не могла. «Blood Oath» предложили заключить контракт на запись? Когда? Они переезжают в другую страну? Какую? Почему я случайно узнала об этом?

Чувствуя себя запертой в маленьком пространстве, повернулась и открыла дверь в студию, чтобы подышать свежим воздухом. Позади раздался шум, я оглянулась через плечо и встретилась взглядом с Мэем. Развернувшись, я вышла на улицу под дождь и холод январского вечера.

— Фрэнки! — раздался крик Мэя. — Чёрт! Риск, Фрэнки нас слышала! Она знает!

В голове шумело и я перешла на бег. Я услышала быстрые шаги позади себя и крепкие руки обхватили мое тело, принуждая остановиться. Я боролась, пока губы не прижались к моему уху и его голос не сказал:

— Пожалуйста, позволь мне объяснить. Пожалуйста.

— Ты сейчас хочешь объясниться? — повторила я. — Всего несколько мгновений назад, ты был решительно настроен ничего не говорить.

— Вишенка, пожалуйста, — умолял Риск, используя имя, которым называл меня только он. — Просто выслушай.

Он развернул меня лицом к себе и откинул мои мокрые волосы с лица. Я молча смотрела на него и моргнула только, когда с ночного неба хлынул дождь. Мы стояли под разбитым фонарем, который мерцал каждые несколько секунд. Ветер завывал вокруг нас, а ночной холодный воздух опалял лёгкие, стоило только вдохнуть.

— В чём дело? — потребовала я. — Я не понимаю ничего из того, что услышала.

— Пойдём под крышу…

— Я никуда не пойду, пока ты не скажешь, что, блин, происходит!

Риск откинул голову назад и выдохнул белесое облачко пара. Когда он снова посмотрел на меня, вода стекала с его спутанных, мокрых волос по скульптурному лицу.

— В тот день, когда с твоей мамой произошел несчастный случай, Хейсу позвонил представитель New Chord Records. Это небольшой американский звукозаписывающий лейбл. Они смотрели наши видео в Интернете и прослушали наш EP. Им понравился наше звучание, лирика и внешний вид. Они предложили нам контракт на запись и прилетят в Лос-Анджелес в среду, чтобы мы могли встретиться с руководителями компании. Если нам понравится их предложение, мы будем работать с ними.

Сердце в груди заколотилось от страха.

— В чём подвох? — спросила я. — Знаю, он есть, иначе ты бы не стал скрывать это от меня.

— Они дали понять, что если мы подпишем с ними контракт, мы должны… переехать в Лос-Анджелес на пару лет, чтобы работать над улучшением звучания и поиском четвертого участника. Они в курсе, что мы ищем барабанщика, и дадут нам время найти кого-то, кто впишется в группу. Компания хочет поселить нас в небольшой квартире, пока мы пишем и записываем альбом. Они не очень крупные и не могут позволить себе раскидываться деньгами, поэтому желают увидеть и нашу заинтересованность. Мы должны быть в одном городе, чтобы свести к минимуму расходы на проезд. Предстоит довольно тяжелая работа, пока не выпустим альбом, который напишем…

— Почему ты мне ничего об этом не сказал? — перебила я. — Почему? Ведь это очень важно.

Осознание его слов давалось с большим трудом. Мне стало плохо.

— Из-за твоей мамы, — сказал он. — Как я мог сообщить тебе лучшую новость в своей жизни, когда твой мир рушился.

— Потому что мне нужно это знать, Риск. Вот почему!

Он потянулся ко мне и, впервые за все время наших отношений, я отпрянула от его прикосновения. Голубые глаза наполнились болью, а рука безвольно упала. Он не сводил с меня глаз, когда я полезла в сумку и схватила ингалятор, как только почувствовала хрип в горле. Закрыв глаза, сосредоточилась на процессе приема лекарства.

— Вдыхай медленно, — призывал Риск. — Вот так, детка. Медленно.

