Отзвуки сердца

Глава 32

Фрэнки

— О чем ты так напряженно думаешь, милая?

Посмотрев на Майкла, только пожала плечами.

— Обо всем, — ответила я. — Не могу сосредоточиться на чем-то одном, какая-то неразбериха в мыслях.

— Знаю это чувство, — он поставил передо мной чашку чая.

Я была в доме, который делили Майкл и моя мама. Все выглядело точно так же, как и тогда когда мама была жива, но ощущения уже не те. Словно её присутствие исчезло, хотя её вещи всё еще были здесь. Может где-то в глубине души, я надеялась, что когда приду сюда смогу ощутить ее незримое присутствие и побуду с ней таким образом. Увы.

— Хочу спросить, как у тебя дела, но думаю, что тебе уже надоел этот вопрос, впрочем как и мне.

Правда. Жители Саутволда много сделали, что бы почтить память моей мамы. Они присылали цветы, открытки, приносили домашнюю еду и предлагали своё участие круглосуточно и каждый день, если Майклу или мне это понадобится. Я любила свой город и еще больше любила людей, что жили в нем.

— Сегодня хороший день, — призналась я. — Но, Боже, я скучаю по ней, Майкл. Мне ее так не хватает.

— Мне тоже, милая. И всегда будет не хватать.

— Хоть это и странно, — я погладила ручку на своей чашке. — Но женщина, которую мы знали, покинула нас давным-давно, а теперь, когда она ушла полностью, кажется, что мне снова приходится оплакивать ее уход.

— Это просто скорбь, Фрэнки. Не старайся найти в ней смысл. Мы знаем, что у горя есть стадии, но ни один человек не горюет одинаково. Люди не созданы для того, чтобы просто смириться с тем, что те, кого любим больше всего, могут уйти навсегда. Именно поэтому нам так долго приходится жить с болью. Потом наступает момент, когда при мысли о них хочется лишь улыбнуться. Даже улыбка при воспоминании об ушедшем любимом человеке — это скорбь. Не позволяй никому и никогда говорить тебе обратное.

— Ты прав, — согласилась я. — Понимаю. Просто хочется найти способ справиться с этим чувством. Это больно.

Майкл потянулся и сжал мою руку.

— Знаю, дорогая.

Мое сердце разбилось, когда я посмотрела на отчима.

— Майкл, я когда-нибудь, по-настоящему, говорила, как сильно люблю тебя? — спросила я, сжимая его руку. — Пусть называю тебя по имени, но ты очень похож на моего отца. Ты знаешь это, правда?

Он широко улыбнулся, а в его глазах заблестели слезы.

— Конечно, я знаю, что ты любишь меня, — сказал он. — А ты — моя малышка. Фрэнки, ты мне как дочь.

Встав одновременно, мы крепко обнялись и заплакали. Оба чувствовали боль, потому что нам чертовски не хватало невероятной женщины.

— Я должна поговорить с тобой кое о чем.

— Это как-то связано с тем булыжником у тебя на пальце?

— Риск вернулся, — Я улыбнулась, как влюбленная дурочка. — Но думаю, ты уже знаешь, верно?

То, как я взглянула на Майкла, заставило его рассмеяться.

— Он ведь встал на одно колено, как следовало?

— Да. Встал. Ты такой проницательный.

Майкл взял мою руку и провел кончиками пальцев по обручальному кольцу. Мне все еще не верилось, что оно мое, что Риск попросил меня выйти за него замуж и я согласилась. Сегодня утром, когда я проснулась, меня мучила неопределенность моего положения, вопрос о том, как сказать ему, что я беременна, после всего, через что мы прошли. Сейчас же, я уже обручена с этим человеком и планирую совместное будущее для нашей семьи. Нашей семья. Я, Риск и наш сын. Все это было слишком хорошо, чтобы быть правдой. С этого момента я буду благодарить Бога за каждую секунду нашей вечности.

— Он взволнован? — спросил Майкл. — Новостью о ребенке?

О беременности я сообщила Майклу, когда была на двенадцатой неделе. Он очень обрадовался, что станет дедушкой.

— Безумно. — Покачала головой. — Ты был прав, не о чем было волноваться.

— Я же говорил.

Хмыкнула я в ответ.

— О, да.

Я посмотрела на человека, который когда-то был для меня не более чем семейным врачом. Теперь он — единственный родитель у меня, который остался жив. Осознание этого порождало какие-то грустные мысли в голове.

— Что случилось?

— Риск не может постоянно оставаться в Саутуолде круглый год. — С болью выдохнула я. — Ему приходится много путешествовать по работе, но он сказал, что у нас всё получится. Большую часть года мы будем проводим здесь, в Саутуолде, но будут гастроли или необходимые поездка в Штаты. Я хочу быть с ним в это время.

— Я бы не ожидал ничего меньшего, чем жена, желающая быть со своим мужем. — Майкл улыбнулся. — В чем же проблема?