Приступ не имел веских оснований, поэтому, ощутив, что угроза миновала, я расслабилась. Зажав в руке ингалятор, открыла глаза и снова посмотрела на своего парня.

— Я не могу поехать в Америку.

— Ни в эту поездку, — сказал он. — Знаю. Это всего лишь трехдневное мероприятие, чтобы проверить, действительно ли то, что они предлагают — реальная сделка. Придется пригласить адвоката, чтобы он изучил контракт, который нам дадут, прежде чем мы что-то подпишем, но…

— Риск, нет. — Покачала я головой. — Я не могу поехать в Америку. Ни сейчас, ни когда-либо.

Все тело Риска напряглось.

— Что?

— Болезнь мамы на начальном этапе и со временем будет прогрессировать. Это значит, что ей станет очень плохо и я ей понадоблюсь. Я не могу уехать в Америку, пока это происходит.

Риск часто заморгал.

— Но… Но она сейчас живет с Майклом, он же врач.

— И? — воскликнула я. — То, что она живет со своим мужчиной, не значит, что я ей не нужна. Ты понимаешь насколько серьезно она больна? Люди думают, что эта болезнь — просто кто-то что-то забывает то тут, то там, но это не так. Это жестоко, ужасно, и это потрясет ее, Риск. Альцгеймер лишает человека самого себя по частям и по кусочкам с течением времени, пока даже базовые функции не станут проблемой. Я не могу оставить ее, когда она нуждается во мне больше всего, Риск. И не оставлю. Она моя мама.

За последнюю неделю я много читала о этой болезни и прочитанное, совершенно опустошило меня. Я дразнила маму, когда она что-то теряла. Постоянно, в шутку, говорила ей, что она потеряет голову, если та не будет прикреплена к плечам. Больше эти шутки не веселили. Забывчивость являлась лишь малой частью того, с чем сейчас имела дело моя милая мама. Альцгеймер со временем отберет нас друг у друга и мне ничего не останется как стоять и смотреть, как это происходит.

На то, чтобы смириться с этим, у меня ушло всего несколько дней, и единственная причина, почему это удалось сделать — время. Для нас с ней оно было роскошью. Если бы я отрицала её болезнь, то причинила бы боль нам обеим. Приняв её, мне всё же было тяжело осознавать, что медленно и неотвратимо я теряю женщину, которую знала и любила, прямо сейчас. В ней происходили кардинальные изменения и остановить их было невозможно. Все, что я могла сделать — быть рядом и убедиться, что ее любят и заботятся, чтобы даже в самые темные часы рядом был человек, поддерживающий свет.

— Фрэнки, — Риск шагнул вперёд. — Что мне делать?

— Что ты имеешь ввиду?

— Если всё получится и мы подпишем контракт, я должен буду уехать в Америку.

— На два года, — сказала я и мое тело начало дрожать. — Это только для того, чтобы найти нового участника, написать и записать альбом. А как насчет того, чтобы выпустить его, раскрутить и сделать кучу других вещей, связанных с этим? Когда вы, ребята, станете суперзвездами вам придется проводить гораздо больше времени в Америке и ездить в мировые турне на несколько месяцев в году.

Риск моргнул и покачал головой, однако промолчал, потому что мы оба знали — я права. Это был большой прорыв «Blood Oath», то, ради чего они работали, что заслужили. Необходимо было идти на полном ходу, не допускать неудач и отвлечений, и в ту же минуту пришло осознание: я отвлекающий фактор. Риск тоже осознал это.

— Но это может не сработать, — заикаясь, проговорил он. — Это может оказаться полным провалом.

На глазах блестели слезы, а улыбка не сходила с лица.

— Ни за что, рок-звезда. Это начало «Blood Oath». Это то, за чем ты гнался… твоя мечта исполнится.

Он внимательно смотрел на меня.

— Но тебя со мной не будет?

— Нет, — прошептала я. — Я не могу оставить маму.

— Фрэнки.

— Я думаю… нам нужно расстаться.

От этих слов в груди образовалась дыра.

— Однажды ты сказала, что я единственный риск, на который ты готова пойти, но сейчас рискуешь всем, что у нас есть, и ради чего? Думаешь, мы не сможем быть на расстоянии?

— Я люблю тебя, — ответила я, дрожа всем телом. — Люблю всем сердцем, но я не могу поехать с тобой. Твоя карьера только что получила мощный прорыв, ты понимаешь, чем закончится эта жизнь на расстоянии. Мы оба понимаем. Мы не будем видеться месяцами, видеочаты, звонки и смс будут сходить на нет, потому что каждый занят своей жизнью. А я не хочу, чтобы мы закончили так. Не хочу, чтобы мы… угасли.

— Кто сказал, что мы угаснем? — потребовал он. — Ты сейчас оправдываешься, Фрэнки, и знаешь это.

— Неправда! — возразила я. — Я мыслю реалистично!

Разочарованный, Риск повернулся и швырнул свой телефон в стену беседки рядом с нами. Когда тот с треском разбился о бетон и упал на землю, никто не вздрогнул.

— Зачем ты это сделал? — потребовала я. — Тебе сейчас нужен телефон.

— Я куплю новый с новым номером, поскольку, очевидно, что ты больше не будешь мне звонить, не так ли?

Ему было больно. Он реагировал гневом, когда ему причиняли боль. Это была его единственная тактика защиты. Большую часть своей жизни Риск прожил в семье, которая всегда относилась к нему как к чужаку и груше для битья. Он научился любить, лишь когда мы начали встречаться. Его биологическая мать умерла от передозировки наркотиков, когда ему было четыре, кто его отец, никто не знал. Настоящей семьи он не имел, пока я, Мэй и Хэйс не подружились с ним.

— Пожалуйста, — молила я. — Не сердись.

— Не сердись? Мы встречаемся три года, а знаем друг друга почти всю жизнь. Фрэнки, я считал, что мы сильнее этого. Думал, все, что мы собирались сделать в жизни, сделаем вместе. Не это ли мы обещали друг другу?

Так и было. Когда мы начали встречаться в пятнадцать лет, то поклялись, что всегда все будем делать вместе. Так чтобы другой не остался в стороне.

— Мне жаль, — мой голос надломился. — Хотела бы, чтобы все было по-другому, Но все так как оно есть. У мамы болезнь Альцгеймера, Риск. Ей не станет лучше, только хуже. Я должна заботиться о ней. Должна.

— Я могу заботиться о вас обоих. — Он потянулся ко мне и обхватил мои руки. — Просто пойдем со мной. Когда я заработаю денег, заплачу лучшим врачам, чтобы они помогли ей.

— Детка, послушай себя. Сейчас мамина болезнь очень легкая, но со временем она забудет все и у нее останутся только старые воспоминания. Как она справится с жизнью в Америке, где все ей чуждо?

— Я ни хрена не знаю! — огрызнулся он. — Я пытаюсь придумать что-нибудь, чтобы этого не произошло.

— Это единственный выход, Риск. Я хотела бы, что бы все было иначе. Ты собираешься жить в Америке следующие пару лет, пока группа будет развиваться и добиваться успеха. Когда ты станешь мировой суперзвездой, я все еще буду здесь, в Саутволде, с мамой. Неужели ты этого не понимаешь? Я всегда буду здесь, Риск. Моя жизнь не покинет этот маленький городок… но ты покинешь его.

— И что? — огрызнулся парень, его голубые глаза пылали от обиды. — Ты освобождаешь меня, и все? Я должен, блядь, благодарить тебя за то, что ты так со мной поступила? Думаешь, расстаться со мной — это лучшее решение для меня?

Теперь всхлипы не прекращались.

— Это то, что лучше для тебя! Как ты можешь гнаться за своими мечтами, если застрянешь в этом городе со мной на всю оставшуюся жизнь?