Я опустила глаза.

— Мне… не хочется оставлять тебя и маму.

При мысли об этом я чувствовала себя ужасно.

— Посмотри на меня, малыш.

Я подняла глаза на Майкла и увидела как ярко светилась в них его любовь ко мне.

— Твоя мама будет с тобой, куда бы ты ни пошла. — Он сжал мою руку. — Она больше, чем кто-либо другой, знала, как сильно ты любишь Риска. Уверен, ей бы хотелось, чтобы ты провела с ним счастливую жизнь.

Я захныкала.

— Но как я могу просто оставить ее здесь… как я могу оставить тебя здесь совсем одного?

— О, милая, — улыбнулся Майкл. — Я не одинок. У меня есть друзья рядом и, как у тебя, у меня всё еще есть твоя мамочка.

— Мне просто… Мне так страшно. Саутволд так долго был моей жизнью.

— Ты боишься, что всё снова изменится, если ты уедешь?

Я молча кивнула.

— Я понимаю. — Большой палец Майкла ласково скользнул по моим костяшкам. — Ты была здесь так долго из-за мамы. Посвятила ей последние девять лет своей жизни, но теперь, малыш, пришло время тебе прожить свою жизнь. Для себя.

Нужно переварить нашу беседу.

— И не бойся, что не вернешься, — добавил он. — Ты будешь здесь большую часть года, а остальное время будет для тебя, как отпуск. Тебе не удалось бы остаться в Саутволде, даже если бы попыталась. И ты это знаешь.

Удивленный смех сорвался с моих губ, а из глаз потекли слезы. Майкл улыбнулся, а затем притянул в свои объятия. Я обняла его так крепко, как только могла и он ответил тем же в десятикратном размере.

— Я люблю тебя, — сказала я ему. — Ты знаешь это, не так ли?

— Знаю. — Он поцеловал меня в макушку. — И ты знаешь, что я люблю тебя, верно?

— Верно.

Покинув дом Майкла, я почувствовала такое облегчение и счастье, какого не ощущала уже давно. Я пошла в направлении пирса и написала Риску, куда иду. Он с ребятами пошел в «Мэри Уэллс» перекусить, а я — поговорить с Майклом. Мне не хотелось есть. Просто пройтись и подышать — было бы замечательно. Сколько себя помню, никогда не дышалось так легко. Уже стемнело, когда я достигла любимого места на пирсе. Сиял маяк и ярко горели огни причала.

Мой телефон запищал.

Риск: Когда впервые вернулся в Саутволд, я начал писать песню, которая, к моему удивлению, была о тебе. В процессе написания разных частей у меня возникали разные чувства. Когда боялся снова увидеть тебя, когда радовался, что ты ненадолго стала моей, когда был разбит после того, как всё закончилось между нами на «Уэмбли» и на пирсе. Пусть эта песня будет последней, которую я когда-либо напишу о тебе, в которой есть сомнения и слова «должен был бы, должен был бы». Необходимо закрыть главу моей жизни, в которой есть тоска и нерешительность в отношении тебя. Хочу смотреть в будущее, зная, что всегда буду видеть себя рядом с тобой, а тебя — рядом со мной.

Я написал это для тебя.

Ты для меня — отзвуки сердца.

Мне тебя никогда недостаточно.

Я люблю тебя, Вишенка.

Дрожащими руками я кликнула на MP3-ссылку, которая была прикреплена к сообщению и надела наушники. Нажала кнопку «play» и закрыла глаза. Гитарные рифы и ритм ударных окружили меня раньше, чем голос Риска.

Меня не оставляют равнодушным твои зеленые глаза,

Твоя нежная кожа и милая улыбка.

Моя жизнь стала намного лучше благодаря тебе,

Просто находясь рядом. Ты — мой духовный целитель.

Ты понимаешь меня как никто другой, моя защитница, моя любимая.

А затем начинается шторм, и ты переключаешься,

Чтобы подчеркнуть, что тебе реально плевать.

А я люблю тебя. Я показываю это, ты используешь это против меня, И ты знаешь это.

Я ненавижу тебя, ты мне не нужна,

Это чистая ложь, я не могу дышать без тебя.

Я вхожу, ты уходишь,

Бросаешь меня, в чем дело?

Просил тебя, умолял,

Я всё поставил на кон, ты не веришь.

Я бы отдал свою жизнь за твою, думать не надо,

А ты бы сделала то же самое для меня, о, вишенка милая моя?

Но неважно, что было сказано или сделано,

Ты всегда будешь моей недостаточностью.

Мне никогда не будет достаточно.

Мне никогда не будет достаточно.

Ты всегда будешь моей недостаточностью.

Надо было сказать тебе это, когда ты мне доверяла,

Когда смотрела на меня и видела настоящего.