Я прижалась к его груди, ненавидя, что он думает, будто это легко для меня. Как будто разбить собственное сердце — это то, к чему я стремлюсь.

— Как ты сможешь жить, если останешься здесь со мной? Как сможешь дышать, если у меня будет ощущение, что я задыхаюсь?

Теперь кричала я, слёзы текли ручьями, а руки бились о грудь Риска.

Он обнял меня и держал, пока я рыдала. Я прижималась к нему так, будто от этого зависела моя жизнь. Ещё секунду прятала лицо на его мокрой груди, а затем подняла глаза. Риск смотрел на меня сверху вниз, его глаза остекленели от непролитых слёз. Никогда не видела, чтобы он выглядел таким сердитым, обиженным и беспомощным. Причиной каждой из этих эмоций являлась я, и осознание этого резало меня ножом.

— Между нами всё кончено, Риск, — сказала я, поднимая руку к его лицу. — Я расстаюсь с тобой.

Мышцы его челюсти двигались вперед-назад, а льдисто-голубые глаза смотрели не отрываясь. Я старалась запомнить его лицо в мельчайших подробностях, что бы когда останусь одна, ночью, с болью в сердце вспоминать его.

— Почему ты так поступаешь со мной? Ты моя девушка. Почему отталкиваешь меня?

Мой подбородок задрожал.

— Я должна.

— Нет, не надо. Ты не должна. Ты первый человек, которого я полюбил, первый, кому сказал эти слова за всю мою жизнь. Ты нашла меня раньше, чем Мэй и Хейс, раньше, чем музыка. Я думал, ты любишь меня, Вишенка.

— Я люблю тебя! И буду любить всю жизнь, — прошептала я. — Обещаю.

— Ты не смогла сдержать своё первое обещание…что делает это обещание таким особенным?

Тон голоса Риска изменился, он внезапно стал безэмоциональным, и когда мой взгляд поднялся к его глазам, казалось, что он возводит стену, защищая себя от грядущей боли… защищая себя от меня.

— Я бы хотела, чтобы всё было по-другому.

Он облизал губы.

— Это всё?

Я не могла двигаться,

— Я… Думаю, да. Ты должен идти.

— Все в моей жизни отсылали меня прочь. Мать прогнала, когда предпочла мне наркотики, все те семьи, в которые я отправлялся, прогнали меня, когда не захотели усыновить, Оуэн и Фрида прогнали, когда я перестал быть в системе и не мог приносить им деньги… Никогда не думал, что ты тоже прогонишь меня.

Мое сердце разбилось вдребезги, когда Риск Келлер сделал шаг от меня, затем другой… с каждым шагом мои рыдания становились сильней.

— Риск, пожалуйста.

Его челюсть сжалась.

— Что?

— Пожалуйста, — прохрипела я. — Просто… просто… поцелуй меня, прежде чем уйдешь.

Думала придётся умолять его, но нет.

Слова едва успели сорваться с губ, как он резко подался вперёд и заключил меня в свои объятия. Мы промокли до нитки, но это не имело значения, когда он опустил голову и его губы встретились с моими в неистовой страсти. Я сжала руками его промокшую толстовку и притянула к себе так сильно, как могла. Наш поцелуй был сдобрен горечью нарушенных обещаний, невообразимой болью, искренней любовью и жестокой реальностью того, что он, вероятно, последний, который мы когда-либо разделим.

Не хотелось, чтобы поцелуй заканчивался, но, как и всё хорошее, это случилось.

— Я буду молиться о твоей маме, — сказал Риск мне в губы, прежде чем сделать шаг назад и поднять руку, чтобы вытереть дождевую воду с лица. — Я зайду завтра, когда ты будешь на работе, и заберу вещи. Деньги на аренду за этот месяц лежат в конверте под матрасом на моей стороне кровати. Убедись, что у тебя всегда есть твой ингалятор… рецепт нужно будет возобновить на следующей неделе. Не забудь.

Сквозь дрожь я проговорила:

— Хорошо.

Риск склонил голову.

— Береги себя, Вишенка.

— Не останавливайся, рок-звезда.

Я всегда говорила ему это. Призывала гнаться за мечтой, не смотря на все трудности, что подкидывала ему жизнь.

Не говоря ни слова, Риск Келлер повернулся и пошёл прочь. А я в это время боролась с собой, что бы не кинуться следом. Подняла руку, которая всё ещё сжимала ингалятор и сделала пару затяжек лекарства. Я не была уверена, будет приступ или нет. В груди разлилась жуткая боль, было трудно дышать, возможно потому, что только что заставила любовь всей моей жизни уйти. Всё что я осознавала в этот момент — сильнейшая боль от того, как Риск исчезал из виду. Словно нож вонзили в сердце и прокручивали невыносимо медленно и мучительно.

Каким-то образом получилось развернуться и начать идти. Снова и снова прокручивала в голове разговор с Риском. Я не могла представить, чем всё может закончиться, если ему придётся отказаться от того, о чем он мечтал, чтобы остаться со мной в Саутволде. В глубине души понимала, что именно в этом направлении дела бы и двинулись. Риск любил меня больше всего на свете и не было ничего на зелёной Божьей земле, что бы он не отдал ради нашего совместного будущего. Это включало его мечту стать успешным музыкантом. Мне не хотелось быть человеком, который убил его мечту.

Только не я.

Не помню, как пришла пешком домой. Когда вошла в коттедж и закрыла за собой дверь, тишина в доме оглушила меня. Начала раздеваться прямо там где стояла. Шлепки мокрой ткани о пол были едва слышны, потому что тишину заполнил другой звук. Мой плач. Я не могла поверить в то, что произошло. Я рассталась с Риском… моим Риском. Ничто в моей жизни не будет так же, как неделю назад.

Теперь всё будет по-другому.

Мой дом и город, мама, жизнь и я сама.

Всё это перевернулось с ног на голову. Нужно было учиться жить без отношений. С этого момента начинала строиться моя новая взрослая жизнь. Больно. Боже, как же больно. Казалось, я не могу вздохнуть от боли, однако продолжала дышать. Как-то удалось продолжать жить, хотя внутри всё рушилось. Когда проснулась сегодня утром, представить себе не могла, что мой мир может стать совершенно иным. Как по щелчку пальцев, запланированную мной жизнь — отобрали, а самое ужасное — это было моё решение.

Голая и дрожащая, я включила свет в доме, а затем пошла в спальню. Сидя за туалетным столиком, смотрела в зеркало и удивлялась, что выгляжу как обычно, но чувствую что изменилась внутри. Жизнь, которую планировала с Риском, была теперь не более чем несбыточной мечтой. Путь, по которому мы шли вместе, разделился, и оказалось, что я иду одна. Возвращение к началу было невозможно, потому что время пришло и ушло.

Риск следовал своим путем, и, я надеялась, что впереди его ждет успех. Его талант был слишком велик для нашего маленького городка и для меня. Отпустить его было моим подарком ему и, хотя он не понимал этого сейчас, однажды это произойдёт. Я освободила его от жизни, которая сковывала и сжимала такого человека, как он. Риск был рожден, чтобы взять мир штурмом. Он своим голосом давал людям так много, что само его присутствие приносило им счастье. Этот парень и его голос очень долго приносили счастье мне одной.

С ним точно всё будет хорошо… А я должна была напоминать себе, что нужно двигаться вперед и заставляла себя дышать. Хотелось уйти туда где всё в порядке. Где не болела бы мама, Риск оставался со мной, а я была спокойна, собранна и счастлива. Но всё, что мне нужно было делать — не забывать дышать.

Вдох-выдох, вдох-выдох.

Просто продолжать дышать.