Как бы мне хотелось, чтобы всё сложилось иначе,

Мою фамилию и наших общих детей для тебя.

На части ты меня разбила, я не выдержал,

Но если бы сейчас позвонила, то знаешь, я бы прибежал.

Всё это случилось не просто так, как ты мне рассказывала,

Но я не могу оправдать это. Это прожигает во мне дыру.

Я скучаю по твоим рыжим волосам, по твоему нежному смеху,

По твоим адским поступкам, и тому, как ты прикрываешь мне спину.

Конечно, я всё испортил, но, детка, и ты тоже,

Наша пара создалась в аду и я не отделим от тебя.

Возможно, уже слишком поздно, вероятно, ты двигаешься дальше,

Но мне нужно знать твое отношение к этим словам.

Потому что неважно, что было сказано или сделано,

Ты всегда будешь моей недостаточностью.

Мне никогда не будет достаточно.

Мне никогда не будет достаточно.

Ты всегда будешь моей недостаточностью.

Ты всегда будешь моей недостаточностью.

Мне никогда не будет достаточно.

Мне никогда не будет достаточно.

Ты всегда будешь моей недостаточностью.

Ты всегда будешь моей недостаточностью.

Мне никогда не будет достаточно.

Мне никогда не будет достаточно.

Ты всегда будешь моей недостаточностью.

Слезы полились из моих глаз. Я прослушала песню от начала до конца еще раз десять. Слезы не прекращали течь. Мы столько всего пережили, причинили столько ненужной боли, но всё это привело нас к настоящему моменту. Мы сделали то, о чем я всегда молилась. Преодолели наши проблемы, не сдавались и в конце концов перешли на другую сторону и стали сильнее благодаря пройденным испытаниям. Я вытерла слезы и взяла телефон.

Фрэнки: Ты тоже моя недостаточность, рок-звезда. Ты мой навеки.

Отправила сообщение и стала смотреть на океан, вдыхая морской воздух полной грудью. Я вдруг подумала, что могу сделать всё что угодно. Хорошо. Действительно хорошо. Я почувствовав вибрацию и посмотрела на экран телефона.

Риск: Тебе понравилось?

Фрэнки: Мне понравилось. Честно говоря, дар речи даже потеряла. Не знаю, что сказать.

Риск: Это впервые, мой телефон заполнен сообщениями от тебя. Ты пишешь эссе.

Фрэнки: Умник.

Риск: Умник, за которого ты выходишь замуж.

Фрэнки: Ах, черт возьми, верно. Мне до сих пор не верится, что ты станешь моим мужем. Так хочу тебя поцеловать. Где ты?

Риск: Примерно в десяти метрах от тебя.

Фрэнки: Это будет жутковато, если я обернусь и ты будешь там.

Риск: А хотел быть романтичным.

Фрэнки: Не буду двигаться.

Риск: Я буду.

Как только положила телефон обратно в карман платья, сильные руки обхватили мою талию и устроились на животе, а твердое тело прижалось к спине, соединяя кусочки целого — нас.

— Должна вас предупредить, сэр. — Я откинула голову назад. — Мой жених очень меня оберегает, он бы надрал вам задницу за то, что вы ко мне прикоснулись. Может, вам стоит оставить меня в покое?

— А может, он позволит мне показать его даме, как хорошо провести время в конце пирса?

Я рассмеялась и шлепнула Риска по бедру. Он усмехнуться и поцеловал меня в макушку.

— «Никогда недостаточно» — это прекрасно, — сказала я, сильно воодушевленная. — В ней было всё, что нужно: наша боль, гнев и замешательство, но больше всего наша любовь. Я услышала тебя. Мне понравилось, Риск. Очень понравилось. Я люблю тебя, дорогой.

Он повернул меня лицом к себе. Его руки переместились к моему лицу.

— Я женюсь на тебе, — сказал мужчина моего сердца, не в силах скрыть улыбку. — У нас будет ребенок. Это та жизнь, о которой я всегда мечтал, Фрэнки. Создавать музыку с «Blood Oath» и иметь рядом с собой тебя и маленькую банду наших малышей. Думаю, тебе всегда казалось, что «Blood Oath» — моя единственная мечта, но это не так. Вот моя мечта. Ты, я и наша семья, а еще музыка, парни и группа. Всё это. Теперь моя мечта исполнилась.

Я расплакалась. Снова.

— Эти гормоны заставляют меня постоянно плакать. Ты должен перестать быть таким чертовски милым.

Риск улыбнулся, смахивая пальцами мои слезы, затем наклонился и провел губами по моим губам.

— Ты моя мечта, Фрэнки.

— Ты — моя недостаточность, Риск.

Я обняла за талию мужчину, которого так сильно любила и посмотрела ему в глаза. Он был не просто моей мечтой, он был для меня всем. Моим риском в этой жизни. Всем моим миром. И этот мир — полностью мой.